Он приглашает моих демонов поиграть

      В воздухе они пробыли, как минимум, секунд двадцать, благодаря чему Сяо успел развернуться: сила стихийного ветра позволила ему производить манипуляции в воздухе. В итоге приземлившись на ноги с Итэром на руках, адепт поспешил скинуть его наземь, от чего тот довольно грубо отозвался о нем. Не обратив внимания на кряхтение обессиленного воина, Сяо поспешил осмотреться, чтобы проверить наличие возможной опасности. — Бедный Итэр… — всхлипнула Паймон.       Недолго подумав, маленькая проводница достала из межпространственного рюкзака кусочек еды, наполненный магией. Он, безусловно, помог путешественнику, однако недостаточно: открытые раны до сих пор болезненно зудели. Пытаясь не подавать болезненный вид, Итэр улыбчиво произнес: — Так, значит, адепты исполняют желания? — Я не божество, — нахмурившись, недовольно ответил парень, присев рядом с Итэром.       На этот несвойственный жест компаньоны переглянулись, но комментировать не стали — черт его знает, что творится у прожившего тысячи лет в голове. Итэр показушно вздыхает на ответ адепта, якобы подмечая, как он расстроен его холодностью. Но на самом деле эдакое явление уже стало привычным, да и тяжелый, на первый взгляд, характер Сяо является таковым точно не для вечно позитивного парня, который способен искренне улыбаться даже в чужом мире, потеряв дорогого родственника. — Интересно, о чем думают адепты? — Итэр недвусмысленно перевел взгляд на лицо Сяо, который сложил руки на груди, давая понять, что диалог продолжать не собирается. — Сяо, ты о чем-то желаешь?       «Желаю?». Сяо, как показалось путешественнику, усмехнулся, чтобы скрыть свои настоящие мысли, наполненные грустью. Каждый его день похож на рутину: он наполнен отравленными душами в сердце. По сути, даже если бы ему было, о чем желать, то он, определенно, не посмел бы об этом думать серьезно. Хотя, возможно, такое происходит и прямо сейчас? — «Желание»? Не рассуждай обо мне, сравнивая со смертными. У меня нет желаний, — аж мурашки пошли от холода. Причем, не только у Итэра, но и у Паймон, прижавшейся к нему.       На более информативный или теплый ответ Итэр не так уж сильно надеялся, а потому лишь кивнул, как бы соглашаясь. Конечно, он ему не поверил. Как кажется, даже у Архонтов в этом мире есть то, чего они хотели бы добиться, построить, сделать, поэтому речь адепта, звучащая со стороны вполне уверенно, на деле же оставила осадок того, словно Сяо чего-то не договорил. Соврал? Нет, слишком громкое слово для такого могущественного, прямолинейного существа, ничего не смыслящего в том, как общаться со смертными. Итэр временами относится к нему критично, но в то же время с повышенным интересом: он ему, все-таки, спас жизнь. — Спасибо. — Это просто долг.       Вкратце Итэр рассказал, что с ними произошло, из-за чего адепт тяжело вздохнул, показав все нежелание возиться с нерасторопными ребятами, которым лишь бы засунуть свой нос, куда не следует. Однако, оставить их тоже не мог: сказал защитит, значит, защитит независимо от обстоятельств. Поэтому последующие минуты они продвигались внутрь пещеры, в которой оказались загнаны поставленной ловушкой. Благо, здесь изредка встречались огненные феи, освещающие путь. — Похоже на подземелье, — рассуждала Паймон.       Через минуту ее догадки подтвердились: откуда ни возьмись появились застрельщики Фатуи и маги бездны, побуждая Итэра снова усомниться в том, что это обыкновенная случайность. Моментально принявший боевую стойку адепт был остановлен путешественником: — Я сам.       Ничего не понимающий Сяо остался на своем же месте, воткнув копье в землю. Он внимательно наблюдал за сражающимся Итэром, буквально испытывая отвращение к его стилю боя, если таковым можно назвать его размахивания мечом в разные стороны и никудышное использование стихии анемо. Даже когда парень пропустил пару огненных шаров, Сяо не вмешивался. Когда бездумный Итэр подвергался другим увечьям, Сяо все еще не вмешивался. И лишь в то мгновение, когда путешественник стал просить его помочь, он вынул копье, за секунды убив каждого монстра. Он живет сражениями, поэтому обычный десяток врагов не приносил ему каких-либо трудностей. После адепт с нечитаемым выражением лица подошел впритык к тяжело дышащему путешественнику: — Я не собираюсь больше защищать того, кто так и норовит подохнуть, — Сяо указывает на внешние, еще не зажившие раны, — таким методом ты не станешь сильнее.       И эти слова выбили Итэра из колеи. Если подумать, адепт абсолютно прав: учитывая его прямолинейность и бесчисленный опыт, Сяо вряд ли бы сделал замечание просто так. Осознавая свои ошибки, путешественник сжимает рукоятку меча из-за нахлынувшей досады; пытался работать на износ, выставив себя пустоголовым оборванцем. Сяо продолжал идти вперед, зачищая местность, пока Паймон успокаивающе похлопывала компаньона по здоровому плечу. Итэр понуро плелся по пятам, подбирая полезные останки из противников адепта. Шел он, не обращая ни на что внимание, пока не врезался в стоящего Сяо. Подняв взгляд, его тело инстинктивно отшатнулось.       Абсолютно после любого боя духовная аура Сяо преобразовывается. Когда он посмотрел на испуганного путешественника, сразу все понял: за ним тот увидел то самое нечто. Что-то мрачное и озлобленное, но сидящее в клетке. И пусть Итэру оно только привиделось на мгновение, адепт почувствовал настороженность: как бы его карма не перешла на окружающих. Если возможно было бы держаться подальше от этого парня, не оскверняя его душу, Сяо с удовольствием это сделал бы, но пока что оставалось притворяться, будто ничего не происходит.       Продолжая разведку, группа наткнулась на очередную загадку. Теперь приходилось сделать так, чтобы несколько анемо колонн зажглись одновременно — это Итэр понял сразу, только вот необходимо было попросить помощи у адепта. И как же путешественник удивился, когда услышал некое: «Что это?». Проживший на поле боя, смертоносный и измученный одними сражениями Сяо никогда не был в простых подземельях, не разгадывал даже самые простые ребусы; приключениями для него были рискованные битвы на смерть, где есть только победитель и проигравший. И то, как он неуклюже пытался следовать объяснениями Итэра, со стороны выглядели забавно: энергия, зажигающая колонну, заставляла адепта удивиться и смутиться. «Ему точно две тысячи лет?» — прошептал Итэр Паймон. «Так сказано в легендах», — ответила она.       Краем уха Сяо услышал переговоры, развернулся и на их одновременные взгляды фыркнул, отвернувшись обратно. Итэр посмеялся и отправился после открывшегося прохода дальше. Их исследование проходило медленно и долго, что очень сказывалось на ранах путешественника. После двух часов блуждания по пустым, благодаря Сяо коридорам, пришлось сделать перерыв. Уставший Итэр, опершись рукой о стену, начал тяжело дышать, привлекая внимание. Адепт подошел к нему, слегка наклонившись, чтобы оказаться на уровне согнутого путешественника. Он взял его руку, которая сжималась за рану на боку, и увидел стекающую кровь.       Отдав Паймон приказание найти что-то, способное помочь хотя бы остановить кровотечение, Сяо нахмурился. Итэр же не мог разборчиво мыслить, просто переведя помутневший от бессилия взгляд на адепта. Это впервые, когда они находились так близко друг к другу, и пусть при глупых обстоятельствах, путешественник все равно нашел в этом некую особенность: адепт действительно о нем беспокоится? Или просто ему мерещится? Решив не отвечать на собственный вопрос, Итэр начал разглядывать парня перед ним, раз представилась возможность. Поймав на себе изучающий взгляд, Сяо посмотрел на его лицо и услышал: — Мне холодно.       Начавшие синеть губы двигались с явным усилием; Сяо поспешил взять у Паймон какую-то бутыль, помог Итэру выпить жидкость из нее и внимательно наблюдал за его состоянием. Нельзя сказать, что результат был на лицо: путешественника начало трясти. Сяо пришлось осторожно притянуть его руки за свою спину так, что Итэр грудью облокотился на него. Устроив парня, сам же адепт приобнял его через плечи, стараясь не задевать раны. В ответ на разливающуюся теплоту, Итэр сильнее поддается, кладя голову на плечо Сяо и отрывисто дыша. Адепт на движение парня начинает нервничать, не зная, действительно ли это помогает. Они, смертные, такие сложные. И Итэр. Он тоже очень сложный. — Так лучше? — тихо спрашивает Сяо, смущенно опустив голову. — Намного.       У путешественника руки ослабленные, но это не мешает ему тянуть за одежду адепта, когда боль усиливается, а температура тела повышается. Возможно, то побочный эффект зелья, что дала Паймон, может, простое переохлаждение или настоящая лихорадка — что бы оно ни было, Итэру не хотелось сейчас оставаться одному в пробирающем до костей холоде. Он приоткрывает глаза, глядит на явно встревоженную Паймон, которая указывает на огненную фею, намекая переместиться туда. Итэр слегка отдаляется от парня, стараясь самостоятельно переползти десяток метров, но после пары шагов чувствует облегчение: Сяо приподнимает его, помогая дойти. Не отходя от путешественника, Сяо спокойно присаживается, упираясь о стену пещеры, и протягивает Итэру руку. Тот переводит взгляд на безмятежное лицо адепта, потом на руку, и снова на его лицо, видя, как тот поспешно отворачивается, немного покраснев. С Итэром действительно сложно.       Путешественник все же принимает приглашение, с помощью поданной руки аккуратно присаживаясь рядом. Несмотря на исходящую теплоту от феи его все равно начинает со временем трясти; Сяо, с явным недовольством, снова его приобнимает. Тактильность — это явно не про него, потому что он слишком в этом неуверенный, в некоторой мере сомневающийся, стоит ли в принципе так откровенно приближаться к смертному. Но если бы он не хотел, где-то там, в глубине одинокого сердца, то никогда бы не приблизился к путешественнику, попытавшись избежать даже малейшего обещания, которое могло бы их судьбоносно связать. Размышляя над этим, Итэр разворачивается и боком облокачивается на Сяо, дабы не задеть свою спину. Выравнивает ритм своего дыхания, улавливая слабый цветочный аромат. — Тебе нравится цинсинь? — Итэр поднимает взгляд. — Ты его напоминаешь...       На это Сяо фыркает и осуждающе, практически бесшумно проговаривает: «Глупый смертный». Путешественник ничего не отвечает, более того, закрывает глаза, полностью расслабившись в теплых руках. Пока он спокойно засыпает, адепт смотрит на него, пытаясь заставить себя разозлиться на то, как Итэр нагло лезет в его личное пространство, принуждает согревать его, а потом, что еще немало важно, выпытывает про его любимый цветок. Тогда, не иначе, адепту следует после выздоровления путешественника глобально отдалиться. И пусть в голове решение Сяо уже принято, пролетающая мимо Паймон скептически приподнимает бровь, явно уверенная, что случайно сказанные вслух слова никогда не смогут осуществиться.