Следующее утро не встретило Кэйю новостью о том, что винокурня «Рассвет» ночью сгорела дотла, и он был этому несказанно рад.
Он корил себя за то, что не сумел надавить достаточно, чтобы заставить Дилюка принять его помощь, даже наоборот — только вывел его из себя, усугубил ситуацию, спровоцировал растерять остатки контроля. Кэйа в последние годы не вызывал у Дилюка ничего, кроме ненависти, какой же ещё эмоцией питаться пожирающим его силам — счастьем? Кэйа даже не помнил, когда Дилюк нормально, по-человечески улыбался.
Для себя он твёрдо решил, что поможет, даже если это будет стоить ему жизни и перспективы быть превращённым в кучку пепла. Идти сейчас к Дилюку и добиваться нового разговора не было ни малейшего смысла: тот снова вышвырнет его из собственной винокурни, а затем и головы, и громко захлопнет за спиной дверь. Кэйе предстояло избрать другую политику, которая в идеале не включала в себя самоубийство.
На ум пришли ветхие книжные тома, которые Дилюк изучал как раз перед его приходом. Кэйа за свою жизнь повидал немало книг разной степени редкости и мог бы дать руку на отсечение, что в коллекции своего отца Дилюк пытался отыскать решение проблемы. В конце концов, Глаз Порчи, ставший главной причиной всего того, что с ним сейчас происходило, раньше принадлежал Крепусу — возможно, выстраивал Кэйа ход мыслей Дилюка, и среди его книг найдётся что-то, чего у жителя Мондштадта быть не должно.
Однако среди его книг не было книг из библиотеки Ордо Фавониус.
Лиза гордо именовала своё царство величайшей и редчайшей коллекцией во всём Тейвате. Под её неусыпной заботой находились сотни томов, написанных ещё во времена расцвета Архонтов, на языках, которых Кэйа не знал, книг, за владение которыми многие богатейшие люди Тейвата отдали бы не задумываясь половину своего состояния. И все эти сокровища принадлежали Ордо Фавониус… а стало быть, и Кэйе тоже.
«Правильное знание и правильная информация, — часто говорил им с Дилюком Крепус, когда они ещё были мальчишками, — иногда бывают острее самого лучшего клинка. И, как и с клинком, главное здесь — уметь правильно пользоваться».
Кэйа очень хорошо запомнил эти слова. Крепус всегда старался в этом странном, нелюдимом мальчишке, каким он прибыл на винокурню много лет назад, воспитать все те самые лучшие качества, какие он воспитывал в своём
родном сыне. Крепус не видел между ними разницы, не видел и сам Кэйа, не видел Дилюк. Они были названными братьями, верно, но по существу… Кэйа просто всегда думал о Дилюке как о неотъемлемой части своей жизни, которая никогда не исчезнет — как рука или нога, например. В тот день, когда между ними навсегда оборвалось это нечто, которое их связывало всю жизнь… в тот день Кэйа, наверное, предпочёл бы и впрямь потерять руку или ногу.
«Он никогда не был твоим отцом».
Так значит, ты никогда не был моим братом?
Кэйа тряхнул головой, наконец отрываясь от размышлений, и поднялся из-за своего стола в кабинете рыцарского штаба. Если сидеть здесь весь день и копаться в прошлом — будущему это не поможет.
Намечались дела.
Кэйа мог бы направиться сразу в библиотеку, но предпочёл лишний раз выйти в город и заглянуть в лавку Альбедо. Его на месте не оказалось, но молодая помощница Сахароза, стоило Кэйе осторожно поинтересоваться насчёт последних экспериментов Альбедо, сообщила, что как раз с ними он и уехал разбираться. Это Кэйю немного успокоило: если у Альбедо вышло создать что-то, что хотя бы временно поможет Дилюку, они выиграют немного времени.
Вернувшись в штаб, он оставил краткий список распоряжений на сегодня, поручив все мелкие дела свободным рыцарям, и попросил без надобности не беспокоить до конца дня. Кэйа перечитал письмо, которое собирался оставить на своём столе, и хмыкнул: точь-в-точь Дилюк. Что ж, теперь у них обоих была причина отгородиться от лишних любопытных глаз.
К тому же Кэйа очень не хотел, чтобы кто-то из Ордо Фавониус, столкнувшись с ним в библиотеке, видел, какой литературой он интересуется.
Он постоял перед дверью лишние несколько мгновений, размышляя, что именно скажет Лизе по поводу того, что ему срочно нужен доступ к самым древним фолиантам из её коллекции. Несмотря на то, что прямой обязанностью Лизы было выдавать любые книги по первому же требованию штаба, она делала это с огромным недовольством, всегда сетуя на небрежность рыцарей по отношению к таким хрупким вещам. А затем непременно рассказала бы Джинн…
Подумав о Джинн, Кэйа содрогнулся. Нет, уж лучше вломиться в библиотеку среди ночи, чем объясняться перед Джинн о том, почему через несколько лет после прекращения расследования он снова берётся за изучение Глаза Порчи.
Кэйа подошёл к дверям библиотеки чуть ближе и услышал тихие голоса. Между собой о чём-то негромко спорили двое — Кэйа готов был поклясться, что это были именно Джинн и Лиза. Благородную строгость в голосе одной и вкрадчивые нотки другой ни с чем не спутаешь.
— …если такая тварь снова нападёт на город, — долетел до Кэйи обрывок фразы Джинн.
Лиза, казалось, находилась совсем рядом с ней и говорила вполголоса; во всяком случае, её ответа Кэйа не услышал. Значит, они до сих пор обсуждают нападение? Почему — спустя почти неделю? В городе снова было тихо, патрульные не докладывали ни об одном признаке следов схожей энергии в окрестностях. Кэйа лично каждое утро и каждый вечер объезжал городскую стену по периметру, вместе с Джинн проверяя каждый закоулок на предмет присутствия элементальной энергии — в прошлый раз змея оставила после себя довольно чёткий след, — и всё равно ничего. Ни единой зацепки.
— Полуночный герой выручил нас, да, — тем временем снова говорила Джинн, — но меня волнует не это чудовище, а тот, кто его вызвал. За нападением кто-то стоял, Лиза. Мы должны выяснить, кто.
Лиза снова отвечала очень тихо. Разобрать Кэйа сумел только «…наша работа», «священный долг» и «очень устала».
Джинн явственно мялась.
— Наверное, ты права. Мне следует немного передохнуть. Но это всё не даёт мне покоя…
— Может быть, — проворковала Лиза на сей раз достаточно громко, чтобы Кэйа, стоявший за дверью, её расслышал, — действующий магистр не откажется хотя бы от чашки чая?
Кэйа почти видел слабую улыбку Джинн:
— Может быть.
Он успел отпрянуть от двери на достаточное расстояние, чтобы, когда та открылась, не производить впечатление человека, который подслушивал чужой разговор. При виде Джинн Кэйа отвесил привычный поклон, Лизе доброжелательно улыбнулся:
— Неужели!.. А я как раз собирался одолжить несколько книг для лёгкого чтения.
— О, милый, — отмахнулась Лиза, которая и сама расцвела при виде Кэйи. Дело было вовсе не в его харизме, Лиза вела себя так со всеми, кого не считала своими врагами. — Все мои сокровища в твоём распоряжении. Будь как дома.
— Назад вас можно не ждать? — хитро сощурился Кэйа. Джинн в ответ замахала руками:
— Чашку чая, Кэйа, и мы вернёмся к своим делам. К слову, неужели у вашего отряда сегодня нет никаких поручений?
— Нет, магистр. Все, что были, сделаны в наилучшем виде. У нас снова всё спокойно.
Кэйа улыбнулся, и Джинн заметно расслабилась. За последние годы Кэйа выяснил наиболее верную тактику общения с ней: чтобы поддерживать в Джинн боевой дух и снимать с неё хотя бы часть напряжения от работы действующим магистром ордена, следовало постоянно давать ей возможность на кого-то положиться. На самого Кэйю, на Лизу, на Полуночного героя — неважно. Джинн была везде и всюду, и отдых ей нужен был чаще, чем казалось ей самой.
— Что ж, хорошо. Тогда…
— Чай сам себя не сварит, моя дорогая, — вмешалась Лиза, подталкивая Джинн к выходу. — Идём.
Та кивнула и позволила себя увести, а Кэйа наконец переступил порог библиотеки.
Отсутствие Лизы решило хотя бы часть его проблемы. Секции библиотеки Кэйа знал как свои пять пальцев, но даже примерно не представлял, сколько книг разного рода хранится в ней на самом деле. Их истинное количество и стоимость знала только Лиза, а этой информацией она не делилась ни с кем — даже с Ордо Фавониус. У всех лучших умов ордена были свои секреты от других.
Взять хотя бы Кэйю — гуляя среди стеллажей и рассматривая корешки старых фолиантов, он чувствовал себя мелким воришкой.
Нужная ему секция, одна из самых древних и заброшенных, находилась почти в конце зала. Видно, что здесь нечасто бывала даже Лиза: полки покрылись пылью, сами книги явно никто не трогал уже несколько лет. Около четырёх, если быть точным — потому что в последний раз Кэйа был здесь во время расследования смерти Крепуса.
— Посмотрим, что тут у нас, — пробормотал Кэйа.
Было понятно, почему эта секция не интересовала даже Лизу. Книги в ней были из числа старейших, написанных на языке богов в то время, когда между Архонтами активно шла одна из самых кровопролитных войн в истории Тейвата. Кэйа не смог бы прочесть в этих книгах ни слова; вряд ли смогла бы и сама Лиза. Он находился среди историй о самых древних проклятиях и самых тёмных силах мира, в котором он жил. Такие вещи мондштадтцев не интересовали, они предпочитали обходить их стороной — потому что, как и любой магии, не подчинявшейся законам Архонтов, они боялись.
Возможно ли, думал Кэйа, ступая между полками, что в одной из этих книг записана и история его древней родины? О Каэнри’ах было известно так мало, потому что до нынешних дней не дошло ни одного настоящего письменного источника, но, может быть, здесь…
— Сейчас не время, — тихо сказал себе Кэйа. — Сейчас нужно кое-что другое.
Он сумел отыскать несколько книг из числа тех, которые помнил по старому расследованию четыре года назад и в которых с наибольшей долей вероятности могло находиться что-то полезное. Поразмыслив, Кэйа сделал короткую вылазку из библиотеки в архив Ордо Фавониус и запросил там материалы по Глазу Порчи, исследование которого они прекратили в силу загадочных обстоятельств. Дело было в том, что однажды в штаб проник неизвестный и не взял ничего, кроме одного невероятно ценного артефакта… Кэйа чувствовал себя предателем собственного звания оттого, что знал, у кого всё это время находился Глаз, и молчал.
Получив на руки все выписки, Кэйа расположил всё, что смог найти, за самым дальним библиотечным столом (он бы и рад был уединиться хотя бы в своём кабинете, но охранная печать на двери не давала без особого разрешения Лизы выносить книжные экземпляры из зала) и окинул взглядом гору фолиантов. Работа предстояла большая. Возможно, к ночи Кэйа отсюда так и не выйдет.
Он упрямо поджал губы: хорошо, и пусть. Если в одной из этих книг найдётся средство помочь Дилюку, Кэйа согласен был пожертвовать парой ночей без сна. Малая кровь по сравнению с тем, что ждёт Дилюка, если ничего не исправить.
…Через несколько часов, когда солнце клонилось к закату, а Кэйа в своих изысканиях не продвинулся ни на шаг, его постепенно начало захватывать отчаяние. Страница за страницей, книга за книгой — множество легенд, ещё больше путаницы и противоречий. Кэйа понимал, что область исследований была лишь едва затронута людьми, которые жили за тысячи лет до него, но надеялся, что сможет пролить свет на что-то большее, чем на одно большое «ничего».
Годы назад, исследуя доставшийся им после обыска винокурни Глаз Порчи, рыцари Ордо Фавониус обнаружили, что это мощнейший артефакт… который при этом является простой подделкой. Многие знали, что Фатуи оставили далеко позади весь Тейват и добились удивительных результатов в своих магических экспериментах, но отнюдь не спешили ими делиться. Глаз Порчи и был одним из таких результатов — он даровался лично Царицей Снежной и только избранным, наиболее приближенным к ней сторонникам. То, как один такой артефакт оказался у Крепуса, — ещё один вопрос, поставивший Кэйю в беспросветный тупик, но это он решил отложить на потом.
Глаз Порчи не мог полноценно заменить Глаз Бога. Истинный дар Архонтов черпал свои силы из Селестии, Глаз Порчи же, сделанный из той самой тёмной энергии, о которой всему Тейвату не было почти ничего известно, подпитывался силой носителя. Используя Глаз Порчи постоянно, неподготовленный человек рисковал умереть…
Кэйа помотал головой. Дилюк уже пользовался им раньше, а ему нужен был ответ на то, что происходило сейчас. К сожалению, библиотека Лизы этот ответ давать не торопилась.
Чем больше времени Кэйа проводил в бесплодных попытках проникнуть в суть очередного древнего тома, тем труднее ему это давалось. Наваливалась усталость, от целого дня над книгами болела спина; он не сразу понял, что все остальные свечи в библиотеке давно погасли — должно быть, Лиза уже покинула штаб Ордо Фавониус, так и не найдя его в самом дальнем углу библиотеки. Кэйа остался единственным в огромном зале.
Огонёк свечи дрожал, пока Кэйа вчитывался в бегающие перед глазами строки. Зрение мутнело и туманилось, и наконец Кэйа сам не заметил, как усталость взяла верх. Уткнувшись лицом в книгу, он лениво сказал сам себе:
— Две минуты. Отдохну две минуты и продолжу, — и мгновенно заснул.
…разбудил его какой-то стук в другом конце зала.
Как любой боец, Кэйа спал чутко, и посторонний звук мигом лишил его всякой сонливости. Он порывисто поднял голову, силясь определить направление источника — без свечи, которая погасла, пока он спал, в кромешной темноте это было сделать трудно. Но в начале огромного зала вдруг зажглись магические лампы Лизы — стало быть, там точно кто-то был.
Затем стук повторился — более мягкий и осторожный. На сей раз Кэйа узнал его. В библиотеке закрылось окно.
И послышались чьи-то тихие шаги.
Кэйа нырнул за стеллаж и осторожно выглянул в зал: никого. Шаги звучали впереди и слева, в другом проходе, человек шёл крадучись и либо был мужчиной, либо просто не носил каблуки — значит, точно не Лиза и не один из рыцарей.
Ну и ну, весело подумал Кэйа, улыбнувшись. И кому же взбрело в голову забраться в сокровищницу Лизы посреди ночи?
Шаги звучали уверенно: человек бывал здесь не раз и точно знал, куда шёл. Кэйа даже хмыкнул себе под нос, когда понял, что направляются в его сторону. Если отойти к другому стеллажу, нырнуть в соседний проход и сделать круг через смежную секцию, он окажется у вероломного грабителя за спиной — и вот тогда они поговорят. Вполне миролюбиво. В конце концов, Кэйю просто брало природное любопытство.
Он переместился к началу секции, постоянно ориентируясь на звук чужих шагов. Они звучали совсем близко, но в полутьме, видя только внушительные силуэты книжных стеллажей, Кэйа не смог бы разглядеть лица, даже если бы они столкнулись нос к носу. Шаги замерли, когда до их источника оставалась буквально пара метров, и Кэйа невольно затаил дыхание, дожидаясь, пока неизвестный снова тронется с места.
Но секунды проходили в гробовой тишине. Ни собственного дыхания, ни чужого Кэйа совершенно не слышал. Только стук сердца, казалось, выдавал его самого.
А затем за его спиной разлился мягкий свет — зажглась давно потухшая свеча. Перед Кэйей выросла его собственная тень, и он сморгнул, не веря, что его обошли.
— Сэр Кэйа, — раздался знакомый голос со скучающими интонациями, — какое совпадение, вы как раз собрали здесь всё то, за чем я пришёл.
Даже не оборачиваясь, Кэйа мог понять, кто находится у него за спиной.
— В самом деле, — улыбнулся он, склонив голову, — какое удивительное совпадение…
господин Дилюк.
Если ехидное обращение и вызвало у Дилюка хоть какие-то эмоции, он предпочёл их не показывать. Он стоял, одетый в плащ и маску Полуночного героя, у стола, на котором были свалены книги Кэйи, и неторопливо, со скрупулёзностью человека, изучающего товар в лавке, перебирал названия и перелистывал страницы. На самого Кэйю он не обращал никакого внимания — так, ещё один книжный стеллаж, не больше.
— Не думал, что Полуночный герой интересуется такой литературой, — хмыкнул Кэйа.
Он был даже рад видеть Дилюка целым и невредимым после того, как на его глазах тот чуть не превратился в огромный костёр. Видимо, что бы ни придумал Альбедо, это помогло — иначе Дилюк просто не рискнул бы появляться в городе. Особенно в штабе Ордо Фавониус. Или это далеко не первая его ночная вылазка в библиотеку, просто сегодня Кэйе повезло здесь оказаться?
Дилюк откладывал книгу за книгой, пока не выудил из кучи бумаг и заметок, оставленных Кэйей, старые выписки из архива. Его глаза на мгновение расширились, выдавая изумление, но затем лицо снова превратилось в безупречную аристократическую маску хладнокровия и цинизма. Он поднял на Кэйю взгляд, удерживая материалы двумя пальцами, будто брезговал даже прикасаться к исследованиям ордена.
— Ума не приложу, — тихо сказал он, — зачем вдруг капитану Ордо Фавониус потребовались изыскания четырёхлетней давности. Да ещё и на такую деликатную тему.
Кэйа сложил руки на груди. Хочет до конца строить из себя неприкаянного? Хорошо, в эту игру можно играть и вдвоём, Кэйа с удовольствием спляшет под его дудку. А затем, раз уж Дилюк появился здесь сам, выбьет из него ответы.
— Капитан Ордо Фавониус, — улыбаясь, пояснил он, — пытается установить связь между «изысканиями четырёхлетней давности» и совершённым недавно нападением на город. А вот что уважаемый Полуночный герой делает в библиотеке столь ненавистного ему ордена посреди ночи? Не знает, что в дневное время сюда впускают всех желающих?
Дилюк фыркнул, даже не снизойдя до ответа. Похоже, в этот раз он решил Кэйю просто игнорировать, вот только сдаваться так легко было не в его правилах.
— Что, — отбросил всякие формальности Кэйа, — в библиотеке на винокурне не нашлось способа разрешить твою проблему, и Полуночный герой решил стать Полуночным грабителем? В этих книгах, — он кивнул на заваленный стол, — ничего нет. Если бы было, я бы с удовольствием поделился с тобой, потому что не знаю, заметил ты или нет…
— Заметил, — перебил Дилюк, — что вы, сэр Кэйа, упрямо продолжаете лезть в мою жизнь, даже когда я вам ясно дал понять, что в помощи не нуждаюсь.
— Умереть от своих тупых принципов — это у тебя теперь идёт за благородство?
Во взгляде Дилюка мелькнула уже привычная злоба, но сейчас он демонстрировал поистине удивительные чудеса выдержки. На вопрос Кэйи он снова предпочёл не отвечать; вместо этого подобрал несколько томов, прихватил материалы расследования, которые Кэйа вынес из архива, и отвернулся.
— Мне придётся это забрать. Спокойной ночи, сэр Кэйа.
Но раньше, чем он успел хотя бы сдвинуться с места, Кэйа сократил расстояние между ними и цепко — не вывернешься — сдавил плечо.
— Уж извини, — с улыбкой пояснил он, — но позволить тебе просто молча украсть пару книг из библиотеки? Дилюк, которого я знаю, никогда бы на такое не пошёл. Вламываться посреди ночи, прикрываясь маской Полуночного героя, да ещё и в библиотеку штаба рыцарей, которых он ненавидит всей душой… о, да Дилюк скорее бы удавился, чем отправился искать у них помощи. Особенно когда одному из них ясно дал понять, что в этой самой помощи не нуждается. Из чего я делаю вывод, — Дилюк попытался вывернуться, но Кэйа только усилил хватку, не убирая с лица улыбку, — что он должен быть в очень,
очень отчаянном положении, раз пришёл сюда.
Дилюк смерил его презрительным взглядом:
— Моё положение, сэр Кэйа, вас совершенно не касается.
— Тогда я попрошу вас,
господин Дилюк, вернуть книги на место. Иначе Лизе станет известно, у кого они находятся. Боюсь, она не будет к вам столь же снисходительна, как я.
Кэйа разжал хватку на плече — и Дилюк медленно, будто находился под прицелом, опустил книги на стол. Кэйа мельком прошёлся взглядом по корешкам — ничего особенного, с этих же книг начинал он сам. В них и правда не было ничего полезного.
Видимо, Дилюк цеплялся за последнюю надежду.
— Материалы расследования Ордо Фавониус вам тоже не принадлежат, — бархатным голосом подсказал Кэйа.
Зажав бумаги между указательным и средним пальцами, Дилюк показательно уложил их поверх книг.
— Что теперь собираетесь делать? — хмыкнул он. — Арестовать и отправить к действующему магистру?
Кэйа мягко рассмеялся:
— Пожалуй, притворюсь, что ничего не видел и не слышал. Но, боюсь, придётся оказать мне взамен небольшую услугу. Сущий пустяк — рассказать, что именно происходит, и принять мою помощь. Ничего более.
Дилюк утомлённо выдохнул. Кажется, запасы его терпения подходили к концу. Кэйа и без того был удивлён — по сравнению с их прошлой встречей, он держал лицо намного дольше.
— Судя по твоим исследованиям, — наконец сказал Дилюк, переходя на родное и забытое, но теперь такое грубое «ты», — ты и без того знаешь, что со мной происходит, потому что много лет назад я доверился шпиону и предателю, который сейчас использует эти знания против меня. Почему бы тебе просто не оставить меня в покое? Мне казалось, я ясно дал понять, что больше не собираюсь тебе верить.
Обескураженный внезапной откровенностью, Кэйа, обычно острый на язык, не сразу нашёлся, что ответить. Ему представился шанс поговорить с Дилюком — и снова они свели всё к простым словесным пикировкам.
— Я уже говорил, что не прошу себе доверять, — Кэйа поднял руки ладонями вверх. — Неужели мне не позволено элементарное беспокойство?
— Беспокойся сколько угодно. Но твою «помощь» я принимать не собираюсь.
Дилюк развернулся, всем своим видом показывая, что точка в разговоре поставлена, но Кэйа не собирался заканчивать на его условиях.
Не в этот раз, братец.
В два шага он нагнал Дилюка, снова схватил его за плечо, но в этот раз вместо того, чтобы просто задержать, с силой потянул его на себя.
— Ты не можешь так просто… — начал было Кэйа, но Дилюк не дал ему закончить.
Он вывернулся из его хватки одним быстрым, текучим движением, и Кэйа рефлекторно перехватил его запястье. Дилюк рванул его на себя, одновременно толкая в грудь, и мышцы в руках взорвались болью. Кэйа выругался от неожиданности, хватку снова пришлось ослабить, и Дилюк, воспользовавшись преимуществом, высвободил запястье.
Кэйа снова рванулся к нему. Дилюк легко отвёл первый удар, направленный в грудь, процедил:
— Так сильно хочешь мне помочь, что провоцируешь на драку? Как же твоё рыцарское благородство, сэр Кэйа?
— Прекрати, — пропущенный удар пришёлся в плечо, и Кэйа стиснул зубы, — так меня называть!..
— Иначе что,
сэр Кэйа? — замах, парирование, контратака. — Арестуешь меня? — апперкот, нырок, уворот. — Закуёшь в лёд? — удар под дых, сбитое дыхание, пылающий ненавистью взгляд. — Может быть, снова предашь?
Каждое новое слово сопровождалось ударом, которые Кэйа едва успевал отводить. Кто из них вообще начал драку и кто больше хотел покалечить другого? Кэйа не пытался навредить Дилюку, лишь поэтому он до сих пор не использовал жадно искавшую выхода элементальную энергию, но если Дилюк не сдержится…
— Ты сам отвернулся от меня! — напомнил ему Кэйа. Кулак просвистел в опасной близости от его лица, и от осознания, что Дилюк намеренно целится в его слепую зону у правого глаза, Кэйа едва не пропустил следующий удар. — Сам отослал меня прочь!
Ему удалось перехватить запястья Дилюка, заломив их высоко над его головой, и тот зашипел от боли. Кэйа толкнул его к книжным полкам за спиной, тяжело впечатал в стеллаж и, продолжая удерживать за запястья, навалился для верности всем телом. Пальцы сковало холодом, Дилюк задохнулся под ним, выгнулся, но вырваться не вышло. Они оба тяжело дышали, чувствовали сердцебиение друг друга, и Кэйа вдруг запоздало понял, что Дилюк впервые за долгие годы был от него так близко — и одновременно так далеко.
Жар от тела Дилюка передавался и Кэйе, но с чётких мыслей сбивало вовсе не это. Их общая на двоих злость, предательство одного и упрямство другого, старая рана и безвыходные обстоятельства — Кэйе стоило бы, как в давние годы, воззвать к рассудку, заставить и себя, и Дилюка мыслить трезвее, но сейчас катализатором всех его эмоций был сам Дилюк — на него он злобу и направил.
— Сам в ту ночь набросился на меня со всей своей силой, помнишь? — Кэйа понизил голос, фиксируя взгляд Дилюка на своём лице — весь полыхающий от злобы, с растрёпанными волосами, он вдруг до боли напомнил Кэйе самого себя в ту последнюю ночь, когда они называли друг друга братьями. — На меня, простого человека, в то время как у тебя был Глаз Бога! Это ты уже позабыл, да?
— Ты был не простым человеком, — выплюнул Дилюк ему в лицо, сжимая руки в кулаки. — Ты был предателем. Ты…
— А ты, — Кэйа усилил хватку, — до сих пор чувствуешь себя избранным, да? Не принимать ничью помощь, всегда действовать в одиночку, презирать всех и вся, вламываться в библиотеку ночью, лишь бы никто не узнал, что ты ищешь ответы там, где никогда не хотел искать… Тебе не кажется, что на поводу у слепой гордости ты зашёл слишком далеко?
— И это говорит человек, который врал мне все эти годы? — на пальцах Дилюка в опасной близости от ценных книг Лизы заплясали искорки пламени. Кэйа поднял на них взгляд — и замер. — Который был мне ближе родного брата?
В другой раз Кэйа позволил бы боли от этих слов вонзиться под самые кости. Но сейчас он смотрел только на руки Дилюка — на оголённые запястья, узкую полоску бледной кожи между перчаткой и рукавом плаща. По ней, будто вытатуированная, бежала мелкая вязь багрово-красных узоров.
Кэйа, даже не соображая, что между ними нет и дюйма свободного пространства, потянулся — Дилюк от неожиданности задохнулся под ним, сделав ещё одну бесплодную попытку вырваться, но Кэйа держал крепко — и рывком стянул с него перчатки.
— Что это?
Ошибки быть не могло: по коже Дилюка от самых кончиков пальцев до кромки рукава расползались тёмные узоры. В них не было симметрии, не было символики, и они в точности повторяли узор вен на запястьях, как ужасный рисунок сумасшедшего художника.
До Кэйи не сразу дошло, что это и есть вены. По которым сейчас текла тёмная, практически чёрная кровь.
Воспользовавшись тем, что Кэйа растерялся, Дилюк толкнул его в грудь и сделал стремительный шаг в сторону, уходя от стеллажа. Резанул по нему колючим взглядом, будто собирался снова броситься в схватку, но затем, удивив Кэйю ещё раз, вдруг прямо сказал:
— Это появилось после той ночи на мосту.
Без перчаток он как будто чувствовал себя неуютно. Кэйа всё ещё держал их в руках, не зная, что делать — всего секунду назад Дилюк готов был его испепелить, а сейчас вся его ярость потухла, оставив только странную растерянность и мрачность.
— Ты надеялся найти здесь ответ на то, что это такое, верно? — тихо спросил Кэйа.
Дилюк не отвечал, но его красноречивое молчание говорило само за себя. Кэйа сделал осторожный шаг вперёд, протянул ему перчатки — Дилюк сухо кивнул в знак благодарности. Поправляя рукава так, чтобы под ними ничего не было видно, он сказал лишь:
— Это расползается по всему телу. Альбедо тоже не знает, что это такое. Он считает, что Глаз Порчи отравляет меня, неважно, пользуюсь я им или нет, — его голос был обыденным, будто он всего-навсего общался с Кэйей за стойкой в таверне. — Ему удалось это сдержать, но ненадолго. В любом случае…
— Позволь посмотреть.
Хмыкнув, Дилюк сделал шаг назад. Момент откровения был упущен.
— Хватит. Достаточно того, что ты снова полез, куда не надо, и узнал больше, чем следовало.
— Дилюк, — измученно выдохнул Кэйа, — я правда всего лишь хочу…
— Мне всё равно, чего ты хочешь. Ты мне не поможешь. Пора бы уже смириться, что не всегда жизнь идёт так, как ты задумал.
Дилюк прошёл мимо него, лёгким взмахом руки потушив свечу, которую сам же зажёг, и секция погрузилась в темноту.
— Скажешь кому-нибудь о том, что видел, — бросил он себе за спину, — и в следующую нашу встречу я сдерживаться не стану.
Ещё несколько мгновений Кэйа слышал его тихие удаляющиеся шаги; затем вдалеке, в начале зала, открылось и закрылось окно.
Кэйа остался в ночной библиотеке один.
***
Он снова заснул над книгами, в которых, продираясь через древний язык и ветхие страницы, так и не нашёл ни одного ответа на свои вопросы. Когда он проснулся, в библиотеке уже светало, первые солнечные лучи пробивались сквозь стрельчатые окна, а на столе перед Кэйей стояла чашка ещё не остывшего чая.
Кэйа улыбнулся. Лиза, как всегда, невероятно галантна.
Кое-как размяв затёкшую спину, он поднялся из-за стола, расставил бесполезные книги по местам в попытке навести порядок из хаоса собственной ночной работы, а оставшиеся, которые ещё могли оказаться полезными, отнёс в начало зала. Несмотря на ранний час, в библиотеке уже слышались тихие голоса, и те, кто успел увидеть помятого и сонного Кэйю, лавирующего между стеллажами с грудой древних томов и чашкой чая, провожали его удивлёнными взглядами.
Кэйа опустил всю стопку перед сидящей за своим столом Лизой — и та, подняв на него глаза, расплылась в улыбке:
— О, милый, вот и ты. Ты так сладко спал, что я не стала тебя будить. Выпей, — она кивнула на чай, — взбодришься, а то на тебе совсем лица нет.
Кэйа рухнул на стул рядом. Он молился, чтобы Лиза избавила его от неудобных вопросов, но та, казалось, просто выжидала подходящего момента. Оттягивая его как можно дальше, Кэйа принялся за чай.
Лиза наблюдала за ним с лёгкой улыбкой, какую Кэйа часто видел в зеркале у самого себя, а поэтому прекрасно знал, что она обманчива и покупаться на неё не стоит. Когда в чашке оставалось меньше трети и напиток уже мешался с чайными листьями, Лиза прошлась взглядом по корешкам принесённых для неё книг и будто невзначай обронила:
— Хочешь их забрать?
Внутренне Кэйа напрягся.
— Если ты позволишь.
— Даже не знаю, милый, — Лиза притворно нахмурилась. — Это очень старые книги, одни из самых старых в моей коллекции. Некоторым из них больше тысячи лет. С ними и без того нужно обращаться очень аккуратно, даже учитывая, что моя магия поддерживает их состояние… но позволить тебе их отсюда вынести…
Кэйа едва удержался от того, чтобы поведать Лизе, что ночью
кое-кто так и собирался сделать. Причём абсолютно незаконным путём.
— …кстати, зачем они тебе? — Лиза взглянула прямо на него, и Кэйа понял, что пришло время оправданий. — Это очень специфический раздел магии.
Кэйа постучал пальцами по столу, выигрывая себе время. Убедительную ложь он успел придумать ещё вчера, оставалось только спокойно ей следовать.
— Я пытаюсь найти какие-то следы о нашем недавнем нападении, — спокойно сказал он. — Мне кажется, это может быть как-то связано… с Глазом Порчи.
Лиза не мигая смотрела на него.
— Который выкрали у Ордо Фавониус несколько лет назад?
— Если его выкрал тот человек, который наслал на город змею, — вдохновенно продолжил Кэйа, — это означает, что у неё и у Глаза Порчи общий источник магии. Я не уверен, я давно не видел этот артефакт в действии… Но элементальные следы от той змеи — они очень похожи на то, что мы видели несколько лет назад. Если в этих книгах найдётся что-то об этом виде магии, возможно, мы…
— Я поняла. Мы поймём, как это победить, если оно появится ещё раз.
Кэйа был более чем рад такому исходу диалога.
— В общем и целом — да.
Лиза ещё несколько мгновений пристальным взглядом изучала корешки книг, шёпотом вычитывая названия и время от времени хмурясь, но затем её губы тронула улыбка. Кэйа счёл это хорошим знаком.
— Хорошо, милый, — вздохнула она наконец, — можешь их забрать. На пару дней. На самом деле…
Не договорив, она повела над стопкой книг рукой — над ними появился и тут же исчез мерцающий купол, рассыпавшийся снопом искр. Охранное заклятие было снято.
— А что бы случилось, — из праздного любопытства поинтересовался Кэйа, — если бы кто-то захотел вынести книги из библиотеки без твоего ведома?
Лиза обворожительно улыбнулась:
— Его бы испепелило на месте, конечно же.
Кэйа мысленно содрогнулся, представив, как Дилюк крадучись выносит из библиотеки драгоценные тома, а на выходе его поджаривает огромная молния. Исход не из приятных. Хорошо, что Кэйа успел остановить Дилюка от этого безрассудства.
Он не изменился, внезапно понял Кэйа. Даже после стольких лет — всё та же горячая голова, что и в юности, всё та же вечная тяга к азарту и приключениям. Даже то, что он надел на себя маску Полуночного героя и вышел на ночные улицы, — в этом было не так много желания показать, что Ордо Фавониус не справляются со своей работой. Гораздо больше Дилюка просто тянуло к приключениям, которых ему отчаянно не хватало после того, как он примерил на себя титул владельца мондштадтской винокурни.
— …так вот, милый, — Лиза привлекла его внимание, постучав по столу указательным пальцем, — я собиралась тебе сказать. Если нужна информация — и я не верю, что говорю это, — возможно, искать её среди древних книг — не самая правильная тактика, м?
Кэйа поднял бровь:
— Что ты имеешь в виду?
— Если интересует Глаз Порчи, — Лиза очаровательно улыбалась, накручивая прядь волос на палец, — стоит напрямую спросить у того, кто имеет к таким артефактам доступ. Чем гадать — лучше убедиться, верно?
Кэйа понимал, к чему она клонит. Мысль задействовать свою сеть информаторов и выйти через них напрямую на Фатуи уже приходила ему в голову, но он не оставлял надежды, что сможет обойтись и без этого. Обращаться к Фатуи не хотелось: они славились своей закрытостью, жёсткостью и наверняка не стали бы делиться тайнами о собственных разработках с первыми встречными.
Что уж говорить, если Дилюк, в своём путешествии наверняка побывавший в Снежной и знавший нескольких Фатуи лично, за три года так и не выяснил ничего необычного. Кэйа знал, что он вернулся практически с пустыми руками — иначе начал бы действовать, и о последствиях его радикальных мер Кэйа точно был бы наслышан. В конце концов, в подполье у них были общие глаза и уши.
— Джинн говорила об этом вчера, — продолжала Лиза тем временем. — У неё есть точная информация, что в Ли Юэ остановился один из… скажем так, верхних чинов Фатуи. Она сама собиралась обратиться к нему… Видимо, вас волнует одно и то же.
— Фатуи обычно не склонны делиться подобной информацией, — Кэйа покачал головой. — Они и без того в последнее время действуют в Мондштадте слишком жёстко. Джинн ведь и сама не хотела усугублять с ними отношения, верно?
— Да, но… маленькая дипломатическая миссия от её имени поможет тебе раздобыть нужные сведения. Главное — не наломать дров и не довести нас до международного конфликта. Это ты умеешь.
— Ради нужной мне информации, — уточнил Кэйа, — ты хочешь убедить Джинн отправить меня на официальные переговоры с «верхними чинами» Фатуи?
Лиза мягко рассмеялась:
— Милый, эта информация нужна не только тебе! Джинн, да и меня, признаться, это нападение волнует не меньше твоего. Нам всем будет спокойнее, если она займётся этим не в одиночку. Особенно если поручить это капитану кавалерии, которому доверяет весь Мондштадт… и который раньше уже участвовал в дипломатических миссиях с Фатуи.
— В прошлый раз, — хохотнул Кэйа, — всё закончилось не очень хорошо.
— Это уже не наша вина. Ну так что скажешь? Или тебе нужны только эти книги?
Кэйа потянулся к чашке успевшего остыть за их разговор чая. Лиза была права: план был хорош хотя бы тем, что позволял ему найти новый источник информации… правда, добыть её стоило настолько аккуратно, чтобы не спровоцировать войну. С другой стороны, даже если забыть про проблемы Дилюка и искреннее желание Кэйи ему помочь, игнорировать свой долг и оставлять Джинн одну разбираться с недавним нападением он не мог.
— Дай мне имя этого Фатуи, — наконец решил Кэйа, — а с Джинн я поговорю сам.
На губах Лизы расплылась довольная улыбка.
***
Джинн не пришлось долго убеждать: разрешение на «дипломатическую миссию» было получено и подписано действующим магистром, и Кэйа с огромным удовольствием покинул штаб Ордо Фавониус, не забыв прихватить с собой ценные книги Лизы. На выходе из библиотеки он невольно сжался, ожидая, что вот-вот небеса разверзнутся и от него останется симпатичная кучка пепла, но Лиза держала слово.
Взяв лошадь, Кэйа отправился на винокурню. За эту неделю он нанёс сюда целых три визита — на три больше, чем за весь последний год, кажется. Кэйа надеялся, что это не выглядит слишком навязчиво и что в городе ещё не болтают, что он охаживает Дилюка и поёт под его окнами серенады.
На сей раз никто не собирался от него запираться. Аделинда встретила его лёгким поклоном, проводила до дверей кабинета и, отделавшись коротким «Только вы же знаете, он не в духе в последнее время», ретировалась.
Кэйа толкнул дверь.
— Прежде чем ты меня выгонишь, — заявил он с порога, — я знаю, как тебе помочь.
Дилюк, сидевший за столом в окружении неизменных книг, поднял на него мрачный взгляд. Кроме отпечатка бесконечной усталости на лице и тёмных кругов под глазами (впрочем, Кэйа наверняка и сам выглядел не лучше), ничто не говорило о том, что эту ночь он провёл не в постели.
Он молчал до тех пор, пока Кэйа торжественно не водрузил стопку книг Лизы прямо на его стол, где уже и так не было свободного места. Он отряхнул руки и улыбнулся:
— Это тебе. Развлекайся. Видишь, их можно было получить и законным способом.
Дилюк хмуро сдвинул брови:
— Не стоило.
— И это вместо спасибо… — картинно вздохнул Кэйа. — Ладно. Пожалуйста. Хочешь выслушать, что ещё я для тебя нашёл, или снова укажешь мне на дверь?
Дилюк несколько мгновений колебался. Кэйа был уверен, что на этот раз его не пошлют вон хотя бы из чистого любопытства: эта черта была у них на двоих, и Дилюк не утратил её даже по прошествии стольких лет. Наконец он встал из-за стола, прошёл мимо Кэйи и захлопнул дверь кабинета. Щёлкнул замок.
— Ого, — рассмеялся Кэйа, — то ты меня гонишь, то запираешь. Не хочешь определиться?
В таком же гробовом молчании Дилюк вернулся в своё кресло, свёл пальцы под подбородком и взглянул прямо на Кэйю. Выражение его лица прочитать было невозможно.
— Я слушаю.
От его убийственной серьёзности Кэйа готов был рассмеяться в голос, если бы не тот факт, что Дилюк
действительно готов был его выслушать. Значит, он и правда цеплялся за последнюю надежду. Значит, боялся того, что с ним происходило.
— Ордо Фавониус, — Дилюк чуть скривил губы при упоминании ордена, — поручили мне… небольшую дипломатическую миссию в Ли Юэ. Мне предстоит пообщаться с Фатуи.
Дилюк поднял бровь:
— Дипломатическая миссия с Фатуи, невероятно почётно, поздравляю. Какое отношение это имеет ко мне?
— Сам ведь знаешь, — терпеливо пояснил Кэйа, — что Фатуи владеют… Глазами Порчи. И активно ими пользуются. Если мне удастся выудить у них больше информации, которая тебе поможет…
Дилюк прервал его нетерпеливым взмахом руки:
— Даже несмотря на то, что ты после всех моих предупреждений продолжаешь лезть не в своё дело…
— О, да мы снова на «ты».
— …и я никак не могу понять, какого дьявола тебе от меня нужно…
— Может быть, я просто не хочу, чтобы ты умер?
Дилюк поджал губы. Кэйа ответил ему спокойным взглядом. Сколько ещё ему нужно ломиться в эти стены, чтобы они дали хотя бы трещину?
Напряжённая тишина висела между ними в воздухе несколько долгих секунд. Наконец Дилюк откинулся в кресле, сложил руки на груди и прямо сказал:
— Не знаю, в курсе ли ты, но я уже поднимал свои связи с Фатуи. Те из них, на кого я могу выйти и у кого есть доступ к такой информации, мне ничем не помогут. Если я не смог навести справки в подполье, то твоя «дипломатическая миссия» тем более…
— О, да ты не дослушал, — перебил его Кэйа, улыбаясь. — Моя «дипломатическая миссия» состоит в разговоре не с простым Фатуи, а с одним из Предвестников, который получил свой Глаз Порчи непосредственно от Царицы и точно в курсе, как он работает. Но раз такая информация тебя не интересует… тогда, пожалуй, не буду рисковать своим положением и репутацией в ордене, чтобы её добыть. Всего хорошего, господин Дилюк.
Сохраняя на лице спокойную улыбку, Кэйа развернулся к двери. Дёрнул ручку, запоздало вспомнив, что заперт в чужом кабинете, и хотел было потребовать его выпустить, но за спиной раздалось угрюмое:
— Я поеду с тобой.
Кэйа усмехнулся. Всё было сыграно как по нотам.
— Что, прости? — он повернулся к Дилюку. — Я, кажется, не расслышал, можешь повторить?
Дилюк хмурился так, будто Кэйа приволок ему не стопку книг, а отрубленную голову хиличурла, и в целом выглядел как человек, которого сказать последние слова заставил сам Кэйа, целясь в него из лука.
— Я сказал, — повторил Дилюк, поднимаясь из-за стола, — что поеду с тобой. Ты едешь на свои переговоры. А информацию я добуду сам.
Кэйа рассмеялся:
— И это снова вместо благодарности!.. Право же, Дилюк, после того, что тебе угрожает, кажется, настала пора хоть немного забыть о своих принципах, не думаешь?
В душе Кэйа торжествовал: зубами он выгрыз себе хоть и небольшую, но победу. Он прекрасно понимал, что Дилюк и без того «забыл о принципах» — согласился принять помощь, собирался ехать с ним. Не вместо него. С ним. Хоть и не ради его приятной компании, а потому что не видел другого выхода.
— Хорошо, сэр Кэйа, — утомлённо вздохнул Дилюк. После ночной драки у него уже будто не осталось сил спорить. — Спасибо, что упорно пытаешься навязать мне спасение моей жизни. Я признателен, что Ордо Фавониус так высоко ценят благополучие жителей города.
Кэйа фыркнул себе под нос: знал же, прекрасно знал, что Ордо Фавониус к его самоотверженности не имеют никакого отношения. И поблагодарил — пусть криво, но уж как умел. Сейчас глупо было ждать от Дилюка большего.
— Так и быть, благодарность принимается. Лестно слышать такую похвалу от Полуночного героя.
— Перестань меня так называть. Ненавижу это прозвище.
— Тогда перестань называть меня «сэр Кэйа».
— Хорошо.
Дилюк сжал пальцы в кулаки, и между ними в перчатке мелькнул огонёк. Кэйа встревоженно дёрнулся: снова себя не контролирует? Стоило ли ожидать, что сейчас Дилюк превратится в один огромный костёр?
Тот глубоко вздохнул и распрямил ладонь. От пальцев поднимался лёгкий дымок.
— Как зовут человека, которого мы ищем?
Кэйа усмехнулся. Кажется, Дилюк окончательно признал своё поражение.
— Чайльд Тарталья. Номер Одиннадцать из Предвестников Фатуи.
