***
Чу Ваньнин принял из рук Мо Жаня стакан с водой, чтобы запить не самое приятное на вкус лекарство. — Не тошнит, учитель? Как ваша голова? — заботливо спросил юноша. — Лучше. Всё в порядке. Только вот… — мужчина тяжело вздохнул и попытался принять вертикальное положение. — Из-за меня ты не сможешь принять участие в соревнованиях, даже если нам удастся найти решение нашей проблемы. Из-за меня пострадало твоё тело. Учитель подвёл тебя, прости… — Учитель, пожалуйста, не начинайте снова! Во-первых, вашей вины в этом нет! А во-вторых… — Мо Жань присел на край кровати и сжал его руки своими, — вы знаете, как я тогда испугался?! К чёрту соревнования, я испытывал ни с чем не сравнимый ужас от одной мысли, что с вами могло что-то случиться! — Я понимаю, как для тебя важно физическое состояние тела… — Да ничего вы не понимаете! Причём здесь моё тело?! Почему вы никак не поймёте, что я беспокоюсь именно о вас?! О чём вы думали, когда согласились надеть на себя снаряжение? Что бы я стал делать, если бы с вами что-то произошло? Вы стали самой важной частью моей жизни, учитель! Мо Жань подался вперёд и внезапно заключил сидящего на кровати в крепкие объятия. Чу Ваньнин застыл в его руках, будто превратившись в каменное изваяние, и только рука его начала вдруг подрагивать, рискуя разлить недопитую воду в стакане. Мо Жань позволил себе ещё несколько секунд насладиться моментом столь долгожданной и приятной близости и, наконец, отстранился и с улыбкой забрал стакан из рук учителя, спасая чистые простыни от вероятного потопа. — Что касается нашей ситуации, я всё никак не находил времени поговорить об этом с вами. Помните посещение исторического музея? Тогда всё было в порядке, а на следующий день это произошло, ведь так? Чу Ваньнин подобрался и серьёзно кивнул. — Так вот, — продолжил Мо Жань, — если учесть, что именно там мы с вами виделись в последний раз, разгадку тоже логично искать в этом месте. Я перерыл интернет в поисках информации о самом музее, истории его строительства, ранних постройках, занимавших этот участок. И оказалось, что на этом самом месте проходит разлом земной коры, что по древним поверьям считалось средоточием потусторонних сил. Несколько веков назад там даже располагался небольшой монастырь. Но это ещё не всё! Я принялся за артефакты, и среди них представляла интерес статуя того самого бога, Хотэя, исполняющего желания. Легенда о нём всем известна, если статую бога триста раз погладить по животу, желание сбудется. Но мне удалось найти кое-что более интересное: по одной из версий, если к статуе прикоснутся одновременно двое людей, они смогут «познать радости и печали друг друга». Так писали в одной старенькой исторической брошюрке из библиотеки. Конечно, ещё два месяца назад я и не подумал бы воспринимать всерьёз древние байки, но, учитывая, что с нами случилось, я готов принять на веру всё что угодно. — Я не знаю, что думать, — Чу Ваньнин вздохнул. — Это звучит странно, но проверить стоит. Спасибо, что занялся поиском всей этой информации. — Я тоже об этом думал, — Мо Жань расплылся в улыбке, довольный похвалой. — Окажется настоящим абсурдом, если выяснится, что решение проблемы всё это время было у нас перед носом. Мы с вами можем посетить музей и вновь прикоснуться к статуе — в любом случае, ничего не потеряем. Однако гениальный план дал неожиданный сбой: нужной статуи на месте не оказалось. Чу Ваньнин попробовал расспросить смотрителя — старичок ответил, что экспонат сильно страдает от обилия охотников загадывать желания, и поэтому его временно изъяли и поместили в запасник, где он сейчас и дожидается реставрации. Когда будет эта самая реставрация и планируют ли вообще вновь выставлять статую, смотритель ответить не брался. Они не могли даже знать, сработает ли их план, и ждать неизвестно сколько только ради призрачного шанса у Мо Жаня терпения не доставало. А потому через два дня он гордо помахал перед носом Чу Ваньнина неизвестно где раздобытой связкой ключей. — Что это? — флегматично спросил преподаватель, не отрываясь от дописывания последних исправлений в тексте завтрашней презентации. — Конечно, ключи от музея! Получить их было непросто, пришлось подключить Сюэ Мэна, который обратился к близнецам Мэй. Их отец работает где-то в городском управлении, не знаю, какое это имеет отношение к музеям, но это ещё не самое странное из того, что они способны достать. Хорошо бы не потерять и вернуть вовремя, а то мне братец голову оторвёт, ха-ха! — И когда ты собираешься заниматься незаконным проникновением? — Во-первых, не я, а мы. А во-вторых — сегодня! — Мо Жань, — преподаватель поднял на него укоризненный взгляд. — Я очень рассчитываю на тебя на завтрашней конференции. И мне бы не хотелось, чтобы ты на ней клевал носом от недосыпа или того хуже, встречал завтрашнее утро в полицейском изоляторе. Может, хотя бы отложим это мероприятие на несколько дней? — Как раз поэтому и стоит идти сегодня, — принялся доказывать Мо Жань. — Я, конечно, уже успел свести близкое знакомство с вашим «Ночным Стражем», но даже с подготовленными вами подсказками не справлюсь с презентацией и вполовину так хорошо, как вы. Это ведь не лекция для студентов, от успеха зависит ваша карьера. Подумайте, как выйдет хорошо, если у нас всё получится, и завтра мы уже станем самими собой. Не бойтесь, учитель, я позабочусь о том, чтобы охрана нас не заметила. — Я ведь в любом случае буду с тобой завтра. Почему ты сомневаешься в своих способностях? — буркнул Чу Ваньнин. — Ладно, собирайся.***
Проникнуть на территорию музея оказалось даже проще, чем Мо Жань предполагал. Немолодой охранник мирно дремал у главного входа, в то время как запасной для персонала, ключи от которого как раз и вручил ему Сюэ Мэн, был предоставлен единственной камере видеонаблюдения. Её юноша, вооружившийся знаниями из шпионских фильмов, обезвредил баллончиком с чёрной краской. Чу Ваньнина, не пришедшего в восторг от подобного вандализма, он заверил, что неприятность обнаружат не меньше чем через месяц. Музей не пользовался слишком большой популярностью и не владел особо ценными экспонатами, по этой причине руководство не считало нужным чересчур заморачиваться охраной, не допуская мысли, что кому-то придёт в голову позариться на кости давно мёртвых людей и разбитые горшки. Зариться действительно никто не собирался, двое мужчин в тёмной одежде наносили визит исключительно из личных целей. Ещё один охранник лениво бродил вдоль коридоров первого этажа. Попасть на второй, где и располагались запасники для хранения невыставленных экспонатов, не составило труда. Мо Жань прикрыл дверь и зажёг фонарик смартфона. Небольших размеров помещение было заставлено различными предметами в плотных защитных чехлах. Нужную статую, выделявшуюся характерными формами, отыскать оказалось довольно просто. Юноша потянул вверх собачку молнии на брезенте, открывая взору подол глиняного изваяния. — С тех пор, как я познакомился с тобой, уже второй раз незаконно проникаю на охраняемый объект, — пробормотал где-то позади Чу Ваньнин. — Ага, — Мо Жань обернулся, беззастенчиво улыбаясь. — Жизнь стала интереснее, не правда ли, учитель? Подойдите сюда. Мужчина приблизился и положил свою руку на глиняный живот Хотэя рядом с ладонью Мо Жаня. — Ну, и что теперь? — Даже не знаю. Попробуем загадать желание, наверное. Хочу снова оказаться в своём теле, — Мо Жань для верности тщательно потёр статую, преподаватель повторил все его действия. — Ну вот, будем надеяться, что сработает. — Ерунда какая-то. Слишком просто. Хорошо, теперь можем возвращаться домой. Мо Жань смущённо почесал затылок. — Учитель, я вот о чём давно хотел вас спросить: а вы всё ещё умеете садиться на шпагат, как на фотографии из вашей юности? — Ну… да, разумеется, — Чу Ваньнин, судя по всему, явно не ожидал этого вопроса в подобных обстоятельствах. — А вы не могли бы научить меня сейчас? Всегда хотел уметь так, но с растяжкой что-то не задалось. Так что, пока я в вашем теле… — Когда? Сейчас?! Это самое подходящее время, которое ты смог выбрать? — А вдруг завтра мы станем обычными, и у меня больше не будет шанса. Ну, не на улице же этим заниматься. Пожалуйста, учитель! — Мо Жань попытался состроить из не слишком способного на выражение эмоций лица Чу Ваньнина взгляд жалостливого котёнка. Преподаватель обречённо вздохнул. — Сначала стоит сделать разминку. Это Чу Ваньнин сейчас серьёзно согласился учить его шпагату, пока они, как воры, сидят вдвоём ночью в тёмном музейном помещении?.. На такую удачу юноша даже не смел рассчитывать! Мо Жань в общем-то не думал, что казавшемуся гибким, как тростник, телу учителя требуется долгая разминка, но, как спортсмен, не мог отрицать важность этого этапа. Спустя несколько минут выполнений интенсивных упражнений он почувствовал, как мышцы ног разогрелись и стали эластичными. — Встань боком на одно колено, другую ногу вытяни вперёд, — скомандовал Чу Ваньнин. — Опирайся на руки. Попробуй медленно разводить ноги в стороны. — Больно, — пожаловался Мо Жань. Бёдра непривычно тянуло, мышцы как будто охватило огнём. До пола недоставало нескольких сантиметров. — Не так уж и больно должно быть, — Чу Ваньнин опустился рядом на колени и надавил рукой на его бедро. Мо Жань замер, заворожённый зрелищем. Определённо, смотрелось хорошо. Очень хорошо. Если бы их сознания поменялись местами, стало бы ещё лучше. Не обращая внимания на боль, Мо Жань поддался давлению и опустился до конца. Чу Ваньнин, продолжавший придерживать его ногу, поймал на себе замутнённый взгляд и смущённо отдёрнул ладонь. — Получил, что хотел? Давай уже выбираться отсюда. Мо Жань с трудом поднялся из неудобного положения и приблизился к двери, прижался к ней ухом. — Учитель, мне кажется, охранник сейчас на втором этаже. — Ты же утверждал, что он патрулирует только первый, — с сомнением заметил Чу Ваньнин. — Да, но рисковать всё-таки не стоит. Может, он решил сделать исключение. Посидим здесь ещё минут пять на всякий случай. Мо Жань скрестил ноги на полу, прислонившись затылком к прохладному брезенту. Чу Ваньнин был рядом, вот прямо очень рядом, что никак не способствовало успокоению его заполошно колотившегося сердца. Они увидятся завтра, если посмотреть на время, даже сегодня, но учителя не хотелось отпускать от себя даже на миг. — Ваньнин? — Мо Жань услышал лёгкую хрипоту в собственном голосе. Чу Ваньнин дёрнулся и испуганно посмотрел на него. — Ваньнин, ты помнишь, как я сказал, что люблю тебя? Ты мне в тот раз так ничего и не ответил… — Я… Я… — мужчина принялся взволнованно теребить вытянутый из-под куртки рукав своей рубашки. — Всё в порядке. Просто… мне бы хотелось знать, — Мо Жань двинулся вперёд и приблизил своё лицо, склоняясь над учителем, — как ты к этому относишься? — Чу Ваньнин продолжал в упор смотреть на него и медленно отрывал пуговицу с манжеты, но не отстранялся ни на миллиметр. В блестящих глазах напротив, несмотря на темноту, виделось прекрасное отражение. — Просто скажи мне, если ты будешь против, — Мо Жань остановился так близко, что дыхание смешалось, и вдруг почувствовал, как его губ касается что-то мягкое и тёплое. Это было очень странно, целоваться с самим собой. И хотя это был его собственный рот, Мо Жань отчётливо чувствовал, что управляет им совсем другой человек. Чу Ваньнин отвечал неумело, но старательно, пытаясь изо всех сил не проиграть эту гонку и поспеть за дорвавшимся языком Мо Жаня, пустившимся в жадное исследование. Воздуха не хватало, Мо Жань прижимал к себе преподавателя, удерживая его за талию, а тот пытался куда-то пристроить свои руки, скользившие по его волосам и шее. — Ты обманщик, — обиженно заявил Чу Ваньнин, когда ему дали минуту передышки. — Зато я сейчас самый счастливый обманщик на планете, — юноша мягко поцеловал ещё раз в уголок рта и, двигаясь впереди, бесшумно открыл дверь и проскользнул в пустой коридор. Ночь выдалась ясной и почти по-весеннему тёплой. На небосклоне можно было отчётливо разглядеть яркую растущую луну и россыпь созвездий. — Знаете, с какой звездой вас можно сравнить? — мечтательно протянул Мо Жань, разглядывая небо. — Юйхэн, звезда Императора. Самая яркая и выделяющаяся среди прочих. Она мне напоминает о вас. — Смотри под ноги, а то упадёшь, — ответил Чу Ваньнин, но Мо Жань успел разглядеть его робкую улыбку. Улица пустовала, в такой час невозможно было наткнуться на знакомых или чей-то осуждающий взгляд, и они шли, держась за руки. Сейчас Мо Жань чувствовал, что его ладонь всё также холоднее учительской, и пообещал себе, что непременно будет согревать эти руки всю оставшуюся жизнь. Перед домом Сюэ Чжэнъюна он остановился и вновь вовлёк Чу Ваньнина в поцелуй. — Что ты делаешь?! Вдруг кто-то увидит? — мужчина возмущённо попытался сопротивляться. — Учитель! Ваньнин… — Мо Жань обхватил его лицо ладонями и заглянул в глаза. — Что ты делаешь со мной? Он отпустил его и вновь взял за руку, смущённо потупив взгляд. — Ваньнин, когда я… когда мы снова станем собой, и неважно, произойдёт это завтра или позже. Я могу?.. Я хочу сказать, позволил бы ты мне?.. — Мо Жань взглянул вверх и столкнулся с внимательными глазами. — То есть, хотел бы ты, чтобы мы были вместе? Во всех смыслах этого слова… Мужчина в ответ мелко завертел головой, разрывая зрительный контакт, и ощутимо сдавил его руку. — Ты молчишь? Это значит «нет»? Что это значит?.. Чу Ваньнин, пристально рассматривая асфальт под своими ногами, наконец робко кивнул. Мо Жань нежно поцеловал его рядом с ухом. — Спокойной ночи, учитель.