Pourquoi pas / Почему бы нет

Утро наступило внезапно, очевидно, Грег все-таки забылся сном ненадолго. Вроде он только прикрыл глаза, когда в окнах лишь начиналось зарево рассвета, а когда открыл — утреннее солнце вовсю золотило крыши домов. — Грег, — сонно протянула Роза и тут же подскочила в кровати. — Я себя хорошо чувствую! — Доброе утро, — выдохнул он, поднимаясь из кресла, в душе разгорался огонь — он сделал это. — Я рад, что тебе лучше, но тебе надо еще полежать в постели. — Он аккуратно удержал легкое тельце и уложил обратно в кровать. — Ты еще слаба после болезни. Зато я скажу маме, что тебе для выздоровления нужно мороженое. Договорились? — он хитро улыбнулся и подмигнул. — Да! — радостно улыбнулось это солнышко. Роза выздоравливала — он знал это, но надо было убедиться. Он, выглянув в коридор, попросил пробегавшую мимо медиведьму срочно вызвать любого врача. Синтия, одна из опытных сестер, глянула сочувственно (все уже знали про безнадежную девочку) и убежала, а Грег кулем повалился в кресло — адреналин, вызванный волнением и восторгом, потихоньку спадал, и силы покидали его измученную тушку. Зашел Стентон, глянул нехорошо на просьбу продиагностировать пациентку (Грег буквально видел возмущение в его глазах — сам, что ли не может этого сделать), но окинув его взглядом (выглядел он наверняка кошмарно), послушно кинул диагностические заклятья. — Доктор Гойл, — он сглотнул и потрясенно помотал головой. — Болезни почти нет. Полная ремиссия… Как? Как, Мерлинова борода, тебе это удалось? — Сам не знаю, — Грегори махнул рукой. — Чудеса случаются. — Он устало улыбнулся, выбрался из кресла и пополз к выходу. — Позаботься о пациентке пару часов, хорошо? — Да, конечно. Тебе бы отдохнуть немного — краше в гроб кладут. Да, — добавил он, — там, кстати, пришла мисс Грейнджер. Едва вывалившись из палаты, он тут же увидел ее. Она стояла, вжавшись в стену — замершая, словно статуя, и лишь глаза сверкали и горели нетерпением, страхом и даже отчаянием. — Грегори, — хриплым голосом начала она, но замолчала. — Все хорошо, Гермиона, — не мог он обращаться к ней сейчас официально. — Болезнь отступила, и с Розой все будет хорошо. — Он едва успел подскочить, чтобы поймать ее, не дать упасть. Но Гермиона быстро пришла в себя. — Спасибо, — прошептала она, облизнув пересохшие губы. Прокашлялась, но голос все равно хрипел. — Спасибо тебе. — Пойдем, тебе надо присесть, — он мягко потянул ее в пустую палату. — Сейчас Розе дадут восстанавливающие зелья, и она заснет. После обеда можешь ее навестить. — Спасибо. Спасибо, — пробормотала она, присев на койку, Грег сел напротив. Хотелось обнять ее, вытереть слезинку, катившуюся по ее щеке, но он отдернул руку. Нельзя себя выдавать — ей его чувства не нужны. — Что я могу сделать для тебя, Грегори? — ее глаза серьезно и пытливо смотрели на него. — Кое-что можешь, — пробормотал он, с интересом разглядывая рисунок на простыне той койки, на которой сидела Гермиона — какие-то волшебники с белой бородой, в окружении желтых звезд — Дамблдора, что ли, изобразили на детском постельном белье? — Слушаю тебя. — Удивительно, как быстро она взяла себя в руки. — Выходи за меня замуж, — выпалил он и посмотрел, наконец, ей в глаза. — Ч-что? — На секунду она снова потеряла контроль, ее глаза расширились, кожа побледнела, но на лице тут же появилась непроницаемая маска, как на многих официальных фотографиях. — Выходи за меня замуж, — уже тверже повторил он. Он старался казаться спокойным, хотя паника уже захлестывала — что же он творит? — Ты серьезно? Зачем тебе это? –спросила она, но тут же ответила сама: — Ты — сын Пожирателя, и брак с героиней войны поможет твоей репутации, — она горько усмехнулась. — А ты — лучший кандидат на место Главного колдомедика, когда Сметвик решит уйти на пенсию. Я наводила справки. Грегори пожал плечами, не говоря ни да ни нет. Пусть так, все равно он не осмелится сказать правду. Он сам не понимал, зачем выставил такое условие, он ведь спасал Розу не для того, чтобы что-то за это получить. Наверное, сказывалась усталость после адовой ночи, вот и прорезалась дерзость, которой у него и не было никогда. Он знал, что она откажет — кто бы согласился на ее месте? Был бы он красавчик или герой, как этот Поттер, а так… И все-таки где-то очень в глубине его истерзанной души тлела слабая мысль «А вдруг?» — Что будет, если я откажусь? — Ничего, — он пожал плечами, стараясь выглядеть как можно более спокойным и равнодушным. — Ты не давала Непреложного обета. Это было просто твое обещание — сделать, все что угодно — но это всего лишь слова. Ты обещала — я попросил. Тут вопрос только твоей совести — сдержать слово или нет. Гермиона резко встала и подошла к окну. Долго стояла, разглядывая что-то, только ей ведомое. — Ты же понимаешь, что даже если я соглашусь, спать я с тобой не буду. — Я и не посмею. Я прошу временный брак на год. Который автоматически расторгается ровно через год, если обе стороны не захотят его продлить. И, обещаю, я не заставлю делать тебя ничего, что ты не захочешь. Она молчала очень долго, замерев как прекрасная статуя. Грег невольно залюбовался, несмотря на зашкаливающий пульс и холодеющие ладони. — И как мы это представим публике? — спросила она не оборачиваясь. Он решил, что ослышался. Не может быть! Она реально обсуждает эту возможность? Сердце, казалось, сейчас пробьет его грудину. Язык не слушался, и ему пришлось со всей силы сжать кулак, впившись в ладонь короткими ногтями в надежде прийти в себя хоть немного. — Мы можем устроить свидание, где я сделаю предложение прилюдно. А всем скажем, что мы встречались тайно несколько месяцев. — Не увидев никакой реакции, он, помолчав, добавил: — Повторюсь, ты можешь забрать свое слово назад. — Я всегда держу свое слово, — зашипела она, резко развернувшись к нему лицом. — Всегда. Держу. Свое. Слово. — А Грег опять завис, любуясь. Она выдохнула, опять натянула ледяную маску и процедила: — Я согласна. Свидание устроим после того, как Розу выпишут из больницы. Пришли сову с временем и датой. — Она легкой походкой вышла из палаты. Грег разжал кулак, потер виски, ущипнул себя за бедро. Ущипнул сильнее и, поморщившись от боли, растер занывшее место. Мысли не укладывались в голове, ему хотелось петь от радости и одновременно побиться головой о стену, что тот эльф. Он, очевидно, сошел с ума от переработки, и все это — прекрасные грезы, а сам он заперт в палате двумя этажами ниже, где-нибудь по соседству с Локонсом — пускает счастливые пузыри. Diable ! Мираж это или нет — он насладится этим всей душой. Сейчас он сходит к Сметвику, уволится, выспится хорошенько и будет готовиться к свадьбе. А потом… и умереть не жалко!