***
Понять, что такое свет можно только сравнив его с тьмой. Концепция жизни существует только потому что есть смерть. Чтобы в мире была праведность, в нём должен существовать грех. Чтобы в мире было счастье, в нём должно существовать страдание. И подобно тому, как есть хорошие люди, чтобы вести общество в правильном направлении, злые люди должны противостоять им, дабы напомнить миру, за что он борется. Этот мир нуждался в аманодзяку. Этот мир нуждался в Сейдже Кидзин. Она забыла свой возраст давным-давно. Её воспоминания о детстве были размыты, она не могла вспомнить даже лица её многочисленных братьев и сестёр. Не так, чтобы это было важно. Все они были мертвы уже много веков — связались с кем-то, с кем не следовало. В их выводке Сейджа была коротышкой — самой мелкой и хилой. И тем не менее, она была единственной, кто дожил до совершеннолетия. Эта мысль всегда согревала её. Но всю свою жизнь Сейджа страдала. Её тело было гораздо слабее среднего аманодзяку, и, хотя она выбирала жертв со всей осторожностью, когда дела начинали пахнуть жаренным, ей никогда не удавалось вовремя унести ноги. Законы не защищали аманодзяку, и другие ёкаи получали неизмеримое удовольствие, изощрённо пытая её. Такова была цена, которую она платила как символ ненависти. Она пыталась тренироваться, чтобы стать сильнее, но ничего не получалось; когда её ловили, она не могла дать сдачи. Всё, что оставалось, это сжать зубы и молиться, чтобы всё закончилось поскорее. Даже когда ввели правила спелл-карт, сложные, красивые узоры оставались ей недоступны, а её навыки уклонения были в лучшем случае посредственны. Место Сейджи в иерархии Генсокё было на самом дне, где от неё требовалось сидеть тихо и не высовываться, или приготовиться к последствиям. Но аманодзяку не могут сидеть тихо и не высовываться. Сейдже были нужны страдания и ненависть, чтобы выжить, поэтому она стала искать другие пути к могуществу. Она заставила себя научиться читать и впивалась в книгу за книгой, в поиске чуда. Она хотела силы. Она хотела столько силы, чтобы никто не смел пойти против неё. Она хотела посмотреть в лица своих истязателей, когда они поменяются с ней местами. Эта мысль укрепляла её столетиями. И вот, под конец одного ничем не примечательного в остальном года, она нашла зацепку. Тонкая книжка о чудесах, которую она нашла в магазине, содержала заметку о некой Волшебной Колотушке, магическом артефакте из легенды об Иссумбоси. Заметка намекала, что та на самом деле существовала и была где-то в Генсокё. Воображение у Сейджи разыгралось. Она провела несколько лет, собирая информацию об Иссумбоси и колотушке. С силой чудес на её стороне, она могла бы добиться гораздо большего, чем банальная месть. Возможно, она могла бы изменить всё. Показать Генсокё, что значит страдать. Да, она могла бы перевернуть иерархию Генсокё и поставить себя во главе. Идеи плодились в её голове, удваиваясь и утраиваясь с угрожающей скоростью. Она могла бы стать самой ужасной и ненавидимой аманодзяку в истории! Всё, что ей нужно — это колотушка. Она была в отчаянии, но не хотела признавать этого. У неё кончились книги, и она начала говорить с людьми и ёкаями. Она превосходно умела склонять к себе других и вытаскивать на свет их самые тёмные желания. Это было частью её работы аманодзяку. Но выбивать из жертв информацию и просто уходить после этого оказалось самой сложной частью. Это научило её многому о словесных манипуляциях и контролю над своими физиологическими потребностями. Она следовала слухам, находила нужных личностей, и поиски привели её в Мир О́ни. Это было хорошее место для аманодзяку. Не смотря на громкое название, это был всего лишь полуразрушенный подземный город, населённый о́ни, которые только и делали, что пили с утра до ночи. Там не было Солнца и жители, казалось, никогда не спали. Отсутствие света и отдыха означало много тьмы и отчаяния, скрывающихся в тенях, и Сейджа не преминула возможностью выдоить немного ненависти из нескольких о́ни. Успешно убедив одного разбить бутылку о голову товарища (его вышвырнули на улицу и запретили вход в половине питейных Мира О́ни), Сейджа с хохотом побежала по городу и укрылась в одном из немногих тихих местечек. Это был маленький кабак, почти пустой. Бармен постоянно носил кислую мину на лице, и было понятно отчего. Его пиво было отвратительным. Сакэ ещё хуже. Сейджа оценила это по достоинству и стала единственным постоянным клиентом. Пока не появился ещё один, тот самый, кого она искала. Это был мужчина-о́ни с очками в тонкой оправе и с широкой улыбкой и, по счастью, оказался местным. Выяснилось, что этот кабак был единственным местом в Мире О́ни, где можно было найти хоть немного покоя и уединения. Его столик был постоянно завален бумагами и разными академическими эссе на тему расы лилипутов. Все бумаги были написаны им, разумеется. Он был единственным учёным, которого интересовала подобная тема исследований. Сейджа заказала несколько напитков и развязала ему язык. Вскоре они встречались каждый день, делясь своей страстью по поводу лилипутов. По крайней мере Сейджа хотела, чтобы это так выглядело. Ей потребовались огромные усилия, чтобы не поднять его на смех. Но оказалось, всё было проще, чем она ожидала. Учёному было приятно внимание симпатичной девочки, и когда он начинал говорить, ей оставалось только развалиться на стуле и слушать. — Лилипуты — удивительные создания, — говорил он, — они достойны восхищения. Я никогда в жизни не видел такого трудолюбивого народа. Так жаль, что другие о́ни видят в них обычных паразитов. Я думаю, можно считать честью, если тебя посетит лилипут и украдёт что-то из твоих объедков. Сейджа только кивала, потягивая мерзкое пиво. — Однажды, я скажу тебе, я открыл дверцу комода, и один из них было прямо там. Он держал рисовое зёрнышко. Он замер, когда я посмотрел на него, и я подумал, что бедняжка умрёт от страха. Так что я сказал ему: «Не бойся меня, я учёный. Я хочу поговорить с тобой, в обмен я дам тебе целый мешок с рисом». Так мы заключили уговор. Он приходил ко мне в дом каждую ночь и отвечал на все мои расспросы, а я давал ему столько риса, сколько он мог унести. Возможно, подкуп работал на лилипутах. — Через пару месяцев он начал рассказывать мне о своей жизни. Он работал стражником в королевском дворце, но был уволен после участия в большом скандале. Местоположение дворца держится в тайне от большинства лилипутов, но он знал его. Он не сказал мне где дворец, что за благородное создание, но описал это величественное строение. Оно построено из самых качественных деревянных коробок, и… — Скандал? — такие темы интересовали Сейджу больше. — Что за скандал? Глаза ученого сверкнули. — О! Что это был за скандал! Кто бы мог подумать, что такое может случиться у лилипутов. Лет десять назад был большой шум во дворце. Представь себе, королеву поймали, когда она делила ложе с мужчиной, который не был королём! Это был их личный советник, член знатной семьи Хикона, и, оказалось, эти двое встречались уже пятнадцать лет. Пятнадцать лет! Не так-то просто скрывать это, если спросишь меня. Разумеется, король был в ярости. Он казнил советника и запер королеву на замок, пока она не умерла через несколько лет. Пошли слухи, что один из наследников был на самом деле их ребёнком, и мой друг лилипут сказал мне, что королева поручила ему и нескольким коллегам отправить ребёнка в тайное укрытие Хикон. Вскоре ребёнок тоже умер от болезни. Грустная история, правда? Потребовалось ещё несколько дней, чтобы он начал говорить о колотушке. Учёный хмурился и чесал нос длинными ногтями. — Она вроде как существует. Если честно, я плохо исследовал эту тему. Что я знаю точно, — если она и существует, только потомки Иссумбоси могут использовать её. Это должна быть королевская семья: Сукуна. Однако! — он довольно ухмыльнулся и наклонился вперёд. — Где-то месяц назад я получил что-то вроде генеалогического дерева и список потомков и предков на несколько веков назад. Как я понял, это была такая попытка вести учёт рождений и смертей. И что интересно, изначально Сукуны были побочной линией семьи. В какой-то момент прямые наследники Иссумбоси потеряли и власть, и трон. По моим оценкам это произошло приблизительно, в тот период, когда лилипуты только появились в Мире О́ни. Чтож, это было занятно. — Кто же тогда настоящие потомки? — Семейство Хикона, как ни странно. Теперь они побочная семья и исполняют роль советников. Таким образом, наибольшим шансом использовать колотушку, если она существует, должен обладать кто-то из семьи Хикона. Или Сукуна и Хикона одновременно*. Жаль, что тот ребёнок умер, возможно, у него была бы идеальная комбинация генов! Действительно, жаль. Сейджа откинулась на стуле, разочарованная. — Ты знаешь ещё что-нибудь об этом ребёнке? Может, у него были свои дети? — Конечно нет, это же ребёнок. Лилипуты взрослеют примерно как люди, так что он не успел бы обзавестись семьёй. Это всё было полезным, но Сейдже не терпелось перейти к чему-то более конкретному. — Это всё, что ты знаешь о колотушке? Учёный отпил пива и задумался о чём-то. Потом прочистил горло и перешёл на шёпот. — На самом деле… У меня есть редкий свиток. Я думаю, в нём может быть указано местоположение колотушки. — Серьёзно? — Да, но он написан на древнем языке лилипутов и мне очень тяжело читать его. Лингвистика и криптография не мои сильные стороны. Я надеюсь расшифровать его в ближайшую сотню лет. Слишком долго. Это был её золотой билет к Волшебной Колотушке. Сейджа теряла терпение с этим учёным и его скучными лекциями. — Покажи его мне, — сказала она, — возможно, я сумею прочитать его. И идиот показал. Он пришёл на следующий день, со свитком под мышкой. Сейджа развернула его и убедилась в подлинности. Затем, как только о́ни отошёл заказать ещё выпивки, Сейджа навсегда исчезла из таверны и из его жизни, со свитком в руках. Как только она отошла на достаточное расстояние, она опять развернула его. Она не могла прочитать текст, как и сказал учёный, но интуиция подсказывала, что это оно. Этот свиток был ключом к колотушке. Осталось только найти кого-то, кто мог бы расшифровать его.***
Солнечный свет защипал глаза, когда она прилетела обратно в Генсокё. В её маленьком схроне всё было по-прежнему, он всё так же был завален книгами, бумагами и всяким странным хламом. Она смахнула всё это на пол и положила свиток на стол. Изначально она собиралась искать лингвиста немедленно, но вынуждена была задержаться после того, как наткнулась на группу тэнгу. Те узнали её, и следующие часов пять она провела с ними, пока её голову с энтузиазмом долбили об скалу. Когда через несколько дней череп наконец-то восстановился, она вышла на прогулку у Туманного Озера и подслушала как несколько безмозглых фей обсуждают последние слухи из Деревни Людей. По слухам, у дочери владельца книжной лавки Косузу Мотоори появилась новая любопытная способность. Способность прочесть любой текст, независимо от языка, на котором он был написан. Сейджа не верила во всякую ерунду вроде судьбы или рока, но всё складывалось уж слишком удобно. Что если какой-то сильный ёкай следил за ней, манипулируя её действиями? Ей нужно быть предельно осторожной. Этим вечером она раздобыла соломенную шляпу, чтобы скрыть рога, накинула плащ и понесла свиток в деревню людей. Это было неприятной прогулкой — был тёплый осенний день, деревня кишила довольными, улыбавшимися зеваками. Дети играли на улицах, старики беседовали на скамейках. От счастья в воздухе её тошнило, и ей хотелось походить по подворотням, поискать и поиздеваться над бездомными. Но она удержалась и отыскала нужный магазин — Сузунаан. Неприметное здание возле канала. В магазине было темно, пахло бумагой, и в нем царил насыщенный зловещий воздух. От него Сейджа почувствовала себя легче. Девочка сидела за столом в задней части магазина и читала книгу. Это Косузу Мотоори? Выглядела ещё ребёнком. Охотиться на человеческих детей среди аманодзяку считалось неспортивным. Слишком просто, и, если родители узнавали, это редко заканчивалось хорошо. Что-то вроде работы для аманодзяку-неудачников. Но она была здесь не для того, чтобы обманывать Косузу. Она пришла как клиент. Девочка подняла взгляд и заметила её. — Здравствуйте! Чем я могу помочь? Сейджа выдавила улыбку. — Добрый вечер, я ищу Косузу Мотоори. — Меня? — Девушка склонила голову. — Для чего? Так это всё-таки была Косузу Мотоори. По голосу ей было лет семнадцать или восемнадцать. Хорошо: достаточно взрослая, чтобы думать за себя, недостаточно взрослая, чтобы иметь здравый смысл. — Это правда, что ты можешь прочитать всё что угодно? Лицо Косузу загорелось. — Да, я могу! Я поняла только недавно, так что я не знаю, могу ли прочитать всё, но пока что я могла читать все книги, которые мне давали. Кто рассказал вам? — О, слухи. Генсокё теснен, — Сейджа положила свиток на стол, — можешь прочитать это для меня? Косузу подняла свиток и развернула его. Она даже не проверила его на наличие ловушек или проклятий. Что за простушка. — Это моё… — Косузу нахмурилась, глядя на текст, — последнее… послание? Мы те, кто жаждали слишком многого и нашли от этого свою погибель? Верно? — Да! — Сейджа ударила воздух, чуть не сбив свою шляпу. Она вовремя схватила её, поставила на место. Это было близко. — Это то, что я надеялась услышать. Я не могу это прочитать, конечно, я проста… простой человек, всё-таки. Ну ты понимаешь. Мне нужно это для моего исследования. Можешь сделать мне перевод? — Ну, я никогда раньше не занималась переводами, но… — Косузу улыбнулась, — он очень длинный, вы точно хотите, чтобы я перевела всё? — Части про волшебную колотушку будет достаточно. — Хорошо… эммм… язык довольно многословный, если записать на японском, возможно, это не займёт много места. Вы можете прийти через три недели. Я должна закончить за это время. Эм, это может быть довольно дорого. Сейджа оглядела магазинчик. Книги, сложенные позади Козузу, были окружены тёмной аурой. Людей было так просто читать, особенно любопытных. Косузу Мотоори очевидно была коллекционером. — Я могу отдать тебе свиток. Он тяжёлый, его сложно таскать с собой. Косузу просияла. — Правда? Сейджа пересилила укол омерзения, которое испытывала каждый раз, делая кого-то счастливым. — Конечно! Спасибо тебе! Она вернулась через две недели. Косузу улыбалась ей. — Вы рано, но не волнуйтесь, я уже закончила! Подождите, пока я принесу её. Она вернулась с листком бумаги. Перевод умещался на одной стороне. — Вот, что вы думаете на счёт этого? Это было оно. Полное описание того, как лилипуты оказались в Мире О́ни. Они долгое время злоупотребляли силой колотушки, пока она, наконец, не иссякла. Это произошло в тот момент, когда они попросили себе роскошный замок. Замок перевернулся вверх ногами и воткнулся в землю. Во второй половине рассказа говорилось об их решении запечатать колотушку в замке и оставить её там. Автор надеялся, что однажды, когда она восстановит свои силы, они смогут использовать её снова и больше не будут повторять ошибок. Теперь у неё было всё необходимое. Революция Сейджи началась.***
Она вернулась в Мир О́ни и начала охоту на лилипутов. Когда бой колоколов обозначал вечер, они начинали копошиться в тенях, охотясь за едой и материалами, пока никто не смотрел. Ловить их было просто. Сейджа дождалась, пока вереница лилипутов прошла по сточной канаве и выловила одного. — Пожалуйста, не убивай меня! — это была женщина, и она была в ужасе. Сейджа взяла её в одну руку, наслаждаясь чувством собственной силы. — Я хочу узнать больше о семействе Хикона, — сказала Сейджа, — расскажи мне, что знаешь. — Хикона…? — Лилипутка явно не могла поверить, что слышит это. — Почему семья Хикона? Я не знаю, что ты хочешь знать, но мы все ненавидим их. Их и королевскую семью. Мы здесь рискуем жизнями каждый вечер, а они всегда получают лучшую еду и одежду! — Ты знаешь, где их убежище? — Убежище? Нет. Я даже не знаю, что у них есть убежище. Эм… Сейджа сжала руку посильнее. — Знаешь кого-то, кто знает? Лилипутка запаниковала. — Отпусти меня… Пожалуйста! — Отпущу, если будешь отвечать на вопросы. Отведи меня к тому, кто знает, где оно. — Хорошо, хорошо! Отпусти и я расскажу тебе. Сейджа поборола желание поиздеваться над ней подольше. У неё будет много возможностей для этого, когда она получит колотушку. Но она зажала её руку между большим и указательным пальцем, смакуя исходивший от лилипутки страх. — Говори. — Он живёт под домом изготовителя зонтов, на востоке, в оловянной коробке. Теперь отпусти меня! — Ммм, — Сейджа усмехнулась, — с чего бы это? Лилипутка завизжала. — Ты обещала! Ты обещала! Пожалуйста! У меня есть дети! Я кормлю их одна! — Ладно, так и быть, — Сейджа захихикала и бросила её на землю. Лилипутка помчалась прочь так быстро, как могла, и исчезла. Сейджа не знала, говорит ли она правду, но стоило проверить. Она всегда могла наловить ещё. Но в указанном месте действенно стояла оловянная коробка, и лилипут в ней действительно знал, где убежище семьи Хикона. Он выглядел уставшим и совершенно не боялся Сейджи. — У меня нет работы, — объяснил он, — не могу определиться, сидеть здесь и ждать смерти от голода, или пойти в фуражиры и подождать, пока меня раздавят. Он, похоже, был рад пообщаться и рассказал Сейдже всё, что знал. Его сестра работала в убежище служанкой, и она регулярно заходила к нему и сплетничала о своих коллегах. Всё пошло насмарку, когда рикшу хозяйки убежища раздавил о́ни в ужасной аварии. Девчонка, которую хозяйка удочерила, оказалась бесполезной, она заперлась в комнате и шила весь день, вместо того, чтобы зарабатывать деньги. Слуги даже обсуждали, не продать ли её в публичный дом, но обошлись тем, что забрали из дома всё золото и серебро. — Девчонка? — спросила Сейджа. — Что за девчонка? — Не знаю почти ничего о ней, но хозяйка завела её около десяти лет назад. Она немного помогала с шитьём, но в целом была чем-то вроде избалованного хомячка. Хозяйка не отпускала её наружу и говорила слугам не привязываться к ней. У хозяйки моей сестры не было родных детей, так что она наверное хотела одного. Десять лет назад. Это совпадало с тем, что учёный сказал про ребёнка, который умер от болезни. Вот только она не умерла. Она была жива, вместе с идеальной комбинацией генов для использования колотушки. — Я не скажу тебе, где убежище, — сказал лилипут, — мне всё равно что будет со мной. Мы, лилипуты, никому не выдаём локации таких важных мест, большим тем более. — Тогда приведи девчонку ко мне. Мне всё равно каким образом. Скажи ей, что у меня есть важная информация о народе лилипутов, и мне нужно сказать ей об этом лично. Приведи её, и я награжу тебя. Он привёл, и так Сейджа познакомилась с Шиммёмару Сукуной, и стала жить в небесах вместе с ней.***
Сейджа дала себе новую роль, новую личность и сыграла её виртуозно. Настолько виртуозно, что её стало тошнить от неё уже к середине зимы, и она стала проводить всё меньше и меньше времени в замке. Пребывание рядом с Шиммёмару и её искрящимся счастьем подтачивало её силы. Она нашла свою старую трубку и закурила впервые за пару сотен лет. Она приставала к слабым ёкаям Генсокё и была бита за проблемы. Стресс от необходимости постоянно быть добрым к кому-то, кто улыбается тебе с благодарностью, к кому-то, кому ты нравишься, было худшим из того, что она испытывала в своей жизни. Поэтому, когда Шиммёмару появилась на крыше тем вечером, задавая вопросы, Сейджа больше не могла сдерживать себя. — Я не О́ни, нет, — говорила она, чувствуя, как её план рушится перед глазами, — я аманодзяку. Она разрушала всё, но ей было так хорошо. Было так хорошо открыть Шиммёмару частичку правды и наслаждаться шоком, тёкшим из её тела. Он насыщал Сейджу. Почему бы не пойти дальше и не рассказать ей всё? Да, а ещё я солгала тебе о настоящей истории лилипутов. А ещё ты даже не настоящая принцесса, грязная незаконнорождённая крыса! Ты, досадный придаток к колотушке, скажи спасибо, что я трачу время, чтобы кормить тебя! О, это было бы потрясающе! Лицо Шиммёмару было бы незабываемым. Но тогда революции бы не случилось, и ей пришлось бы вечно оставаться на дне. Вся работа насмарку. — … аманодзяку? Как в той сказке про Урикохимэ? Сейджа была рада, что Шиммёмару знала эту историю. — Да, как в сказке, как аманодзяку из самых страшных версий. Шиммёмару была растеряна. Сейджа смогла распробовать это. Страх или разочарование были бы лучше, но ой, да ладно. Шиммёмару не была счастлива, а это лучше, чем ничего. Изголодавшееся по ненависти тело Сейджи было готово принять всё что угодно негативное. Она не планировала говорить этого. Принцесса должна была оставаться в блаженной глупости, слепо исполняя её предложения, пока они не оказались бы у власти. Но теперь назад дороги не было. Возможно, та и сама бы догадалась рано или поздно. Наконец Шиммёмару заговорила. — … Почему ты не сказала мне раньше? Сейджа захихикала, не смогла удержаться. — Потому что кто захотел бы водиться с аманодзяку? Опытные аманодзяку сдерживаются. Они планируют, вычисляют и добиваются максимального результата. Иногда ненависти и несчастий, которых они выдаивают из одной жертвы, хватает на десятилетия. После этого они исчезают, не оставляя следов. Глупые аманодзяку потакают своим инстинктам, выбешивают всех и каждого и умирают молодыми. Сейджа собиралась стать величайшей аманодзяку в Генсокё, поэтому ей нужна была железная воля. Всё должно быть безупречно. Никаких исключений. Почему она должна была разрушить всё из-за такой ерунды, как стресс? Шиммёмару покинула крышу после разговора. Сейджа осталась докуривать, глядя, как небо меняет цвет. Рассвет был не за горами. Она опустошила трубку и поднялась. Ей хотелось поспать. А после этого подумать. Что-то было не так с книгами. Это была первая мысль, когда Сейджа вошла к себе в комнату. Книги были отчасти для исследований, отчасти, чтобы спрятать перевод свитка. Сейджа положила его в самую скучную книгу, которую смогла найти — невзрачную энциклопедию ёкаев. Она положила ещё несколько энциклопедий в комнату, с лучшими рисунками и более подробными описаниями, на случай, если Шиммёмару заинтересуется. Но пока она оглядывала комнату, ужасное осознание поразило её. Единственная книга, которую Шиммёмару не должна была читать, исчезла. Сейджа понеслась прочь из спальни.