Зелёное Пламя

Он не вышел ни званием, ни ростом Нe за славу, нe за плату - На свой, необычный манер Он по жизни шагал над помостом - По канату, по канату, Натянутому, как нерв.

       Минерве снился очень странный сон. В этом сне Альбус заставлял её трансфигурировать слизеринцев во вьетнамки и обратно. Она пыталась втолковать ему, что это запрещено правилами, но тот лишь по-детски затыкал уши, всячески показывая, что ничего не желает слушать. Также, по понятной только Альбусу причине, он то и дело зачислял очки Гарри Поттеру. Просто так, за мамины глаза. Затем Альбус принялся выплясывать ирландский степ, сверкая остроносыми туфлями и выстукивая по полу дробный ритм, что, собственно, раздражало Минерву еще больше. И тут до нее дошло: этот стук — вовсе не сон. Минерва разлепила глаза, прислушалась — стучались в дверь. Каждый раз всё настойчивее. Она встала с постели и, закутавшись в малахитовый халат, босыми ногами пошлепала к выходу из своей комнатки-кабинета. В дверях стоял улыбающийся Людо Бэгмен. Если бы не отёкшее от сна мальчишеское лицо, она бы подумала, что Бэгмен вовсе не ложился спать. — Минерва! Доброе утро! — поприветствовал её жизнерадостный Людо. — Прости, что так рано. Как спалось? Минерва поморщилась — гость издавал слишком много громких звуков для столь раннего утра. Она посмотрела в высокое окно коридора; еще даже не рассвело. — Доброе, Людо, — Минерва пыталась выглядеть как можно бодрее. — Во-первых, что случилось? А во-вторых, откуда вся эта фамильярность? — Простите, профессор, — Людо прочистил горло, а энтузиазма в его голосе значительно поубавилось. — Уже столько лет после выпуска прошло… — Для преподавателей студенты всегда останутся студентами, сколько бы времени ни прошло с момента выпуска, — смягчилась Минерва. — Так что стряслось? Первый тур начнется в одиннадцать. — Организаторы уже в пути. Скоро подадут завтрак. — В такую рань? Им бы только в министерство не ходить… — едва слышно съязвила Минерва. — Что? — Ничего, — поежилась Минерва, сильнее закутываясь в халат. — Я направлюсь в Большой зал, как только приведу себя в порядок. — Договорились, профессор! — отдал под козырек Бэгмен и, сияющий как начищенный галлеон, убрался прочь. — Лучше бы ты своих сотрудников с таким же рвением искал, — пробубнила Минерва и вернулась в свои покои. Первым делом она нашла свои хлопковые тапочки, которые спросонья забыла надеть. Минерва блаженно выдохнула, когда ноги оказались в тепле — хоть в Хогвартсе она преподавала вот уже тридцать семь лет, а к ледяному полу так и не привыкла. Минерва направилась в ванную, что прилегала к маленькой комнатушке. В зеркале на неё смотрела незнакомка с ужасными мешками под глазами. Так никуда не годилось. Она моментально выпрямилась, взяла в руки гребень и начала расчесывать полуседые пряди. Мало кто знал, но в распущенном состоянии волосы Минервы доходили ей почти до пояса. "Стоит их подстричь, — подумала она, разглядывая посекшееся кончики. — Когда-нибудь... Когда время будет". Наклонив голову над раковиной, Минерва ловко заплела волосы в привычный тугой пучок. Так-то лучше. Приняв водные процедуры и переодевшись в вельветовую мантию, Минерва вышла из кабинета и бодрым шагом направилась в Большой зал. Преподавательский стол был освещен дюжиной свечей, а на непривычно пустых, словно летом, студенческих столах танцевали бойкие тени. Судя по ощущениям, до рассвета оставалось около часа. В центре стола, как и полагается, находился директор, по левую руку от него восседал мрачный Северус, другие же места были совершенно пусты. Не было даже Бэгмена. — Доброе утро, Альбус, — пожелала Минерва, прищурившись, и остановилась напротив. — А где организаторы Турнира? — Доброе! — просиял директор. — Они скоро к нам присоединятся. Мне не спалось, поэтому я попросил Людо разбудить вас обоих пораньше. Хотел, чтобы мы позавтракали вместе, пока не началась вся эта чепуха с Турниром. Увидев крайне недовольное лицо Минервы, он взялся за кофеварку и добавил: — Кофейку? Несмотря на желание придушить Альбуса за то, что он разбудил их в такую рань только потому, что ему было скучно, Минерва вздохнула и заняла привычное место одесную от директора. — От кофе не откажусь, — поджав губы, кивнула она. Альбус прекрасно знал, что взбодрить Минерву сможет только хороший кофе, ну, или его извечно-детское поведение. — Всегда пожалуйста, — улыбнулся директор. — Северус, тебе подлить кофейку? Северус накрыл свою чашку ладонью. — Не нужно. Одного кофе в день для меня предостаточно. Благодарю. — Тогда, надеюсь, от сладкого-то ты не откажешься? Яблочный шербет, между прочим. Ох уж эти эльфы — каждый раз угадывают мои любимые блюда! — Может, потому, что вы им сами составляете рецепты? — заметил беззлобно Северус. — Ерунда! — возмутился Альбус. — Рецепты приходят совиной почтой… — То-то я и думаю, что это за странные письма, отправленные "от Гулливера его домовым лилипутам". Так это ты, Альбус? — дошло, наконец, до Минервы. — Я знал, что ты догадаешься… — обезоруживающе улыбнулся директор. — Можно подумать, — сказала Минерва, вдыхая успокаивающий аромат кофе, — мне нечем больше заняться, чем перебирать твои дурацкие письма и посылки. — Почему-то ты не жаловалась, когда на твой день рождения месяц назад я прислал тебе кошачью щетку-массажёр, — почти обиделся директор. — Альбус! — взвилась Минерва. — Надеюсь, когда заявятся представители министерства, ты не будешь… — А вот и сладкое! — воскликнул эксцентричный директор, хлопнув в ладоши. На только что появившимся в их тарелках шербете все еще блестел мокрый сахар. — Сейчас отрежу всем по кусочку. Ох, давно мы втроем не собирались! Пока директор привстал, чтобы нарезать шербет, Минерва увидела, как Северус возвел глаза к потолку. — Буквально вчера мы все были в вашем кабинете, — прогудел Северус. — После подготовки первого тура? — уточнил Альбус. — Это не считается. Там много народу было, даже Сивилла. — Я так и не поняла, собственно, зачем? — хмыкнула Минерва. — Чтобы предсказать участникам скоропостижную смерть? — Не будь так строга к Сивилле, — цокнул языком директор, передавая кусочек шербета Минерве. — Ты прекрасно знаешь, почему она до сих пор в замке. Ей тоже иногда полезно бывать в обществе. Вскоре кофепитие подошло к концу, а в Большой зал вошли с десяток сотрудников отдела магических игр и спорта во главе с Людо Бэгменом и несколько других волшебников в латаных мантиях. Судя по количеству шрамов и магических ожогов на их лицах, они больше походили на укротителей животных, чем на холеных министерских. — А где же Барти? — поинтересовался директор, несколько разочарованно оглядывая присутствующих. — Думал, он с нами тоже позавтракает... — Последнее время Барти работает из дому, — ответил Людо. — Но старый волк держит все под контролем: шлет письма со скоростью новенького "Нимбуса". Не о чем волноваться. — Может, тогда вы позавтракаете с нами? — предложил директор. — Я бы не отказ… — заикнулся было Бэгмен. — Спасибо, но нет, — отрезал стоящий рядом с Людо лысый волшебник, которому недоставало половины правого уха. — Сначала следует заняться транспортировкой животного. Все должно быть готово до прибытия министра. — Ну что ж, — поднялся с места директор. — Тогда пройдемте, господа. Вскоре коллегия из министерских сотрудников и всех преподавателей во главе с Дамблдором проходили мимо оранжерей. Минерва щурилась от желтых лучей восходящего солнца, отражающегося от стеклянных крыш парников. Вот их взору открылся вид на пятнадцатифутовую в вышину арену и примыкающий к ней стальной вольер, при виде которого сотрудники министерства тут же ринулись вперед. — По протоколу, они должны проверить безопасность конструкции, — пояснил Дамблдор, заметив скептический взгляд Минервы. — Можно подумать, — сказала она, перескакивая с кочки на кочку и придерживая остроконечную шляпу, — что эти министерские олухи справились бы лучше наших преподавателей. — Это их работа, — сказал Альбус. — Да и, помнится мне, в молодости ты сама в министерстве провела не один год. — Ох, Альбус, ты бы еще вспомнил, какой я была в школе. — А я помню-помню, — улыбнулся в бороду директор. — Даже не начинай, — предупредила Минерва. — Ты училась всего на год старше Тома и… — Альбус, — она оглянулась по сторонам; слава Мерлину, они шли далеко впереди других преподавателей, — замолчи, пожалуйста. — ...Вы настолько враждовали, что я был убежден, что всё закончится неизбежным притяжением противоположностей, — как ни в чем не бывало продолжал он. — От любви до ненависти... и наоборот, как говорится. Право, я был уверен настолько, что даже поспорил на двадцать галлеонов с директором Диппетом... — Ты что сделал? — подавилась воздухом Минерва. — А что? Нужно же мне было чем-то себя развлечь! Всё равно в школе в то время ничего любопытного не происходило... — Кроме открытия Тайной комнаты... — ...Да и Том был вполне себе симпатичным юношей, — проигнорировал её замечание Альбус. — До того, как увлекся темными искусствами, конечно. Никто бы тебя не стал хулить за это, Минерва. — Не суди всех по себе, пожалуйста. — О чем ты? — невинно поинтересовался директор. — Забыл о молодом Геллерте? — Твоя взяла: один — один, — потупил взгляд директор и достал палочку; они как раз подошли к каменной стене арены. — Нам еще нужно возвести палатку для Чемпионов, пока сюда не привезли сию милую зверушку. Когда с осмотром вольера было покончено, а клетка химеры была доставлена на свое место, к арене начали стекаться сначала важные гости, вроде глав департаментов, а затем и обычные школьники. Несмотря на прохладное утро среды, студенты всех трех школ были крайне возбуждены. Минерва смутно подозревала, что радостными они были не столько в предвкушении первого тура, сколько от того, что занятия сегодня отменены. Молодежь гордо несла плакаты с именами Чемпионов своих школ. Минерва с грустью отметила, что среди плакатов Хогвартса имя Гарри Поттера было в позорном меньшинстве. Пока свежевыстроенные трибуны медленно заполнялись зрителями, Минерва находилась в палатке в ожидании Чемпионов. Компанию ей составил вечно улыбающийся Людо Бэгмен, без конца болтающий с Альбусом и только что прибывшим Фаджем. Минерва же предпочла компанию Северуса. — Это испытание не для шестнадцатилетних, — запричитала она, — и уж тем более не для тринадцатилетних, как Поттер. Говорила я Альбусу, дурная это затея. Гарри же не кусок мяса, в конце концов! — Полагаю, уже поздно что либо менять, — меланхолично заметил Северус. — Да и не думаю, что участникам позволят умереть в присутствии министра и прессы. — Если организацией занимается отдел Людо… — понизила голос Минерва. — То может случиться что угодно. Вспомни Чемпионат мира. — Мы тоже там будем, — напомнил Северус спокойно, и Минерве несколько полегчало. В палатке появились первые участники: Виктор Крам и Ян Поляков в сопровождении Каркарова, за ними в палатку вошла мадам Максим, голова которой доставала до верхнего тента, а за ней, словно цыплята за гусыней, семенили Флер Делакур и Анаис Монрат. Все четверо участников выглядели крайне собранными и немного напуганными. Минерва была готова поклясться, что, несмотря на запрет, им было известно о том, что их ждет на первом испытании. Оставалось только надеется, что Диггори и Гарри тоже как-то прознали. Неожиданно у самого входа в палатку блеснул всполох фотоаппарата, и за ним последовал возмущенный гомон. Выйдя наружу, Минерва увидела Гарри и мистера Диггори, которые вместе с мисс Грейнджер враждебно глядели на Риту Скиттер и вечно снующего за ней пухлого фотографа. — На первую полосу! — воскликнула Рита. — "Подружка Гарри Поттера утешает его перед началом первого тура" — отменный заголовок! — Да как вы смеете? — возмущалась мисс Грейнджер. — Я просто пришла пожелать Гарри удачи и обняла его! По-дружески! — Читатель увидит несколько другую версию событий, когда посмотрит на ваше чудное колдофото, — блеснула перстнями Рита. — Рита! — вмешалась Минерва. — Вы, верно, забыли, что снимать людей без их ведома запрещено! — Ну как же без их ведома, Минерва? — удивилась Рита. — Они в курсе. Правда, ребятки? — Я думаю, тебе пора пойти и занять своё место на трибунах, специально отведенное для прессы, — со сталью в голосе посоветовала Минерва. — Мне всегда было любопытно, Минерва, — Рита пощекотала алые губы краешком пера. — Ты защищаешь чужих детей только потому, что у тебе не удалось завести собственных, или по какой-то иной причине? Минерва дернулась, словно от пощечины. — А ты, Рита, вижу со школьной скамьи так и осталась наглой девчонкой, вечно сующей свой длинный нос в чужие дела, — процедила она. — Не говоря уже об отсутствии хотя бы мизерного уважения к старшим… — Было бы за что уважать, — хмыкнула Рита и, подмигнув Чемпионам, бросила: — Удачи на Турнире, ребятки. Чао-какао! Когда Скиттер вместе с фотографом скрылись из виду, мисс Грейнджер обратилась к своему декану: — Простите, профессор, мне не стоило приходить сюда. — Вы не сделали ничего дурного, мисс Грейнджер, — успокоила её Минерва. — Нашим Чемпионам как никогда нужна поддержка. Мистер Диггори, мистер Поттер, вы готовы? — Да, профессор, — хором ответили они. — Вот так-то лучше. Заходите в палатку. Вас ожидают. А мы с мисс Грейнджер пойдем займем наши зрительские места, чтобы получше насладиться тем, как мастерски вы справитесь с первым испытанием. — Спасибо, профессор, — сказал Гарри. — Удачи вам обоим, — ободряюще улыбнулась она. — Весь Хогвартс болеет за вас. Гарри и мистер Диггори сдержанно кивнули и нырнули в палатку, а Минерва и мисс Грейнджер поднялись в зрительскую ложу амфитеатра. В первом ряду Минерва заприметила Северуса и Альбуса с министром. — Я должна буду занять свое место рядом с директором, мисс Грейнджер. Можете сесть неподалеку, если хотите. — Нет, спасибо, профессор, я лучше пойду. Мы с Джинни договорились болеть за ребят вместе. — Как хотите. Только держитесь от этой журна-шельмы Скиттер подальше, — посоветовала Минерва. — Она готова высосать скандал даже из самого бескровного пальца, и я не хочу, чтобы этот палец вновь оказался вашим. — Хорошо, профессор, — энергично закивала Гермиона. Вежливо пробираясь меж рядов министерских сотрудников и зарубежных гостей, Минерва заняла место между Северусом и Альбусом. Последний что-то бурно обсуждал с Фаджем. — В чем, собственно, заключается испытание? — спросил Фадж. — Пару недель назад Людо с запалом пытался объяснить мне, но так быстро тараторил, что я так ничего и не понял. Может, хоть вы мне растолкуете, Альбус? — О, всё достаточно просто, — улыбнулся Альбус. — Видите вон те три яйца, что расположены в центре арены? — Ага, — прищурился Фадж. — Когда появятся первые Чемпионы — которые сейчас, кстати, вместе с Людо тянут жребий, выбирая кто выступит первым — их задача будет схватить одно из яиц. Та команда, что справится с зданием быстрее, получит наибольшее количество очков. — А почему все яйца разного цвета? — уточнил Фадж. — Как мне пояснил наш преподаватель по Уходу за магическими существами, такова раскраска натуральных яиц химеры: золотое, белое и зеленое. Разумеется, эти яйца не настоящие. В них находится ключ к следующему испытанию. — Любопытно, — Фадж потеребил расположенный у него на коленях котелок. — А что будет во втором туре? — Ну, не торопитесь, Корнелиус, — погладил длинную бороду Альбус. — Все в свое время. — Кто же выступит первым? — вытянул шею Фадж. — Надеюсь, это не мистер Поттер и мистер Диггори, — шепнула Северусу на ухо Минерва. — О, зная удачу Поттера, именно так и будет, — хмыкнул Северус. И действительно, через мгновение на арену, больше походившую на скалистое ущелье на высохшем побережье, вышли Гарри и Седрик. Заметив их, один из рассредоточенных по краям арены министерских затрубил в рог, знаменуя начало первого испытания. Решетка, за которой находилась химера, пришла в движение. Но всего этого чемпионы Хогвартса видеть никак не могли, так как находились слишком далеко. Зрители притихли, а Гарри и Седрик стали осматриваться в поисках чудища, которое пока не желало показываться. Решив не терять ни секунды, они ринулись в сторону расположенных в центре яиц. Едва они продвинулись на пару футов, на другом краю арены раздался свирепый рёв, по трибунам прошлась вибрация от тяжелой поступи чудища. Оказавшись вне вольера, химера мигом взобралось на гнездо, что возвышалось в центре арены, в стремлении защитить свою кладку. Чудище можно было бы назвать обычным львом-переростком, если бы на львином затылке не расположилась козлиная голова. В отличие от мантикоры, у химеры не было никаких человеческих черт. Словно в подтверждение сего факта, двуликое чудище обнажило ряд острых зубов, когда заметило хогвартсовцев, и приготовилось к прыжку. Не желая быть съеденными за один присест, Гарри и Седрик мигом бросились врассыпную. Химера погналась за более крупной добычей, Седриком, который отстреливался разными заклинаниями, пытаясь отвлечь чудище, в то время как Гарри прошмыгнул между камнями по другую сторону арены и начал подбираться к цели. Когда до кладки с яйцами осталось всего с десяток футов, козлиная голова химеры заметила Гарри. Издав самое громкое на свете блеяние, от которого затрясся весь амфитеатр, козлиный затылок чудища плюнул в Гарри мерзостной жидкостью цвета мокроты. Он сумел отпрыгнуть в сторону, но пара капель все же оросили его левую штанину. — Паралитический яд, — прояснил Альбус министру. Понимая чем это грозит, Гарри ринулся к цели с еще большим рвением, но уже через мгновение его нога резко отнялась, заставляя споткнуться и вспахать песок лицом. Наблюдавшая за всем Минерва, охнула и с силой вцепилась в рукав Северуса. Словно инвалид, которого сбросили с коляски, Гарри отполз за один из валунов. Виляя хвостом, химера двинулась к нему. В это время на другом краю арены Седрик покинул свое укрытие и запустил Инсендио Максима в козлиный затылок химеры. Как ожидалось, сильного эффекта это не произвело, а лишь разъярило чудище еще больше. Оно по-пёсьему замотало головой, плюясь мокротой во все стороны. Не успевшего скрыться Седрика облило зловонной жижей с ног до головы. Уже через мгновение он упал наземь, не в состоянии пошевелиться, в то время как львиная морда чудища осклабилась в предвкушении легкой добычи, и химера двинулась к беззащитной жертве, напрочь позабыв о Гарри. Цепляясь за каменные выступы и придерживая парализованную ногу, Гарри потащился к возвышению в центре, к гнезду. Когда он взобрался наверх, то увидел, что пасть химеры и Седрика разделяли всего пара футов. Грудь изнеможённого Гарри тяжело вздымалась. Он вскинул палочку и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточится. По амфитеатру прокатилась взрывная волна, оглушившая зрителей и свалившая с ног министерских сотрудников, а из палочки Гарри полилось изумрудное пламя. Словно взлетевшая в воздух бензоколонка, дикий огонь расплескался вокруг подростка, раскаляя камни и плавя песок. Палочка Гарри заходила ходуном, и ему пришлось схватиться за неё обеими руками, словно за пожарный шланг. Не успели зрители прийти в себя от взрыва, как пламя, которое вот-вот грозило добраться до стен арены и выплеснуться на нависавшую над ней ложу, стеклось воедино, принимая форму огромного василиска. Гарри тряхнул головой, смахивая заливавший глаза пот, и дернул палочкой в сторону — василиск ринулся на выручку Седрику. При виде пылающего змея козлиная голова химеры издала паническое "бе-е-е-е", и чудище, виляя хвостом, попятилось взад, пока не уперлось спиной в заднюю стенку вольера, решетка которой тут же захлопнулась. Химера злобно шипела, скаля зубы, но уже ничего не могла поделать. Убедившись, что парализованный товарищ в безопасности, Гарри опустил палочку. Василиск покорно склонил голову, свернулся в кольцо и беззвучно исчез, оставив по себе лишь черную дымку. Желая поскорей покончить со всем этим, Гарри схватил страусиное, судя по размеру, белое яйцо и поднял его над головой. Амфитеатр взорвался аплодисментами и восторженными криками зрителей. — КОМАНДА ХОГВАРСТА УСПЕШНО ЗАВЕРШАЕТ ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ! — раздался ликующий голос Бэгмена. — МЕРЛИН МИЛОСТИВЫЙ, ВОТ ЭТО ДА! ТАКОГО МЫ НЕ ОЖИДАЛИ! БРАВО, ХОГВАРТС! БРАВО!