Путь Черной Розы

«...Когда я узнал, что мой прекрасный ангел во плоти решил запечатлеть нашу историю на бумаге, я тоже решился на подобный шаг, понимая, что он не сможет передать всех моих чувств и эмоций, которые мне хотелось бы поведать всем, начиная с него. К тому же у меня на это была еще одна причина. В нашей жизни были моменты, которые я не желал когда-то доверить ему. Но теперь пришло время снять последнюю завесу тайн между нами, чтобы открыть истинную любовь в ее неприкрытом сиянии. Свой дневник я решил назвать Исповедь вампира Начать я хочу со своего детства. Когда я был совсем мал - едва ли семи или восьми лет от роду, к нам в дом зашел какой-то нищий, который за кусок хлеба изрек одну фразу, не оставившую меня равнодушным. Он сказал, что моя красота настолько разительна, что меня скоро заберет вампир, живущий в этих краях. Отец настолько разозлился, что избил старика, выгнав его из дома, а меня после этого никогда не выпускали из дома одного. Я с удивлением вспоминал эту фразу захожего странника, думая над его словами, удивляясь тому, кто же такой, этот вампир? Что представляет собой? Я был настолько увлечен этими мыслями, что совершенно замкнулся в себе, представляя какое-то совершенно мистическое существо, хищное, жестокое и невообразимо прекрасное. И, когда на мой десятый день рождения в доме внезапно погасли все свечи, когда ветер распахнул все ставни и двери, я с благоговением понял - пришел мой час. Я ощутил, как чьи-то крепкие руки подхватили меня, обвив плечи, и в следующий миг нас подхватил ветер... Я был настолько пересыщен эмоциями, что мое сознание оставило меня безвольно висеть в руках похитителя, и пришел в себя я только тогда, когда мы очутились в каком-то странном помещении без окон, с единственным, узким ходом. Лучина слабо освещала это помещение, и я никак не мог рассмотреть лица этого демона. Я видел только гриву пепельных, словно припорошенных снегом волос, закрывающих плечи, высокую, мощную фигуру в великолепно подогнанном одеянии, и белые, как снег, холодные пальцы, которыми он нежно поглаживал меня по щеке, смотря на меня. Потом внезапно даже эта слабая лучина погасла, и мы очутились в полной темноте. Осторожно подняв меня на руки, похититель нежно прижал мою голову к своему плечу, шепотом попросив ничего не бояться. Потом он куда-то понес меня, и вскоре я ощутил, как меня окутали теплые меховые покрывала. - Спи, мальчик... - прошептал он и я ощутил, как веки мои непроизвольно налились тяжестью. - Спи, и ничего не бойся. И все же, поборов сон, я задал тот вопрос, что тревожил меня эти несколько лет: - Скажи, а ты и есть тот вампир, который должен был меня забрать? Он усмехнулся, прильнув губами к моему виску, и его прохладное дыхание пошевелило мои волосы, когда он ответил: - Да, мой прекрасный малыш... Я заснул мгновенно, чувствуя себя так хорошо, как никогда. Когда же я проснулся, в комнату, в которой я спал, струился вечерний, предзакатный свет, освещая великолепное пышное убранство. Я был сыном зажиточных крестьян, знал богатство, но никогда не видел подобной роскоши. С удивлением я рассматривал прекрасные полотна, закрывающие стены, любуясь гобеленами, мраморными и золотыми статуэтками, в которых было столько красоты, что я даже вздрогнул, когда мой похититель оказался рядом. - Ты проголодался, мой мальчик? - нежно, по-отцовски спросил он, и когда я ответил утвердительно - подал мне руку, сведя вниз по каменным ступеням, предложив утолить свой голод теми яствами, от которых ломился стол. Я набросился на еду, и только насытившись, с удивлением заметил, что мой похититель ничего не ел. - А ты разве не голоден? - Голоден, - он улыбнулся. - Но у меня другая еда. Ну, а раз ты насытился, я предлагаю тебе немного освоиться. Можешь задать мне все те вопросы, что тревожат тебя, чтобы я развеял твои страхи. - А я не боюсь, - я гордо вскинул голову. - Я уже давно знал, что когда-нибудь ты заберешь меня. - И не страшился? - его брови чуть приподнялись. - Разве ты не знал, кто такие вампиры? Я только отрицательно покачал головой и он улыбнулся. - Это прекрасно, мой маленький друг. Ибо я не хочу, чтобы ты знал этого. Ты станешь моим сыном до тех пор, пока не переступишь порог совершеннолетия, а потом я откровенно расскажу тебе все. Единственное, что я прошу у тебя - полюби меня всем сердцем, мой чернокрылый ангел, и я отвечу тебе такой же взаимной любовью. Тогда я подошел к нему и посмотрел в прекрасные серые глаза. Он протянул ко мне руку, нежно коснувшись моих волос, проведя тыльной стороной кисти по моему лицу, обведя контур губ. - Ты прекрасен, мой мальчик. Мне нравится в тебе все. И я подарю тебе весь мир, если ты позволишь мне, быть рядом. Научить тебя быть лучшим из людей. И я позволил. Меня мало удивляло то, что он предпочитает дню ночь. Было все равно, что он не назвал своего имени, и я называл его - мой демон. Совершенно не смущало, что он ничего не рассказывал о себе, начав мое обучение этому миру. Я слушал его рассказы об искусстве, о других землях и государствах, постепенно проникаясь любовью к тому миру, что был за стенами нашего замка. Но оставить это уютное убежище у меня и мыслей не было. Но когда он сказал, что настал момент обучить меня чему-то большему, чем рассказам, что пришло мое время покинуть его на несколько лет, чтобы изучить многие науки рядом с людьми - я горько заплакал, испугавшись, что он чем-то рассержен и решил оставить меня. В тот день я не спал, проплакав все время до его возвращения, вспоминая наши беседы и игры, когда он снисходил до меня со своих высот взрослого, позволяя себе, как мальчишке, носиться по замку, когда мы играли как дети. Он никогда не пользовался своей сверхъестественной силой, хотя я видел ее. Он никогда и словом не намекнул мне, что я делаю что-то неправильно. Но теперь он изгонял меня из своего замка, из своей жизни... И я содрогался в рыданиях, пока не ощутил его нежную, но совершенно ледяную руку на своих волосах. - Не плачь, мой ангел... - прошептал он. - Я просто хочу, чтобы ты познал этот мир, прежде чем вернуться ко мне. Я иногда буду навещать тебя по ночам, чтобы подбодрить. Ведь тебе скоро исполнится пятнадцать... И я хочу, чтобы ты знал и умел многое. Я сделал вид, что понимаю его, но так и не мог скрыть слез, когда он, собрав мои вещи, усадил в наемный экипаж, чтобы на несколько лет отправить меня в мир людей, строго предупредив, чтобы я и словом не обмолвился о том, что он называл себя вампиром. Три долгих года среди людей казались мне кошмаром, который не могли скрасить даже нередкие встречи с моим другом и отцом, с демоном, который сделал меня своим сыном. Под конец моего обучения, где-то за полгода до окончания, он перестал приходить ко мне, и я погрузился в такое отчаяние, что не мог больше ни о чем думать, кроме как о его серо-стальных, огромных глазах, таящих в себе вековую мудрость, о его губах, прекрасных, как лепестки роз. Я целыми ночами мечтал о том, чтобы, как и раньше, прижимаясь к его холодному, застывшему, как мраморная статуя, телу, нежно дотрагиваться до его пепельных волос, наблюдая за тем, как он просыпается, и туман сна покидает его взгляд, а нежная улыбка делает черты еще прекраснее. Наконец, осознав, что я не смогу без него быть - я сбежал из школы, в которой обучался, надеясь пешком добраться до его замка. И даже испугался, когда он совершенно внезапно появился на дороге передо мной. - Ты покинул школу... - произнес мой демон задумчиво. - Не можешь ли ты сказать - почему? - Потому, что ты бросил меня!.. - из глаз моих текли слезы, а тело дрожало от переполнявших чувств. - Бросил, как надоевшую игрушку!.. - Нет, мой мальчик, - он присел передо мной на корточки, протянув руки, и я тут же вжался в его объятия, расплакавшись на его плече. - Я не бросал тебя. Я желал проверить, насколько крепка твоя любовь ко мне, и теперь, увидев ее, я понял, что могу, не опасаясь, дать тебе свою любовь, которая, при твоем желании, продлится вечность. Я еще крепче прижался к нему, скрыв лицо в шелке его волос, обнимая его за плечи. Он поднял меня на руки, и я ощутил, как ветер холодит мне спину. Но это продолжалось недолго. Вскоре я ощутил тепло камина, и знакомые запахи его замка. - Если ты действительно желаешь быть рядом, - произнес он, - я хочу это ощутить. Иди, прими ванну, и возвращайся в эту комнату. Тебя будет ждать великолепный ужин и самое лучшее вино. Я поступил так, как он сказал мне. И вскоре, благоухая ароматическими маслами, которыми была напитана вода, стоял перед ним в самой роскошной одежде, которую он оставил для меня. Когда я подошел, он взял со стола кубок, наполненный ароматным вином и, протянул его мне. - Выпей мой мальчик. Я взял кубок из его рук, медленно осушив его. Мне, никогда раньше не пившему ничего крепче воды, оно сразу ударило в голову, и я с трудом, смог дойти до стола, чтобы присесть рядом с ним, на единственный стул, что стоял рядом. - Поешь, - он придвинул ко мне блюдо с едой, но я с удивлением заметил, что не желаю есть. На мое нежелание, он отреагировал спокойно, тут же налив еще один бокал вина и, когда я его опустошил, склонился ко мне. - Я еще раз хочу сказать тебе то, что уже говорил. Я хочу знать, любишь ли ты меня так же, как и я тебя? - О, да!.. - я склонился к нему, обняв за плечи, внезапно ощутив его губы, прикоснувшиеся к моим сомкнутым губам. Вздрогнув, я чуть отстранился, но, тут же, ощутил стыд. Как я, тот, который клялся в своей любви, не могу подарить ему то, что он желает? Правда, я еще совсем не понимал, что же он хочет, но готов был отдать ему все. И, убедил себя, что бояться того, кто столько лет был лучшим другом и защитником - не только глупо, но и обидно для меня самого. Я знал, что он не сможет обидеть меня, знал, что не причинит мне вред, и поэтому, переборов необычность происходящего - сам потянулся к его губам, позволив поцеловать их. Но на этом он не остановился. Нежно прикоснувшись к моей щеке, он чуть повернул мою голову, осторожно, кончиком языка, раздвинув мои губы, заставив разомкнуть зубы. Я не сопротивлялся, понимая, что мне действительно приятно ощущать его поцелуи. Но вскоре, это притягательное ощущение беззащитности и полной покорности, сменилось чем-то более ярким. Я чувствовал, что по телу моему проходит дрожь, что меня бросает то в жар, то в холод, и я до безумия желаю прижаться к нему, чтобы ощутить его тело, чтобы обнимать его. Я застонал, пытаясь отстраниться, чтобы в словах выразить свое желание, но он, словно поняв меня без слов - отстранился, подал руку, заставив подняться со стула, пройдя в ту комнату, которая стала моей. Взяв меня за плечи, он осторожно приблизился, усадив меня на край кровати, помогая лечь, и тут же прилег рядом, обвив меня руками, нежно лаская спину, вновь приблизившись к губам. Понимая, что дальше последует поцелуй, я потянулся навстречу, обнимая его за шею утонув в ласке, получая неземное удовольствие от того, что он дарил мне. Мое тело реагировало настолько неадекватно, что я даже испугался, когда, громко застонав, выгнулся в его руках, внезапно осознав, что возбужден до предела, и что мое мужское естество пробуждается от его самых невинных прикосновений к моему телу. Я еще ни разу не познал, что такое страсть, но по разговорам, подслушанным в школе, знал, как это происходит. Знал, что возбуждение предшествует удовольствию, за которым наступает череда самых сладких мгновений. И теперь, осознав то, что мне пытается подарить мой друг - я счастливо улыбнулся, даже не сопротивляясь, когда его пальцы принялись расшнуровывать тесьму на моем одеянии. Когда же его губы коснулись сначала моей шеи, постепенно опускаясь на грудь, на живот, я беззастенчиво стонал, неподвижно лежа в его объятиях, окутанный странной истомой. А когда его губы прикоснулись к сосредоточию моей мужественности, я вскрикнул, изогнувшись в его руках, попытавшись привстать, но властная рука придавила меня к кровати. Я не мог, не желал сопротивляться. Моя голова кружилась от хмеля выпитого вина, и сладости ощущений, которые дарил мне мой друг. Это было настолько сладко, что я больше не сдерживал рвущихся из груди криков, мечтая, чтобы это удовольствие длилось бесконечно, жалобно застонав, когда он отстранился. - Позволь мне избавиться от одежд, - с нежной улыбкой прошептал он, коснувшись моих губ поцелуем. Кивнув, я зарылся в теплый мех, повернувшись на бок, чтобы скрыть свое явное возбуждение, но он перевернул меня на спину, прижав к кровати своим крепким, поистине идеальным телом и, заведя мне руку за голову, притянул к своим губам. - Я люблю тебя, мой мальчик... - прошептал он. - Люблю настолько, что хочу тебе подарить одно из самых сильных удовольствий, которое ты сможешь получить в этой жизни. Ответь, согласен ли ты принять его? - я кивнул, - тогда постарайся не вырываться, если тебе будет немножко больно. Я дам тебе столько ласки, чтобы ты не заметил этого, но все же... - Я не боюсь этой боли. Я знаю, что ты будешь нежным со мной... - прошептал я, с улыбкой перебирая его длинные, шелковистые волосы, укрывшие нас. - Я так желаю, чтобы у меня были бы такие же локоны, как у тебя... - Когда-нибудь я подарю тебе маленькую тайну, которая навсегда изменит твою жизнь и станет твоей страстью. - И что же это за тайна? - мне было немного неудобно, и я раздвинул ноги, охватив бедрами его торс. - Тайна, которую ты полюбишь... - чуть согнув левую ногу в колене, он заставил меня приподняться и я тут же ощутил, что его мужское естество тоже напряжено. Я вопросительно взглянул на него, но он склонился к моей шее, осторожно лаская ее губами, случайно прикусив кожу, что было довольно таки болезненно. Я вскрикнул, попытавшись отстраниться, но он и сам приподнял голову, смотря в мои глаза. - Зови меня, Рафаэль, малыш... - прошептал он и тут же вновь уткнулся лицом в мою шею, опять причинив боль. А может быть так и надо?.. Думал я, морщась от неприятных ощущений. Но потом, мое тело затопила сладкая нега, и я прикрыл глаза, сладко постанывая от его ласковых губ, дарящих мне столько наслаждения. Я опять возбудился, с удовольствием ощущая прикосновение его тела, плотно прижатого к моему. Рафаэль... какое нежное певучее имя для такого ласкового друга, как ты... Думал я, нежась в волнах усиливающегося наслаждения, внезапно ощутив, как он осторожно приподнял меня за бедра, чтобы проникнуть в меня. Я сжался, попытавшись оттолкнуть его, но не смог даже пошевелиться в, ставших железными, руках. Закричав, я рвался прочь, совершено сбитый с толку теми новыми ощущениями, что он дарил мне. Это было так необычно, жестоко, болезненно, и обидно, что слезы потекли из моих глаз. Как же так? Думал я. Ведь я должен был получить удовольствие, но кроме неприятных ощущений ничего не было. Я даже не заметил то мгновение, когда мое тело, наконец, приняло предложенную ему страсть, откликнувшись на нее. Еще заливаясь слезами обиды, я уже извивался в сладкой агонии, и судороги наслаждения пробегали по моему телу. Мне казалось, что кто-то совершенно чужой, втыкает тонкие иглы в мой позвоночник, доставляя этим действием невыразимое удовольствие. Потом такие же иглы пронзили мои бедра, таз. С криком, в котором теперь было только удовольствие, я прижимался к телу своего друга, который дарил мне эту неземную сладость. Мое тело, неподвластное разуму, дрожало, как в лихорадке, а мой невидимый мучитель медленно приближался к моему сердцу, с силой всадив в него последнюю иглу. Я выгнулся с пронзительным криком, желая получить еще больше удовольствия, и, словно осознав, как это можно сделать - согнул ноги в коленях, упершись пятками в бедра Рафаэля, ощутив, как горячий мед страсти затопил все мое естество, и я медленно погружаюсь в пучину сладких видений, за которым должно последовать сумрачное забытье. Мои руки ослабли, и беспомощно скользили по спине Рафаэля, который не прекращал доставлять мне наслаждение, даже осознавая, что я скоро потеряю сознание. Я попытался его остановить, но губы мои пересохли, и с них срывался только хрип. Но, внезапно, вняв моим немым мольбам, Рафаэль отстранился от моей шеи. - Не бойся, мальчик мой... - шептал он мне в самые губы. - Не бойся удовольствия, которое я дарю тебе. Ты не потеряешь сознание, а получишь самое желанное для любого. Разреши мне прильнуть к твоим губам… Я, повинуясь, приоткрыл губы, ощутив металлический привкус крови, но, вскоре, забыл об этом, с криком восторга приняв удивительно сладкий поцелуй, внезапно ощутив, как его движения во мне становятся быстрее, как он проникает в меня все глубже, доставляя невыразимо острое наслаждение. Он был подобен клинку - столь же восхитителен и смертоносен... Но тогда я думал не об этом. Тогда я просто плыл по волнам сладострастия, поднимаясь, все выше и выше, до тех пор, пока тело мое не отказалось купаться в теплом безмолвии страсти, низвергнув меня в пучину экстаза. Я тут же ощутил, как теплый поток, излитый моим телом, омыл наши бедра. И это было столь восхитительно, что я бессильно упал на ставшие мокрыми от моего пота простыни, застыв в состоянии полусна. Я уже не слышал, как Рафаэль покинул комнату, не слышал, как он вернулся, приоткрыв глаза только тогда, когда к моим губам поднесли кубок, наполненный холодным вином. С трудом, сделав пару глотков, я безвольно откинулся на подушки. У меня странно кружилась голова, и все плыло перед глазами, но мне было так хорошо, что я с улыбкой засыпал на смятых, влажных простынях, в объятиях теплых мягких шкур. Я был счастлив. Проснулся я в полной темноте, и первой моей мыслью было то, что я не спал. Но я чувствовал себя отдохнувшим, и меня это радовало. Пошевелившись, я ощутил приятную истому, источник которой находился где-то внизу живота и в промежности. Я улыбнулся, вспоминая нашу ночь, желая продолжения, разочарованно вздохнув, когда Рафаэль не отозвался на мой зов. Встав, я направился в зал, чувствуя себя голодным. Как я и думал, на столе стояло блюдо с рыбой и дарами моря, а рядом стояла непочатая бутылка вина. Набросившись на еду, я в мгновение ока опустошил блюдо. - Ты уже поел, мой ангел? Я вздрогнул. Рафаэль подошел так тихо, что я его не услышал, но я тут же, улыбнулся ему, приподняв голову, чтобы получить поцелуй. - Это было прекрасно... - прошептал я. - Эта ночь навсегда останется в моей памяти. - Я обещаю, что подарю тебе еще более сладкие ночи. Лишь бы ты желал их. - О, да!.. Я желаю их, как ничего не желал на этом свете!.. - с восторгом воскликнул я, резко вскочив со стула, вжавшись в его объятия. - Мой любимый, Рафаэль... Ты подарил мне незабываемые мгновения. И я желаю их опять и опять. - Сегодня ты будешь наслаждаться только моими поцелуями, мальчик мой, - с улыбкой произнес он. Но не думай, что мне было с тобой плохо. Я просто не желаю, чтобы тебе было плохо со мной. - Но я... Он приложил палец к моим губам, давая знак - молчать. - Я знаю, что говорю, малыш. Вскоре ты и сам поймешь, что я имею в виду. 2 И я понял. Но много позже. И даже сейчас, вспоминая то время любви, я могу откровенно сказать, что лучшего любовника, чем Рафаэль у меня не было до встречи с тем, с кем я нахожусь. Он любил истощать меня, быстро доставляя удовольствие, чтобы снять первое напряжение, а потом медленно позволял наслаждаться своей страстью до тех пор, пока я желал этого. Рафаэль любил меня, и я прекрасно понимал его. Не могу сказать, что я страдаю нарциссизмом, но я и сам видел свою красоту. У меня были большие синие глаза, черные, длиною до поясницы волосы и коралловые губы. А мое тело было настолько прекрасным, что я не скрывал своего любования им, особенно тогда, когда мы были вместе с моим возлюбленным. Единственное, что меня смущало, что он называл меня Эллион. На языке эльфов, это слово означает чернокрылый ангел. Когда же я спросил его, почему он дал мне такое имя, Рафаэль рассмеялся, подведя меня к зеркалу, нежно пригладив мои растрепавшиеся волосы, которые к тому времени были уже ниже пояса. - Смотри, мой мальчик, - нежно произнес он, опустившись на колени рядом со мной. - У тебя глаза цвета неба и волосы цвета воронова крыла. Ты прекрасен, хотя сам, наверное, и не осознаешь своей красоты. Я люблю смотреть на тебя, когда ты танцуешь, мой милый. Тогда твои волосы развеваются, словно вихрь, окружая тебя нимбом тайны и эротичных фантазий. Ты, словно ангел, кружишь под музыку, в сиянии своих крыльев любви. Поэтому я и зову тебя - мой ангел. А почему - чернокрылый - ты и сам догадайся. - Поцеловав меня, он отошел, смотря за мной, любуясь тем, как я кружусь по комнате. Я знал, что ему нравится, как я танцую, и я старался ему угодить, став пластичным, умея показать себя так, что люди, среди которых мы находились, с удивлением вздыхали, перешептываясь о том, что я похож на ангела, или... на демона. Мой Рафаэль старался дать мне все, что мог. Он одевал меня, как принца, у меня на столе всегда были самые лучшие кушанья. В моей комнате всегда стояла лучшая мебель, а кровать покрывали нежнейшие шкуры. Я купался в роскоши, но она была мне не нужна. Мне нужен был только он, мой любимый, и единственный Рафаэль. И он дарил мне себя с такой же любовью, как дарил мне этот мир. Я рос, взрослел, став почти мужчиной, проведшим все свободное время в его нежных, чувственных объятиях. Он возбуждал меня настолько, что я не мог прожить без его ласк и страсти ни дня, и ему приходилось прибегать ко всяким ухищрениям, чтобы дать мне еще хоть что-нибудь кроме своей любви, в которой я купался. Мне исполнилось двадцать лет. Мое тело приобрело совершенство, голос начал немного грубеть, изредка еще срываясь на нотки юности. Я был счастлив, готовый переступить порог совершеннолетия, но мой Рафаэль хмурился, смотря на меня. Боясь, что он устал от меня, однажды я попросил его об откровенности. - Ты уже не любишь меня, мой Рафаэль... - с грустью начал я, сидя у его ног, нежно обнимая за шею, в любой момент готовый подняться, чтобы получить поцелуй. - Что же случилось? - Я не хочу, чтобы ты становился взрослым, - он нежно погладил меня по щеке, и я в который раз удивился холодности его кожи. - Если бы ты позволил, я мог бы сделать так, чтобы ты всегда оставался юным и прекрасным в своей свежести. - Как эльфы? - не выдержал я. - Те, которые застывают в своей юности, и до конца жизни несут свою красоту неизменной?.. - Да, мой маленький Эллион, именно так, - он склонился ко мне, подарив один из своих самых нежных поцелуев. - Я мог бы подарить тебе вечность и красоту. - Мог бы? - я был удивлен. - Но почему не даришь? - Мне нужно твое согласие, мой чернокрылый ангел. Ты будешь не только прекрасен, но также и бессмертен. Единственное, что сможет уничтожить тебя - это огонь такой силы, от которого плавится самый крепкий металл... - он помолчал. - Или солнечный свет. - Значит, взамен своего бессмертия, я должен отказаться от света солнца?.. - я рассмеялся, плавно поднявшись с пола, закружившись по комнате. - Но ведь это не такая и большая плата, мой возлюбленный... - Да, она невелика. Но согласен ли ты на нее? - О, да!.. - я рассмеялся, встав на колени у его ног, обняв возлюбленного за шею, потянувшись к сладким губам. - На вечность с тобой я согласен... Но вечен ли ты? Он улыбнулся, обняв меня, поцеловав в макушку, усадив меня себе на колено. - Да, мой мальчик, я - вечен. И эта вечность будет длиться до тех пор, пока я не пожелаю прекратить ее. Ну, а если ты согласен - я хочу, чтобы ты сказал мне, какое тело ты захочешь иметь в этой вечности? - Такое же прекрасное, как у тебя, - не задумываясь, ответил я, зарывшись лицом в его волосы. - Такое же совершенное. Я желаю быть таким же высоким и сильным... - Но ты и так выше среднего человеческого роста, - Рафаэль улыбнулся. А силу ты получишь вместе с вечностью. - Ты не понял меня, - я нежно провел пальцами по его руке. - Я хочу, чтобы мое тело выглядело крепким и сильным. Желаю, чтобы в вечность я вошел прекрасным мужчиной, а не подростком. - Тогда я могу тебе предложить стать таким, - он поцеловал меня. - Если ты желаешь, то я за несколько лун придам твоему телу ту красоту, которую ты желаешь. Я согласно кивнул... И, на следующую ночь мы приступили к совершенствованию моего тела. Он тренировал меня, а когда я уставал, давал мне отвары трав, которые поддерживали мои силы. И, вскоре, я выглядел, как он, мой бессмертный друг. Я любовался совершенными формами своего тела, с трепетом ожидая того дня, когда он позволил мне переступить ту грань, за которой находилось бессмертие... Эта ночь наступила скоро. Я проснулся, увидев его сидящим в изголовье кровати. - Идем, мой Эллион, - нежно улыбнулся он, взяв меня за руку, проведя в другую комнату, где стояла ванна, наполненная горячей водой. В воздухе витали ароматы полыни и лотоса, и вода была буквально пропитана этим ароматом. Я с удовольствием ступил в горячий пар, и мой возлюбленный искупал меня, сбрив уже растущий на подбородке юношеский пушок. Расчесав мои волосы, он нежно обтер меня куском полотна, позволив ступить на пол. Я только пожелал одеться, но он удержал меня, обнаженным введя в комнату. Я отпрянул, удивленно смотря на двух демонов, или, как они называли себя - вампиров, томно возлежащих на перинах. - Ты выбрал себе прекрасного мальчика, Рафаэль... - с кровати томно поднялся обнаженный мужчина, подойдя ко мне, нежно прикоснувшись к моему лицу. - Ты, как всегда, умеешь сделать выбор. Он любовался мной, а я смотрел на него. Он был немного ниже меня, волосы его были жесткими, и, словно золотая рамка, обрамляли прекрасное лицо, спускаясь на плечи. Я отметил, что у него чувственные, алые губы, и глаза глубокого изумрудного цвета. Я влюбился в эту красоту, возжелав хоть на несколько мгновений оказаться в крепких объятиях, чтобы вкусить аромат его сладких губ. И Рафаэль, словно догадавшись, подтолкнул меня к нему, позволив испить этот волнующий душу поцелуй. Я нежился в его руках, склонив голову на крепкое, холодное плечо, украдкой наблюдая за вторым, тем, кто пока недвижимо полулежал на кровати, за полосой света. - Не спорю, Даин, ты прав, – второй демон томно приподнялся, и я увидел его великолепные волосы, которые были чуть темнее волос первого вампира, и темно-карие глаза, в которых застыла вековая мудрость. - Милый мальчик... Эллион, а ты знаешь, чем ты будешь платить за свое бессмертие? - он, наконец, встал, и я залюбовался его статной, еще более совершенной фигурой, чем у Даина. - Да, мне Рафаэль рассказал... - демон рассмеялся. - Я потеряю для себя свет солнца... - И не только это, мой мальчик. Ты, за каждый день своего бессмертия будешь платить убийством... - я отшатнулся, но он, злобно рассмеявшись, шагнул ко мне. - Разве Рафаэль тебе этого не рассказал? - я покачал головой. - О, значит, он не был уверен в тебе. А я вижу, что убийство претит тебе. - Лэйдж, перестань! - Рафаэль нежно прижал меня к себе. - Я научу его... Я оттолкнул его. - Почему ты мне не рассказал!? Неужели ты был уверен, что я соглашусь убивать... - меня переполняли эмоции. Развернувшись, я попытался покинуть комнату, вскрикнув, когда крепкие руки возлюбленного впились мне в плечи. Он повернул меня к себе лицом, и произнес фразу, от которой у меня до сих пор мурашки бегут по коже. Он сказал: - Отсюда ты человеком больше не выйдешь. Я едва держался на ногах от этих слов, а он, подтолкнул меня к кровати, на которой, как кот, разлегся Лэйдж. - Я хочу, чтобы он стал одним из нас! - твердо произнес Рафаэль. - И мне все равно, желает он этого, или нет. Я увидел хищную улыбку Даина, заметил животный блеск в глазах Лэйджа, попытавшись отстраниться... Но я забыл, какой сверхъестественной силой обладают вампиры. Я был уже у двери, когда Даин лениво сделал шаг, оказавшись впереди меня. - Рафаэль!.. - Я взмолился к своему другу. - Неужели ты не защитишь меня?.. - От чего? - он смотрел на меня так, как будто я был для него совершенно чужим. - Ты желал познать бессмертие, но сейчас отказываешься только из-за того, что тебе претит смерть иных существ? Это неразумно, мой милый Эллион, - он отвернулся, а Даин потянул меня к кровати. Я упирался, взывая к разуму, моля всех богов о том, чтобы меня не трогали, но Даин, и, не подумав слушать стенания, бросил меня на кровать, в объятия Лэйджа. Я вырывался из крепко держащих меня рук, с ужасом понимая, что со мной скоро произойдет... Вернее я думал, что знаю. Мои глаза были полны слез, а душа - страха. Я с ужасом сжался, когда Даин скользнул в кровать, оказавшись рядом с нами. Я, срывая голос, умолял Рафаэля, но он, отвернувшись, принялся скидывать одежду, чтобы присоединиться к этой оргии. И тогда я понял, что теперь мне ничего не поможет. Я рыдал, умоляя их смилостивиться надо мной, уворачиваясь от нежных поцелуев, которыми меня одаривал Даин, пытаясь вырваться из крепких рук Лэйджа. Постепенно мною овладело возбуждение, и я продолжал сопротивляться скорее из вредности, чем из желания. Я понимал, что мне не желают причинить вреда, я убеждал себя, что, если мне приятны поцелуи и ласки этих двух вампиров, то почему бы, не поддаться на их уговоры? Ведь мне не грозили расправой, не угрожали... Меня просто хотели любить... Успокоив себя таким образом - следующий поцелуй Даина я принял с истинным удовольствием, обвив его шею руками, прижавшись к его хрупкому, удивительно нежному телу. - Ну, вот, ты, наконец, успокоился, милый мой мальчик, - Даин, с улыбкой отстранился, нежно убрав с лица мои спутанные волосы. - Может быть, теперь поговорим? - я оттер слезы, смотря на него. - Ты так противишься только потому, что будешь вынужден убивать? - я кивнул и, поджав ноги - сел на кровати. - Но ты понимаешь, что, ни один из нас не решится выпустить тебя в мир людей с такими знаниями и без дара? Мы не сможем быть уверены, что ты, прожив под опекой Рафаэля, не пожелаешь уничтожить его, воспылав ненавистью к тому, кто убивает. К тому же, если ты настолько милосерден, что не сможешь убить человека, кто тебе мешает убивать животных? Пойми, мальчик, когда мы становимся такими, то мы изменяемся. Пища людей больше не подходит нам, и мы можем удовлетворить свой голод только кровью. Будь то кровь людей животных, зверей или птиц. Правда, насыщаемся мы исключительно кровью людей. - Слишком много слов, Даин, - Лэйдж прилег на кровать, свернувшись вокруг меня, словно дракон. - Пойми, Эллион, мы не желаем тебе вреда. Ты захотел получить дар бессмертия, но за каждый дар есть определенная цена. Твоя цена - кровь. Чистая, свежая, теплая и живая. И, только ею ты будешь, способен утолить свой голод. Да, мы вынуждены убивать, чтобы не вызывать у людей подозрений о своих еженощных пиршествах. Правда, если ты пожелаешь, ты сможешь позволить себе утолять свою жажду раз в два, или три дня. И ты можешь не убивать... - Ты боишься не дара, а самого себя, мой мальчик, - добавил Даин. Я опустил голову, размышляя над их словами, когда внезапно меня на кровать опрокинул Лэйдж. Прижав к перине, он удерживал меня рукой, склонившись к моему лицу. - Давай, решать будем не мы, а ты сам, - он осторожно отстранился, а я так и остался лежать. - У тебя есть выбор. Умереть в сладчайшем удовольствии, ибо мы не выпустим тебя отсюда, как человека. Либо - принять тот дар, что был тебе предложен. Он махнул рукой, и тут же Даин стремительно рванулся ко мне. Его острые зубы впились в мою нежную кожу на шее, и я пронзительно закричал, пытаясь избавиться от него, желая выцарапать глаза, безжалостно вырывая пряди великолепных волос, колотя по спине, и извиваясь под ним, чтобы освободиться от крепкой, стальной хватки. Наконец, сжалившись надо мной, Лэйдж нежно отстранил его, и я тут же сжался, сотрясаясь в рыданиях, умоляя не трогать меня. Лэйдж нежно приподнял мою голову, смотря в глаза. - Мой милый Эллион... - с улыбкой прошептал он, коснувшись моих губ поцелуем. - Доверься нам, и ты получишь наслаждение настолько яркое, что никогда не забудешь его. Иди сюда, мой милый мальчик... Нежно прижав меня к своей груди, он принялся покрывать поцелуями мое лицо, мягко касаясь губ, пока я не пришел в себя, начав отвечать на его страсть. Тогда он лег на спину, позволив мне лечь сверху, нежно удерживая в своих объятиях. Ласки его были настолько восхитительны, что я забылся в них, вскрикнув от восторга, когда ощутил, как в меня вонзилась чья-то плоть. Меня не беспокоило, кто это был, Рафаэль, или Даин. Я просто наслаждался этой сладостью. Лэйдж нежно повернул мою голову так, чтобы ему было удобно целовать меня, и тут же я ощутил прикосновение мягких губ к своей шее, вскрикнув от восторга, когда мое тело пронзила волна еще большего удовольствия, чем я ощущал раньше. Извиваясь в объятиях Лэйджа, я постанывал от безумного наслаждения, что дарил мне мой теперешний любовник. Из глаз текли слезы неги, а губы, хоть и покрытые сладостными поцелуями, пересохли. Постепенно я начал терять контроль над происходящим, смахнув со щеки золотой локон Даина, поняв, что это он удовлетворяет мое желание. Внезапно Лэйдж приподнял мою голову, смотря в мои глаза. - Милый Эллион... Самый сладкий мальчик... - улыбнувшись, он чуть повернул голову, острым ногтем проткнув себе кожу на шее, и на кровать потекла темная густая струйка его крови. - Пей, мой сладкий... - прошептал он. - Пей... - Нет!.. - я отшатнулся с ощущением брезгливости и омерзения. - Никогда! - С ним не так нужно! - услышал я голос Даина, а через мгновение закричал от боли, когда меня приподняли на кровати за волосы. Я еще успел заметить, как Даин разорвал себе запястье зубами, и тут же меня уткнули лицом в подушку, оставив единственную возможность - пить кровь из раны на запястье Даина. - Я не буду! Нет!.. - первые капли крови смочили мои губы, мгновенно утолив нарастающую жажду, и я, придавленный крепкой рукой, но мог ничего делать, кроме того, как проглотить ту кровь, что заполняла мой рот. Едва я сделал первый глоток, как наслаждение мое усилилось, заставив задрожать в крепких руках Даина, который, вздрогнув, со стоном прилег рядом, все еще удерживая мою голову, боясь, что я воспротивлюсь. Но я наслаждался вкусом его крови, продолжая пить ее. И тогда Даин осторожно приподнял мою голову, вырвав у меня жалобный стон. - Я покажу тебе, как это сделать лучше, мой мальчик... - прошептал он, прижавшись ко мне, перевернув на себя. Не желая пачкать кровать кровью, он прикоснулся губами к ране и та, как по волшебству, затянулась, не оставив и следа. Потом, Даин проткнул себе шею, нежно склонив мою голову к пульсирующей струйке крови, вытекающей из артерии. Я тут же припал губами к этому живительному источнику. Даин нежно гладил меня по лицу, путаясь пальцами в моих волосах, сладко постанывая от удовольствия. Дыхание его стало шумным, частым, а потом он еще сильнее прижал мои губы к своей шее. - Эллион... - едва слышно прошептал он. - Овладей мной, мой мальчик... Я внял его желанию, позволив ему раздвинуть бедра. И тут Даин так изогнулся, что я без труда скользнул внутрь него, задрожав от сладчайшего удовольствия. И тут же ответом мне был протяжный сладкий стон Даина, который обвил ногами мои бедра, извиваясь в муке сладострастия, позволяя мне услаждать его желание. Но вскоре он отстранил меня, вяло махнув рукой Лэйджу, чтобы тот занялся мной. - Иди ко мне, мой милый Эллион... - Лэйдж улыбнулся, позволив мне оседлать его бедра. Я задрожал от удовольствия, когда он проник в меня. - Мой мальчик... - он нежно целовал мой губы. - Даин только пригубил твою кровь, дав тебе познать вкус своей. В моих же руках ты должен познать больше, поэтому я истощу тебя, прежде чем позволю испить хоть глоток. У тебя может кружиться голова, тебе может стать плохо, но это не страшно. Главное, не бойся, мой милый мальчик. Губы его коснулись моей шеи, и я ощутил, как моя кровь по капле перетекает в его рот. Задрожав от удовольствия, я уткнулся лицом в его плечо, сладко постанывая от наслаждения. Вскоре у меня действительно закружилась голова, и я бессильно растянулся, но Лэйдж заставил меня продолжать движения. - Не могу я... Уже не могу... - прошептал я, прикрыв глаза, теряясь в ярких красках удивительных ощущений, зная, что скоро погружусь в серый сумрак. Резко перевернув меня под себя - он прижал мои ноги к груди, жестко, даже грубо, проникая в меня, заставляя беспомощно цепляться за его плечи, задыхаясь в страсти. Но Лэйдж не отпускал меня, пока мое тело не начали сотрясать судороги агонии сладострастия, и только потом он позволил мне прильнуть к своей шее, дав испить своей крови. Я впивался в его шею, крупными глотками с наслаждением глотая тот нектар, что был его кровью. Осторожно приподняв меня, он раздвинул ноги, позволив мне овладеть собой, задрожав от удовольствия. - Люби меня, мой мальчик... - простонал он. - Люби так сладко, как еще никого не любил!.. - он прижал мою голову, поглаживая по волосам. - Еще, Эллион, еще!.. Я захлебывался его кровью, внезапно решив истощить его так же, как и он меня. Мои движения стали жестче, грубее. Я зубами рвал его шею, желая получить все, что он способен мне дать. Лэйдж стонал, пытаясь оттолкнуть меня, но в следующий миг вновь прижимал меня к своей груди, поощряя своими стонами. Его ноги оплелись вокруг моих бедер, а пальцы впились в плечи, стараясь ослабить мою хватку. - Хватит, Эллион... - простонал он. - Прошу тебя, хватит!.. Ты слишком требователен... - он слабо оттолкнул меня. - Мне уже больно... - Я сотворю с тобой, то же, что и ты со мной! - мною обуяла ярость, и я не замечал, что причиняю ему боль. Лэйдж бессильно отталкивал меня, но теперь я был гораздо сильнее, и мог позволить себе удержать его в своих объятиях. Наконец, сжалившись над ним, Рафаэль оттянул меня, прижав к своей груди. - Ты слишком требователен, мой милый, - он нежно поцеловал меня в губы. - Ты ненасытен и груб, но Лэйдж больше ничего не сможет дать тебе, пойми. - Но я желаю!.. - мое тело томилось от жажды. - Пойми, Рафаэль!.. - Я прекрасно понимаю тебя, - он улыбнулся, мягко опустив меня на кровать, лаская так, как умел это делать только он. Извиваясь в объятиях своего возлюбленного, я уже не вспоминал ни о Лэйдже, ни о Даине, с удивлением обернувшись на тихий смех, увидев, как Лэйдж полусидит на кровати, опираясь на плечо другого вампира, нежно лаская его губы поцелуями. Но тут он заметил мой взгляд, нахмурившись. - Ты был так жесток, Эллион, что я потрясен, - он осторожно потянулся к шее Даина, и тот отклонил голову, позволив другу пополнить силы. - Маленький демон... - охнув, он еще плотнее припал к шее Даина, пока тот со смехом не оттолкнул его. - Рафаэль... - я уже не мог сдерживаться, обвивая ногами его бедра, выгибаясь под ним. - Мой возлюбленный... Мой сладкий крик поглотили его губы, и я забился под ним в агонии, поскуливая, словно маленький щенок на холоде. Но я был не на холоде, и наслаждался. Наконец, сжалившись надо мной, Рафаэль припал губами к моей шее, и через мгновение я ощутил, как с легким щекочущим ощущением моя кровь покидает тело. - Истощи меня, Рафаэль... - шептал я. - Осуши меня... Я желаю отдать себя тебе до конца... И он, послушавшись, с силой вонзил свои зубы в мою шею, заставив взвиться с жалобным криком и, теряя сознание, медленно сползать на повлажневшие от моего пота простыни. Он пил мою кровь большими, глубокими глотками, доведя до полуобморочного состояния, медленно отстранившись, чтобы припасть к губам. - Мой милый Эллион... - шептал он мне в губы. - Мой нежный мальчик... Постарайся не терять сознание. Я хочу дать тебе все. Я слабо кивнул, вновь ощутив прикосновение его губ к своей шее. Но на этот раз Рафаэль пил медленно, смакуя каждую каплю. Его ласки стали еще нежнее и желаннее. Я лежал на кровати, раскинув руки, прикрыв глаза. Безвольная кукла в его руках. Но как мне нравилось полностью отдаваться на волю его рук и губ!.. Он был прекрасным любовником, и знал это. Мы могли вот так, в наслаждении, не отрываясь друг от друга, провести почти всю ночь, пока жажда не заставляла его покидать меня, чтобы утолить свой голод. Наконец, я ощутил, что скоро потеряю сознание. Приоткрыв глаза, я внезапно осознал, что все плывет передо мной. Я видел лицо Лэйджа, я любовался мерцающими завитками лепки потолка, понимая, что постепенно мое сознание гаснет, и, если мой возлюбленный не остановится, то я покину этот мир навсегда. - Чего ты желаешь, Эллион? - голос Лэйджа казался глухим из-за шума моей крови в ушах. - Ответь, чего ты хочешь. У тебя уже почти не осталось сил бороться, и, если Рафаэль сейчас же не оставит тебя - ты погибнешь. Скажи, ты желаешь испить его крови, чтобы навсегда обрести бессмертие? Я устало прикрыл глаза, понимая, что сейчас мне действительно все равно. Я уже ничего не желал, и меня не интересовала моя дальнейшая судьба. Мне было так хорошо находиться в объятиях Рафаэля, так спокойно... - Ты желаешь, чтобы я прекратил?.. - Рафаэль приподнялся надо мной. - Ведь если твое сердечко остановится, то я не смогу ничего сделать для тебя. Ответь же мне, Эллион. Я отвернулся, блаженствуя в своем наслаждении, с легкой улыбкой нежно коснувшись его волос. - Люби меня, Рафаэль, люби... - едва слышно прошептал я, вскинувшись от его движения. - Истощи меня, мой нежный Рафаэль... Испей всю мою кровь... И только после этого позволь смочить губы в твоем нектаре. - В опасную игру ты играешь, мальчик, - Лэйдж нахмурился. - Ты можешь не выдержать. - Моя улыбка, в которую я попытался вложить всю язвительность, вывела его из себя. - Мальчишка!.. Разве ты не знаешь... - Я знаю, что Рафаэль будет настолько чуток, что тут же поймет... И это были мои последние слова. Потом я потерял сознание, очнувшись оттого, что живительная струйка крови полилась по моим губам, утоляя жажду. Открыв глаза, я смотрел на них. На Даина, на Лэйджа, на Рафаэля. Если вампиры могут бледнеть, то они сейчас выглядели еще белее, чем перед тем, как я потерял сознание. Рафаэль, склонившись надо мной, прижимал к моим губам свое запястье, позволяя немного прийти в себя. А потом резко перевернул меня на живот. Я знал, что он позволит мне испить своей крови. Но я не думал, что так!.. Придавив меня к кровати, он прижал к моему рту свое запястье, позволяя мне напитаться же, как до него позволил мне Даин. Но, уже через мгновение, я понял, что, в отличие от Даина, он не собирается отстраниться. Нет, он был все так же силен, его движения были так же непереносимо сладки и чувственно мучительны. Я прерывисто, шумно дышал, захлебываясь его кровью, извиваясь в острейшем наслаждении, беспомощно извиваясь на кровати. А Рафаэль хохотал надо мной, нежно целуя мои плечи, лаская шею. - Давай, мой сладкий, давай, пей... - его губы щекотали мне мочку уха. - Пей, мой Эллион, наслаждайся... И я не мог противиться себе. С криком я извивался в его руках, хрипло постанывая, все глубже впиваясь в его руку ставшими острыми, как лезвия, зубами. И Рафаэль, словно понимая меня, еще жестче придавил мои губы к своему запястью. Его движения стали грубы, жестки, даже жестоки, но я, поглощенный страстью и утолением жажды, был только рад этому. Не выдержав, я приподнялся на колени, прижавшись к его груди, требуя его ласк, и еще большей страсти, пока с пронзительным криком не захлебнулся собственными слезами сильнейшего восторга, упав на кровать, ощущая, как по моим бедрам течет жемчужно-белый сок страсти. Рафаэль приподнялся с кровати, заставив меня встать на ноги. - Идем, мой Эллион, - он поцеловал меня в губы. - Идем, мой мальчик. Пора тебе испить и человеческой крови. Я беспрекословно последовал за ним, и мы спустились в подвал, где стояло великолепное ложе моего возлюбленного. Но мы пошли дальше, туда, где, как я знал, тоже были какие-то комнаты. Рафаэль зажег факел, приоткрыв засов. Я заглянул внутрь, увидев лежащую на подстилке из соломы, молодую женщину. Моя распаленная жажда была настолько сильна, что я тут же кинулся к ней, потянув за руку, выводя на свет. Она была действительно хороша собой. Правда, ее волосы были не столь великолепны, как у меня, или одного из тех вампиров, кто был здесь, но она мне нравилась. Я любовался ею, заметив в серых глазах испуг, интерес и, что самое удивительное... некоторое возбуждение. Она желала меня. Желала так, как только можно желать такого мальчика, как я. Мое тело все еще пахло как человеческое - страстью, похотью, возбуждением, и от этих запахов я видел, как она начала глубоко шумно дышать, словно желая впитать их всеми порами своего тела. И, когда я шагнул к ней - она порывисто шагнула мне навстречу, позволив заключить себя в объятия. Я позволил ей все то, что она желала. Мы, словно игривые котята, кувыркались на плотной подстилке из соломы, до тех пор, пока я не вонзил зубы в ее шею. Она плаксиво закричала, умоляя оставить ее. Она царапала мою кожу, надеясь отстранить меня, извиваясь, возбуждая мою жажду еще больше... И, только тогда, когда она затихла, я отстранился, заметив ужас в темно-серых глазах. Приподнявшись, я нежно коснулся поцелуем мягких губ, но это не помогло. Она содрогалась от рыданий, умоляя меня тут же прервать ее жизнь... На что я, конечно, ответил отказом. Утолив свою жажду кровью первого человека, я с улыбкой вышел к Рафаэлю, увидев его благожелательную улыбку. - Я так благодарен тебе... - сияя, я бросился ему на шею. - Теперь я действительно насытился. Но, Рафаэль, прошу... - я ожидал, что он нахмурится, станет возражать, но он с благожелательной улыбкой слушал меня. - Я желаю, чтобы она стала моей игрушкой. Пусть она живет в моей комнате... Ведь я теперь, как я понял, буду делить твое ложе с тобой в течение дня... - он кивнул, усмехнувшись, припав губами к моим пальцам. - Если ты не желаешь ее убивать - ты можешь оставить ее рядом. Она будет получать все, что ты пожелаешь. Лишь бы только тебе была приятна эта игра. - Я думаю... - нахмурившись, я смотрел на него. - Мне хватит тех нескольких глотков, которые не лишат ее жизни, но помогут мне продержаться. - Тебе действительно так претит убийство? - он смотрел на меня до тех пор, пока я не кивнул. - Я могу, возвращаясь с охоты, поить тебя своей кровью. Но ты ведь знаешь, что сам я буду убивать? - Рафаэль!.. - я улыбнулся. - Я понимаю, что убийство - часть нашей жизни, но я сам не смогу убить. Мне проще уничтожить себя. - Значит, мы нашли выход, - он взял меня за руку, вновь ведя наверх. - Ты желаешь испить крови наших друзей еще раз? Мы уже вошли в комнату, и я любовался томными позами Даина, и Лэйджа, которые полулежали на кровати, лаская друг друга, и их ласки были настолько интимны, что я смутился. Но Рафаэль подтолкнул меня к ним. Моя жажда вновь усилилась и желание слиться с ними в этих, бывших для меня раньше смертоносными, а теперь ставшими прекрасными, поцелуях, стала невыносимой. Я со стоном извивался в их объятиях, получая их кровь, беззастенчиво делясь своей, до тех пор, пока не обессилел, и тогда Рафаэль вновь забрал меня из их рук, чтобы напоить меня своей кровью, но вскоре вновь отдав в их объятия... Этот сладкий кошмар, эта беспощадная пытка продолжалась всю ночь, до рассвета, пока я не перестал быть способен хоть на что-то. И тогда Рафаэль подхватил меня на руки, снеся вниз, где я и забылся первый раз в жизни самым сладким сном вампира.