***
Возле кампуса действительно дожидались Ши Мэй и Сюэ Мэн. — Ну что, извинился? — Сюэ Мэн хлопнул по плечу. — Нет, — ответил Чу Ваньнин. По всей видимости, Мо Жань и не собирался перед ним извиняться или что-то вроде того, поведение его оставалось таким же наглым, как и обычно. Должно быть, его брат просто ошибся. — Ну и дурак, — резюмировал Сюэ Мэн. — Потом не жалуйся, что на спорте придётся поставить крест. Кажется, спорт был действительно важной частью жизни для Мо Жаня. Чу Ваньнин ощутил укол вины. — Кстати говоря, как ты умудрился начертить тот график на паре, ещё и правильно? Мы такого даже не проходили. — Эпюра строится по тому же принципу, что и для других видов взаимодействия. Достаточно учесть направление крутящего момента в точке приложения, — Чу Ваньнину действительно казалось, что и сам Мо Жань мог понять, как должен выглядеть график, пока читал материал. — Учитель Чу говорил то же самое на прошлой лекции. Хорошо, что ты начал его слушать, — с улыбкой обратился к нему Ши Мэй. — А-Жань, нам уже пора. — До встречи, ребята. Мо Жань, только попробуй опять заявиться домой посередине ночи! Не заставляй маму лишний раз переживать, — Сюэ Мэн направился в противоположную сторону. — А-Жань, ты точно не хочешь мне ничего рассказать? — спросил Ши Мэй, когда они отошли на несколько шагов. — Нет? Нет, всё хорошо, — Чу Ваньнин поднял глаза и тут же потупил. Непривычно было вдруг стать выше окружающих. — Мне просто сегодня нездоровится. — Как скажешь, я не буду настаивать, — юноша улыбнулся. — Зачем ты тогда идёшь на тренировку? — Я должен там быть. Оставшись наедине, Ши Мэй вёл себя значительно тише, чем в компании Сюэ Мэна, казалось, именно так, как Чу Ваньнину было комфортно. Не лез с ненужной болтовнёй, когда они вышли на неизвестной станции метро, шёл так, что за ним было легко следовать. Они оказались перед расположенным за городом внушительных размеров спортивным центром. — А вот и твой тренер! Удачи, я пойду в медицинский корпус. Не жди меня, я сегодня допоздна. До завтра, А-Жань! — Ши Мэй тронул его плечо и удалился по направлению к небольшой боковой пристройке. К Чу Ваньнину подошёл мужчина приятной наружности, на его зелёной спортивной куртке можно было разглядеть бейджик с иероглифами «Цзян Си». — Мо Жань, не стой тут, давай в раздевалку и на разминку, — он дружески хлопнул юношу. — Что скажешь, сделаем сегодня один полёт? «Полёт?..» — Чу Ваньнин вдруг вспомнил, что забыл спросить, каким спортом Мо Жань вообще занимался. — Господин Цзян, я… — Твой дельтаплан в субботу прошёл техосмотр, как новенький. До соревнований у нас ещё много работы, — тренер уже собрался уходить. «Дельтаплан?!!» — теперь Чу Ваньнин наконец понял, почему Мо Жань говорил, что ничего делать на тренировке он не сможет. Даже взгляд вниз из окна второго этажа вызывал у Чу Ваньнина тревогу и иррациональный страх. Что уж говорить о таком опасном виде спорта, которым без подготовки заниматься было и вовсе нельзя. Мужчина был уверен: на дельтаплан его никто не затащит даже под страхом смерти. — Господин Цзян, я нехорошо себя чувствую. Я не смогу сегодня тренироваться. — Тц, что такое? — Цзян Си недовольно обернулся. — Мо Жань, мы очень рассчитываем на тебя на предстоящем отборочном этапе. Ты будешь представлять честь округа. Но у меня такое чувство, что ты относишься ко всему несерьёзно. Это в первую очередь твоя мечта, но чтобы она исполнилась, нужно превратить её в цель и не забывать прикладывать усилия. Что у тебя? — Голова кружится, — ответил Чу Ваньнин. — Опять вчера веселился в клубе? Хорошо, разомнись на стадионе. И не подходи к дельтаплану, не хватало, чтобы ты ещё получил травму в такое время. Вот уж спасибо, к дельтаплану Чу Ваньнин подходить точно не собирался. Оставалось только надеяться, что свалившееся на их головы проклятие рассеется до предстоящих соревнований Мо Жаня, ибо хоть они и согласились не портить друг другу жизнь, тут Чу Ваньнин был решительно бессилен. Раз уж представилась возможность впервые за долгие годы уделить внимание спорту, мужчина решил ей воспользоваться. Он сделал пару разминочных кругов вокруг внушительных размеров стадиона и остался на краю заниматься растяжкой. Мышцы предоставленного ему тела были будто стальными: сильными, но почти не гибкими. Попытка сесть на шпагат привела к провалу и неприятной боли в ногах. Чу Ваньнин заметил два пролетающих над ним дельтаплана. От одной мысли о том, что люди могут вот так парить на огромной высоте, контролируя самостоятельно ненадёжную конструкцию, его замутило. Цзян Си, заметив едва не позеленевшего подопечного, сжалился и позволил уйти с тренировки на полчаса раньше.***
После своего недовольного высказывания Чу Ваньнин тут же бросил трубку, не дожидаясь ответа. Мо Жань только собрался перезвонить, но замочная скважина щёлкнула под действием ключа. — Почему ты… А, точно, — вместо приветствия устало бросил Чу Ваньнин. — А если бы это оказался другой вид спорта, вы бы тут же отправились ставить мировые рекорды? — улыбнулся юноша. — С дельтапланом я тебе ничем помочь не смогу. Уж извини, — Чу Ваньнин стянул обувь и направился в комнату. — Да я и не рассчитывал, что вы сможете что-то сделать. По вам и не скажешь, что вы имеете какое-то отношение к спорту. Кстати, а вы занимались каким-то спортом? — Балетом раньше, — Чу Ваньнин прошёл в сияющую чистотой комнату с разложенными в аккуратные стопки вещами. — Куда ты дел все мои наработки?! — Просто прибрался немного, у вас же здесь шагу негде было ступить. Не волнуйтесь, я не выкинул ни одной бумажки, только рассортировал всё. Вам так будет удобнее работать, вот увидите, — Мо Жань направился в сторону кухни. — Мойте пока руки, я сейчас подам ужин. — Какой ещё ужин? — Не волнуйтесь, я уже изучил ваши вкусы. Хотя, пока вы в моём теле, острая пища не нанесёт вам никакого вреда, думаю, ваши предпочтения не поменялись так быстро, — Мо Жань поставил две тарелки с аппетитно выглядящим блюдом. — Ты сам это приготовил? — несмотря на по-прежнему недовольный взгляд, Чу Ваньнин выглядел заинтересованным. — Ну, должен же я был что-то есть, а у вас в холодильнике только контейнер с плесенью. — Это тофу. Оно полезное. — Не говорите, что вы только им и питаетесь, — Мо Жань украсил стол ещё коробкой недавно купленных пирожных. Рука Чу Ваньнина тут же потянулась к сладости. — Нет-нет, сначала поешьте нормально, потом дам вам это, — юноша убрал коробку из зоны досягаемости. Чу Ваньнин одарил его взглядом, так и говорившим «Да что ты себе позволяешь?!», но Мо Жань лишь продолжил как ни в чём не бывало улыбаться. — Не возникло проблем добраться до спорткомплекса? — Ши Мэй хороший проводник, — Чу Ваньнин отправил в рот палочки с порцией еды. — Кажется, вы с ним очень близки. — Да… — Мо Жань задумался о чём-то. — Мы знакомы со старшей школы, пожалуй, он и Сюэ Мэн самые близкие мне люди. Значит, учитель, вам понравилось общество Ши Мэя? — Он приятный собеседник, — ответил Чу Ваньнин. — Да, Сюэ Мэн говорил что-то насчёт того, чтобы ты приходил домой вовремя, а то твоя тётя волнуется. — Ах, да, — Мо Жань взглянул на часы. — Надеюсь, вы помните дорогу до моего дома. — Тц, я ведь должен работать, — Чу Ваньнин с досадой оглядел стопку тетрадей, возвышающуюся в углу письменного стола. — Тётушку действительно не стоит лишний раз волновать. К тому же, вы что, ночью собирались работать? Завтра у меня нет тренировки, расскажете после занятий про все ваши микросхемы. Может, я даже смогу чем-то помочь, — Мо Жань собрал посуду и отправился с ней к раковине.***
Оставшись один, Мо Жань смотрел в потолок, пытаясь приспособиться к слишком жёсткой и неудобной кровати. Мысли сами собой нарисовали образ Ши Мэя, впрочем, это не было чем-то необычным. Они познакомились в девятом классе, в тот период жизни Мо Жаня, когда с Сюэ Мэном они ещё были заклятыми врагами, и ему казалось, что в целом мире не существовало человека, который бы его принял. Кроткий юноша источал доброту, но людей отчего-то не притягивал, вокруг него витала аура одиночества. Узнав, что Ши Мэй тоже из детского дома, Мо Жань ощутил с ним какое-то духовное родство и желание сблизиться. Когда он в первый раз привёл в дом друга, Сюэ Мэн заявил, что Мо Жань наконец перестал водиться со всякой шпаной и начал общаться с нормальным человеком. Дядя Сюэ говорил после, что с удовольствием взял бы бедного мальчика на воспитание, но к тому времени семья позволить себе такое уже не могла. Сюэ Чжэнъюн посоветовал ребятам приглядывать друг за другом. Именно Ши Мэй, как казалось Мо Жаню, способствовал развитию их с братом отношений. Словно мягкая вода, он стачивал царапающие друг друга острые углы парней, и первоначальная непримиримая вражда переросла в нейтральную терпимость, а после в крепкую дружбу. Ши Мэя Мо Жань мог назвать первой робкой влюблённостью, лучом света, озарившим его, когда-то казавшуюся глухой тьмой, жизнь. О друге хотелось думать, представлять его образ, заботиться, быть рядом, но никогда Мо Жань не позволял себе в отношении него плотских желаний, не смея порочить чистый и невинный образ. Большие глаза персикового цвета, чуть более светлые волосы и нетипичные черты лица придавали Ши Мэю особую, изысканную красоту и немного женственный облик. Он не любил распространяться о своём происхождении: Мо Жань знал только, что его друг был наполовину японцем, наполовину какой-то европейской национальности. Он как-то попытался расспросить, но Ши Мэю, судя по всему, доставляло чудовищную боль вспоминать о своём прошлом. Мо Жань не мог настаивать, потому как прекрасно его понимал: про собственное детство он тоже был готов поведать далеко не каждому. Мо Жань был действительно рад, когда узнал, что они поступили на одно направление, хотя и испытывал боль от того, что в глазах Ши Мэя счастья не наблюдалось. Зная, как друг нуждается в деньгах, он попросил владельца спорткомплекса устроить Ши Мэя младшим помощником в медицинском отделе. Юноша проходил курсы сестринского дела и хорошо умел оказывать врачебную помощь. Хотя Мо Жань и не испытывал каких-либо притязаний, даже в самых смелых мечтах не мог представить, что признается Ши Мэю и у них могут быть отношения, когда с тем кто-то оказывался рядом слишком долго, он безумно ревновал. И вот сегодня с Ши Мэем целый день провёл вместо него Чу Ваньнин. И ревность… она вроде была, но какая-то неправильная, будто и не к Ши Мэю вовсе. С беспокойными мыслями о природе своих чувств и странности произошедшего Мо Жань провалился в сон. Где-то почти в забытьи в сознании всплыло: «Балет?..»