Путь к свободе

Оба точно знали, что произойдет дальше: Гермиона – потому что сама подменила флакон с экспериментальным зельем на подкрашенную воду, а Снейп – потому что понял это, лишь взглянув на нее, а затем уверился в своих догадках, когда девушка даже не поморщилась, приняв «зелье», ведь в состав их экспериментального образца входила настойка полыни. Так что никто из них не удивился, когда воспоминание, созданное Снейпом, было небрежно отброшено в поисках других, настоящих и более давних. Гермиона не сопротивлялась, но ей казалось, что она может вот-вот потерять сознание от того дикого волнения, которое переполняло ее, пока они, не задерживаясь, скользили по лабиринтам ее памяти. Снейп остановился на одном из воспоминаний, увидев ее на своем уроке. Она внимательно слушает его, рассказывающего о сложных щитовых чарах, как вдруг ее лицо бледнеет, и она ломает перо. И тут мужчина почувствовал то, что чувствовала она… Он был уверен, что это не его собственные ощущения, а именно ее, но он проживал их так, как будто сам был на ее месте, – и это казалось бы странным, если бы не их связь. Снейп покинул текущее воспоминание и, друг за другом отбрасывая следующие, задержался еще на одном. Гермиона лежит на узкой походной койке, и одинокие слезинки скатываются по ее щекам. Ни Гарри, ни Рона нет рядом с ней в палатке, и она наконец может дать волю своим чувствам. Гермиона боится. Боится за Гарри, который рано или поздно должен встретиться с Волдемортом в последней схватке. За своих родителей, которым стерла память и отправила в Австралию, но все равно переживает, что об этом каким-то образом пронюхают Пожиратели. Она боится за семью Рона, за ребят из Отряда Дамблдора, которые вынуждены были вернуться в Хогвартс, и неизвестно, чем это может обернуться для каждого из тех, кто захочет противиться установленным там теперь порядкам, а они уж точно не станут сидеть сложа руки. И наконец она боится за Снейпа, которого все считают предателем, но только не она. Она твердо верит, что он на их стороне. Снейп отбросил и это воспоминание, но теперь он был почти уверен, что ему нужно искать, и настойчиво, но в то же время аккуратно подбирался к цели. И вот перед глазами Гермионы и Снейпа появилась Визжащая хижина. – Возьми… это… возьми… это…. Что-то ещё кроме крови вытекает из Снейпа. Серебристо-голубое, не газ, не жидкость. Оно вытекает у него изо рта, ушей и глаз, и Гарри понимает, что это. – Дайте мне что-нибудь! Скорее! – отчаянно кричит юноша, обращаясь к друзьям. Гермиона трясущимися руками достает палочку, наколдовывает пустую склянку и отдает другу. Затем отступает на шаг и прикрывает рот ладошкой, пытаясь сдержать рвущийся из груди крик. Она наблюдает за тем, как он осторожно собирает серебристую жидкость и закрывает флакон. Ужас сковывает ее стальными обручами, в горле пульсирует отчаяние, из глаз сплошным потоком льются слезы… А потом она бросается к профессору, падая на колени рядом с ним и отталкивая Гарри. Паника душит ее, но разум берет верх. На несколько мгновений она замирает, собираясь с силами и успокаиваясь, а потом бросает друзьям: – Уходите! Вы должны! Они мотают головой и пытаются убедить ее, что ей нужно идти с ними, но Гермиона не может сделать это. – Уходите, я сказала! Я догоню вас! – кричит она и, видя, что они колеблются, добавляет: – Прошу вас, идите, пожалуйста… И они наконец оставляют ее. Наедине со страхом и полумертвым бледным мужчиной. Снейп теряет сознание. Девушка быстро одной рукой зажимает зияющую на его шее рваную рану, а другой хватает волшебную палочку и призывает из сумки мешочек с зельями. Неловко развязывает его и вытряхивает содержимое. На пол со звоном падают заколдованные флакончики. Один из них откатывается почти к ногам мужчины. Но нет времени до него тянуться. Боясь не успеть, она хватает пузырек с мутной синей жидкостью, смачивает ладонь и снова прикладывает ее к шее профессора. Вмиг пальцы окрашиваются в ярко-красный цвет, и кровь сочится сквозь них тонкими струйками. Свободной рукой девушка берет волшебную палочку и произносит заживляющее заклинание, выводя в воздухе мудреные узоры. Тошнотворный сладковатый запах проникает в ноздри, вызывая новый приступ страха, но Гермиона не позволяет ему одержать над ней верх. Нельзя. Завершив заклинание, она хватает пузырек с фиолетовым содержимым и, разжав профессору зубы, осторожно вливает ему в рот тягучую жидкость. У него отсутствуют рефлексы, и девушка применяет заклинание, чтобы он смог проглотить лекарство. Гермиона действует как на автомате, четко производя необходимые движения палочкой. Приходит очередь флакончика с зеленым зельем, подавляющим действие большинства ядов. Половину – на рану, другую он должен проглотить – «Рефлекто!». И вновь заживляющее заклинание. Кровь уже не бьет ключом. Рана потихоньку затягивается, оставляя на шее мужчины ужасающий шрам. Нужно прощупать пульс. Снова становится до безумия страшно, горло будто сжимают тисками, глаза застилает пелена. Черт возьми! Она неистово трет лицо, одновременно стирая слезы и размазывая кровь профессора по щекам. Наконец берет его руку и пытается прощупать пульс. Но либо он настолько тусклый и незаметный, что она не может ощутить его под дрожащими пальцами, либо… Нет… Нет! Нет!!! Только не это! – Не умирай, прошу тебя, только не умирай… Пожалуйста, живи, прошу тебя… Прошу… – шепчет девушка, захлебываясь слезами. А потом резко разрывает ворот его сюртука и красной от крови рубашки. Прикладывает ухо к его груди и пытается различить хоть что-то. Но ничего не слышит. Отчаяние растекается по венам, заполняя всю ее сущность, но разум словно работает отдельно от эмоций, и в голове Гермионы, сменяя друг друга, мелькают мысли о том, как она может вытащить мужчину из холодных мерзких лап смерти. Вдруг перед ее истерзанным сознанием возникает страничка из старинной книги, которую она читала на шестом курсе, чтобы написать реферат по ЗОТИ, заданный Снейпом. О темных ритуалах, призванных спасать жизнь людей. О магии на грани света и тьмы. Теперь-то Гермиона поняла, что он задал им это для того, чтобы они были готовы использовать все доступные способы для борьбы за жизнь своих близких в это непростое время. Не раздумывая ни секунды, она при помощи волшебной палочки делает несколько неглубоких надрезов в форме пятиконечной звезды на ладони мертвенно бледного Снейпа и такие же – на своей. Кладет свою кровоточащую руку на его и произносит заклинание. Темное заклинание. Но никто об этом не узнает. На фоне количества произносимых сейчас темномагических заклятий ее будет совсем незаметным. Из палочки вырывается ярко-красная струйка и как будто обвязывает их ладони. В этот же миг Гермиона чувствует мощную магическую волну, которая словно прокатывается по ее телу от самых кончиков пальцев ног через бедра, живот и грудь и с резким толчком через крепко сцепленные красной «нитью» руки врывается в тело профессора. Не проходит и нескольких секунд, как Гермиона чувствует обратную волну и, вскрикнув, падает рядом с бездвижным профессором. Ее тело пронзают тысячи игл, заставляя корчиться и стонать на холодном полу. А голова, кажется, может разорваться от безумной боли. Даже Круцио по сравнению с этим кажется ей сейчас детской шалостью. Перед глазами Гермионы образуются и тут же расплываются цветные круги и вспыхивают яркие белые пятна – предвестники потери сознания, но девушка не сдается – она должна выдержать эту пытку, иначе все ее усилия превратятся в пыль. Из последних сил волшебница цепляется за ускользающую реальность, борется с демонами, шепчущими ей на ухо, что боль пройдет, нужно лишь прервать ритуал, сказать одно только слово, чтобы все это закончилось. Но Гермиона сопротивляется, не желая уступать увещеваниям голосов, что раздаются в ее голове, сводят с ума… Она собирает по крупицам всю свою волю и продолжает борьбу. И вот наконец боль потихоньку отступает, покидает ее обессиленное тело. Мышцы расслабляются, и проясняется замутненное сознание. Потом красная нить, связывающая руки двух людей, растворяется, и Гермиона пытается спешно прийти в себя, привести в порядок разбегающиеся мысли, но это так сложно, почти невозможно. Хочется послать все к чертям и отключиться, позволить спасительной темноте завладеть ею. Но девушка прекрасно знает, что делать этого ни в коем случае нельзя. Нужно довести дело до конца. Она неимоверным усилием заставляет себя приподняться и подползти ближе к Снейпу. Снова прикладывает ухо к его груди. Очень тихие, едва различимые удары сердца. Жив… Жив? Жив!!! Гермиона смеется как-то с придыханием на грани истерики. Она смогла вытащить его… Она забрала часть его боли – большую часть. Он пока без сознания, но его жизни больше ничего не угрожает. Девушка не может даже пошевелить рукой. Но нужно, обязательно нужно заживить ладони. Чтобы никто не догадался. Она снова делает над собой усилие и берет в здоровую руку палочку. Делает несколько глубоких вдохов и произносит заживляющее заклинание – ранки на ее ладони и ладони Снейпа затягиваются. – Гарри… Рон... – едва выдыхает она. Но понимает, что их просто не может быть рядом. Они где-то там… Сражаются с Пожирателями, спасают Хогвартс. Они не смогут ей помочь… Ох, Мерлин… Если бы только был жив Добби... Возможно, он смог бы прийти на помощь, как тогда, в поместье Малфоев. И тут она вспоминает о… – Винки… Хлопок! И перед ней оказывается потрепанная эльфийка, которую она часто видела на кухне Хогвартса вместе с Добби. – Да, мисс, Винки к вашим услугам, – говорит она и неловко приседает, изображая подобие реверанса, но, увидев, в каком состоянии девушка и лежащий рядом с ней на полу профессор, в ужасе хлопает глазами. – Скажи, ты сможешь перенести нас с профессором в Больничное крыло? – хрипло выдыхает Гермиона. – Конечно, мисс, Винки может! Ох, сколько же крови, сколько крови! – эльфийка ловко подпрыгивает, мигом оказавшись между профессором Снейпом и Гермионой, и берет обоих за руки. Хлопок! И они – в Больничном крыле. Дальше все происходит будто во сне: полное ужаса лицо мадам Помфри, которая при помощи волшебной палочки левитирует профессора на свободную кушетку, коих осталось очень немного. Всюду слышатся голоса, топот ног и хлопки аппарации домовых эльфов, помогающих выхаживать раненых. Кажется, кто-то вливает Гермионе в рот восстанавливающее зелье, поднимает ее с пола и куда-то уводит. И провал. Но провал длится недолго. Он заканчивается, как только она слышит голос Рона: – Гермиона, очнись! Гарри! Он ушел в Запретный лес к Лорду! И дальше вновь сплошной сумбур. Они куда-то бегут, сражаются с Пожирателями… Наступает рассвет. Они у входа в Хогвартс. Волдеморт торжественно уведомляет всех о смерти Гарри. Потом Невилл выходит вперед и произносит какую-то речь. Гарри «оживает», бросает заклятие в Волдеморта. Большинство Пожирателей аппарируют вон. Рон и Гермиона снова бегут. Лестница, огромная злобная змея распахивает пасть, в попытках убить их. Но Невилл вовремя разрубает ее пополам мечом Гриффиндора – и последний хоркрукс уничтожен. Снова провал… Когда она приходит в себя, то обнаруживает, что лежит на кровати. А рядом с ней на краешке сидят Рон, Гарри, Джинни. У всех серьезные и грустные лица. От них она узнает о смерти Люпина и Тонкс, о гибели Фреда. И беззвучно плачет. Потом все уходят. Кроме Гарри. И девушка спрашивает его о профессоре… – Жив, – коротко отвечает он, – благодаря тебе. Но он без сознания, а ты потратила практически все свои магические силы. Мы боялись за тебя. Слава Мерлину, все обошлось… – облегченно выдыхает мальчик-который-снова-выжил. Вновь перед глазами замелькали картинки, а потом из круговорота воспоминаний Снейп понял, что Гермиона тогда каждый день ходила в Больничное крыло и делала все, что только было в ее силах, чтобы он пришел в себя. Выполняла самые разные поручения мадам Помфри. Все раненые уже либо оправились, либо были переведены в клинику Св.Мунго. И только он оставался в хогвартском медпункте. – Стабилен, но без сознания, – неизменно говорила ей женщина. И вот в одном из воспоминаний Снейп увидел, как колдомедик сообщила ей, что профессор очнулся. И Гермиона ушла, взяв с нее обещание молчать о том, что она когда-либо приходила. Кажется, мадам Помфри была удивлена, но ничего не сказала, лишь кивнула. Гермиона не хотела, чтобы Снейп знал о том, что она спасла его. Зачем? Он вряд ли это оценит. Просто она не хотела, чтобы он умирал. Он жив. И это главное…

***

Кабинет профессора постепенно приобретал все более четкие очертания, и вскоре Гермиона смогла увидеть самого Снейпа, который внимательно смотрел на нее, не говоря ни слова, лишь прожигая ее взглядом своих угольных глаз. Лицо девушки было белым как мел, а по щекам текли непрошенные слезы. Наконец она раскрыла профессору и тайну его спасения, и причину возникновения их связи, о которой сама она узнала лишь спустя время, когда нашла книгу, откуда вычитала то самое заклинание. Гермиона только что заново пережила все, что они видели в ее воспоминаниях, и чувствовала себя опустошенной и измотанной, но в то же время испытывала некоторое облегчение, оттого что больше не надо ничего скрывать. Она с замиранием сердца ждала, когда Снейп хоть что-нибудь скажет. Но он молчал, лишь все сильнее хмурясь, и от этой звенящей тишины Гермионе становилось не по себе. По лицу профессора было совершенно непонятно, о чем он думает, и Гермиона испугалась, что он оттолкнет ее теперь, узнав правду. Ей вдруг захотелось убежать, закрыться в своей комнате и забраться под одеяло. Уткнуться в подушку и разреветься… Наконец Снейп отвел взгляд от лица Гермионы и уставился в зачарованное окно, за которым сплошным потоком лил дождь. Только что он вместе с Гермионой прочувствовал то, что испытала она, и выяснил все, что хотел. И он не знал, как на это реагировать. Впервые профессор зельеварения не находил слов, чтобы выразить свои мысли. В то же время он понимал, что должен сейчас сказать хоть что-то. В голове его вертелся всего один простой вопрос. Наконец Снейп глубоко вздохнул и, предприняв последнюю попытку собраться с мыслями, хрипло произнес то, на что был способен. Всего лишь два слова: – За что?..