За жизнью смерть, за смертью Жизнь

Я стоял у себя в комнате. Вокруг привычная обстановка: Ноутбук на столе, расстеленная кровать, выключенный телевизор на тумбочке и огромный шкаф с одеждой. Послышался какой-то шум. Кажется, он исходил из кухни. Я направился туда. За столом сидела Юля, ритмично болтая чайным пакетиком в чашке с горячим кипятком. — Привет, — с улыбкой поприветствовала меня девочка. — Привет, — ответил я, непонимающе пялясь на Юлю. Точнее, на ее кошачьи уши и хвост, обвивший ножку стула. — Чего? — Удивленно спросила девочка. — У тебя… Хвост? — А, ну да, — девочка-кошка широко улыбнулась. — Откуда? — Ну это же сон, — Юля широким жестом окинула окружающую нас обстановку. — Тут все можно. — Сон? — Ага, — девочка весело махнула хвостом. — Ты не стой, проходи. Чаю налить? — Налей, — я прошел в глубь кухни, и сел за стол напротив Юли. Девочка-кошка достала из шкафчика еще одну чашку, взяла с подставки чайник налила кипятка, и передала мне новый чайный пакетик и сахарницу. — Спасибо, — поблагодарил я девочку. — Пустяки, — отмахнулась Юля. — Ты неплохо справляешься, — добавила она, усевшись обратно на свой стул. — Ты о чем? — Спросил я, опуская пакетик в кружку с кипятком. — Как о чем? — Удивленно спросила Юля. — О лагере, конечно. — О лагере? — Ну да. — От куда ты знаешь о лагере? И что это вообще за лагерь? — Спокойно спросил я. Я не был напуган, не нервничал, не паниковал. А зачем? Это же всего на всего сон. — Я все знаю, — серьезно ответила Юля. — Я же твоя наставница. Повисла тишина. Я отпил немного чая. — Тебе нравиться? — Неожиданно спросила Юля. — Что нравиться? — Я вновь непонимающе уставился на девушку. — Ну, в лагере. Тебе нравиться? — Ты так говоришь, будто это отдых, — саркастически ответил я. — Ну, отчасти да. Хорошенький же отдых получается, подумал я. Пока другие в Египте расслабляются, я тут в кошки мышки с серийным убийцей играю. Однако, несмотря на все это, лагерь покидать мне не хотелось. Я вновь отпил чаю. — Ты не бойся его, — вновь, ни к селу ни к городу произнесла Юля. — Кого его? — Уже привычно уточнил я. — Ну этого – убийцу. Ты сможешь остановить его, если будешь делать все правильно. — А если нет? Со стороны входной двери раздался стук. Я не шелохнулся, ожидая ответа Юли. — Давай не будем о плохом, — ободряюще улыбнулась девушка. — Ты должен сделать все правильно. А пока иди, к тебе пришли. — Но… — Никаких но, — уверенно перебила меня Юля. Я поднялся из за стола. И проснулся. *** Утро началось не с кофе, а с стука в дверь. Стучали аккуратно, но настойчиво. Неужели милиция? Сонно подумал я, вставая. Сквозь задернутые шторы пробивался яркий солнечный свет. Похоже, мне снова удалось проспать линейку. И завтрак. И, возможно, обед. Стук повторился. — Да иду я, иду! — Раздраженно пробурчал я, и потянулся к своей форме, висящей на перилах кровати. Но, вспомнив вчерашний день, тут же отдернул конечность обратно. Одежда была вся в крови. покажись в ней на людях, и путевка в кутузку тебе обеспечена. Но не открывать же дверь в трусах? Нет, такой жест с моей стороны точно не поймут. Тем более, что с утра у меня случилась непредвиденная проблема. Моя кровеносная система здорово подвела меня, и привела в действие орган, который сейчас сильно мешал. И к тому же сбивал с нужного настроя. Взгляд стал хаотично проноситься по домику. Кровать, шкаф, тумбочка… Что я искал-то? ДА черт его знает. Что-нибудь, что спасет меня от позора. Простынь, подушка, одеяло… Одеяло? В голове появилась идея. Я стянул одеяло с кровати, кое-как набросил его на плечи, потом обвел вокруг пояса, и затянул на спине. Так и знал, что не зря в детстве играл в мумий. Получилось, в целом, ужасно. Во первых, держалось на соплях. Во вторых, выглядело, наверняка, по идиотски. Но это лучше, чем выйти к гостью нагишом, и с топорщащимися трусами. Придерживая одной рукой свое одеяние, второй я открыл дверь. На пороге стояла Аня. Девушка посмотрела на меня долгим взглядом широко распахнутых глаз, несколько секунд помолчала, а потом, не сдержавшись, рассмеялась. — А… А Ты что, араб по национальности, что ли? — Выдавила из себя Аня, пытаясь остановить приступ хохота. Ее попытки явно проваливались. — А н… Нет… Я п… Поняла! Ты собрался в экспедицию на северный полюс! — Смахнув с глаз слезы, продолжила девушка. — Тогда шапку ушанку не забудь! — Очень смешно, — буркнул я. Надо было выйти к ней в трусах, вот смеху то было бы! На весь лагерь. — Т… Ты, себя в зеркало в… Видел? — Нет. Но я уверен, что любой пионер просто лопнет от зависти, когда увидит мое одеяние. — Из меня так и перло сарказмом. — Лопнет, — подтвердила Аня. — Только от смеха. Я фыркнул. — Ну что, успокоилась? — Спросил я, как только девушка, стирая с глаз выступившие слезы, перестала смеяться. — Нет, — ответила она. — Ты мне приступ смеха на неделю обеспечил. — Жаль, что не приступ эпилепсии, — буркнул я себе под нос. — Что? — Переспросила Аня. — Ничего, — поспешно ответил я. — Спрашиваю, зачем пришла то? — Как зачем? Дневник забрать. Ах да, дневник. Я совсем забыл о нем. — Отдам, только если ты кое-что для меня сделаешь, — хитро ухмыльнувшись, ответил я. — Что? Купить тебе нормальную одежду? — Аня вновь хохотнула. — Почти, — нахмурившись, ответил я. — Сгоняй к Славе, возьми у нее новый комплект формы для меня. — А что, так тебе не нравиться? — Девушка ткнула пальцем в одеяло. — Нравиться, конечно, — вновь вложив в свою речь добрую долю сарказма, ответил я. — Но слишком жарко летом, понимаешь? Не сезон. — Понимаю, понимаю. А со старой формой что? Сделал из нее кимоно? Судя по всему, для тебя это раз плюнуть. — Нет, — я покачал головой. — Забрызгал кровью, когда одну шутницу душил. — Так как же ты забрызгал, если душил? У тебя по биологии сколько было? Ноль с минусом? — Нет, два с плюсом. — Зато по рукоделию наверняка пятерка. Да хватит уже! Я раздраженно хлопнул в ладоши. Это стало для меня роковой ошибкой. От резкого движения одеяло соскользнуло с плеч, поползло по телу, на мгновенье задержавшись в районе пояса, и обрушилось к моим ногам. Немая сцена. Аня посмотрела мне в лицо, потом, машинально, ниже… Ее глаза расширились, челюсть отвисла. — А чтоб тебя! — Я в мгновение ока подхватил одеяло, и нырнул в домик, захлопнув за собой дверь. Оказавшись прикрытым дверью, произнес: — Ради бога, иди уже за формой, к Славе! — Давай я лучше приведу ее сюда, — смеясь пуще прежнего, ответила Аня. — А то она еще не видела твой… Фасон. Девушка сделала акцент на последнем слове. — Иди уже! — Обреченно воскликнул я. — А дневник? — Отдам, когда форму принесешь. — Нет, подожди, — Аня на секунду перестала смеяться. — Я боюсь снова к тебе приходить. Что будет с моей нравственностью? — Можно подумать, она у тебя есть, — буркнул я себе под нос. — Что? — Ничего. Подойди к окну, я отдам тебе тетрадь. — Точно? Стриптиз танцевать не будешь? — Слушай, — раздраженно ответил я. — В местном туалете бумага закончилась. Могу пожертвовать туда твою тетрадь. — Ладно, ладно. Молчу. Я открыл форточку и протянул дневник Ане. Она забрала тетрадку и быстрым шагом направилась к лагерной аллее. — Про форму не забудь! — Бросил я, ей вслед. — Ага, обязательно! — Не оборачиваясь, ответила Аня. Я закрыл форточку и уселся на кровати. Оставалось надеяться на совесть Ани, если она у нее вообще есть. А иначе два варианта: Либо идти к Славе в трусах, либо в окровавленной форме. Какой из этих вариантов лучше? Я сцепил руки в замок, и стал прохаживаться по домику. Если Аня меня обманула, то в местном МОРГУ ожидается пополнение. Удушу. Одеялом. Кстати, о МОРГЕ, и его обитателях. Неужели сегодня там вновь появятся новые жертвы? Убийца убивает каждую ночь, и я глубоко сомневался, что эта стала исключением. С другой стороны, если он не грохнул меня, то кого? Сегодня ночью я был самым явным кандидатом на убой. Сначала сидел один одинешенек на острове, позже разгуливал по лагерю. Если мы с ним тупо разминулись, то можно считать, что я выиграл в лотерею. *** Прошло добрых полчаса, но ни формы, ни Ани – не наблюдалось. Я уже начал подумывать пойти к Славе в трусах, параллельно продумывая план убийства гордой владелицы дневника. Однако, до кровавой расправы все же не дошло. За дверью послышались шаги, а через секунду в них постучали. Накинув на себя одеяло, я открыл дверь. На пороге стояла Славя с новеньким комплектом формы в руках. — А ты чего это, в таком виде? — Спросила она. Слава богу, хоть не хохочет, как некоторые. — Ну, тебе же Лиля рассказала о… — Я замялся. — О близнецах? — Да, — Славя грустно улыбнулась. — Спасибо вам с Лилей что вы Сашу… Ну… Я отмахнулся: — Пустяки. Так вот, я когда вчера его… Переносил, запачкался. Сама понимаешь, в таком виде по лагерю ходить… Славя кивнула: — Понимаю. Но почему ты свою одежду не надел? — А? — Глупо переспросил я, начиная медленно осознавать степень своего идиотизма. — Ну, одежду, в которой ты сюда приехал. Ты ведь не голым сюда приехал, правда? — Девушка пристально посмотрела на меня. — Не голым, — я яростно замотал головой. — Просто я… Забыл. Теперь уже Славя смеялась так, что не могла остановиться. Я лишь закрыл лицо руками, пытаясь скрыть красноту на щеках. Боже мой! Я тебе принесла новый комплект, но не уверена, что он подойдет, — все еще время от времени хихикая, произнесла Славя. — Ну лучше так, чем вот так, — я кивнул подбородком на одеяло свисавшее с моих плеч. — А чего Аня форму сама не принесла? — Не знаю, — Славя пожала плечами. — Просила передать тебе, что она еще не готова к таким серьезным отношениям. — Я когда-нибудь прибью ее, — пообещал я. Золотоволосая удивленно посмотрела на меня: — Это, если что, в переносном смысле, — тут же добавил я. Да уж, говорить такие фразы в нынешней ситуации опасно для здоровья. Да к тому же, Аня смеялась не просто так, сам виноват. — Ты сегодня снова линейку пропустил, — перевела тему Славя, протягивая мне форму. — Да, знаю, — я виновато покачал головой. — Исправлюсь, обещаю. — Да ладно. Хотя бы обед не пропусти, он через полчаса начнется, — Девушка улыбнулась. — Не пропущу, — пообещал я. — Ну смотри, ты ведь часто что-нибудь забываешь, — Славя вновь улыбнулась, и, подхватив окровавленную одежду, быстрым шагом направилась по своим делам. Захлопнув дверь, я принялся примерять форму. Шорты подошли нормально, а вот рубашка была слегка маловата. Впрочем, особо выбирать не приходилось. Закончив одеваться, я подхватил пакет с умывальными принадлежностями, и покинул домик. Лагерь, как всегда, встретил меня пением птиц, криком детворы и духотой. *** Возле умывальников не было ни души. В принципе, удивляться этому не стоило, только я мог проводить утренние процедуры полпервого дня. Я принялся умываться и чистить зубы, как обычно, обдумывая насущные вопросы. Что мы имеем? Три трупа, исчезнувшая вожатая и абсолютное непонимание как действовать, и что предпринять. Но есть и хорошие новости… Сегодня прекрасная погода. Все, хорошие новости закончились. Кто может быть убийцей? Абсолютно любой. Алиби, как такового, нет ни у кого, даже у Лили со Славей. Конечно, я видел, как черноволосую мутило при виде тела Саши, как Славя рыдала, рассказывая о Толике, и мог практически поклясться, что эти эмоции были искренними, но… Если предположить, что близнецов убили, когда они пошли за мячом, тут же отпадают несколько подозреваемых: Славя, что постоянно была со мной, Алиса, принимающая поздравления, Электроник, толкающий свою речь… Ну, в принципе, все. Насчет остальных, нельзя сказать наверняка: Во первых, они могли уйти когда мы со Славей отдалились от столовой, во вторых, я не мог вспомнить, кто находился в столовой после конца финала. Помню Аню, Мику, еще, кажется, Шурика… Ну и все. Раздался звук, призывающий пионеров на обед. Я помыл зубную щетку и быстрым шагом направился к домику, чтобы оставить там пакет. Не тащить же его в столовую? *** В столовой, к моему приходу, было не протолкнуться. Пионеры создавали такую давку, что похороны Сталина по сравнению с нею, были обычной толкучкой. Пробравшись к пункту раздачи еды, я забрал свою порцию и активно работая локтями стал пробираться в глубь столовой. За спинами пионеров нереально было увидеть какой-нибудь свободный столик, поэтому я решил занять первое попавшееся свободное место. Такое нашлось за столом Лены, Мику и Жени. Сказать, что это необычная компания, ничего не сказать. — Приятного аппетита, — улыбнувшись, сказал я девочкам и, отодвинув стул, сел за столик. Женя пробурчала в ответ что-то невнятное, Лена ответила кивком, а Мику выдала длинную тираду, которую я не слушал. Я посмотрел на сегодняшний обед. Перловая каша, водичка с плавающей в ней травой, гордо именующаяся супом, компот. Сегодня, похоже, я останусь без обеда. Перловку, по моему скромному мнению, можно было давать только гусям вместо зерна, суп это зря потраченная вода, а компотом не наешься. — Просто прекрасно, — пробурчал я себе под нос. — Что случилось? — Спросила Лена, подняв на меня взгляд. — Такое ощущение, что наши повара перепутали корм для животных, с едой для людей, — раздраженно ответил я, кивнув на тарелку. — Ну в твоем случае, допустим, они не прогадали, — ехидно вставила Женя. Я посмотрел на нее: — А тебе зачем есть? Я думал, такая высококультурная личность как ты, питается исключительно духовной пищей. Женя фыркнула, но ничего не ответила. Я принялся хлебать водичку с травой. Господи, и они это называют едой? Мяса! Дайте мне мяса! — А ты чего вчера на танцы не пришел? — Спросила меня Мику. Я оторопел. Какие еще танцы? — Да он вчера весь вечер с Лилей пропадал, —, вновь ехидно вставила Женя. — Лучше с Лилей, чем с собранием цитат Владимира Ильича Ленина, — парировал я. И добавил, обращаясь к Мику: — А что за танцы? Я даже не знал о них. — Ну как же, как же!? Танцы, о них Ольга Дмитриевна говорила, в понедельник, на линейке. Жаль, что ты не пришел, весело было! А где, кстати, вы с Лилей пропадали вчера? На первой линейке? Черт, кажется, надо было все таки слушать вожатую тогда. Но, с другой стороны, что я потерял? Местную дискотеку? Не фанат дискотек, от слова абсолютно, да и в любом случае, нужно же было кому-нибудь найти близнецов? Пусть я и справился с этой задачей, только на пятьдесят процентов. — Да я же говорю, — вновь вставила Женя. — Они с Лилей весь вечер пропадали, наверняка, напились где-нибудь. — Хуже, — я понизил голос. — Мы собрали всю советскую символику и сожгли ее, представляешь? — Я сделал страшные глаза. — Лучше бы вы ее прочли, может быть, хотя бы ума набрались, — сверкнув очками и своим синяком под глазом, ответила Женя. Откуда же у нее этот подарок? Тоже довела кого-нибудь. — Да куда нам до высших умов, вроде тебя, - ехидно ответил я. — Придурок! — Бросила Женя, и забрав свой поднос с грязной посудой, направилась прочь от столика. — Ну зачем вы так? — Раз строено спросила Лена. — Да ладно, — я отмахнулся. — Лучше расскажите, что вчера на этих ваших танцах было? — Ну, что может быть на танцах? — Спросила Мику. — Танцы. Семен, например, вчера с Леной танцевал… Лена рьяно покраснела: — Не обязательно было это рассказывать, — тихо произнесла красная, как помидор, девушка. — А что такого? — Удивленно спросила Мику. Танец Лены и пионера. Не исключено, что в тоже время, где-то в параллельной реальности, их копии, темные стороны или бог знает кто еще, танцевали свой танец. Куда более зрелищный, и куда более кровавый. — А что, Семен у нас парень видный… — Улыбнулся я Лене. Она совершила, казалось, невозможное… Покраснела еще сильнее. — Ладно, девочки, пойду я. Все равно есть сегодня нечего, — произнес я, и поднялся из за стола. — Пока, — тихо пропищала Лена. — Пока-пока, заходи к нам, то есть ко мне, в музыкальный клуб! — Крикнула мне вслед Мику. Я отдал перловку обратно поварихе, а мутную водичку, именующуюся супом, положил к грязной посуде, и вышел на улицу. Что же, оказывается, вчера были танцы. Начались они, минимум, в девять вечера, закончились не раньше пол одиннадцатого. То есть, когда уже было темно. Наверняка кому-то из пионеров захотелось прогуляться после них, и обдумать свои впечатления от дискотеки… Понятно к чему я веду, да? Нам с Лилей придется сегодня искать очередных трупов… Кстати, о Лиле: Я вышел на площадь, и увидел девушку, быстрым шагом направляющуюся ко мне. Как говориться, вспомнишь солнце, вот и лучик. — Здравствуй, — поприветствовал я черноволосую. — Привет и тебе, — улыбнувшись, ответила девушка. — Рада, что ты цел и невредим… А то тебя до обеда никто не видел, я уже волноваться начала. — Нет, со мной все в порядке, если не считать того, что я слишком долго сплю, — виновато усмехнувшись, ответил я. — Сегодня еще нет информации о без вести пропавших? — На самом деле, есть, — серьезно ответила Лиля. — Я так и знал, — вздохнул я. — Ну и кто очередная жертва? — Шурик пропал. — Шурик? — Шурик. — И когда его последний раз видели? — Почему-то я не сомневался в том, что Лиля уже выяснила эту информацию. — Электроник говорит, что вчера вечером они вместе ложились спать, а сегодня утром Шурика уже не было. — Наверное, вышел пос… В туалет сходить, тут его и взяли, — я безнадежно закатил глаза. — Ну и когда отправляться на поиски? Прямо сейчас? — Пока никуда не идем, его Электроник ищет. —. Электроник? ты уверена, что это хорошая идея? — Боишься, что не найдет? — Наоборот, боюсь что найдет. Причем не он, а его. Лиля пожала плечами: — Ну, его невозможно от говорить от поисков, они с Шуриком лучшие друзья. Пускай ищет до вечера, а потом уж мы сами за дело возьмемся. — Ладно, думаю, ты права. Тем более, нам тоже передохнуть нужно. — Я вообще, не об исчезновении хотела тебе сказать, — спохватилась Лиля. — А о чем? — Приходи к домику вожатой через час, примерно. У нас там что-то, вроде собрания будет. — У нас, это у кого? — Славя, Семен, медсестра, ты и я. — Будем обсуждать сложившуюся ситуацию? — С усмешкой спросил я. — Ага, что-то вроде этого. — Может, для начала надо было позвать кого-нибудь из взрослых? — Ну, это и обсудим на первом собрании. — Логично, — хмыкнул я. — Ладно, буду через час. А пока пойду, смою пятна крови и грязи. Ты не знаешь, случаем, где тут Баня? — Знаю. Сейчас идешь прямо, потом немного правее, и выйдешь к ней. — Спасибо, — поблагодарил я девушку, и быстрым шагом направился к своему домику, за полотенцем. *** Я шел от бани размеренным, умиротворенным шагом. Правду говорят, что чистота физическая, прямо пропорциональна душевному спокойствию. Уже через десять минут, наверняка, душевное равновесие улетучиться, но сейчас меня ничего не волновало, кроме пения птиц, и тихого ветерка, охлаждающего разгоряченное тело. Что, интересно, будет на совете? Совет… Звучит, честно говоря, слишком напыщенно, если учитывать, что он состоит с трех подростков, одного меня, и одной пошлой медсестры. Но, с другой стороны, это лучше чем ничего. Я вздрогнул, когда мои мысли прервал смех. К счастью, он не был похож на истерический хохот психопата, всего на всего какая-то девочка. Через секунду от туда же донеслись подозрительно знакомые голоса. Подумав, что у меня еще достаточно свободного времени к началу собрания, я свернул с тропинки в лес, направляясь к голосам. Обошел куст, дерево, еще один куст, еще одно дерево – и вот, передо мной раскинулась полянка, на которой Алиса с Ульянкой играли с упитанным черно-белым котом, заставляя его гоняться за нитью, с привязанным к концу куском неопознанной материи. Кот то и дело почти хватался лапами за добычу, но Двачевская в последний момент отдергивала нить, и оставляла его без добычи. Ульянка всячески пыталась помочь черно-белому хищнику полезными советами, но тот, почему-то, игнорировал их. — Балуетесь? — Спросил я, немного понаблюдав за охотой. Девочки синхронно повернули ко мне головы, на мгновение забыв про хищника. Тот тут же этим воспользовался, вырвав добычу из рук Алисы. — Ну вот, ты как всегда не вовремя, — поприветствовала меня Двачевская. — Вот-вот, — добавила Ульяна, пытаясь отобрать нить у кота. Тот шипел, отмахивался лапой, и не собирался отпускать свою добычу. — Отдай! Отдай, кому говорю! — Кричала рыжая непоседа, дергая за нить. — И вам тоже добрый день, — съязвил я. — Где это вы кошака раздобыли? — Да нигде мы его не раздобывали, сам пришел, — ответила Алиса, пока борьба черно-белого хищника, с рыжей хищницей выходила на новый уровень. — Прям таки сам пришел? — Недоверчиво спросил я. — Ну да, сам. Мы с Ульянкой в бане были, выходим, а тут он сидит, — Алиса кивнула на кота, зубами вгрызающегося в ткань на веревке. — Накормили, напоили, Тимофеем зовем. От куда здесь кот? То есть, сам этот факт не удивителен, но почему он такой… Одомашненный? Обычно кошак, после года в дикой природе, становиться чертовым тигром… А этот ничего, принимает еду от человека, играет. Ульяна вырвала ткань из зубов Тимофея с победным воем. Кот огорченно мяукнул и сел, всем своим видом демонстрируя обиду. — Ладно, — произнес я, спустя некоторое время. — Не обижайте Тимофея, а я пойду. — Иди-иди, — сказала Алиса. Я послушно пошел. Скоро собрание, и опаздывать на него мне не слишком хотелось. *** Я подошел к домику вожатой. Изнутри доносились голоса, оживленно что-то обсуждавшие. Аккуратно постучав, и не дожидаясь ответа, я зашел внутрь. Домик вожатой ни чуть не изменился с моего последнего визита. Все та же обстановка, если не считать троих пионеров и медсестры, равномерно усевшихся по двое на каждую кровать. Похоже, ждали только меня. — Я опоздал? — Виновато спросил я, проходя в глубь помещения, и усаживаясь на одну из кроватей, рядом с Лилей. — Почему же? Ты как раз вовремя, пионер, — ответила Виола. — Ну так о чем пойдет речь? — Спросил я, по удобнее усаживаясь на кровати. Слово взяла Лиля: — Мы со Славей, собрали всех знающих о… Произошедших событиях, чтобы обсудить как нам всем дальше действовать. — А почему нет никого из вожатых? — Перебил ее пионер. — Потому что никто из вожатых не в курсе о происходящем в лагере, — терпеливо объяснила Лиля. — Мы всех для этого и собрали, чтобы обсудить, в том числе, стоит ли еще кому-нибудь рассказывать о убийствах. — Ну я, например, думаю, что надо. Рассказать вожатым, или руководству лагеря, — ответил Семен. — Допустим, — Протянула Лиля. — А почему ты так думаешь? Аргументируй. — Как почему? — Удивленно переспросил он. — Потому что, во первых, они старше и более обучены к чрезвычайным ситуациям, во вторых, они могут разработать какой-нибудь план действий, вызвать милицию в конце концов… — Милиция находиться в рай центре. Руководство лагеря – в области. Что я могу сказать наверняка, так это то, что вожатые ни к каким чрезвычайным ситуациям необучены, — ответила Виола. Пионер пожал плечами: — В любом случае, они более опытны, чем мы. Они должны знать как действовать в подобных ситуациях. — В чем-то я с Семеном согласен, — произнес я. — Но если они за два дня не заметили пропажу троих пионеров… Вряд ли на них можно положиться. — А кто здесь вообще вожатые? — Вмешалась Лиля. — Сколько я в лагере, никого из них не видела, кроме нашего Леонида Георгиевича, и вашей Ольги Дмитриевной. — В лагере восемь вожатых. Трое старших отрядов, включая Ольгу Дмитриевну, трое средних, и один младших. Ну и был еще один учитель, но он… — Славя замялась. — Уехал. — И сколько им лет? — С нотками ехидства, поинтересовался я. — Самой старшей, — Славя задумалась… — Двадцать пять, — ответила за нее медсестра. — Что-то не слишком они опытные, — скептически усмехнулся я. — Ну, на десять лет старше за тебя, — вставил пионер. Я лишь пожал плечами. Парировать было нечем. — Ну, так что? — Спросила Лиля. — Рассказываем вожатым или нет? Повисла тишина. — Я думаю да, — прервал молчание Семен. — Вожатые должны знать, что происходит в лагере. В целом, решение было единогласным. Каждый изъявлял свои аргументы, но итог оставался один: Груз ответственности должен спасть с наших плеч, прямиком на спину вожатым. — Отлично, — подвела итоги Лиля. — Значит, Славя и Виолетта Церновна, расскажут вожатым о Толике и близнецах. С этим решили. — Решили, — согласился я. — На этом все? Можно расходиться? — Почти, — ответила Славя, опередив Лилю, открывшую было рот. — Нужно еще кое-что обсудить. — Что именно? — Уточнил я. — Кто Шурика пойдет искать? Нельзя, чтобы это делали пионеры, не знающие о… — Золотоволосая сделала паузу. — О происходящем. — Мы с Лилей пойдем, — я пожал плечами. — Только позже, после ужина, да? — Я посмотрел на черноволосую, ожидая ее ответа. — Ну да, — подтвердила девушка. Сидящие напротив нас обменялись непонятными взглядами, но промолчали. Я, мысленно хмыкнув, попрощался со всеми, и вышел на улицу. На совете мы решили, что пускай совещаются другие. К счастью, длилось это все недолго, и у меня осталось время, чтобы заняться своими делами. Например, сном. Я не слишком любил послеобеденный сон, а если говорить точнее то терпеть его не мог. Но полное отсутствие в организме белков, жиров, углеводов – и мучащие по ночам кошмары, привели мое тело к полнейшему истощению. Однако, судя по всему, этот лагерь не хотел позволять мне восстанавливать энергию. За моей спиной отворилась дверь, и из домика вожатой вышла медсестра, тут же окликнувшая меня: — Ей, пионер! Можно тебя кое о чем попросить? Я нехотя обернулся, кляня себя за то, что не успел убраться подальше отсюда. — В чем дело? — Мне надо отлучиться из медпункта на часик другой. Подменишь меня? — А почему я? Действительно, ну почему? Наверное, из сотни пионеров, я единственный, кто хоть что-то делает. — А кто еще? — Удивленно спросила медсестра. — Больше я никого попросить не могу. Вдруг они зайдут за ширму? Проклятье, она права. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь видел МОРГ, а сваливать работу на Лилю, Славю, или пионера, не слишком красиво. Тем более, что они находятся в нескольких метрах, и могут меня услышать. — Ладно, валяйте, — вздохнул я. Медсестра кинула мне связку ключей, и я, продемонстрировав чудеса ловкости, не поймал их. Ругнувшись, и подняв ключи, я пошагал к медпункту. Может, мне повезет, и я прямо там и высплюсь? *** Возле местной больницы было безлюдно. Мысль о том, что мне придется провести ближайший час в компании двух трупов, меня не слишком радовала. Точнее, слишком не радовала. Но что еще делать? Я отпер дверь и вошел внутрь. Принюхался – запаха разложений не слышно. Сев на место медсестры, устало положил голову на стол, и прикрыл глаза. Возвращаясь к теме трупов. Тело второго близнеца так и не нашли. Куда оно делось? Надеюсь, убийца это не местная повариха, которая расчленила близнеца и теперь подает пионерам, в качестве гарнира к каше. Кажется, я когда-то видел фильм ужасов подобного содержания. Хотя, какое мясо в местной столовой? Здешние повара, похоже, в жизни о нем не слышали. В дверь постучали. Я поднял голову, повернулся лицом к входу и, положив ногу на ногу, сказал: — Войдите. Дверь распахнулась, и на пороге показалась Аня, здорово удивившаяся, увидев меня на месте медсестры. — Здрасьте, — поздоровался я. — А вы, все же, решили проверить длину своего языка? Что же, что же – это всегда пожалуйста. Если что, подрежем лишнее. — А ты чего здесь делаешь? И почему не в своем фирменном стиле эскимоса? — Тут же среагировала девушка. — Я тут медсестру подменяю, — невозмутимо ответил я. — А стиль, понимаешь, решил сменить немного. — Очень зря, что решил сменить, — Аня неодобрительно покачала головой. — По моему, тебе шло. — Давай я тебе одолжу одеяло, — предложил я. — Будешь в нем ходить, раз тебе так нравиться. — Нет, мне не пойдет. А вот тебе в самый раз… — Так чего в медпункт пришла? — Спросил я, пропуская ее стилистические советы мимо ушей. — Голова у меня болит. Дашь какую-нибудь таблетку? — Болит, потому что пустая, — ехидно ответил я, однако, все же полез в шкафчик за анальгином. — Нет, такие проблемы есть только у тебя, — пробурчала Аня в ответ. — На вот, держи, — сказал я, протягивая девушке таблетку. — И исчезни с глаз моих. — Да я с радостью. А то снова домогаться начнешь, — Аня сделала страшные глаза, и свинтила с медпункта, вместе с таблеткой. — В древние времена таких на костре жгли, — пробурчал я себе под нос и, закрыв за девушкой дверь, вернулся обратно за стол медсестры. Часы медленно тыкали, отсчитывая секунды. Я сидел и пялился в одну точку, раздумывая на отвлеченные темы. Странно, правда? В десяти метрах от меня валяется два трупа, я нахожусь неизвестно где, неизвестно когда, но при этом вспоминаю лучшие моменты с прочитанных мною книг, печальные ситуации в жизни, и смешные случаи из детства. Все таки, удивительное существо – человек. В дверь снова постучали. — Войдите, — тут же отреагировал я. Дверь распахнулась, и я увидел Лену, неуверенно мнущуюся у входа. — Ой, а медсестры нет? — Медсестры нет, — подтвердил я. — Но профессор Виталий, к вашим услугам, — я вальяжно развалился на стуле. — Можно мне, пожалуйста, что-нибудь от головы, профессор Виталий? — Лена улыбнулась. От головы? Сегодня что, эпидемия? — Пожалуйста, — я протянул девушке таблетку анальгина. Мне даже не пришлось лесть в чудо шкафчик медсестры, чтобы достать ее. - Спасибо -, Лена улыбнулась, и забрала таблетку с моей ладони. — К вашим услугам, — я картинно раскланялся. Лена вновь улыбнулась, и помахав мне на прощание рукой, вышла из медпункта. От этих головных болей, у меня скоро у самого голова заболит, подумал я – усаживаясь на место медсестры. Интересно, чем занимается здесь Виола? Она проводит в медпункте большую часть своего времени, а я и полчаса не могу выдержать. Я стал рыться в столе медсестры, ожидая найти там что-нибудь, эффективно убивающее время. Карты, например, или журнал какой. Но нет, ничего такого. В основном в ящиках лежали какие-то бумажки, таблетки, а один, самый нижний, и вовсе был пуст. Разочарованно вздохнув, я поднялся со своего места, и стал прохаживаться по медпункту. У входа послышались быстрые шаги, и спустя секунду дверь в медпункт открылась. Обернувшись, я увидел на пороге новую гостью – Алису. — Стучать надо, — укоризненно сказал я. — А если бы я был не одет? — Тогда я бы ослепла, — парировала рыжая. Я фыркнул, усаживаясь на место медсестры: — Чего пришла? Не ужели заболела? — Да, заболела. А что, нельзя? — Дерзко спросила Алиса, проходя внутрь здания. — Можно, конечно. Просто я думал что зараза к заразе… Ну, сама понимаешь. Судя по выражению лица Двачевской, моя шутка ей не особо понравилась. — Где медсестра? — Бросила, раскрасневшаяся, словно дьявол, Алиса. — Улетела на ковре самолете, в страну ос. Я за нее, — невозмутимо ответил я. — Тогда дай мне активированный уголь, — немного успокоившись, сказала рыжая. — Зачем? Живот болит, что ли? — Нет, блин, голова! Дай сюда уголь! — Алиса угрожающе потрясла кулаками. — Да успокойся, успокойся! — Я поднял руки в примирительном жесте. — Дам я тебе уголь, авось ты бомбу с него не соорудишь. Поднявшись на ноги, я стал рыться в шкафчиках медсестры. Где же я его видел… — Бомбу? Нет, какую бомбу… — Неуверенно промямлила за моей спиной Алиса. Я пропустил ее реплику мимо ушей. — Вот, расти большой, не будь лапшой, — сказал я, протягивая девушке лекарство. Алиса молча забрала уголь, и выскочила из медпункта. Даже спасибо не сказала, разочарованно подумал я. Некрасиво, некрасиво. Вот у нас в поликлинике врачу коньяк дают только за то, что он на работу вышел. — Могла бы и двери за собой закрыть! — Крикнул я вслед убегающей Алисе. Часы показывали полпятого вечера. Либо я хреновый математик, либо прошло уже больше чем час. Да уж. Про послеобеденный сон можно забыть. А ведь еще искать тело Шурика! Как бы мне самому не окочуриться, с такими то темпами. Этот убийца, дьявол его сожри, мало того, что режет людей, так еще и устраивает нам квесты, в финале которых мы получаем главный приз – очередное обезображенное тело. Я вышел из медпункта на свежий воздух, немного проветрить мозги, погреться на солнышке. Как только мои уши уловили смех детворы и пение птиц, настроение сразу улучшилось. Да уж, это место можно было бы считать раем, если не знать, что по ночам здесь режут людей. Ко мне, или скорее, к медпункту, быстрыми шагами приближалась Мику. — Ой, Виталик, а ты чего здесь? Тоже к Виоле пришел? Заболел? — Выдала Мику, приблизившись ко мне на расстояние словесного выстрела. Казалось бы, в фразе всего одиннадцать слов, если считать прилагательные. Ничего сложного в том, чтобы их все услышать и осмыслить. Однако, японка выдавала слова такой очередью, что я потратил секунд тридцать на формирование внятного ответа. — Нет, я не заболел. Просто медсестра отошла, попросила ее подменить. Если ты к ней, можешь обращаться ко мне. Чем смогу, помогу, — Я тщательно подбирал слова, стараясь ответить на все вопросы девушки. — Ты за нее? Отлично. Просто я ногу, ну то есть бедро повредила, пришла сюда, чтобы медсестра пластырь наклеила. А ты вот говоришь что медсестры нет, но хорошо что ты есть. Ты же наклеишь мне пластырь? Если нам с Лилей каким-то чудом удастся поймать убийцу, приговорим его к высшей мере наказания. К расстрелу. Словами. И исполнять жестокую расправу, будет Мику. — Да, наклею если нужно, заходи, — после минутной паузы ответил я, и открыл двери перед японкой. Девушка, о чудо! Молча зашла внутрь. — Садись на кушетку, а доктор пока приготовит необходимые инструменты для операции, — сказал я, вновь залезая в чудо шкаф медсестры. Тут было столько лекарств, что мне даже стало немного жаль, что я не смогу их все испытать. Интересно, нет ли здесь какой-нибудь таблеточки, лечащей от всех болезней одновременно? Впрочем, нет. Такие таблеточки появятся позже, и их запретят конференцией ООН. — Какие инструменты? Для какой операции? — Немного испуганно поинтересовалась Мику. — Ну как же? — Не оборачиваясь, ответил я. — Скальпель, ножовка – будем ногу ампутировать. — В смысле? Как ампутировать? — Теперь испуг в голосе девушки стал более явным. — Успокойся, это всего лишь шутка, — успокоил я Мику. — Показывай свою ногу, сейчас пластырь на клеем, и все. — Вот, — Мику немного задрала юбку и указала пальцем на левое бедро. Я встал перед девушкой на колени, и стал осторожно осматривать синяк. В целом, ничего серьезного, небольшое красное пятно, да и все. У Жени под глазом раза в два больше. — Где это ты? — Спросил я, взглядом указывая на ее синяк. — О рояль ударилась, — смущенно ответила японка. — Этому роялю нельзя доверять, — серьезно ответил я, смачивая ватку в перекиси. — Сначала Алиса, теперь ты, а потом кто? Генеральный секретарь ЦК КПСС? — Я покачал головой. А что, неожиданный поворот. Пионеров убивает злобный рояль убийца, орудующий только ночью. Мику звонко рассмеялась, но тут же поморщилась, как только ватка дотронулась к ее ранению. — Больно? — Заботливо поинтересовался я, обильно смачивая синяк. — Все нормально, — улыбнулась девушка. — Просто жжет немного. Я убрал ватку, и достал лейкопластырь. Ненавижу эту липкую хреновину. Если оно приклеиться к телу, обратно можно отковырять только вместе с кучей боли и волос. — Все, — гордо констатировал я, поднимаясь на ноги. — Работа сделана. — Ой, спасибо! — Мику вскочила на ноги. — Ты такой молодец! Я скромно, на самом деле нет, пожал плечами. Девушка коротко поцеловала меня в щеку и направилась к выходу. — Все, спасибо. Заходи к нам, то есть ко мне в музыкальный клуб. Будем, то есть буду всегда рада. — Обязательно, — смущенно промямлил я. Девушка скрылась за дверью. Что это за неожиданный акт проявления чувств? Вот как бывает: От одной спасибо не дождешься, другая чуть что, сразу целует. Хмыкнув, я сел обратно – за столик медсестры. Сел, и охренел. На столе лежало яблоко. Обычное такое, красное яблоко. Но откуда оно здесь? Я же ни на шаг не отходил от входа в медпункт! Я осторожно взял в руки фрукт. Сочный, спелый. Без единого повреждения, чистый, будто его нарисовали. Может, залетело через окно? Форточка же открыта. Нет, бред. Яблоко слишком тяжелое, чтобы ветер мог просто подхватить его, и забросить в окно. Если, конечно, на улице не пропала гравитация. К тому же, за окном росла явно не яблоня. Не знаю, что именно: Тополя, дуб, береза – я в этом не слишком разбираюсь. Но даже мне понятно, что на яблоне, как минимум, должны расти яблока. Некоторое время я продолжал пялиться на фрукт, словно Троцкий на буржуазию, а потом подхватил его, и выкинул в открытую форточку. Не знаю уж откуда это добро взялось, но мне оно не надо. *** Часы показывали двадцать минут шестого. Где же медсестра? Я тут, блин, пол лагеря успел вылечить, а она где-то прохлаждается. Пол шестого, без десяти, шесть… Я регулярно поглядывал на часы, которые отщелкивали в небытие секунду за секундой, минуту за минутой. Желудок жалобно заурчал. К ужину оставался еще час. Если медсестры не будет к семи вечера – плюну на все, и пойду есть. В конце концов, я не нанимался торчать здесь вечность. Скуки не ощущалось, наоборот, меня накрыло какое-то предчувствие. Предчувствие чего-то непонятного, возбужденное ожидание. Я вновь стал прохаживаться по медпункту, сцепив руки за спиной. Восемнадцать десять, восемнадцать двадцать… Время шло, мое предчувствие только усиливалось. — Да какого… — Тихо пробормотал я, пока мои волосы медленно вставали дыбом. На столе лежало яблоко, то самое, или нет – не знаю. Да и знать, собственно, не хотел. Больше меня интересовал другой вопрос: Какого черта здесь происходит? Если это чья-то шутка, ему срочно нужно провериться у психотерапевта. Судорожно, трясущимися руками, я открыл дверь, и вышел из медпункта. Обошел его по кругу, в поисках возможного шутника. Результат нулевой. Обошел еще раз. Никого. Но так ведь не бывает! Не могут фрукты появляться из воздуха! Или в этом лагере могут? Возвращаться обратно внутрь здания, у меня не было никакого желания. Не знаю, что там происходит, но точно что то нехорошее. Пытаясь успокоить колотящееся сердце, я оперся спиной о дверь медпункта, устало пялясь в голубое небо. Да уж, что-что, но фрукты меня до паники еще не доводили. Что ж, в этом лагере сума может свести все, даже маленькое яблочко. Я прикрыл ладонью глаза, закрывая их от слепящего солнца, и стал рассматривать проплывающие по небу облака. Если бы хотя бы одно из них походило на шар, я бы повесился на ближайшем дереве. — Все, пионер, можешь сдавать пост, — раздался голос Виолы рядом со мной. Надо же, я даже не заметил, когда она подошла. Прекрасно, Виталик, внимательность при выше всего. — Ну слава богу, — ответил я, переведя взгляд на медсестру. — А то слишком весело там у вас. Виола пожала плечами: — Излишки профессии. Если появляющиеся из воздуха фрукты, это излишки профессии врача, то какие же излишки у физика-ядерщика? Я передал медсестре связку ключей, и, попрощавшись, быстрым шагом направился прочь от медпункта. К черту это бесовское логово. ***