***
Во что трансформировался Эрен Йегер Леви Аккерман и все остальные товарищи по Легиону разведки вкупе с правительством Парадиза узнали из письма. Небольшого мятого конверта с желтоватыми шершавыми бумагами, исчерченными угловатым, неровным почерком, доставленного Добровольцами из Марлии. Это произошло через три года, в восемьсот пятьдесят четвертом году, когда весь мир потерял Надежду Человечества, а из ее праха возродился Монстр. Эрен Йегер исчез, оставил в неведении своих близких друзей, начальство, просто знакомых. Спустя месяцы с материка дошли слухи, что человека, похожего на разведчика, видели там, за большим соленым озером. А после от него просто пришло гребаное письмо. Измазанная не пойми чем бумага с планом действий. И Легион Разведки под руководством четырнадцатого Командора Ханджи Зое в очередной раз собрался на вылазку. Экспедицию за море с одной целью: вернуть на родину предателя и Узурпатора. Эрена Йегеря. Над городом сгущались сумерки, люди стягивались к центральной площади. Вечером должно было состояться представление Вилли Тайбера, потому на улицах гетто, где никогда не встречались высокопоставленные чины, царил ажиотаж. Марлийцы, представители других стран, элдийцы — все вместе шли в сторону раскинувшегося по узким улочкам фестиваля. Разведчики, руководствуясь письмом Йегеря и планом Армина, готовились к своей части представления. Старый добрый УПМ был заброшен на территории Парадиза, пылился в сбитых ящиках Штаб-квартиры. На эту миссию было решено взять модифицированные противопехотные устройства пространственного маневрирования. Лишь несколько разведчиков вооружились лезвиями. Такой мелочи удостоился и Аккерман, радуясь в глубине себя, что пойдет в основном не на обычных людей, а на титанов. Разделывать крупную дичь он умел. Это единственное, что ему оставалось. Несколько месяцев назад, когда Леви впервые надел на себя новое снаряжение, его пробила дрожь. Кенни тоже использовал его. Ностальгия по жизни в Подземном городе, по выживанию среди низших слоев населения внутри стен редко одолевала бойца. Но если такое происходило, то Аккерман видел все в мельчайших подробностях, в ярких красках, он вновь ощущал смрад, царивший под землей, грязь, пятнавшую тела и души людей. Как бы он не хотел выбраться из той тьмы, как бы не стремился уйти от судьбы своего учителя, но сам рок вел его к тому, чтобы стать таким же хладнокровным убийцей… обычных людей. И этот чертов ПУПМ лишь горькой насмешкой лег на его плечи. С фактом, что титаны — бывшие люди и на протяжении долгого времени он только и делал, что кромсал их затылки, выпуская горячий пар в воздух, мужчина почти смирился. Переживать и убиваться по горе изничтоженных гигантов смысла не было, точно так же как и по горе павших товарищей. В конце концов, его гора даже близко не стояла с той, что воздвиг его Командор. Тринадцатый командир Легиона Разведки Эрвин Смит.***
Леви чаще, чем хотел, мысленно возвращался в тот злополучный день. День, когда Смит, сидя перед ним на небольшом ящике, прощался. Мужчина говорил с горькой улыбкой, с пролегающими меж широких бровей вертикальными морщинами и плескавшейся на дне глаз надеждой и желанием. Еще такой молодой, но миллионы раз умерший на поле боя. Дьявол в глазах многих и Бог в глазах одного единственного человека. Для Аккермана Эрвин был чем-то непостижимым, одновременно простым и невозможно сложным. Ради исполнения желаний этого человека Боец был готов на все. Он верно шел за ним, прикрывая спину и подставляя плечо. Тогда он тоже последовал за Командором, согласился с его планом, осознавая к чему это может привести. Преклонив колено, Леви смотрел в лицо избранного, а тот не сводил своих небесных глаз с него. Ветер бушевал за постройкой, лошади ржали, а новобранцы кричали в отчаянии от маячевшей на горизонте смерти. — Хорошо, Эрвин, я сделаю, как ты хочешь, — собрав всю волю в кулак, ответил разведчик, не отводя цепкого взгляда от родного лица. — Спасибо, Леви, — уголки губ приподнялись, а шершавые подушечки пальцев левой руки коснулись щеки капитана…***
Эти воспоминания тупым ножом резали по сердцу. Прошло почти четыре года, но боль никуда не исчезла. Она притупилась, но продолжала пропитывать насквозь Сильнейшего Бойца Человечества, смешиваясь с кровью, проникая во все клетки тела. Ее уже было не убрать, не срезать, не выдавить. Хотя один способ оставался — смерть. Окончательная, без шанса на обратный путь. Может, вместе с Дьяволом в другом мире он смог бы найти покой. И как на зло, картины прошлого мельтешили перед глазами в вечер подготовки к новой миссии. Разведчики помогали друг другу с установкой баллонов с сжатым газом, разбирали громовые копья, проверяли ремни крепления. Аккерман единственный накинул на себя короткий плащ с эмблемой Легиона, прикрывающий спину. Дань памяти Командору. У него всегда развевались за спиной эти крылья, и Леви привык следовать за ними. — Всем все понятно? — хмуро поинтересовался он у солдат, которые разом все замолкли. — Да, капитан. — Хорошо… — он огляделся, опытные разведчики смотрели на него с холодной решительностью, новобранцы из других Гарнизонов — с трепетом и неуверенностью — знакомая картина. Мимолетно мужчина подумал, что Эрвин всегда видел нечто подобное перед вылазкой за стены. — Жертвы среди гражданских свести к минимуму, забираем цели и убираемся отсюда ко всем чертям. Никому не умирать! — Так точно! — в унисон отозвался отряд, и миссия на территории материка началась. В очередной раз Леви стал свидетелем развернувшегося ада на земле. Разрушенные здания, крики людей, размазанные камнями трупы вдоль улиц и чудовища. Огромные машины для убийства, не бестолковые, к каким привыкали жители Парадиза на протяжении века, а с интеллектом — люди со способностью титана. Мужчина остался в стороне, выжидая Зика, который должен был появиться через некоторое время после начала атаки Йегеря. Поданный юнцом знак был весьма эффектным, такой сложно было не заметить даже слепому и глухому. Вечернее свинцовое небо озарила яркая золотая вспышка, а пространство вокруг на несколько десятков километров заполнил собой рев. Аккерман давно не слышал этого утробного и громоподобного голоса. Отчаянного, властного и первозданного. Гортанный рык призывал врагов преклонить колени, распластаться в ногах перед мощью Титана. Аккерман слышал рычание и ор многих гигантов, но, пожалуй, рев Йегеря был самым красивым. Насколько нечеловеческий возглас можно было так охарактеризовать. В свете прожекторов и уличных фонарей разведчик увидел Атакующего титана. Он изменился. Для многих пятнадцатиметровый гигант выглядел также, как и на острове, но не для капитана. Тот слишком много времени провел рядом с парнем, когда тот был трансформирован, слишком часто он собственноручно вырезал тело юнца из затылка монстра. Сейчас ни намека на добродушность, что проскальзывала в прежнем Атакующем. Черты лица его заострились настолько, что прикоснись, и плоть будет порезана не хуже стали, волосы отрасли ниже уровня плеч, а левый глаз смотрел бельмом, на дне которого покоилась синь. Движения титана были далеки от ребяческих. Настоящий хищник, орудие для убийств. Сама смерть. Леви оставался в стороне, наблюдая за полем битвы. Микаса давно парила в воздухе, помогая своему сводному брату. А тот аккуратно подбирался к Молотоборцу, изучая противника, ища пути к победе. Не было лишних телодвижений, пустых провокаций, все крайне слаженно и четко. Учитель мог бы обрадоваться такому прогрессу своего нерадивого ученика. Но Эрен допустил оплошность, позволив вниманию сосредоточиться лишь на Титане королевской крови, позабыв про тыл. А там, карабкаясь по кирпичной стене здания, к нему подбирался Зубастый. Леви двинулся интуитивно, на автопилоте, по привычке следуя отданному четыре года назад Смитом приказу: «Сохранить жизнь Йегера или убить без промедления». Стальные тросы впивались в кирпичи, воздух свистел, короткая накидка шелестела за спиной в полете. Разведчик мчался в сторону открытой площади, где стоял знакомый ему Титан, сжимающий в руках кристалл с носителем силы Молотоборца. Мужчина остановился на высотке с плоской площадкой наверху — обрубленная ударом Атакующего проткнувшее его копье Молотоборца — с нее открывался восхитительный вид на пекло. Ветер на высоте был свирепее, норовил забраться под одежду, скинуть человека с выступа. Выверенное движение, и лязг лезвий приятно прошелся по ушам. Леви прищурился, сильнее сжал рукояти привода и соскочил вниз в тот момент, когда Зубастый прыгнул на Эрена, готовясь прокусить его затылок. Опытный разведчик как молния обрушился на него, прорезая височно-нижнечелюстной сустав. Даже крепкая кость и острые зубы будут бесполезны, если функционал челюсти нарушен. Йегер краем глаза увидел черную вспышку с металлическим отблеском, буквально кожей чувствуя кто это. Леви. Капитан в бессчетный раз спас его жопу. Обидным уколом этот момент втиснулся в сердце, но парень заглушил лишние сентименты, сбрасывая с себя Гиллиарда. За три года мировоззрение Эрена в корне изменилось, а разговоры с Зиком лишь укрепили новые взгляды. Если все оставить как есть на протяжении века, то ни о какой свободе можно было и не мечтать, они лишь отсрочили бы неизбежную войну. И только Эрен, обладая силой двух Титанов, мог изменить существующий уклад. При поддержке Зика, он смог бы дать долгожданную свободу Элдийцам. Но существовал еще один повод, что побудил Йегеря действовать решительно и в одиночку. Леви Аккерман. Юноша видел, какая жизнь была у мужчины, какой она стала после смерти прошлого Командора. И он наконец нашел способ облегчить его бремя, спасти от неминуемой гибели, к которой тот шел с голыми руками, пустыми глазами и сжатыми в тонкую линию губами. Если бы он только смог изменить мир и подарить свободу ему… Проникнув на территорию Марлии, живя в гетто Либерио, на родине врагов, вдали от Парадиза, Эрен начал осознавать и принимать то, что капитан удивительный, но все же обычный человек. Все его слепое, щенячье поклонение мужчине испарялось, стиралось временем, а на месте этих чувств возникало нечто темное. Если Йегер собирался подчинить мир, то с капитаном нужно было что-то решать, желательно в ближайшее время. В этих убеждениях его поддерживал Зик, приходя в клинику вечерами, пока ночное небо скрывало его фигуру от посторонних глаз, и воспоминания об односторонней игре капитана в «кошки-мышки». Парень уже и не знал, что было правдой, а что вымыслом, где проходила та грань, которая отделяла его от точки невозврата. Эрен сжимал голову руками, путая отросшие сальные волосы мозолистыми пальцами. Диаметрально противоположные мысли клубились в сознании, вели ожесточенную битву друг с другом. А Йегер только и мог, что задыхаться, жмуриться, сильнее стискивая череп. Воспоминания о прошлом, настоящее положение и перспектива будущего — этот коктейль отравлял его изнутри, прокручивая внутренности как в мясорубке. Эрен, написав письмо и попросив Фалько отправить его «семье», старался унять дрожь в руках. При мысли о скорой встрече с бывшими товарищами, в частности с Леви, ампутированная нога и выколотый глаз начинали зудеть, подстегивая запустить регенерацию. Но парень терпел, стискивал зубы до скрипа, унимая колющую боль в утраченных частях. Титан внутри него вырывался наружу, требуя крови и жестокости. Возможно, длительное запечатывание монстра в глубине себя сказалось на сознании молодого человека. И по итогу стоило Эрену заметить черную маленькую фигуру, крутящуюся на троссах в свободном полете, как обида прошибла его настоящее тело внутри раскаленной плоти титана. Обида за то, что намерения о полном подчинении этого человека, летели по одному месту и справиться со старыми чувствами оказалось гораздо сложнее, видя перед собой капитана. Могуществеенный титан — смертоносная машина — был спасен обыкновенным человеком со стальным стержнем внутри и такими же лезвиями в руках. Закипающую злобу, как в отрочестве, обиду на себя и свой крошащийся план, Йегер выпустил на Зубастом Титане. Он схватил Гиллиарда за руки и с особым остервенением принялся отрывать конечности от корпуса. Плоть рвалась, кровь хлестала из ран, моментально превращаясь в пар. На Атакующего смотрели расширенные глаза противника, виднеющиеся из-под маски. Зубастый даже несколько раз низким голосом просил Узурпатора остановиться, но тот был неумолим. Аккерман смотрел на этот ужас с крыши полуразрушенного здания, остальные разведчики черными ястребами летали над гетто. Когда наивный и нерешительный подросток превратился в такого монстра? Когда, черт возьми, Эрвин, этот желторотик вырос? Эрен поднял Зубастого над головой, сжимая его челюсти с кристаллом Молотоборца в острых зубах. В свете вспышек взрывов, огня, захватывающего постройки, тело Атакующего титана выглядело воистину восхитительно. Живое воплощение опасности и смерти. К нечто такому Аккерман всегда тянулся, ведь обычная жизнь претила ему. Мужчина стискивал рукоять привода, чуть склонив голову, рассматривал Йегеря. Мускулы его титана перекатывались под горячей кожей, дыхание из разинутой пасти опаляло жертву, что перестала трепыхаться в его сильных руках. Пожалуй, смерть от руки такого монстра — неплохая перспектива. С этой чуждой для него мыслью дрожь прошлась вдоль позвоночника Бойца. Леви выматерился, развернулся на каблуках и быстро двинулся в сторону появившегося Звероподобного. Йегер, стискивал Гиллиарда, надеясь, что его крепкие зубы смогут пробить кристалл Тайбер. Отросшие пряди волос ниспадали на его лицо, скрывая глаза от окружающих. Эрен немного повернул голову и заметил знакомую низкую фигуру в нескольких метрах от себя. Капитан неотрывно смотрел на него. Давно парень не испытывал на себе подобных взглядов, это будоражило, это возбуждало. Из горла вырвался низкий рык, он ещё сильнее сжал челюсти Зубастого, и тогда раздался хруст и теплая жидкость вылилась в разинутую пасть. Поглощая Молотоборца, Йегер успокаивал себя. Одним своим появлением Аккерман спутал его планы. Что за невыносимой человек? Но Эрен был уверен, что еще им представится возможность лицом к лицу выяснить все. И исход этой встречи точно определит будущее Человечества.