Две небольшие проблемы для Кенни Аккермана

— Кенни! — Кларисса, разинув напомаженный рот, влетела в квартиру и кинулась ему на шею, чуть не опрокинув мужчину под два метра. Радовалась она так, как будто они не виделись очень долго, хотя последняя встреча была недели две назад. — Кто же ещё, — пробурчал Кенни, отводя руку с сигаретой подальше. Обогнув другой рукой почти необъятную Клариссу, он закрыл дверь и наконец отлепился от подружки. — Я как раз уронил вилку, думал все, что за мужик ко мне идёт. — Дурашка, это к приходу женщины! Кенни хотел было сказать, что знает, но махнул рукой и вернулся на кухню. Кларисса, будучи на пять лет старше и пережив уже двух мужей, на вид была настоящей бой-бабой (если не бабищей) — ненамного ниже самого Кенни, она могла похвастаться обширным достоянием что сзади, что спереди. Иногда он задумывался, сможет ли она раздавить его башку своим бюстом, но проверять желания не было — обстоятельства двукратного становления Клариссы вдовой были туманны. Стойка у неё была как у бывалого бойца, от образа не спасали даже цветастые платья, плотно обхватывающие плотный же стан. Время от времени Кларисса навещала своего «хорошего друга», с которым «подружилась» в не самом лучшем баре. Изрядно напившийся тогда Кенни поверил пьяным глазам и угостил приятную даму парочкой шотов, но на утро в его квартире была уже не приятная дама, а Кларисса. Бодун тогда у него был жёсткий и прогнать такого соперника он бы не смог, поэтому Кларисса осталась; после пришлось просто смириться с её настойчивостью и непониманием намёков. В целом, редкие её визиты Кенни не мешали, и дела шли так уже год или два. — А что это за пупсик у тебя, Кенни? Неужели ты вдруг остепенился? — грудной голос оперной певицы отбивался от стен скромной обители Аккерманов. Кенни с недовольством увидел, как она пыталась схватить мелкого за щеку. — Какой милый мальчик! — Оставь его. Он кусается. Мелкий, до этого с увлечением рассматривавший выцветшие картинки из старых дедовских книг, потерял всякое довольство на лице. Между бровей у него уже залегла складка, совсем как у Кушель. Наконец, мелкий был одет не в свитер, а в чистую футболку Кенни, доходившую мелкому до коленей, до которых же и доходили заштопанные им утром носки. Он не отпускал своей обезьяны. Да ладно тебе, мелкий, не смотри на неё так. Дай дядьке поразвлекаться. — Леви, можешь телик посмотреть, я разрешаю. Только у экрана не садись, зрение посадишь. Мы тут пока потолкуем. Конечно, толковать никто и не собирался. Нетерпеливая, жадная Кларисса даже не стала присаживаться за стол или хотя бы дожидаться пока Кенни допьёт кофе. Она потащила его за руку в гостиную, где стоял просевший диван и всегда было холодно, усадила его на диван и принялась действовать. Рассказ о том, что у Кенни дома делал ребёнок, она почти пропустила мимо ушей. Прильнув бюстом совсем близко, она болтала о своих коллегах, о каких-то незначимых новостях неизвестных Кенни людей, затем завела свою любимую шарманку. О том, какая она одинокая, как она соскучилась, жарко шептала всякие пошлости прямо на ухо. Она бы и полезла целоваться, но Кенни и так этого не любил, а целовать Клариссу он не стал бы и подавно. Он чувствовал, что он далеко не один такой её «друг». Наконец, когда она уже засунула руки (благо, спилила свой хищный маникюр после прошлого раза) ему в штаны, и даже он сам весь уже был за, заскрипела дверь и заглянул мелкий. Кенни рефлекторно оттолкнул Клариссу и скрестил ноги, но вид у него был красноречивый — выбившиеся волосы падали на глаза, уши начинали гореть. Понятия об интиме у него были старомодные: детям такое знать не положено, хотя Леви успел уже всё узнать во время жизни с матерью. И всё равно афишировать себя в такие уязвимые моменты не хотелось ни перед кем, особенно перед малолетним племянником. — Какого черта, мелкий? Я же попросил! — Телик не врубается, — бросил мелкий и резко развернулся. Кажется, он был зол. — Ну куда ты? Забей, потом разберёшься, — чуть ли не простонала Кларисса. Кенни поднялся, сбросив протестующие руки Клариссы с локтя, застегнул ремень и пригладил волосы. В спальне с недавних пор царил самый идеальный порядок, который может навести малолетка. Книги стояли на полках корешок к корешку, подушки ровно посередине на заправленных кроватях. Не то что вещи Леви, но даже монатки самого Кенни были чинно разложены по полочкам: трусы в эту стопку, майки в эту, носки по парам. Одержимость мелкого порядком шла в лучшее русло и Кенни даже перестал с ней бороться. Наклонившись за старый телик с отстоящим задом, Кенни воткнул вилку в розетку и нажал на кнопку. Включился неинтересный футбольный матч. — Не так уж и сложно, а? — бросил он, но мелкий даже не посмотрел в его сторону. Он с излишним усердием махал лапами обезьяны, не поднимая головы. Кенни поджал губы, но промолчал и вышел. — Ну что за спиногрыз! — Кларисса пыталась разлепить подкрашенные ресницы, смотрясь в маленькое зеркальце. — И зачем он тебе нужен здесь? Кенни прильнул к косяку и задумался. Он вдруг вспомнил Райсса и его похожий по содержанию вопрос. У Кенни так и не было ответа, хотя, быть может, мозгоправ помог бы разобраться с этим всем. Было бы всё-таки неплохо сходить ещё раз и немного поговорить. В прошлый раз он повёл себя довольно неотёсанно, можно попробовать и реабилитироваться, наверное. Да и Леви так понравился этот коротышка… — Слышь? Неужели больше не было родственников, чтобы его подобрать? — Тебе какое дело? — надменно бросил Кенни. Большое выразительное лицо Клариссы становилось всё злее. Недовольна, наверное, что ей прервали всё удовольствие. — Какое? Ещё спрашиваешь! Вдруг мы съедемся, не думал? Я вообще-то не очень-то и хочу чужих детей воспитывать. — Чего несёшь, дура? — Кенни даже засмеялся. Он никогда не думал, что у Клариссы есть такие мысли, с ним она всегда вела себя как кошка, которая гуляет сама по себе. — Какие ещё «съедемся»? — А такие. Я твой единственный шанс на нормальную семью и тебе бы лучше избавиться от мелкого пока не поздно, — лицо у неё становилось всё сердитей. Она уже не сидела, вскочила и раскинула пошире руки. Казалось, что она готова идти в атаку прямо сейчас. — Ты бы лучше спасибо мне сказал, какая ещё баба будет терпеть такой дрянной секс? Через раз у него не встаёт, посмотрите! А я ещё добренькая, думаю не только об этом, но и о будущем для нас, понимаешь ты? Воцарилось мерзкое молчание, в котором отбивали тиканье часы и шумел телик в закрытой комнате. — Пошла вон, — выплюнул Кенни, закуривая. Кларисса вдруг как будто сдулась, поняв, что перешла черту, и состроила добрую мину. — Ну ладно тебе, Кеннусик, я же просто забочусь о нас, понимаешь? — Я тебе второй раз говорю, пошла вон. В третий раз я тебя вышвырну, поняла? Он так и стоял у косяка. Высокий, с надменно поднятым лицом и злющими как у зверя глазами. Сигарета прилипла ему в угол брезгливо изогнутого рта, сжатые в кулаки руки уже не скрещены, а опущены вниз. Кларисса вдруг поняла, что весь тот ореол опасности вокруг Кенни был не просто антуражем — он и вправду умел быть страшным человеком. Она схватила в охапку свою сумку и быстро юркнула мимо него к двери. Кенни наблюдал, как она натягивала туфли и ковырялась с замком. — Ещё раз тебя тут, блядь, увижу, поскользишь по лесенкам вниз, как пингвин. — Импотент несчастный, пидарас! Чтоб вы сдохли со своим спиногрызом! — прокричала Кларисса, пулей вылетая из квартиры и сбегая вниз. Кенни выглянул, криком пожелал ей не порваться на всех тех грязных причиндалах, по которым она скачет, а затем смачно плюнул вслед. Нет ничего хуже обиженной женщины, мужчины, чьё достоинство ущемили, и ребёнка, чувствующего себя виноватым в чьей-то ссоре. В этот день они сорвали бинго в одной квартире. Пашешь с утра до вечера, думаешь отдохнуть вечером дома, так нет, хер тебе в рыло! Конечно, не стоит через раз, ещё бы стояло на тебя! Паршивая сука эта Кларисса, нахуя я ее столько терпел. Да и мелкий нашёл время. Я теперь для него злодей, ведь я «так напоминаю ему бывших мужчин его матери». Кушель тоже та ещё блядь, как могла так позориться? Господи Иисусе, ну почему у меня нихуя не клеится в жизни? За что мне это? Ещё и ужин готовь, сука! Диван теперь вселял неприязнь, а заходить в спальню к мелкому не было никакого желания. Кенни развалился на паркете, едва втиснув в тесной прихожей длинные ноги, и опять закурил. Почти пачка в день ощутимо била по бюджету, но заканчивать с этой привычкой стоило точно не сегодня. Может, в понедельник. Зато дым глушил немного голод, хотя это не было причиной ничего не готовить — теперь он не только за себя отвечал. Прямо как в юности, когда дед уже не мог подниматься с постели, а Кенни колдовал на грязной кухне, пытаясь сделать что-нибудь съестное из крупы, макарон и лука. В пятнадцать благодаря его изобретательности они хотя бы не ходили голодными. Он усмехнулся, смотря на разводы плесени на потолке. В семь лет любимым лакомством Кушель был паштет из куриных печёнок с луком. А ещё она любила шкварки из сала. Было нелегко, но они как-то жили. Сейчас он хотя бы может дать Леви полный холодильник. Дверь тихо скрипнула и в разъёме показался большой глаз Леви. Он открыл дверь чуть шире и высунул бледное лицо полностью. — Кенни, ты жив? — Нет, мелкий, эта баба убила меня, видишь? — Кенни для пущей убедительности раскинул руки. — Ты опять пеплом насорил. — Потом уберу. — Вы из-за меня поругались? — и опять нахмурился. Кенни подумал, что мышцы для улыбок у мелкого оказались в бровях. — Не болтай глупостей. Не все в этом мире вокруг тебя кружится, — Кенни перевернулся на бок, подперев голову локтем. — Просто она мне уже чертовски надоела. — А я тебе не надоем? — С чего ты взял? Ты же мне не чужой, конечно не надоешь, — Кенни уже сидел, скрестив ноги и отстукивая пальцами ритм, лица у них были на одном уровне. Мелкий как будто бы не поверил ему. — Хочешь на крови поклянусь, что не надоешь? — Нет, не люблю кровь. — Врачом тебе не бывать, мелкий. Ладно, тогда я просто поклянусь, — Кенни протянул мелкому руку и настойчиво посмотрел. Леви помедлил, но вложил пухлую ручонку в лапищу Кенни. — Клянусь, что Леви Аккерман мне не надоест никогда и что я его не выгоню из дома, как ту тупую корову. Всё, теперь я связан клятвой с тобой. Лицо у мелкого подобрело, он даже слегка улыбнулся и кивнул. — Ладно, мелкий, пошли что-нибудь сообразим на ужин. Можно попробовать пожарить эти самые наггетсы. Рукопожатие так и не разжали и Кенни за руку завёл мелкого на кухню. Для Кенни это было определённое улучшение отношений, о которых можно было бы и рассказать Ури. Наверняка, коротышка бы порадовался за них. И конечно, про подгоревшую партию наггетсов он рассказывать не будет.