Дочь рабыни

      Последующие десять лет жизни стали для Рамины кошмаром наяву. Вот только проснуться от этого кошмара она никак не могла… Хотела бы, да кто ей позволит?       Новый хозяин выполнил свою угрозу, и уже через несколько дней Рамину отправили развлекать пожилого чистокровного ситха. А ещё через пару дней — молодого парня, возможно, вообще ученика. Первое время Рамина пыталась запомнить лица и кто есть кто, насколько новый «клиент» груб или сдержан, умел или полный профан. Потом это уже почти потеряло значение, а лица всех этих важных гостей попросту слились воедино. Запоминались разве что те, кто использовал её не один раз или чем-то выделялся, например, излишней грубостью или непривычной деликатностью — что случалось гораздо реже, можно сказать, почти никогда.       Перестроиться было трудно. Рамина никак не могла поверить, что с ней могли поступить вот так. Она же не абы кто! Её правда учили искусству любви, и она ничуть не лукавила, когда говорила, что повелитель Харрад хвалил её, — он ведь сам ей об этом говорил! Даже подарки дарил. И доверил рождение дочери… Он выбрал именно её! Рамина знала, что стоила дорого и действительно считалась элитным товаром. Так почему лорд Арвас оказался настолько… настолько… бездушным? А ведь когда-то она смела сетовать на свою жизнь у повелителя Харрада. Не понимала, насколько ей повезло. Предыдущий хозяин хотя бы использовал её как положено. И бывал с ней и обходителен, и ласков. Теперь же об этом пришлось забыть. В один миг её низвели до положения обычной шлюхи, которая ценится не дороже кредитки.       Сначала Рамина плакала каждый день и подолгу принимала душ, пытаясь отмыться от грязи, приставшей будто бы к самой душе, но прошло несколько месяцев, и она почти смирилась со своей участью. Говорят, человек ко всему привыкает, — привыкла и она… Хотя для своих господ она даже человеком не была.       Ещё через год прежняя жизнь у повелителя Харрада стала казаться Рамине чем-то далёким, случившимся будто бы не с ней, в какой-то прошлой жизни или параллельной вселенной. Если бы не воспоминания о дочери, которой она дала жизнь, вряд ли Рамина до сих пор держалась бы на плаву. Когда бывало особенно тошно и тяжело, она позволяла себе унестись мыслями в особняк семьи Такор, вспоминала, как там всё устроено, свою любимую беседку в заброшенной части сада, подругу Ларну, милых хозяйских дочек, старшего мальчика, будущего наследника рода, и, конечно же, свою девочку. Рамина пыталась представить, как она сейчас выглядит, что уже умеет. Когда она впервые улыбнулась? Когда прорезались первые зубки? Когда поползла, сделала первые шаги? Каждый год в один и тот же день Рамина втихомолку устраивала себе маленький праздник, заранее стащив с кухни что-нибудь вкусненькое, отмечая день рождения дочери. Годик, три годика, пять лет, семь, десять…       Рамина позволяла себе мечтать, что девочка растёт умной, красивой (похожей на неё!), сильной и, несмотря ни на что, любимой. Насчёт госпожи Атении она не обольщалась — помнила её отношение к другим дочерям от наложниц. Да и саму Рамину госпожа не переваривала, совсем непонятно, почему. Душу каждый раз рвало на части от мысли, что малышка Рамины ей вообще не нужна, она никогда её не полюбит, девочке будет с ней плохо. Но Рамина знала, что сам повелитель Харрад дочку любить будет, — других дочерей ведь любил. А если повезёт, то у малышки наладятся отношения с сёстрами и братом. Она заслужила самое лучшее, спокойную и радостную жизнь.       Рамина с горькой усмешкой вспоминала слова бывшего хозяина о том, что Рамина вскоре и сама забудет о рождённой ею девочке. Она же просто… инкубатор. Это не её ребёнок. Да только что он знал о материнском инстинкте? Ларна тоже убеждала, что лучше будет забыть, чтобы не мучать себя. Но сейчас Рамина знала, что именно мысли о дочери помогают ей жить.       За все годы, прожитые в доме лорда Арваса, она ни с кем так и не сблизилась, не нашла ни одной родственной души. Максимум — сочувственные взгляды. Служанки повелителя Харрада порой завидовали статусу Рамины (белоручка, всегда ухоженная, в дорогих красивых платьях), но теперь завидовать было нечему. Все знали, что Рамина — просто девочка по вызову. Это уже совсем не то же самое, что наложница господина. Как ни странно, больше всего сочувствия и понимания Рамина нашла у хозяйки дома, госпожи Арвас. Как и положено, она держала прислугу в строгости, но, в отличие от госпожи Такор, не запугивала по пустякам. При этом о рабынях она заботилась и следила за тем, чтобы они были в порядке.       Зная, на какую работу определил Рамину её муж, госпожа Арвас регулярно устраивала ей медицинские осмотры и приказала сообщать о любых непредвиденных ситуациях или ухудшении самочувствия. По крайней мере, в этом доме нашёлся человек, которому можно было без страха сообщить, что последний гость был настолько груб, что дошло до разрывов, и теперь как минимум несколько дней придётся лечиться. Госпожа Арвас не выражала сочувствия, как и других эмоций, но хотя бы отправляла её к врачу и говорила мужу, что какое-то время Рамина не сможет работать. Лорд Арвас жене в этом никогда не перечил.       Более того, однажды госпожа Арвас неожиданно для всех спасла ей жизнь.       

***

      …Рамина очень надеялась, что через несколько лет её признают попросту негодной для такой работы. Она не молодела, её тело уже не выглядело настолько привлекательно, как в юности, да и сами господа предпочитали девочек помоложе. Ей было уже почти тридцать, но лорд Арвас и не думал ничего менять. Кажется, он всё же был доволен Раминой, получая хорошие отзывы от гостей, — спасибо и на том. Да только самой Рамине от этого было не легче. Иногда ей казалось, будто хозяин Арвас мстит ей за что-то… Например, за то, что она, дорогой подарок его покровителя, досталась другим. Но он ведь сам от неё отказался… В чём её вина? Возможно, после первых хвалебных отзывов он и пересмотрел своё мнение, да только гордость не позволяла хозяину пользоваться Раминой после того, как он сам же отдал её другим. Впрочем, это могли быть просто её домыслы.       Так или иначе, лорд Арвас явно решил использовать её до последнего, выжать последние соки. А потом, впервые за восемь лет, один из гостей сказал ему, что Рамина была ленива и недостаточно хороша. О том, как он с ней обращался, гость, конечно же, не сказал, как и о том, насколько сильно избил её… Хотя хозяину и так было бы всё равно. «Провинившуюся» рабыню он решил наказать.       Рамина думала, что за эти годы привыкла уже ко всему. Ну чего ещё она не видела? Каких только экспериментов над ней не ставили? Но… хозяин оказался поистине жесток и изобретателен. Он не стал её пороть или делать выговор… Нет, он просто сказал, что для неё есть новая работа, и если она снова справится плохо, он примет серьёзные меры. Помня о его угрозе отправить Рамину на нижние уровни, она поняла, что в этот раз, несмотря ни на что, ей придётся выложиться на все сто. Вот только она не знала, что её ожидает…       Хозяин отдал её целой компании гостей — друзьям его старшего сына. Молодые ситхи, недавно прошедшие испытания… Сильные, наглые, циничные и жестокие… Они развлекались с ней всю ночь, пуская по кругу или насилуя сразу вдвоём, втроём… Её били, унижали, заставляли делать мерзкие, противные вещи… Она умоляла о пощаде, уже думая, что её убьют, а они только смеялись…       Когда её всё же отпустили, Рамина, вся в крови, еле переставляя ноги, с трудом добралась до своей комнаты. Она давилась рыданиями, ей было настолько больно и паршиво, что она свернулась на кровати калачиком и завыла. За что? За что?! За что?.. Неужели её мучения никогда не кончатся? Неужели хозяин никогда не сжалится? Казалось, с годами он становился только злее… То, что случилось этой ночью, стало просто какой-то разграничительной чертой. Последней каплей. Рамина поняла, что больше не может, не хочет так жить. И если господа не желают освобождать её от боли и унижений до тех пор, пока её тело не превратится в развалину, она может освободить себя сама… Рамина думала, что справится, вытерпит. Но… Нет, она больше так не могла.       Найти верёвку в кладовой оказалось делом непростым, но всё же Рамина сделала это. Ну а потом… Она просто перекинула её через потолочную ажурную лампу и сделала петлю. Было страшно, но продолжать жить вот так было ещё страшнее. Всхлипнув, Рамина шагнула со стула.       …Её, едва трепыхающуюся, уже почти задохнувшуюся, кто-то подхватил на руки, освобождая из петли, а потом перенёс на кровать. Рамина жадно, хрипло глотала воздух, а когда зрение немного прояснилось, снова захлебнулась рыданиями.       — Зачем?.. Зачем вы это сделали?.. Дайте мне умереть!       Следом прилетело несколько сильных пощёчин — аж голова дёрнулась, — и Рамина, распахнув глаза от неожиданности, даже перестала рыдать. Госпожа Арвас, склонившаяся над ней, поджала губы.       — Вот так-то лучше. А теперь, Рамина, объясни, что ты тут устроила. И почему.       Не в силах сдержать слёзы, Рамина рассказала всё. Она не думала, что её рассказ вызовет у хозяйки хоть какой-то отклик, но та, к удивлению Рамины, аж побледнела от злости, а её тёмные глаза недобро полыхнули красным. Она покачала головой:       — То, что ты рабыня, не даёт нашим гостям права так с тобой обращаться. Глупые мальчишки! Они вообще не подумали о том, что ты — чужая собственность и ещё будешь нужна другим! Будто в бордель пришли, а не в дом их друга… Пошалили, испортили дорогую вещь и ушли, будто так и надо. Я поговорю с мужем, Рамина. И попробую что-нибудь для тебя сделать. Как по мне, тебе в любом случае пора переходить на другую должность. Но если муж узнает, что ты пыталась с собой покончить… Ничего хорошего не жди. Давай договоримся так. Ты и думать забудешь о подобных глупостях и больше не попытаешься ничего с собой сделать. В ответ я промолчу о сегодняшнем и уговорю лорда Арваса перевести тебя на другую должность. Не обещаю, что это случится сразу — мы подумаем, где ты можешь пригодиться, и есть ли сейчас вакансия. Но одно я тебе гарантирую точно: у тебя будет время на восстановление, и ты получишь квалифицированную помощь. После… Такой ситуации, как этой ночью, больше не повторится. Никаких компаний. Ты хорошая девушка, Рамина, и верно нам служишь. Я давно к тебе приглядываюсь, ты мне нравишься. Будь умницей, и всё для тебя изменится к лучшему.       Рамина, снова всхлипнув, прошептала:       — Спасибо, госпожа…       

***

      Госпожа Арвас раздражённо расхаживала по кабинету мужа.       — Гэрфид, ты с ума сошёл? Ты зачем так сделал? На девчонке нет живого места. На, полюбуйся на заключение врачей. Она будет восстанавливаться не меньше недели, а то и дольше. Кто в это время будет радовать гостей? Свою Тайри отдашь? Если ты не понимаешь, что одна рабыня на целую компанию — это уже перебор, то подумай хотя бы о том, что гости должны вести себя прилично и уважать хозяев. Рамина — дорогая, элитная собственность! Почему всякие молодые идиоты могут безнаказанно её портить? Я бы уже потребовала с них компенсацию за причинённый имуществу лорда ущерб и больше никогда не доверяла им наших рабынь. Так никаких наложниц не напасёшься. Гости должны знать меру!       Кроме того… Ума не приложу, почему тебе вообще взбрела в голову такая идея. Если Рамина в чём-то провинилась, есть стандартные методы наказания. И вообще, ты не забыл, что эта девушка — подарок самого повелителя Харрада? Я знаю, что иногда он справляется о ней. Если он узнает, как ты обращаешься с его даром, как ты отнёсся к такому жесту уважения и доверия, он точно не обрадуется. А узнать он может. Хотя бы из чувства самосохранения и почтения к повелителю ты должен обращаться с Раминой более бережно.       Муж раздражённо посмотрел на неё, но, видимо, возразить сейчас ему было нечего. Он лишь буркнул:       — Я учту твою просьбу. Поговорю с мальчишками. И с сыном. Он заверил меня, что его друзья — приличные ребята. Я понятия не имел, что родители не вбили им в головы азы хороших манер. Впредь буду давать Рамину только проверенным людям.       Госпожа Арвас поджала губы.       — Теперь этого мало, Гэрфид. Рамина практически исчерпала свой ресурс. Тебе пора подумать о её замене. Давай купим новую рабыню, а лучше нескольких. Можно попроще. Мне просто жалко, что ты так используешь дорогую рабыню, которая ещё может хорошо нам послужить. Она ведь отлично обучена, и не только удовлетворению мужских потребностей. Девушка умна, прекрасно воспитана, умеет петь и танцевать, её образование гораздо глубже и обширнее, чем у простых невольниц. Лично мне она может пригодиться. Я могу сделать её своей камеристкой. Или… Да мало ли кем. У девочки есть мозги, уверена, её легко можно обучить даже на экономку или управляющую. В общем, отдай её мне.       Муж вздохнул.       — Я не возражаю. Но не прямо сейчас. Ты прекрасно знаешь, что я скоро уезжаю по заданию повелителя. Мне сейчас просто некогда искать новых девушек. А выбрать я хочу сам. Когда там Рамине тридцать лет исполнится? Через год с небольшим? Вот тогда и отдам её тебе. А пока пусть служит в прежней роли.       — Хорошо. Но ты станешь использовать её реже, чем сейчас. Деликатнее и осторожнее. Здоровье Рамины серьёзно подорвано. Если хочешь, чтобы она смогла отработать этот год, ты позаботишься о щадящем режиме для неё.       — Столько возни из-за какой-то рабыни… Кажется, ты просто снова хочешь о ком-то заботиться. Дорогая, может, нам завести ещё одного ребёнка? Если не хочешь рожать сама, Тайри с этим справится.       Госпожа Арвас улыбнулась.       — Я подумаю об этом. Но насчёт Рамины мы договорились?       — Договорились. Ты даже мёртвого уговоришь. Я сделаю, как ты хочешь. — Супруг поднёс её руку к губам и поцеловал.