Две небольшие проблемы для Кенни Аккермана

Не, мужик, убери ручонку от кармана. Нечего портить такой момент сигаретной вонищей. Потом. Кенни потоптался на месте — ноги замерзли. Он стоял у дверей детского сада с пакетами в руках и глядел за стекло внутрь. Училка уже должна была отпустить его мелкого и оставалось ждать. Вот он вышел в холл, попрощался с блондином с бровями на пол-лица и прошел мимо охранника. При виде дядьки Леви почти улыбнулся, а потом настороженно посмотрел на пакеты в его руках. — Поздравляю, Леви, — на радостях Кенни сунул ему в руки пакеты, не рассчитав их размера, и достал аккуратно сложенный файлик из внутреннего кармана пальто. — Теперь мы официально семья. Мелкий опять натянул уголки губ в подобии улыбки и пожал плечами. Для Кенни это значило большее. Наконец, вся эта бюрократическая волокита окончена, акт и удостоверение получены и можно выдохнуть. Любые дела с государственными органами вызывало зуд и беспокойство. — Ой бля, ой, то есть, блин, давай сюда, — Кенни убрал бумаги обратно и забрал тяжелые пакеты обратно. — Я тебе кое-что купил, но посмотришь лучше дома. И померишь. Пошли-ка скорее. Походу, дождь опять будет. — А мы разве не семья без этого? — мелкий взял его за руку и они двинулись к остановке. — Семья. Но теперь по всем правилам. По документам. То есть, когда ты пойдешь в школу и тебе скажут вызывать родителей, ты позовёшь меня и предупредишь, что у тебя дядька терминатор, и лучше бы им просто так ставить тебе пятерки. — Ого. Я бы хотел в школу. — Да ну. Стулья там жёсткие, а еще будут заставлять писать мелом на доске. Мел противный, — Кенни остановился, зажав пакеты между коленей, и всё-таки закурил. Конечно, с двумя занятыми руками не очень удобно, но терпеть еще было сложнее. — А что в пакетах? — Леви аккуратно заглянул в один из пакетов. — Подарки, — Кенни улыбнулся, зажав фильтр в зубах. Конечно, пришлось покупать все впопыхах, чтобы успеть забрать Леви, да и детские шмотки оказались на порядок дороже, чем ему казалось, но это точно того стоило. — Куртка, новые сапоги и кое-что особенное. — Игрушка? — Блин, какой догадливый. Да, все верно. — Здорово, а то эта обезьяна мистера Ури мне уже надоела. Кенни затянулся и сплюнул фильтр, не докурив. Выпустив дым, он изогнул губы и посмотрел в небо. Тучи были прямо как свинцовые. Они перестали ходить на приемы. Он не знал всех правил, но точно был уверен, что профессиональная этика была нарушена. Да и вообще Кенни старался не думать о Райссе. Конечно, не считая нескольких долгих часов перед сном, когда он лежал лицом в подушку и не мог уснуть. Как уж тут не думать. В остальном — ни-ни. Не хотелось помнить и уж тем более размышлять над этим. Номер Ури он удалил, а с Гришей пока не созванивался, не хватало еще расспросов. — А почему мы больше не ходим к мистеру Ури? — Ну так вышло. — Ты его обидел? — мелкий нахмурился и попытался поймать взгляд дяди. Кенни коротко рассмеялся. — С чего это ты взял? И почему я должен был его обижать? — Ну, маленьких легко обижать. Слышишь, Райсс? Даже дети над тобой потешаются. Господи, блядь. Как же надоело постоянно о нем думать. Изыди уже! Уже на остановке Кенни наконец положил пакеты на лавку и нормально закурил. Если так прикинуть, район Ури не так уж и далеко. Кенни начал вглядываться в проезжающие машины, пытаясь выловить знакомое лицо. Интересно, есть ли у него машина? У него во дворе он видел Киа Соул совершенно отвратительного голубоватого цвета — электромашины точно подходили ему. Или проклятущий Вольво со своими навороченными супер безопасными тормозными системами. Да, что-то похожее должно быть и у мамочки Ури, если он вообще водит. Кенни сердито притопнул ногой сам на себя. Сука, ты еще погадай, какого цвета у него портки! Нелепица какая-то. Я стою, бля, и на белом глазу ищу его в потоке машин. Кенни, ты ебанулся. Он стрельнул окурок в урну и не попал. Портки у него сто процентов белые. Кенни сжал кулаки и с мученическим выражением лица посмотрел в небо. Когда кто-то говорит что-то не то, всегда можно начистить ему хлеборезку. Но когда собственные мысли против воли выдают все не то, что можно сделать? Ударить себя в лицо? Засунуть трубочку себе в нос и потыкать в мозги? У него было еще миллион идей, как навредить своей дурной башке, когда подъехал автобус. Кенни чуть не забыл пакеты и Леви на скамейке, но вовремя опомнился. Потом на секунду задумался, что можно положить голову под колеса, но быстро отогнал эти мысли. Еще за проезд надо мелочи наскрести, а автобус как на зло забит под завязку — даже не присядешь. Они прошли поглубже в салон, и какая-то девушка в куртке цвета вырви-глаз вдруг чуть подвинулась и похлопала по освободившемуся клочку сиденья, улыбаясь Леви. Мелкий обернулся на дядю, не до конца поняв её мотива, и Кенни кивнул, мол, присаживайся. Она помогла ему усесться и застенчиво посмотрела на Кенни, не переставая мягко улыбаться. Задержала зрительный контакт, посмотрела вниз и поправила прядь волос. Ну, картина маслом, все как по книжке. Симпатичная. Молодая. Боже, неужели молодухи все еще клюют на меня? Она же совсем на вид девчонка, сама невинность. Хотя до невинности Райсса ей пердеть и пердеть. Одни глазки у него чего стоят. Настоящий ангелок. Хотя он и злился на меня в парке. А потом ведь... Нет, сука, немедленно прекрати! Кенни просто надвинул шляпу пониже на глаза. Если он не может не думать об этом, значит он будет игнорировать. В голове он уже напевал все подряд, от попсы, недавно услышанной на телике, до песен Queen. Фредди Меркьюри вроде тоже был геем. Сука, всмысле тоже? Уже дома ему почти удалось избавиться от этого навязчивого фантома, всегда готового выскочить из периферий его мозгов на главную сцену. Он попросил мелкого повременить с подарками, пока он не закинет вариться гречку с сосисками, а затем довольно сел посреди зала и прислонился спиной к дивану. Сначала померить все — если что-то не подойдет, Кенни смог бы поменять. Мелкий крутился в синем пуховике, прощупывал все кармашки и дергал замочки. Когда он надел сапоги, Кенни очень долго уточнял, точно ли подошел ему размер, прощупывал большим пальцем носки сапог, пытаясь понять, большие они или как раз, а может это вообще впритык? Потом уже Леви достал из последнего пакета коробку Лего и наконец улыбнулся по-настоящему, показав молочные еще зубы. Черта с два, это не оригинал, но боже, есть ли какая-то разница для Леви? Мелкий даже подошел к дядьке, Кенни только хотел спросить что-то, когда он протянул ему руку, и Кенни медленно её пожал. Это было неожиданно — Леви не отличался большой тактильностью, и дядька это уже давно понял. По-крайней мере, он не отскакивает, когда Кенни обнимает его сам. — Я просил маму купить такое на прошлый день рождения, но мама подарила подушку, — Леви вскрыл коробку, но не торопился вытряхивать все на пол. Кенни бы первым делом все раскидал, будь он ребенком. — А мне мама вообще ничего никогда не дарила, — он насторожился. Не только потому, что он услышал, как подскочил напор газа на кухне, но и потому, что они очень редко разговаривали про Кушель. Главное, не проебать момент. Райсс бы крепко сейчас помог с этим делом. — А какая у тебя была мама, Кенни? — Ох, мелкий, она была отсутствующая, — он расслабленно откинулся назад. Говорить о своей матери было легче. — Я видел ее два раза до восьми лет, а потом еще два раза, пока она не умерла. Все, что я знаю, это то, что она сдала меня в детдом. А потом меня забрал дед. Но почему, я уже не знаю. Может, из-за пособия. — Что такое пособие? — Ну это денюжка, которую дают раз в месяц на содержание ребенка. Я кстати тоже должен получать пособие на тебя. — А ты это все купил на пособие? — мелкий между делом внимательно вглядывался в инструкцию. Слава богам, у Кушель хватило мозгов научить его буквам. — Нет, я потратил свои кровные, чтобы ты не морозил себе ничего. Скоро зима, — Кенни принюхался. — А теперь пойдем-ка на кухню, мне кажется, гречка разварилась. Гречка действительно разварилась. Впрочем, со сливочным маслом все играло новыми красками. Весь вечер Леви возился с конструктором, а Кенни смотрел футбольный матч между не совсем интересными ему командами. Телик пришлось перенести в гостиную — Кенни взял вредную привычку смотреть телевизор, пока не уснет. Леви жаловался на свет. В девять часов Кенни погнал Леви купаться и чистить зубы, а тот перед сном еще раз сказал спасибо и похвастался уже одной собранной башенкой. Сам Кенни никак не мог заставить себя встать, потому что начать готовиться ко сну, это значит скоро лечь в кровать, а это еще несколько мучительных часов, где он опять будет крутить одни и те же сценки в голове. С участием одного определенного человека. Уже покалывающими глазами глядя старую комедию и почти не понимая её смысла, Кенни закурил прямо на диване. Он проснулся на этом же месте после своей попойки. Смутно помнил, как Ури укладывал его сюда, как подтыкал одеяло, чтобы не задуло. Интересно, он ночевал тут? Или сразу же ушел, разобравшись с Кенни? Нет, не разобравшись. Позаботившись. Даже родная мать никогда не заботилась о нем так. А тут даже за ручку подержали перед сном. Что нужно еще сделать хорошего в жизни, чтобы почувствовать это всё опять? И в какой момент он (давай, сука, признай!) хотел поцеловать его? И вообще, будь он гомиком, ему бы нравились все мужчины, а тут просто один конкретный человек. Да и то, просто потому что он проявил внимание и заботу, а Кенни привязывался хуже бездомного пса. Нет, сука, ты педик. Вот и весь разговор. А теперь давай, подтверди это, не будь телкой — подставь кому-нибудь жопу. Поцелуев ему захотелось. Да тебе самому до Райсса пердеть и пердеть, днище социальное. Только запачкаешь его. Он только из своей доброты с вами работал. Или нет? Он же сказал, что хочет помочь. А то, что сорвался сюда, в наши ебучие ебеня? Не просто так. Или просто так? Да я напрямую его спрошу. Я же не гребаное ссыкло. Именно поэтому я с ним и увижусь. Помочь он мне захотел. Да я дам ему материал для помощи, он еще будет умолять остановиться. Да я все напрямую узнаю и выскажу и вообще навсегда забуду про эту тему и про него. Это всегда работало со мной. И опять сработает. Что-то подсказывало ему, что не сработает, не в этот раз, но раздумывать над этим уже не было сил. Увлеченный мыслями о том, как он напрямую спросит у Райсса и представляя, как он будет реагировать, Кенни Аккерман уснул на диване перед телевизором. Это была еще одна ночь, когда он засыпал с мыслями о Ури Райссе. Впрочем, теперь каждая из них была такой.