Cage

— Подожди меня, — вздохнул Фёдор, еле поспевая за Николаем, чьи шаги были больше, чем его.       Светловолосый остановился и обернулся, прикрывая глаза. — Не думал, что ты способен на человеческие чувства, Дост-кун, — тихо рассмеявшись, заключил его в объятья, но сразу отпустил, слыша недовольное фырканье, — Иногда ты как ребёнок. — Я уж и забыл, что являюсь человеком, а не демоном, — осмотревшись по сторонам, пошёл в другую сторону и жестом поманил Николая за собой.       Вновь холод. Обжигающий холод, оставляющий пусть и не физические, но душевные раны. Достоевский словно снова скрылся за маской, даже не одной, будто чего-то опасаясь.       Николаю оставалось лишь молча следовать за ним, понимая, что вопросы будут лишними, и ждал, когда первым заговорит его товарищ. Но время шло, а тишина начинала оглушать. «Интересно, он тоже слышит, как бьётся моё сердце?» — промелькнула мысль в голове у Гоголя, но тишину нарушать он не смел.       Вот и центр города. Некогда шумный и пестрый, сейчас — серый и молчаливый. Точно также изменился и Николай.       Тем временем Фёдор осматривался по сторонам, приближаясь к зданию, где находилось детективное агентство. — Нам не туда, — увидев на лице Николая недоумение, произнёс темноволосый и вздохнул,  ухватив того под руку, — Нам на первый этаж. — В кафе? Да ну, ты шутишь? — Тихо рассмеялся Николай, обнимая и  прижимая того к себе. Достоевский обнял того в ответ и, покачав головой, тихо сказал: — Не шучу. Сейчас не время для шуток… — Отстранился и за руку взял, слабо сжимая его ладонь. Он некоторое время молча вглядывался в здание, находясь в своих раздумьях, — Мне не верится, что книга окажется у нас в руках… Прямо сейчас. — Тогда чего ждём? Скорее! — И Николай быстрым шагом направился туда, ведя за собой Фёдора.       Вновь молчание. Но тишину нарушали Гоголь, тихо напевающий какую-то мелодию и, как ни странно, Достоевский, что тихо посмеивался, то смотря на него, то резко переводя взгляд в другую сторону.       Отпустив руку темноволосого, Николай открыл перед ним дверь и пропустил вперёд, улыбаясь во все тридцать два зуба. Фёдор кивнул в знак благодарности и слабая улыбка резко сошла с его лица, он словно был чем-то обеспокоен.       Светловолосый решил не мешать и лишь уселся на кресло, тяжело вздохнув. Он не знает, где искать и лучшей помощью от него будет не лезть под руку.       Тем временем Фёдор, подойдя к одной из стен, стал тщательно её разглядывать, словно увидел что-то. «Инструменты. Нужны инструменты» — Тихо возмущался, пытаясь найти способ справиться без них.       Увлечённый своими мыслями и созерцанием стены, он не заметил, как сзади подобрался его соучастник и, похлопал его по плечу, протянул молоток и отвёртку. — Пожалуй, не буду спрашивать, зачем ты это таскаешь… — Прикрыв глаза, повернулся к тому и взял инструменты, — Но тут бы больше подошли бы… — Николай, демонстративно закатив глаза и вздохнув, договорить тому не дал: закрыл ему рот ладонью, хитро улыбаясь. — Бери что дали. Ничего другого нет. Тш… — приложил указательный палец другой руки к своим губам, щурясь. — Какое же недовольно выражение лица, Дост-кун… Ай-яй!       Резко отдёрнул руку, обиженно фыркая. Как только Фёдор смог укусить его за палец? — Это я обижаться должен, — Усмехнулся, складывая руки на груди, — И вообще… Мне нужна твоя помощь. Этим нужно расковырять стену… Ты поймёшь, когда нужно прекратить.       Николай, успел лишь глазками похлопать, как в руках оказались те самые инструменты. Издав недовольное и протяжное «Э-э», он принялся за работу, тем временем как Фёдор, удобно устроившись на одном из диванов, молча наблюдал за процессом. Вскоре в стене образовалась дыра, а в ней небольшое пространство. Спрятав инструменты в плащ, он заглянул в отверстие. — Федь, а тут пусто… — почесав затылок, Николай обернулся к нему. Он был в недоумении. — Что?! Быть этого не может, — Вскочив с места, Фёдор почти сразу оказался у стены и сунул руку в дыру, желая найти хоть что-то, — Чёрт! Чёрт! Чёрт! — От злости его начало трясти, — Потратить столько времени впустую!.. Стоп.       Замолкнув на какое-то время, извлёк лист бумаги. С подсказкой. — Федя… Ну что там? — приобнял со спины и положив подбородок ему на плечо, спросил светловолосый, — Ничего не понимаю… «Много старых книг»? Какой дурак будет прятать такую ценную книгу среди старых книг! Её ведь найдут! — А как по мне, то довольно умно…  — отстранил его от себя, но, заметив, что это Гоголя расстроило, провёл рукой по его щеке, улыбаясь, — Никто не будет искать книгу среди книг. А если и будут, то с самого начала. — А какая разница, с какого места начинать? С начала, с конца… Без разницы! — Пожал плечами Николай, чуть хмурясь. Ему хотелось понять. — С того, что книга может перемещаться. Но об этом позже, мой дорогой, — Улыбнувшись, поцеловал его в лоб и направился к выходу из заведения, — Идём. Не будем терять зазря время.       Взяв светловолосого под руку, покинул заведение, слабо улыбаясь. Тем временем Николай выдвигал идеи о том, как это все могло произойти. — Какой ты у меня не терпеливый… Ужас, — Прикрыл рот рукой, смеясь, — Господи. Я сейчас словно влюблённый идиот…       Светловолосый заставил его вздрогнуть и отвести взгляд: он осторожно взял Фёдора за подбородок и заглянул в его глаза. — Почему же «как»? Я очень надеюсь на то, что мои чувства будут взаимны, — Услышав в ответ тихое «угу», засиял от радости и поцеловал в губы, сразу отстраняясь, — А теперь, раз уж мы все выяснили, идём!       Фёдор, раскрасневшись, закрыл лицо руками и с места не сдвинулся. — Какие же мы идиоты. Больные на всю голову, разрушили все, что только можно было… — Убрал за ухо прядь волос и опустил руки, вздыхая, — Мы были одиноки, а теперь говорим про любовь… Это так абсурдно… — Да. Мир всегда был против нас, а мы слабые. Так быстро сломались и закрылись, — Заключил Достоевского в объятия и погладил того по голове, говоря тише, — Но разве теперь это важно? Мы сможем начать новую жизнь, стать более… — Живыми? — Тихо рассмеялся, прижимаясь к тому, --Ты прав. Придётся оставить наше прошлое, чтобы создать новую жизнь. Как считаешь, у нас есть шанс стать счастливыми?       Николай замялся и некоторое время молчал. Нужно было подобрать слова, найти нужный ответ. Тяжело вздохнув и открыв глаза, он поднял взгляд на небо и неожиданно для себя произнёс: «А мы уже».       Вечерело. Солнце садилось, а небо окрашивалось в различные цвета: у горизонта цвет яркий, но такой красивый огненно-оранжевый, а выше нежно-розовый и, наконец, светлый синий. Облака беззаботно плыли себе, никуда не спеша… Ветра не было, а вокруг лишь тишь и спокойствие, необычные для центра города.       Шаги казались самым громким из существующих звуков на данный момент: эти двое вновь шли молча. С некоторыми людьми и молчать приятно, если они тебе действительно дороги.       Созерцая красоту вечернего неба, на котором можно было теперь разглядеть звёзды, и будучи погружены в свои мысли и грёзы, ни Фёдор, ни Николай не поняли, как так быстро добрались до места назначения. — Букинистическая лавка… Букинистическая лавка? — Гоголь похлопал глазами, возвращаясь в реальность, — А как насчёт других книжных и… Почему именно это место? — Даже если место неверное, у нас и так много времени, не так ли? — Взглянул на Николая, улыбнулся и вошёл в книжную лавку. В ту, на которую указывало его сердце.