Дочь рабыни

      Рамина не понимала, что с ней происходит. Она будто смотрела на себя со стороны или откуда-то сверху, тщетно пытаясь совместить тело и душу. Сквозь туман в голове она с трудом уловила, как её осторожно усадили на скамейку, поскольку ноги совсем не слушались и перед глазами всё плыло. Кажется, она ещё и бредить начинала. Ведь не может же ситх усаживать рабыню и обращаться с ней столь бережно, ещё и госпожой называть? Нет, это наверняка про какую-то другую женщину… Не про неё.       Рамина зажмурилась и постаралась с силой сжать почти безвольные ладони. Она обязана прийти в себя… Негоже вести себя так перед господами. Перед бывшим хозяином и… дочерью?       Рамина всё ещё боялась верить своим ушам и глазам. Эта юная девушка, как две капли воды похожая на неё, говорила удивительные и странные вещи. «Мама»… «Мамочка»… Она правда так её называла?.. Арна… Девушку — нет, её дочь! — звали Арна! Какое красивое, чудесное имя…       Но разве может дочь самого повелителя Харрада быть такой милой и ласковой? Неужели сама Сила каким-то образом отозвалась на мольбы отчаявшейся матери, и её дочь выросла совсем не такой, как сёстры? Как так вышло, что её девочка захотела её найти?.. Неужели тот кулон, оставленный Арне, действительно каким-то образом связал их?..       Рамина едва сдерживала рыдания, пытаясь осознать случившееся. Арна пошла против всех правил и каким-то образом вынудила отца сделать так, как она хочет… Видимо, её дочь обладает незаурядными талантами. Какая она чудесная!       Разговор повелителя Харрада и Арны Рамина едва уловила. Она понимала, что речь идёт о ней, и повелитель сердит. Она почувствовала это ещё там, в доме семьи Арвас. Теперь причины недовольства повелителя становились понятны. Он исполнил желание дочери, но явно считал это неправильным. Что это означает лично для неё, Рамина не знала, но очень надеялась, что Арна заберёт её, и ей больше не придётся видеть этого человека.       Что разговор окончен, Рамина поняла, когда Арна мягко взяла её за руку:       — Мы едем домой. Идти сможешь?       — Да, госпожа…       На самом деле, Рамина была не уверена, но всё же поднялась со скамейки, а потом Арна снова поддержала её.       — Скажу слугам, чтобы взяли твои вещи.       — Что вы, госпожа… Я сама могу.       — Не стоит. Ты едва на ногах стоишь. Мы с Нейдом поможем тебе. Наша машина на парковке у особняка. Мамочка, скоро будем дома!       Дома… Рамина промолчала, потому что всё равно не нашла бы нужных слов. Что значит «дома»? У неё никогда не было дома. Сначала приют, потом дома господ. Ничего своего. Но Арна говорила так, будто имела в виду, что это и дом Рамины тоже. Разве так бывает? Это… Это неправильно…       Рамина не помнила, поклонилась ли она на прощание повелителю Харраду. Каждый шаг отдавался в ушах непонятным гулом. Она сосредоточилась на том, чтобы просто двигать ногами. Шаг, ещё шаг… А потом её снова аккуратно и бережно усадили на мягкое сидение в шикарном флаере. Арна тут же устроилась рядом и обняла её.       — Ну вот, недолго осталось. Нейд, поехали.       Рамина моргнула. Ещё один факт, требующий осмысления. У её дочки есть муж. Арне ведь восемнадцать. Её день рождения был не так давно, она это хорошо знала. Но Арна уже замужем. И, судя по всему, этого молодого ситха она любит. А он — её. Вон как он смотрит понимающе и с обожанием… Влюблённого человека видно сразу. Значит, Арна правда счастлива.       Когда они покинули территорию поместья Такор, первое, что сделала Арна, — сорвала с Рамины рабский ошейник.       — Это больше тебе не понадобится, мамуль.       Рамина растерянно потрогала шею, впервые свободную от неудобного металлического ошейника. За столько лет она практически срослась с ним и даже не ощущала дискомфорта. Она знала, что если неподобающе вести себя, ошейник может стать средством наказания. Он запросто сжимал шею сильнее и душил, а ещё мог биться током. К счастью, Рамина никогда не нарывалась на подобное наказание. Но теперь, без этой неприятной и неудобной вещи, она внезапно почувствовала себя почти беззащитной.       Голос её задрожал:       — Госпожа, не нужно… Что вы…       Арна смотрела на неё в недоумении и почему-то грустно.       — Как это не нужно? Мама, ты больше не будешь рабыней! Я ведь говорила тебе. И, пожалуйста, не зови меня госпожой! Я твоя дочь! Просто Арна.       Рамина прикусила язык, чтобы тут же по привычке не ответить: «Как прикажете, госпожа». Кажется, Арне и правда было важно, чтобы Рамина не обращалась к ней официально. Но как же трудно было избавиться от привычки, вбитой в голову с рождения… Она должна говорить лишь с разрешения, быть учтивой и послушной, кланяться и звать господ господами. Что может быть проще и понятнее?       Чтобы не расстраивать Арну, Рамина кивнула:       — Я постараюсь привыкнуть к этому. Но разве возможно рабыне стать свободной? Мне всегда говорили, что нет.       Арна улыбнулась:       — Мало ли что тебе говорили. Это сложно, но возможно. Есть лазейки. Ты не просто рабыня. Ты — мать ситха. А это достаточное основание для вольной.       Рамина вздрогнула и потупилась:       — Арна… Я очень благодарна тебе… — Эти слова едва не застряли в глотке, показавшись жуткой фамильярностью, но Рамина напомнила себе, что так хочет её дочь. — Но мне не нужна свобода. Не утруждайся ради меня. Я не заслужила подобного и не жду. Мне достаточно того, что ты будешь рядом.       Кажется, она всё же обидела Арну. Та аж отшатнулась, на глазах её выступили слёзы.       — Мама, не смей так думать! Я не для того столько лет мечтала найти тебя. Ты заслуживаешь. Ты достойна. Ты мать стиха. Ты ничем не хуже свободных женщин и не меньше их заслуживаешь счастья, просто твоим хозяевам было удобно, чтобы ты так думала. Если ты пока не можешь сама, я научу тебя уважать и ценить себя, а до тех пор буду делать это за нас двоих! Мамуль, я не позволю тебе оставаться в рабстве, об этом не может быть и речи!       Впервые за всё время Рамина позволила себе сжать руку дочери в ответ. Говорить было трудно, рыдания снова рвались наружу.       — Спасибо, Арна… Но ведь… Ты совсем меня не знаешь.       — Знаю! Мне кажется, я тебя знаю с рождения. Я тебя любила, даже не видя. Я смотрю на тебя и думаю, будто не было всех этих лет разлуки. Будто ты всегда была рядом. Так правильно, так и должно быть.       Рамина вздохнула:       — Я очень боюсь разочаровать тебя. Кто ты, а кто я…       Арна усмехнулась:       — А кто я? Ты пока очень многого не знаешь, мама. Но если кратко, то я: дочь рабыни, полукровка, самая нелюбимая падчерица у мачехи, не от мира сего в своей семье, да ещё и ситх такой, что одно название.       — Ты ситх и дочь повелителя Харрада. Зачем ты принижаешь себя?..       Арна вдруг грустно фыркнула:       — В мире ситхов всё гораздо сложнее. А в доме леди Атении очень трудно было забыть, где моё место. Но не волнуйся, я себя не принижаю. Я знаю, что я могу, чего я хочу и как этого достичь. Что я умею точно, так это добиваться своего. Отец подтвердит. И Нейд. Я говорю лишь о том, как меня воспринимают в семье и в обществе.       — Но мне показалось, что повелитель Харрад любит тебя…       — Очень любит, не переживай. Но он большую часть времени пропадает на работе. Жить мне приходилось в основном с мачехой. Если бы не брат и сёстры, я бы, наверное, свихнулась. Был период, когда все выросли и уехали. А я осталась одна… С мачехой. Мне помогали мысли о том, что однажды я найду тебя, и никакая мачеха мне будет не указ. Видишь, так и вышло. Теперь у меня всё хорошо. Я живу своей жизнью и даже замуж вышла. Я сама себе хозяйка.       Арна вновь сжала её руку и тепло улыбнулась, а Рамина всё же не выдержала, и слёзы вновь покатились по её щекам. Она бы хотела остановиться, но не могла. Первый шок прошёл, и теперь вся боль, что копилась годами, наконец-то нашла выход. Слёзы, целительные слёзы… Рамина не плакала так с того момента, как у неё забрали вторую дочь. Она была бы рада прекратить это, но не могла.       Её девочка… Такая умница… Но сколько же ей всего пришлось вытерпеть… Рамина с самого начала знала, что госпожа Атения невзлюбит её малышку. Страшная женщина… Она вовсе не собиралась признавать очередную дочь от очередной наложницы. Как же это несправедливо! Её дочку воспитывала женщина, которой она совсем не была нужна, а Рамина все эти годы тосковала и мучилась без Арны. И без второй малышки… Её дочки… Её девочки…       Арна обеспокоенно обернулась к мужу.       — Нейд, да что с мамой такое? Я делаю что-то не то? С ней всё будет в порядке?       Всё это время муж Арны не вмешивался в их разговор. Он вообще показался Рамине немногословным. Или, что вероятнее, он, как и повелитель Харрад, переваривал причуду Арны. Но, если судить по его поведению, он всё же отличался и от повелителя, и от лорда Арваса, причём в лучшую сторону. За свою жизнь Рамина видела многих ситхов. О большинстве она предпочла бы забыть. Но муж её дочки почему-то вызывал симпатию. Возможно, потому, что за всё это время он не выказал ни толики раздражения. Вот и сейчас он, оторвавшись от управления флаером, успокаивающе глянул на Арну:       — Солнышко, конечно же с ней всё будет в порядке. Просто твоей маме нужно время, чтобы всё осознать и привыкнуть. Она всю жизнь рабыней была. Ты перевернула её мир с ног на голову.       — Но ведь к лучшему! — В голосе Арны послышался вызов.       — Конечно. Просто слишком мало времени, чтобы осознать такие перемены. У твоей мамы эмоциональное потрясение, не торопи её. Ничего, мы привезём её домой, всё покажем, она постепенно успокоится.       Странно, но от слов этого ситха действительно стало спокойнее. Он словно давал ей инструкцию, как действовать в незнакомой обстановке. Рамина даже не обиделась, что разговор о ней шёл в третьем лице, будто её здесь не было, — вот уж к чему она была привычна. Но Арна явно делала это не со зла и даже не потому, что она госпожа. Просто сама Рамина сейчас рыдала так, что кто угодно подумал бы, будто она ничего не слышит.       Но она слышала и понимала. И от заботы дочери и этого совсем чужого ситха вдруг защемило сердце, а на душе стало теплее. Рамина позволила себе снова взять Арну за руку, а потом и вовсе притянула её к себе, обнимая. Даже если бы её после такого строго наказали, она бы уже не смогла отказать себе в этом прикосновении и этих объятиях. Арна сразу прижалась к ней. Живая, тёплая, родная…       — Мама, мамочка… Всё будет хорошо, правда. Я люблю тебя.       Давясь слезами, Рамина уткнулась в её макушку.       — Я… я… Доченька… Я тоже люблю тебя… И я счастлива…       Оставшуюся часть поездки они провели в тишине, обнимаясь друг с другом. Рамина всё ещё боялась поверить, что это не сон. Вот она проснётся, и рядом нет никакой Арны, а она сама находится в своей комнате в доме семьи Арвас. И сейчас ей надо вставать и идти выполнять привычные обязанности. Такие сны уже случались. Рамина видела то одну дочь, то другую, то обеих вместе. Жаль, что их лиц никогда ей не показывали, — скорее некие образы. Но Рамина знала, что, встретив своих девочек, она их узнает. Арну она сразу узнала… И сон пока не спешил растворяться в дымке.       А потом Арна улыбнулась и показала в окно:       — Видишь тот комплекс небоскрёбов? Мы там живём. Наша с Нейдом квартира покажется тебе после папиного особняка небольшой. Но не волнуйся, места хватит на всех, тесно не будет. У нас ещё дом есть, даже два. Один на Сволтене, откуда Нейд родом, а один отец нам на свадьбу подарил, он здесь. Но мы там ещё не обжились. В любом случае, наш дом — это твой дом. И знаешь что?.. Скоро тебя сюрприз ждёт.       Рамина несмело улыбнулась:       — Сюрприз?       — Да, сюрприз. Скоро увидишь. Он тебе понравится.