***
Ровно в час они встретились в Атриуме и через старую телефонную будку выбрались на улицу. Вокруг – ни души, только деревья тихо шелестят листвой, словно переговариваясь друг с другом, да гравий шуршит под ногами. Друзья направились к соседнему дому с облезлыми стенами и свернули за угол, выходя на узкую тенистую аллейку. Метров через двести они уперлись в забор и по очереди постучали по нему волшебными палочками, вычерчивая им одним понятный узор. В то же мгновение доски разъехались в разные стороны, образуя довольно широкий проход. От одного его края до другого по земле тянулась еле заметная серебристая черта. Переступив через нее, Гермиона и Гарри вышли на большую, мощеную цветным камнем площадь. На другой от них стороне среди вереницы разномастных домов выделялся один домик с островерхой черепичной крышей и вывеской «У Матильды». Туда-то они и пошли. Гермионе нравилось бывать в этом кафе. Каменные стены, большие картины в позолоченных рамах, массивные столы и стулья, канделябры с вечно горящими свечами и плющ, окутывающий оконные проемы, – все это создавало ощущение, будто ты находишься в старинном замке. Друзья прошли вглубь кафе, расположились за дальним от входа столиком, сделали заказ и тихонько переговаривались в его ожидании. – Ты уже связалась с Ханной? – спросил Гарри. – Да, – кивнула Гермиона. – Она ждет отмашки. Будет готова, как только ты настроишь мой камин. – Замечательно. Слушай, а насчет зелья у тебя есть какой-то план? Как будешь искать рецепт? – Начну с монографии Скроуберджа, который, по слухам, и был создателем зелья. Она есть у меня дома. Если не найду там зацепок, то, думаю, сразу пойду в министерскую библиотеку. А что будете делать вы? – Сейчас мы можем лишь наблюдать и действовать по ситуации, – пожал плечами Гарри. – Пока у нас нет твоего зелья, пытаться выведать их планы – очень рискованно для моих ребят. Конечно, мы все равно будем искать альтернативные пути, но основная надежда все же на тебя. – Я постараюсь, Гарри… Гермиона хотела еще что-то сказать, но в это мгновение к их столику подошел официант. Пара изящных движений – и перед друзьями на белоснежной скатерти оказались заказанные ими вкусности: отварная картошка с индейкой под хрустящей сырной корочкой на большом круглом блюде – с пылу с жару, две тарелки грибного супа-пюре и пара высоких стаканов апельсинового фреша. Повернувшись к официанту, чтобы поблагодарить его, Гермиона невольно обратила внимание на столик у противоположной стены зала и замерла, сжав в руке ложку так, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Гарри проследил за взглядом подруги. В это самое мгновение худощавый мужчина в черной мантии рывком поднялся из-за стола и покинул кафе. – Интересно, что он здесь делал?.. – пробормотала Гермиона, задумчиво опуская ложку в суп, когда дверь за мужчиной закрылась. – Ты как? Нормально? – спросил Гарри. – Да, все в порядке, просто немного неожиданно. – Слушай, – серьезно начал Гарри, – может, нам все-таки стоит попробовать еще раз провести тот ритуал? – Ты же знаешь, что он не поможет. – А вдруг?.. – Это ведь не проклятье, Гарри… Мы обсуждали это уже много раз. Давай оставим эту тему до лучших времен. Я что-нибудь придумаю. Когда-нибудь… – отмахнулась Гермиона. – Уже пять лет прошло, а ты так ничего и не придумала. Не представляю, как ты с этим живешь. – Я привыкла, – хмыкнула Гермиона. – Человек, знаешь, он такой, ко всему привыкает. Проблема глубже, чем я представляла вначале. Но на эксперименты требуется время, а у меня, вообще-то, и других дел полно. – Почему ты не хочешь поговорить с ним? – Шутишь? Ты же помнишь, как он нас встретил, когда мы пришли его навестить. «Сделайте одолжение, освободите меня от вашего общества и не попадайтесь мне больше на глаза», – передразнила она. – Он ясно дал понять, что не желает иметь с нами ничего общего. Уверена, он даже слушать бы меня не стал. – Это было уже давно, Гермиона, – настаивал Гарри. – Возможно, стоит попытаться еще раз. – Вот именно, прошло пять лет, и, как видишь, со мной все в порядке. Нет необходимости его беспокоить, – Гермиона упрямо сжала губы. – От того, что ты научилась закрывать глаза на проблемы, они не исчезли. – Гарри, давай не будем об этом, – жестко отрезала Гермиона, но затем более мягко добавила: – Правда. Сейчас не самое подходящее для этого время. Давай обсудим это, когда разберемся с Тенями. И вообще, лучше расскажи, как дела у Рона. Ты давно с ним разговаривал? – Меняешь тему? – криво усмехнулся Гарри. – Ладно-ладно, сдаюсь, – он примирительно поднял руки. – Рон в порядке, мы болтали пару дней назад. Они с Чарли, оказывается, недавно новый вид драконов вывели. – Ого! Да это же здорово! – улыбнулась Гермиона. – Ага. Можно будет заказать у него чешуи. Вам с Ханной пригодится. Обстановка разрядилась, и Гермиона наконец зачерпнула ложкой немного супа. Гарри же уже вовсю уплетал картошку, все-таки он зверски проголодался. Черт возьми, как же хотелось поймать-таки этих неуловимых Теней! В последнее время они подозрительно активизировались и даже рискнули увести артефакт прямо из-под носа у агента Хранилища и группы авроров. После победы над Волдемортом все, кто сумел избежать Азкабана, попрятались кто куда. Забрались в свои норы и не высовывали носа. Надо сказать, скрывались они хорошо, и казалось, что уже никогда не рискнут нарушить покой волшебного мира. Но три года спустя в министерство впервые поступил сигнал, будто кто-то видел на пустыре группу людей в черных одеждах и масках. По описанию маски оказались очень похожи на те, что когда-то носили Пожиратели. Разумеется, Гарри, уже тогда назначенный главой Аврората, тут же отправился на указанное место вместе с дежурной командой, но тщательные поиски ничего не дали. После того случая к ним еще несколько раз поступали сведения о подобных сборищах, но никаких подтверждений тому найти так и не удалось. Гарри не верил, что все это «домыслы полоумных старушек», и решил создать специальное подразделение, куда попадали бы только проверенные бойцы. Он набирал людей из разных уголков страны, очень осторожно, скрупулезно подходя к выбору будущих шпионов. Так, спустя еще полгода, был сформирован особый отряд. Под видом обычных магов – простых работников таверн и забегаловок, аптекарей и лавочников – они по крупицам собирали информацию. Именно от них Гарри узнал о том, что Пожиратели, которые теперь называли себя Тенями, подпольно вербуют сторонников. Одному из шпионов – Томасу Флинту – даже удалось проникнуть в стан врага под видом желающего вступить в их ряды. Увидев обряд посвящения, Томас понял, что рискует раскрыть Теням все карты, и пустил в ход все свои шпионские уловки, чтобы выбраться из чертова логова живым и не подставить Аврорат. Одному Мерлину известно, чего ему это стоило, но на следующий день он доложил Гарри о том, что видел, а Тени снова залегли на дно. До сегодняшней ночи. Томасу же пришлось уехать из страны, пока вся эта история не разрешится. – М-м-м, как же тут чудесно готовят, – голос Гермионы выдернул Гарри из воспоминаний. – Угу, – подтвердил он, дожевывая пропитанный сливочным соусом кусочек индейки. – Надо почаще сюда выбираться. Когда с обедом было покончено, друзья расплатились с официантом, вышли на улицу и направились к деревянному забору, связывающему волшебный мир с магловским. – Я к тебе скоро зайду, камин настрою и помогу с лабораторией, – сказал Гарри, когда они подходили к телефонной будке.***
Незаметно подкрался вечер. За зачарованными окнами министерства уже начали сгущаться сумерки, постепенно погружая город во тьму, когда Гермиона наконец-то отложила в сторону перо и пергамент и, лишь мельком взглянув на часы, засобиралась домой. Выйдя на улицу, она полной грудью вдохнула прохладный воздух и быстро двинулась прочь. Не отдавая себе отчета, сейчас она подражала тому, кто долгих пять лет преследовал ее в мыслях и снах. Ее шаги были столь же стремительны, движения грациозны и упруги. Полы темно-синего плаща развевались за спиной, словно крылья огромной птицы. Прохожие провожали ее недоумевающими взглядами, словно не понимая, куда можно спешить таким чудесным вечером. А Гермиона действительно спешила. Спешила спрятаться от всего мира, скрыться от мыслей, которые захватили ее, стоило только оторваться от книг. Буквально ворвавшись в квартиру, она забралась в душ, подставляя лицо теплым струям, будто они могли смыть с нее эту «болезнь». Всякий раз, когда они встречались, земля словно уходила у нее из-под ног, возведенные по кирпичику защитные стены рушились, и приходилось начинать все сначала. Гарри прав, с этим нужно что-то делать… Выйдя из ванной, Гермиона налила себе чашку чая, добавила в него ломтик лимона и подошла к окну, вглядываясь в почти черное небо, усыпанное мириадами звезд. Вдруг она почувствовала, как о ее ноги трется Косолапсус, настойчиво напоминая о своем существовании и как бы говоря: «Эй, хозяйка, если моя миска наполняется сама, это не значит, что можно совсем обо мне забыть». Гермиона присела и ласково почесала кота за ушком: – Я помню, помню, мой милый…***
Она находилась в какой-то башне. Здесь пахло сыростью и немного плесенью, а сквозь каменные стены кое-где прорастал мох. Лестница под ногами извивалась, призывая идти вперед. И Гермиона шла, рассматривая причудливые тени, отбрасываемые редкими факелами, и проводила пальцами по мшистым неровным камням, от которых веяло холодом и обреченностью. Вдруг девушка ощутила смутное беспокойство и оглянулась, обнаружив позади непроглядную тьму, подбирающуюся все ближе. Казалось, она тянется своими черными длинными скрюченными пальцами, гася по пути факелы, обрывая замысловатый танец огня. На мгновение Гермионе даже показалось, что она слышит тихие шуршащие шаги, доносящиеся из самой утробы этой жуткой мглы. По спине пробежали мурашки, горло сковал страх. Девушка резко развернулась и бросилась вперед – все выше и выше по ступенькам. Но тьма не отставала, напоминая о себе черными извивающимися нитями на стенах. Они переплетались между собой, все больше становясь похожими на паутину. Гермиона чувствовала себя жертвой гигантского злобного паука, что терпеливо выжидает, пока она смирится со своей участью, перестанет дергаться и позволит ему наконец высосать из нее жизнь. «Ну уж нет!» – отчаянно крикнула она, хотя силы уже покидали ее. Бесконечная винтовая лестница все не заканчивалась и, словно издеваясь, становилась все круче. Еще немного – и Гермиона сдастся, еще немного – и сама пойдет навстречу темноте. Но вот за очередным поворотом она увидела тяжелую дубовую дверь. Задыхаясь, девушка схватилась за ручку и что было сил потянула ее на себя. Дверь легко поддалась, и в следующее мгновение Гермиона уже выходила на небольшую смотровую площадку. Страх растаял, сменившись покоем и безмятежностью – она почувствовала себя в безопасности. Гермиона огляделась: справа виднелись очертания других башен, слева – густой темный лес, упирающийся острыми верхушками прямо в сверкающее звездами небо, и, кажется, – маленькая деревянная хижина. Взглянув вверх, девушка увидела полную луну, ласкающую мягким светом почти невидимые, полупрозрачные облака. И тут, словно из ниоткуда, полилась дивная мелодия. В это же мгновение в паре шагов от девушки появилось странное свечение. Приглядевшись, она увидела, что на самом деле это множество мелких искорок, которые двигаются в такт мелодии, все плотнее прижимаясь друг к другу, и с тихим шипением слипаются. Скоро можно было различить плавные очертания женской фигуры. Призрачный силуэт с каждой секундой становился все более четким, и вот перед Гермионой уже стояла красивая молодая женщина с длинными кудрявыми волосами цвета воронова крыла. Она смотрела на Гермиону удивительными темно-синими глазами, в которых, казалось, сверкали отблески звезд. Вдруг женщина заговорила, и слова лились из нее, словно песня, сопровождаемые все той же чудесной музыкой, звучавшей как будто бы отовсюду. – Вернувшись к истокам, Ты души невинных спасешь, Узнаешь те тайны, Что древние стены скрывают. Вернувшись к истокам, Свой истинный путь обретешь, Подаришь свободу Душе, что по сей день страдает… На шее женщины блестел круглый рунный медальон с выгравированной по центру буквой «М».