Цикл Тринадцати. Третий цикл.

Никогда не верьте, что мальчики-колокольчики ни разу ни динь-динь такие уж невинные и наивные. Раз волк смог напялить на себя овечью шкуру, то мальчик-колокольчик может оказаться на самом деле маской, которая может скрывать за собой все что угодно. И не знаешь, повезло вам или наоборот, если за ней скрывается любовь… Я лежал рядом с моим Рахэш’тис и ждал, когда он проснется, а произойти это должно было с минуты на минуту. Я еле успел найти литой широкий браслет из танита, когда уже собирался наведаться в комнату матери, предполагая, что она не могла обойти стороной такой дорогостоящий и красивый металл. Серый браслет с металлическим блеском и изумрудными прожилками был на удивление легким и красивым. Я не ошибся, предположив, что у Мира он должен быть: судя по ткани, из которой была изготовлена его одежда, он был вполне состоятельным. Магом, судя по тому, что нас никто кроме Владыки не заметил, он был сильным и умелым, а состоятельные сильные маги часто были помешаны на своей безопасности, поэтому по истечению месяца обезопасив себя так сильно, как могут, они пару дней просиживали в обнимку с танитом. Так что, оставшееся время я привязывал его к кровати. Получилось это крайне забавно, так как привязывал я его же собственными вещами. В итоге он оказался на кровати расхристан, предварительно раздетый догола и прикрытый простыней, для моего душевного спокойствия. Хотя, тонкая простыня ничуть не давала мне успокоиться, и надежда была лишь на то, что танит подействует если не на полдня, то хотя бы на пару часов. Рядом тихо застонал Мир, и я сразу соскочил с кровати и отпрянул от нее на пару шагов. Невольно я снова залюбовался им: тонкая простыня не скрывала его мускулистой фигуры, а магические шары своим мягким тусклым светом лишь прибавляли загадочности. Всю картину портила одежда, связывающая его по рукам и ногам к столбикам кровати. Он чуть пошевелился, что ему удалось, а вот его попытка встать ни к чему не привела. - Рики! – раздался его обеспокоенный голос. – С тобой все в порядке? Рики, скажи что-нибудь! – паника, прозвучавшая в его голосе, заставила меня устыдиться, но я быстро отбросил совершенно ненужную сейчас эмоцию. - Мир, я здесь, со мной все в порядке, - произнес я и начал медленно раздеваться, когда он поднял голову и посмотрел на меня. Несмотря на мои попытки представить, что я здесь один, лицо мое горело от смущения. - Рики, что ты делаешь? – хриплые нотки в его голосе убедили меня, что я все делаю правильно. - Раздеваюсь, - не смотря на мои старания, мой голос чуть дрогнул. Наконец, когда на мне ничего не осталось кроме маски, я подошел к нему и уселся рядом с ним, чувствуя, как краска заливает не только мое лицо, но и шею. - Зачем? – такой глупый вопрос, но он так смотрит на меня, как будто у него сейчас лишь одна мысль в голове, а точнее ниже пояса. Неужели мое худющее тело ему настолько нравится? Ха, конечно нет. Просто подействовал порошок, а всыпал я ему всю пачку. - Мир, я хочу тебя, - просто произнес я. - Рики, - он мотнул головой, немного приходя в себя, - Но мы же собирались после обряда… - Это ты собирался, а я хочу сейчас, - твердо сказал я и решительно уселся на него сверху. - Рики… - хрипло простонал он. – Развяжи меня, - не то приказывающие, не то просящие нотки в голосе. - Нет. Мир, это мой каприз… - выдохнул я ему в губы и приник к ним. Он сразу же ответил на поцелуй со всей страстью, которая одолевала его, даже связанный умудряясь доминировать. Неловко, смущаясь, я провел кончиками пальцев по его груди, все еще не отрываясь от его губ. Потом, набравшись храбрости, начал обводить контуры его мышц, поглаживая гладкую кожу пальцами и ладонями. Вдруг пальцы нащупали какую-то неровность на правом боку, и я, оторвавшись от его губ, посмотрел на свою находку. Не слушая протестующего стона, я начал рассматривать длинный, сантиметров пятнадцать, тонкий шрам. - Откуда он? – выдохнул я, содрогаясь от чудовищной мысли о возможном худшем итоге от получения такой раны. - Саблей… на поединке… Рики, развяжи меня! – похоже он немного пришел в себя, раз отдает приказы. - Зачем? Разве тебе это нужно? Ведь так намного лучше, - произнес я, проведя языком по всей длине шрама. Мир тихо застонал, а я, не давая времени ему прийти в себя, вернулся к губам, а потом перешел к мочке уха. Судя по стону Мира, в книге была написана правда об эрогенных зонах. Жаль, что я так и не смог ее дочитать до конца. Я медленно, покрывая лицо поцелуями, добрался до шеи Мира. Вот и еще одно чувствительно место. Мрак и тьма! Маска мешается. Не собираясь оставлять Марка ни на секунду, я сделал то, что давно уже не позволял себе. Я бездарно потратил часть своих и так маленьких сил на то, чтобы погасить шары, и отбросил мешающуюся маску подальше. - Рики… - простонал Мир. От шеи я проложил цепочку поцелуев к соскам. Как там? Посасывать и слегка прикусывать? Как будто я тут занимаюсь десертом. Хотя, так оно и есть. Марк – мой Рахэш’тис, самый сладкий десерт, какой я мог бы только представить. Я слегка прикусил левый сосок, а потом лизнул его. Его кожа была восхитительна на вкус: соленая, с привкусом восточных специй, которые я любил за их острый вкус. Чувствуя, как вспыхивает от смущения еще и уши, я снова лизнул коричневый комочек, а потом взял его в рот и начал посасывать. Чувствуя, как с каждой секундой мне становиться все неудобней сидеть на его бедрах, я спустился ниже, почти на его колени, не переставая круговыми движениями поглаживать его живот и бока. Мой взгляд уперся ему в пупок, а затем опустился ниже по тонкой дорожке волосков, спускающихся от пупка. Упершись взглядом в ту самую часть тела, которая наглядно демонстрировала его желание, я шумно сглотнул. Как раз на этой части тела в большом смущении я захлопнул книгу и убрал ее подальше. Нерешительно помявшись, я осторожно протянул руку и легко коснулся его, проведя пальцами по всей немаленькой длине. И как в меня это поместится? Обдумать хорошенько этот вопрос мне помешал звук рвущейся ткани, а потом меня просо перевернули и я оказался спиной на кровати, а на до мной нависал Мир. - Как? – удивленно выдохнул я. - Браслет создали по моей задумке и при желании и умении его можно открыть и без ключа, - усмехнулся он. Я с сожалением вспомнил о лишних пяти минут утраченного времени для поисков места, куда можно поукромнее спрятать ключ. - Рики… - хрипло выдохнул он, и я почувствовал его обжигающий взгляд, разглядывающий меня при скудном освещении луны. - Не надо Мир, не включай… - попросил я, понимая, что он собирался сделать. - Все, что захочет мой нетерпеливый супруг! – рыкнул он и овладел моими губами. Все смешалось: его поцелуи, растаявшее мороженое, которое он слизывал с моего тела, бесстыдные ласки, руки и губы, которые казалось не оставили не тронутыми ни один участок кожи. И все, что я мог – это стонать и раз за разом произносить его имя. А потом его скользкие пальцы, вытворяющие что-то невообразимое, его рот, бесстыдно ласкающий мой член, словно леденец, его хриплый голос, произносящий все чаще «Рики». Настоящим сюрпризом для меня стало, когда он нашел пальцами точку, от касаний к которой меня подбрасывало, а желание, которое охватило меня, нарастало, хотя казалось, куда уж больше? Потом вспышка боли, продлившаяся лишь пару секунд и наслаждение, охватившее меня. Его ритмичные толчки заставляли изгибаться мое тело и подстраиваться под него. Я весь казался оголенным нервом: от каждого прикосновения наслаждение становилось все ярче и острее. - Рахэш’тис… - простонал я, а после все взорвалось ослепительной вспышкой удовольствия, заставляя мое тело раз за разом содрогаться. Я услышал, как хрипло застонал Мир, а потом меня начало наполнять что-то горячее, стало так легко и хорошо. И я сам не заметил, как уснул. Проснулся я, ощущая, как кто-то горячо мне дышит в шею. Я сразу почувствовал, что это Мир, а прислушавшись к его дыханию, понял, что он спит. Осторожно, убрав его руку со своей пятой точки, я слез с него. Оказалось, что во сне я почти целиком взобрался на него! Нашел себе матрасик для сладких снов. Не знаю, какие будут сны, но подготовка к ним будет фееричной. Ну да, как я мог забыть, это же единственная наша ночь. Сделав пару шагов в сторону к разбросанной одежде, я тихо охнул, ощутив то, что сразу не заметил: пятая точка саднила. Ничего, потерпеть можно, но вот помыться бы. Я поморщился, чувствуя, как что-то холодное и липкое вытекает из меня. Не чувствуя ни каких угрызений совести, я обтерся забытой рубашкой и оделся, нахлобучив напоследок маску. Пересохшее горло саднило и требовало чего-нибудь холодного и жидкого, и я направился к мини бару. - Ты куда-то собираешься? – раздался с кровати хриплый и недовольный голос. - Я хочу пить, - прохрипел я, уже наливая в бокал кальпуто. - Вот и хорошо, - донесся уже довольный голос, - все равно я тебя никуда не отпущу, да и зря ты оделся, - хмыкнул он. По его тону я понял, что так и будет, и залпом выпил весь бокал. - А я и не против, - постарался я мурлыкнуть как можно соблазнительнее, снова наполняя бокал. Уж не знаю, как показалось Миру, а по мне так голос больше подходил не молодому юноше, а простудившемуся деду. - Выпей, - подошел и протянул я ему бокал, - наверняка не у меня одного горло пересохло. Он, молча, осушил бокал и, не глядя, выкинув его куда-то в угол, притянул меня к себе на колени. - Рики, ты такой соблазнительный, - произнес он, покрывая мое лицо поцелуями. – Я ведь правильно понял, ты был девственником до меня? Можешь даже не отвечать, это было видно сразу. - Да… - ответил ему я со стоном. - Рики… - с нежность выдохнул он вымышленное имя, впиваясь в мои губы поцелуем. Тем временем его руки зря время не теряли, он уже успел стащить с меня маску и принялся за тунику, когда его движения стали медленнее. - Рики, ты опять мне что-то подмешал? – с горечью, скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он. - Да. Прости меня Мир, но нам все равно не быть вместе, - тихо всхлипнул я. - Рики… - тихо выдохнул он, плашмя падая спиной на кровать и погружаясь в сон. - Я люблю тебя, мой Рахэш’тис, - произнес я, даря ему прощальный поцелуй. Уходя, я не обернулся, опасаясь, что все-таки не выдержу и заплачу. А днем, когда проснулся в своей кровати, я обнаружил, что мое тело начало меняться. Медленно, но процесс уже шел. Полчаса разговора с матерью и час на смывку устойчивой косметики и геля для волос, а еще через час я тайно выехал в наш фамильный особняк, с уверениями матери, что служанки не проболтаются о моем преображении, а отцу она сама сообщит о том, что никакой помолвки не будет. Десять месяцев я буду носить в себе частичку моего Рахэш’тис, а потом родится наш ребенок. Возможно, даже отец даст согласие на наш обряд, и мы вместе воспитаем нашего ребенка. Все-таки, как же хорошо иметь силу целителя…* В этом мире, мужчина может забеременеть, если он имеет дар целительства, даже маленький. При этом, во время беременности, дар растет, потому что телу приходиться изменяться, подстраиваться для вынашивания ребенка. Родитель замечает беременность почти сразу, потому что у мужчин она проходит хоть и почти так же, но сложнее, из-за происходящих в теле изменений. Ребенка вынашивают десять месяцев.