Непонятные эмоции

      — Твою ж дивизию!       Нейл обнаружил у порога своего дома записку. Она была подписана: «Нейлу В. от Энди. Какого ты не заметил меня сегодня? Я думал, стою на самом видном месте, сейчас попрепираюсь со старым знакомым. Даже твоя подружка меня проигнорировала. Какого чёрта там у вас происходит?! Я еле остановил одного твоего дружка, когда он пытался избить придурка в очках, который клеился к твоей этой. Короче, встречаемся сегодня, как только сможешь, у твоей школы. Если, конечно, ты не смертельно болен и тебе надо в больницу, или не попал под машину, или не идёшь на свиданку».       Нейл вздохнул. Что ж, это в его стиле.       Только один вопрос: почему он снова появился? И причём именно сейчас, в ночи, когда все адекватные люди сидят по домам? Нет, и он серьёзно до сих пор его ждёт? Конечно, вряд ли, но стоит проверить. И всё же, не он мог там, например, подождать до завтра и тогда прямо к школе прийти?       Нейл шёл и смотрел по сторонам. Опа, а вон и знакомая фигура у дерева. Стоит, скрестив руки на груди, и смотрит в небо, как будто так и надо. Интересно, что сейчас у него в голове? И откуда в нём столько упрямства?       — А, я-то уж думал, что не придёшь и эти придурки совсем снесли тебе голову. Выглядело бы вполне вероятно, учитывая габариты того типа… Ты поосторожнее в следующий раз, а то мало ли что он может сделать.       Нейл закатил глаза, а затем посмотрел на Энди.       — И давно ты тут стоишь?       — Отошёл на пару минут за кофе, с тех пор изучаю строение звёзд. Правда, телескопа у меня с собой нет, поэтому я решил поискать созвездия. Пока ни одного не нашёл. Да и придурки из головы не лезут.       — Не надо называть их придурками.       — Они чуть не поубивали друг друга! Они бы и меня прикончили, я уверен, чтобы избавиться от свидетелей, если бы не та женщина. Она вроде ваша геометричка. А теперь выкладывай, что там у вас за разборки в классе.       — Ты же вроде сплетником особо никогда не был… Что там в тебе проснулось?       — Ничего, просто интерес к делам старого друга. Не хочу, чтобы ты находился в этой атмосфере один, без друзей. Очень напряжённо у вас там. А твоя психика, ты уж прости, не самая крепкая из моих знакомых.       — Спасибо, конечно, но друзья у меня уже есть.       — И это мешает тебе дать мне хотя бы краткое резюме того, что происходит в твоей жизни? Не, если слишком личное, можешь не рассказывать, это чисто для информации.       — Если коротко, то я расстался с Кирой. А в итоге она общается с Алгером. Он её изводит, если я правильно всё понял. Ко мне Тед подходил и просил помочь, я сказал, что если что, она может подходить и просить помощи.       — А Герт, видимо, решил отомстить очкарику за сестрицу… Вот это солидарность, конечно, мне бы такого брата. Не знал, что избивать теперь законно даже с поводом.       — А что с Алгером?       — В травмпункте. Сухарь сломал ему запястье. Кира хотела позвонить в полицию, но решила этого не делать. Всё-таки он её братец, понятное дело, что она хотела это замять.       — Всё ясно. Какие же люди иногда жестокие.       Энди ухмыльнулся.       — Как будто у нас в генах друг друга насиловать и избивать, согласен. Вот придурки. Я разочарован в людях.       — Неужели во всех?       — Во всех, кроме тебя и той девчонки. Киры. Хотя… Она мямля, если дело касается мнения окружающих. Так что да, не разочарован я только в тебе. Даже в себе я уже разочарован.       Энди опустил голову вниз, на землю, и поднёс правую руку к подбородку. А затем вздохнул, и вздохнул тяжело. Нейл был уверен, что, если бы Энди ещё умел плакать, сейчас бы он рыдал как дитя. Но он так давно не плакал. Как будто у него вообще не осталось чувств. Нейл посмотрел в небо, а затем повернулся к нему и сказал:       — Я знаю людей, которые заставили меня поверить в человечество, могу познакомить.       — На кой чёрт?       — Ты так и не поумнел. Так и не поумнел.       Энди посмотрел Нейлу в глаза.       — Ты говоришь так странно, это на тебя не похоже. Значит, теперь ты и читаешь мне нотации. Прекрасно, Нейл. Не то чтобы я разочарован, нет, но всё-таки, мне неприятно.       Нейл тоже взглянул на Энди. И в этот момент он почувствовал… что-то необычное. Как будто он стал лучше его понимать. Именно по глазам. Энди всегда был таким, даже в начальной школе он смеялся над теми, кого он считал глупыми, проводил лекции на разные темы и ставил свои желания во главу угла. Нейл даже не мог сказать, одобрял он это или нет. Ему просто было с ним интересно. А сейчас… Сейчас тоже интересно. Но уже не так хочется.       — Прости, Энди. Ты, конечно, много знаешь, умеешь думать, всё такое, поэтому я могу назвать тебя умным. У тебя есть своё мнение по поводу всего. Но ты циник, а это отталкивает, очень. А сейчас я понимаю, как они на тебя повлияли, тебе просто пришлось таким стать.       — Каким таким? Циником? Ну конечно, верить людям всегда проще. А ты ещё и очень ранимый, и психика у тебя слабая. Ты хочешь любви. Взаимной. Я не хочу любви, я хочу истины. Я философ, а ты обыватель. Серая масса, понял?       — Ты считаешь себя особенным?       — Я смотрю на мир по-другому, и всё.       — Ты особенный, но ничего особенного в этом нет. Потому что особенные все. Видишь, я тоже могу думать.       — Тебе кто-то это внушил. Это не то, как ты мог бы думать. Это на тебя непохоже. Ты ещё сегодня утром смотрел на одного человека как на кого-то, кто вот вообще не серая масса. И не спрашивай, откуда я знаю, ты думаешь, я не слышал, как ты говорил с Тедом? А сейчас говоришь так. Люди редко меняют мнение так быстро. Я хочу знать, кто помог тебе так быстро поменять мнение. У него явно есть мозги. Хочу сравнить наш образ мышления.       — Психолог нашёлся. Серой массы не существует. Каждый уникален.       — Это ты так говоришь. Почему я не имею право думать по-другому?       — Имеешь. Но мне было обидно.       Энди вздохнул.       — Ладно, прости, я забыл, что ты гиперчувствительный. В следующий раз постараюсь помягче. Так кто, говоришь, заставил тебя поверить в человечество?