Равноценный обмен

— Если бы я не был сейчас птицей, я бы себя ущипнул, — проговорил Яго. — Не ты один, — Джафар оглядывал Аграбу с высоты балкона в своих покоях, и то, что он видел, походило на сон. Или, вернее, на кошмар. Потому что в реальности такого не могло быть. Начать с того, что стояла глубокая ночь, когда всем правоверным полагается спать, но визиря великого султана разбудил шум, которого ему прежде никогда слышать не доводилось, и, поднявшись с ложа, он увидел, что тёмно-сапфировую синеву небес прочертила удивительно яркая бело голубая полоса, будто от падающей звезды. И далее, судя по звукам и вспышке, эта звезда упала прямо в саду, где дозволялось гулять принцессе Жасмин, причём прямо в фонтан. Подбежав к окну, одновременно накидывая тончайший халат, Джафар увидел воистину то, что иначе как магией объяснить было невозможно. По всему пути следования этой звезды, точно напротив следа на небе, через весь город, через его площади, дома и крыши, шёл след, будто светящейся краской прочертили, и обрывался он именно в фонтане. Удивительно, но падение звезды, похоже, никого больше не разбудило. По крайней мере, в Аграбе стояла сонная тишина и стражи не бегали, выясняя, кто же нарушил покой во дворце султана. Джафар переглянулся с сидящим у него на плече Яго. — Похоже, придётся мне разбираться с непрошенным чудом. А это и вправду было чудо. Осторожно спустившись вниз, Джафар отметил, что на поляне стало… холоднее. Это слово почти незнакомо жителям жаркой Аграбы, окружённой семи пустынями, но Джафар о таком явлении как холод знал, и снег прежде тоже видел. Как и лёд. А потому сумел сообразить, что вода в фонтане не в алмаз огромный превратилась, а попросту замёрзла. Сразу и вся. Из чаши же торчало что-то, напоминающее повозку, вот только не на колёсах, а на полозьях. Что это такое, и где используется, Джафар также знал, потому как прочёл множество книг, в том числе тех, что описывают быт северных варваров. И, видимо, именно их принесло сейчас сюда. Одного из гостей Джафар увидел как раз поднимающимся на ноги, и сразу нацелил на него свой золочёный посох с навершием в виде кобры. Едва ли эти гости с добром. Но тут гость повернулся… и оказалось, что это гостья. Поскольку они с Джафаром явно увидели друг друга, скрываться в тени больше не было нужды. Это даже затрудняло обзор и могло помешать в битве, когда нападут. Джафар чуть махнул рукой, створяя в воздухе несколько сияющих золотистых шаров, и раздумывая, не крикнуть ли, чтобы разбудить стражу, но тут упавшая с небес девушка выпрямилась, развернулась к чародею, и у того пропало желание показывать её грубым мужланам, что умудрились всё проспать. Высокая, тоненькая, она могла бы показаться не менее красивой, чем принцесса Жасмин, признанная жемчужина всех семи пустынь, если бы не странного жёлтого цвета волосы и неприятного цвета синие глаза. Впрочем, в своей стране варваров она наверняка считалась красавицей, судя по тому, как она стояла, держала себя и разглядывала Джафара. С таким уверенным видом, как не посмела бы ни одна благовоспитанная дочь востока. Исключая Жасмин, опять же. Чародей мигом превратил свой ночной халат в обычное своё одеяние первого министра, коря себя, что не сделал этого сразу. — Кто вы и что вас привело в наши владения? — спросил он на правах хозяина, чуть отклоняя от гостьи свой жезл, чтобы не выглядеть нападающим, но и не совсем, готовый к обороне. Девушка посмотрела на свой транспорт, что намертво вмёрз в фонтан и чуть вздохнула. Перевела взгляд на Джафара. — Там откуда я родом, меня называют Снегурочкой, — представилась она, и все мысли о её варварском происхождении и некрасивости вымело у визиря из головы. Голос был удивительно приятный, звенящий, как горный поток на камушках, и при каждой фразе в воздухе образовывались снежинки, которые, впрочем, тут же таяли в жаре июньской ночи. — Я дочь богини Весны, а сам Мороз её отец и мой дедушка. Впрочем, — она чуть осмотрелась, — тут, среди пустыни, вы едва ли слышали о нас. — Не слышал, но читал, о великом северном волшебнике, способном в один миг покрыть льдом половину мира… — Джафар приблизился и осторожно коснулся этого самого льда. Было похоже на стекло и палец чуть не прилип к нему. Девушка же чуть отошла от своего вмёрзшего в фонтан транспорта, двигаясь совершенно иначе, чем восточные женщины, но очень изящно и приятно для глаз. Её голубое одеяние с белой оторочкой подчёркивало стройную фигуру и высокую грудь, а странное украшение на волосах, что блестело так, будто само было сделано изо льда, уже не казалось Джафару грубым и варварским. Оно сияло не хуже её глаз. До этой минуты визирь и не думал, что можно одновременно и бояться, и испытывать неприязнь, и зарождающееся странное чувство, не испытываемое ранее. Прежде он только усмехался на предложения завести гарем. Сейчас же задумался, что может это будет и не такой плохой идей. Если бы ночная гостья стала его главным украшением. — Меня называют Джафаром, я здешний чародей и визирь. А это Яго. — Рррр-рад знакомству, — попугай помахал крыльями. — Но не будете ли вы столь любезны не подходить ближе? — Ох, простите… — трава под ногами, а точнее под синими сапожками по колено, покрывалась инеем. — Девушка посмотрела на Джафара снизу вверх. Чуть склонила голову. — Получится ли у вас, великий чародей востока, разморозить воду и освободить мои сани? Прав был дедушка, нельзя мне летать одной. Рано ещё. Но ведь если не учиться, то и не получится! — Джафар-рр, рр-разморозь это побыстрей, пока я не околел тут! — попугай куснул хозяина за мочку уха, чего не позволял себе прежде, но видимо, крутые времена действительно требуют крутых решений. — Отойдите, чтобы мне и вас не зацепить жаром, — сказал Джафар. Подождал пока девушка резво отбежит как можно дальше и принялся творить. Он знал, что роскошно выглядит, когда его чёрное одеяние развевается, а фигуру охватывает алое и золотое сияние, и надеялся, что северная гостья оценит. Она оценила. По крайней мере вдруг принялась бить ладонями друг о друга, когда вода в фонтане снова стала живой и текучей, а сани оказались на траве. Джафар обернулся и понял, что жар всё же задел девушку и это не пошло ей на пользу. Тем не менее, она не жаловалась, а быстро побежала к саням прямо по вновь замерзающим под её ногами лужицам. Оказавшись на санях, практически сразу подняла их в воздух. Оглянулась. — Раз в году мой дедушка развозит подарки детям, — сказала она. — И скоро уже настанет эта волшебная ночь. Я хотела доказать, что могу уже летать одна и помогать гораздо больше, но, видимо, пока всё же рано. Спасибо, великий волшебник семи пустынь! — она чуть махнула рукой и Джафар поймал что-то, брошенное прямо ему в ладони. — Я не забуду нашу встречу! С новым годом! — С новым… — повторил Джафар. Девушка улыбнулась ему и сани взвились в небо, и очень быстро исчезли из вида, чуть освежив ту же яркую полосу в небе, что он видел ранее. — С новым… годом, — повторил он, разглядывая не что-то там экзотическое, а самый обычный мандарин. Разве что раза в два меньше, чем привычные ему, но очень ароматный. — Неужели в вечных снегах тоже растут мандарины? — Бррр… — едва ли. Фух, — попугай нахохлился. — Предлагаю вернуться в спальню. Там теплее. Джафар не стал спорить, и выполнил его просьбу. Но не вернулся в постель, а встал у окна, наблюдая, как истаивает замороженный след на городе и, как его отражение, исчезает тот, что в небе, и знал, что вставшее солнце уберёт их без следа. А жаль. Почему-то…