2
22 февраля 2021 г. в 07:42
Левиафан почувствовал приближение "Амбиции". Он начал маневрировать – если судорожные движения обожжёнными щупальцами можно назвать маневрированием – попытаться, если не поймать крейсер зубами, так хоть облить кислотой.
Лас Руиз играл с огнём, но не для того, чтобы покрасоваться. Пока левиафан гонялся за надоедливым насекомым, совсем незаметная песчинка, бактерия направлялась к его самым глубоким ранам.
Бактерия – штурмовой катер "Акула". Она несла на борту подразделение Караула Смерти и, что самое важное, биологическое оружие, которое уже успели опробовать в бою. Тогда итоги более чем превзошли ожидания.
Героев можно пересчитать по пальцам, но именно они собирались поставить точку в противостоянии с чужаками.
Среди фигур в чёрных силовых доспехах выделялся воин, снаряжение которого отличалось пёстрой красно-синей цветовой схемой. Это – Авраам, последний космический десантник Classis Libera.
Рядом опирались на силовые алебарды хранители Караула, Лето и Весемир. Некогда они защищали арсенал "Злого Рока", оберегали смертоносное оружие и не менее смертоносные тайны. Теперь они стали почётной гвардией командора Мортена.
А вот и сам знаменитый полководец Караула Смерти. Никто не скажет, что Мортен непревзойдён. Случалось ему терпеть поражения, но даже тогда враг умывался кровью и вряд ли так уж сильно радовался победе. И если ранее названные воины предпочитали обыкновенные силовые доспехи, то командор, как и все остальные воины Караула, шёл в бой в комплекте тактической брони – лучшей защиты, придуманной человечеством.
Рядом с Мортеном опустился на колени кодиций Н’гуну. Он положил перед собой психосиловой посох с навершием в виде драконьей головы, молился или же пытался увидеть будущее – по каменному угольно-чёрному лицу не поймёшь.
Напротив готовился к бою ветеран тиранидских войн – ультрадесантник Михаэль. Он как никто другой осознавал опасность космической саранчи, а поэтому ни на шаг не отклонялся от мудрости Робаута Жиллимана, как в сражении, так и перед ним. В десятый, сотый, тысячный раз Михаэль проверял снаряжение и оружие: все ли механизмы работают как часы, не заклинит ли болтер в важный момент.
Халифа ибн Султан аль-Халид, Воин Тигра, неотрывно следил за родственником по геносемени и пытался во всём ему соответствовать. Пусть между ними прорва времени и подвигов, но молодой воин собирался стать таким же героем, как Михаэль. Халифа читал молитвы – успокаивал неистовый дух плазменной пушки. Сейчас её ярость опасна, но придётся весьма кстати, когда вокруг закричат, заверещат и взвоют чужаки.
Капитан Анрайс де Ле Стат неважно себя чувствовал. Ему казалось, что откуда-то сзади падает грозная тень. Анрайс различил широкие крылья, ещё спустя мгновение пасть, полную острых клыков. Он обернулся, но не увидел никого, кроме Торгнюра, а скальд хоть и мог похвастаться звериным оскалом, но крылья пока не отрастил.
Седой волк не молился, не пытался предвидеть грядущие события, не проверял оружие, не выпрашивал милости у духов, не опасался никого и ничего, ни о чём вообще не переживал и время от времени подбрасывал темы для разговоров.
– И всё-таки все операции после Ханана какая-то скукота, – произнёс Торгнюр. – Особенно Форт-Дерике. Как рыцари высадились, так вообще можно было лечь спать. Анрайс! Эй, Анрайс, ты меня вообще слушаешь?
Торгнюр хотел было подойти ближе и дотронуться до наплечника боевого брата, но его отвлёк Авраам:
– А по мне, лучше бы здесь вообще не появляться. В целом, последние лет десять – какое-то непрекращающееся безумие.
– А что бы ты хотел?
– Старые-добрые денёчки имперских междоусобиц: дрязги между надутыми говнюками, почти никакой опасности, – отозвался Авраам. – Я как-то целый фронт удерживал от не очень стойких оловянных солдатиков. Стабберы, да лазерные ружья. Хоть во весь рост вытягивайся – ничего тебе не сделают. Тир.
Торгнюр фыркнул и сказал:
– Да ну. Разве это подвиг?! Вот мы как-то с братьями отправились в Хельхейм, навели там шороху и вернулись обратно.
– Куда? – спросил Авраам.
– В варпову преисподнюю, – объяснил Торгнюр. – Не она к нам пришла, как в Ханане, а мы к ней!
Авраам прищурился и посмотрел на других воинов Караула. Отозвался Н’гуну:
– У Торгнюра длинный язык, чересчур богатое воображение и страсть всё преувеличивать. Но он не лжёт. Правда... всё прошло не так хорошо, как он говорит.
Авраам снова повернулся к Торгнюру и спросил:
– Ну и чем здесь гордиться?
– Как чем?
– В таких сражениях ты даже за собой уследить не успеваешь – столько всего происходит. Если останешься к концу на ногах – это не навык. Просто повезло.
– Э-э-э… ничего ты не понимаешь! – отмахнулся Торгнюр. – Зато какой азарт! Кровь кипит!
– Мне больше по душе знать, что происходит, и что с этим всем делать, – сказал Авраам.
– В чём-то я с тобой согласен, бродяга, – произнёс Мортен, – но мы не всегда выбираем врага, не всегда выбираем поле боя.
Авраам развёл руками и произнёс:
– Надеюсь, это последняя операция. Не знаю, как вы, легендарные герои и спасители галактик, а мне нужно привести мысли в порядок.
– Чем займёшься, кстати? – спросил Михаэль. – Если мы победим.
Он закончил осматривать штормовой болтер и теперь поигрывал пальцами силового кулака, проверяя подвижность и отклик.
– Как там у вольных торговцев заведено? – добавил Михаэль.
– Надеюсь, Георг загонит "Амбицию" на ремонт, а я в это время понежусь на пляжах Нагары, – ответил Авраам.
– Это в Отарио что ли? – спросил Мортен.
– Да.
– И что там с зеленокожими?
– Ну… – отозвался Авраам, – ни на Дитрите, ни на Нагаре их больше нет.
– Хорошо, – кивнул командор.
В этот миг в десантном отсеке зажглись красные лампы, а пилот отправил вокс-сообщение:
– Приготовиться к удару! Столкновение через десять, девять…
Обыкновенно штурмовой катер вёз на бой роту абордажников, и они пристёгивались страховочными ремнями к поручням на потолке. Ангелам Смерти приходилось нагибаться, да и ремней у них не было, но со встроенными в сабатоны магнитами и способностью переносить перегрузки, вышибающие из иного простого человека дух, они не слишком переживали.
Десантники надели шлемы, проверили, герметичны ли доспехи. Они почувствовали удар, а потом дожидались, пока лазерные пробиватели очертят зону, которую спустя мгновение вытолкнут подрывные заряды. Рампа опустилась.
Мортен построил отряд следующим образом: в авангарде Анрайс, Торгнюр и Михаэль, в центре построения командор с телохранителями, замыкали шествие Н’гуну, Халифа и Авраам.
Космические десантники выстроились полукругом у рампы и вглядывались в кромешную тьму внутренностей пустотного хищника.
Одни воины уже не раз ходили на абордаж биокораблей, как в Карауле, так и на службе родному капитулу, другие ещё не привыкли к подобным вылазкам, но все поняли, что эта часть левиафана омертвела.
Неважно, какого цвета ихор у чудовища – жидкий тёмно-красный или вязкий зеленоватый – но он всё равно слегка мерцает, даёт хоть и плохое, но освещение.
Плоть биокорабля всегда пульсирует в такт биения сердец или тех органов, которые заменяют тиранидам сердца.
Наконец ауспики внутри пустотного хищника постоянно сходят с ума от безумного количества живых существ. Каждый биокорабль – муравейник, настоящий город-улей, кишащий смертоносными созданиями.
Ничего из этого десантники Караула Смерти не заметили.
Тьма, облака спор, узкий коридор в обе стороны, высохшие чешуйки, кусочки плоти в прахе под ногами.
– Анрайс, – произнёс Мортен, – подрежь стенку. Нельзя упускать шанс сделать всё легко и быстро.
Анрайс кивнул и взвёл цепной топор. Мономолекулярные лезвия словно бы в старое дерево впились – плоть биокорабля напоминала кору, во все стороны разлетелись опилки.
– Продолжать? – спросил Анрайс.
– Используй разрядник.
– Стоит ли?
Скрежет зубов командора услышали все, но капитан непринуждённо продолжил:
– Нужно отойти на две-три сотн…
– Просто попробуй, – проскрежетал Мортен.
Анрайс вытащил топор из стены, отошёл на пару метров назад и взялся за волкитный разрядник.
Оранжевая вспышка в тёмном отсеке биокорабля просияла как сверхновая. Пламя прожгло в стене отверстие, куда мог бы пролезть взрослый мужчина, но и в нескольких метрах вглубь десантники не заметили и капли ихора, только сгнившее задубевшее мясо.
– Попытка не пытка, – произнёс командор и отдал приказ: – Отряд, продвигаемся дальше.
Командор дождался подтверждения от всех членов абордажной команды, а потом обратился к пилоту:
– Поднимайте рампу, офицер. У вас есть какие-нибудь системы внешнего наблюдения?
– Конечно.
– Если засечёте движение, тут же улетайте.
– Есть.
– Держитесь на расстоянии двух-трёх лиг от левиафана.
– Так точно.
Мортен вместе с телохранителями пошёл вслед за авангардом.
Ауспики молчали, в круглом окне в углу экрана Анрайс не видел ни одной мерцающей точки, зато заметил тени и образы, от которых похолодел.
Битое стекло, ржавые цепи, ванны, наполненные кровью.
Анрайс услышал тихий смех. Его позвали по имени.
Могут ли демоны напугать Ангела Смерти подобным образом? Напугать того, кто, как часто говорят, не ведает страха? Того самого Ангела Смерти, который крушил пачками и чудовищ Варпа, и чужаков, всех предателей с еретиками, и иных врагов человечества на протяжении сотен лет?
Конечно же, нет.
Вот только Анрайс знал, кому принадлежит этот голос, и считал, что тот сгинул в Варпе. Капитан, мало сказать, как не желал новой встречи.
"Я всегда рядом, Анрайс, – напомнил маркиз Аамон. – Скоро мы снова встретимся".
Капитан обернулся. Он увидел командора Мортена и хранителей. Силовые алебарды Лето и Весемира отливали мягким голубоватым светом в темноте.
– Всё в порядке, Анрайс? – спросил Мортен. – У тебя учащённый пульс.
– В норме.
– Показатели зашкаливают.
– Наверное, сбой оборудования.
Анрайс стиснул зубы, зажмурился, прочёл молитву и беззвучно ответил демону:
"Прочь, нечистый! Или ты найдёшь здесь свою истинную смерть!"
"Злись. Таким ты мне больше нравишься".
Анрайс глубоко вздохнул, выдохнул, привёл в порядок сердцебиение и попытался очистить мысли. На вокс-частоте отряда "Лестат" раздался голос, который больше не слышал никто, кроме членов этого самого отряда:
– Брат, у тебя припадок что ли? Жажда замучила?
Анрайс процедил сквозь зубы:
– Нет, Торгнюр, всё в порядке. Ты лучше скажи мне, слышишь что?
– Они идут.
Как случалось прежде, космический волк опередил высокоточные приборы. Каждый воин Караула сначала увидел помехи ауспика, встроенного в шлем, а потом поле очистилось, и на нём появились мерцающие точки. Устройство разразилось действующим на нервы писком. Спустя пару секунд звук стал совершенно нестерпим, а количество целей слилось в поток, который грозил снести любую преграду.
– К бою, – приказал Мортен. – Сложите канистры позади. Берегите доспехи. Вирус никого не пощадит.
Воины размагнитили ёмкости, убрали их в сторону и выстроились так, чтобы перекрыть проход сплошной стеной.
– Включить фонари! – приказал Мортен.
Десантники метнули копья света из наплечных фонарей. Твари, привыкшие к жизни в полутьме, опешили.
– За Императора! – закричал командор и послал разрывной снаряд прямо в гущу роя.
Во все стороны разлетелись острейшие осколки и ошмётки самых жадных созданий.
– Держаться! – крикнул командор.
Тираниды бежали не только по полу. Они карабкались по потолку и стенам лишь бы скорее впиться во врага, повергнуть его на землю, разорвать в клочья и насытиться. Среди роя встречались как и привычные представители тиранидов, так и особи, которых даже члены Караула встретили впервые: не только проворные гаунты, могучие воины и смертоносные генокрады, но какие-то червеобразные твари с многочисленными мандибулами, летучие мешки, наполненные кислотами, и многие-многие другие создания, порождённые сном разума.
Стучала автоматическая и шипела плазменная пушка. Гудел волкитный разрядник, и грохотали болтеры. Н’гуну и Торгнюр каждый по-своему возвели на пути роя огненную стену. Великий Пожиратель гасил страх своих созданий, но не болевой шок. Немногие существа способны были сделать ещё пару шагов после того, как пламя Варпа и раскалённый прометий варили их заживо внутри хитиновых панцирей. Однако столкновение всё-таки произошло.
– Ни шагу назад! – провыл командор.
Мортен вогнал стволы автоматической пушки прямо в пасть червеобразного нечто. Мандибулы сошлись, но не пробили крепкий наруч, тогда как штык, прикреплённый к пушке, высунулся наружу, прорезав розовую кожу. Командор дал залп сразу из двух стволов: оторвал чудовищу голову и посёк ещё целую тучу тварей.
Лето и Весемир до последнего посылали во врага болт-снаряды из штормовых болтеров, прикреплённых к наручам.
Халифа не успел вовремя отступить, а поэтому пятился под градом ударов воина тиранидов, пока Михаэль не сломал чужаку хребет силовым кулаком.
Тем временем Анрайс и Авраам сражались спина к спине в окружении роя. Ни одного лишнего движения, каждый удар смертелен. Авраам сделал выводы из прошлых операций в составе Караула, а поэтому на этот раз взял с собой силовой меч-бастард. Пока цепной топор Анрайса ревел с вселенской злобой, разбрызгивал повсюду ихор, кусочки костей, мозгов и хитинового панциря, оружие Авраама мерцало серебром и оставляло аккуратные, но смертельные раны.
Созданные для абордажных боёв и доработанные магосами Classis Libera доспехи типа "Железный" защищали Авраама не хуже тактической брони. И на того, и на другого воина сыпались десятки ударов, но они стояли, в то время как вокруг нарастал вал из агонизирующих тел.
Ругань и шипение, молитвы и неистовые вопли, выстрелы и свист рассекаемого воздуха. Гул стоял невероятный, звукопоглотители не справлялись.
Лишь через пару минут поток чужаков иссяк. Последняя тварь погибла под тяжёлой пятой командора.
– Воины! – воскликнул Мортен. – Сегодня не погибнет ни один Ангел Смерти!
– Очень на это надеюсь, командор, – проговорил Авраам.
Он оглядел наручи, наплечники, кирасу – доспехи словно в мясорубке побывали, их покрывала замысловатая вязь зарубок и трещин.
Халифе чужаки свернули блок респиратора на шлеме. От переносицы и до челюсти пролегала глубокая кривая трещина. В месте разрыва десантники увидели кровь, а, значит, юноша вдыхал все отвратительные испарения и чужацкую вонь, наполнившую биокорабль. Значит, он точно также наберёт полную грудь убийственного вируса, когда тот будет распылён.
– Путь воина – это смерть, – проговорил Халифа.
– Ой, заткнись! – воскликнул Авраам и обратился к Мортену: – Командор, позвольте сопроводить Халифу к челноку.
– Не позволяю, – отозвался Мортен. – Ты только меня за тупого мясника не принимай, бродяга. Я посмотрю по обстановке. Я вырастил этого молодого человека, и он мне не безразличен.
– Я готов! – голос Халифы дрожал.
– Заткнись! – повторил и Мортен тоже. – Теперь будешь днями напролёт биться с боевыми сервиторами!
Десантники вернулись к заданию. Н’гуну растолкал гору мёртвых тел психическим импульсом, но даже так первое время пришлось идти по пояс в трупах.
Где-то там, на дне, копошились потрошители, доносилось сосредоточенное чавканье. Воины Караула Смерти понимали, что падальщики изменят своим аппетитам и во время следующей атаки присоединятся к сородичам, но нельзя было отвлекаться на всякую мелочёвку. Н’гуну давил потрошителей усилием мысли, Лето и Весемир побивали затупленными концами алебард, остальные воины старались как можно быстрее преодолеть опасный участок.
Через несколько минут коридор расширился. С каждым шагом десантники замечали, что плоть левиафана наполняется цветом, розовеет. Когда ихор начал просвечивать сквозь волокна, командор Мортен объявил:
– Всё! Пришли! Устанавливайте бомбы, – он обернулся к Н’гуну и сказал: – Возьми с собой Халифу и возвращайся в точку эвакуации. Как доберёшься, отправишь сигнал – воксом или с помощью пси-способностей.
– Есть, командор.
Н’гуну и Халифа оставили вирусные бомбы и двинулись к выходу. Авраам посмотрел им вслед и сказал:
– Двух воинов недостаточно, чтобы прикрыть нас.
Командор усмехнулся и ответил:
– Нет, бродяга. Ты мне ещё за Кантаврис должен. Остаёшься.
– Ещё одна стая! – предупредил Торгнюр.
Ауспики подтвердили слова скальда.
На этот раз в первых рядах тиранидов шли…
Нет... первые ряды уже почти добрались до воинов Караула!
Ликторы и генокрады-охотники могли обмануть не только острое зрение сверхлюдей, но даже благословенную Омниссией технику. Существа-хамелеоны стали одним целым с сумраком, царящим в отсеке, и только преломление лучей света от наплечных фонарей выдало их.
Лето отсёк когти, нацеленные Мортену в голову, а Весемир психокинетическим ударом отбросил покалеченную тварь. Воины-чародеи выиграли доли секунды остальным десантникам.
– Чтоб вас! – воскликнул Мортен и отправил несколько снарядов в рой. – Сдохни, чужацкая погань!
Выстрелы волкитного разрядника Анрайса проделывали настоящие просеки в рядах наступающих, но без плазменной пушки Халифы уже не получалось прореживать тиранидов так, как раньше. Огненная стена без Н’гуну тоже была не так хороша, а поэтому всё больше чужаков подбиралось к десантникам.
Бак с прометием опустел. Торгнюр не стал перезаряжаться. Он отомкнул тяжёлый огнемёт от наруча и выхватил силовую саблю.
Михаэль окликнул Авраама:
– Прикрой меня!
Авраам чертыхнулся – у него у самого закончились боеприпасы. Десантник выхватил силовой меч и взял его двуручным хватом, приготовившись к рубке. Он даже глазом не успел моргнуть, как оказался окружён чудовищами. Не только спереди, слева и справа, но даже сверху и сзади – генокрады карабкались по потолку.
Михаэль поменял магазин и уже приготовился стрелять, когда увидел на пояснице Торгнюра неиспользованный бак с прометием. Михаэль выхватил его из креплений, а потом бросил в сторону тиранидов, как в детстве метал мячи, диски, ядра и копья на полях Аякса. В такой суматохе поразить мелкую мишень – всё равно что выбить гроксу глаз с тысячи шагов, но ультрадесантник попал. Взрыв свалил чужаков с ног.
– В яблочко, Михаэль! – крикнул Торгнюр. – Подвиг, достойный отдельной песни!
– Как выберемся, брат, – отозвался Михаэль, – как выберемся.
На вокс-частоте абордажной команды раздался голос Н’гуну:
– На месте. Подрывайте бомбы!
Авраам первым добрался до кучи сваленных контейнеров и нажал каждую руну активации. На мгновение десантник оказался в непроглядном зелёном дыму, а потом отравляющий газ начал распространяться по отсеку.
Тираниды забились в агонии, а мышцы биокорабля свело судорогой. Ближайшая стенка выгнулась так, что сбила с ног и едва не раздавила Михаэля. Командор Мортен помог боевому брату подняться, и они поспешили покинуть проклятое место.
Каждый из десантников почувствовал невероятное облегчение, и только Анрайс ждал подвоха. Ждал, когда же маркиз Аамон явит себя.