Pourquoi pas / Почему бы нет

Он прислонился лбом к зеркалу в тщетной попытке охладить беснующиеся мысли. Он признался, признался в своей отчаянной, мучительной любви, а она его поцеловала. Нет, сначала она поцеловала, и он — безнадежный идиот — настолько потерял контроль, что признался. Но Гермиона к нему неравнодушна — она сама ведь так сказала! Он чуть отодвинулся от зеркала и коснулся своих губ, которые до сих пор горели от этого необыкновенного, сладкого и такого вымечтанного поцелуя. Что это было — попытка его успокоить? Или все-таки намек, обещание чего-то, на что он даже надеяться себе запрещал весь этот месяц? И, Мерлин помоги, он — сам — предложил ей отказаться от свадьбы с ним. Зачем? Это был абсолютно незапланированный порыв сердца. Что бы он делал, если бы она согласилась? Уехал бы во Францию, заперся в спальне и ждал смерти — самый главный неудачник, не удержавший неожиданный приз. Нужно успокоиться, или он сорвет всю свадьбу. Вообще-то Гермиона хотела просто потихоньку подписать контракт у министерского чиновника, но он убедил ее, что «во избежание слухов» нужно провести скромную церемонию, а контракт они подпишут сегодня вечером и отправят в Министерство с домовиком — деньги и связи решают любые бюрократические формальности. Так что он взял на себя все приготовления. Все было довольно скромно, как она и хотела. Небольшой домик у моря во французском стиле с красивым садом — его управляющий Жорж перерыл весь Корнуолл, но нашел просто безупречный вариант для аренды. Совсем мало музыкантов — главный дирижер магической части Ла Скалы и не отпустил бы весь оркестр, сколько бы ему ни предложили. Сад украшал лучший дизайнер Франции — месье Крюшо, получив указание «утонченно, но скромно, стоимость не имеет значения», довольно потер ручки и действительно превзошел себя, а Роджер подготовил изысканные блюда и лучшие вина, которые можно было купить за такой короткий срок. Ну и, конечно, платье для Розы, раз уж Гермиона не позволила оплатить свой свадебный наряд. Ей он сказал, что купил его в магловском магазине, и ведь не соврал — Galeries Lafayette не имел к магии никакого отношения; сестра Роджера, которая училась на кондитера в Париже, радостно согласилась помочь с покупкой, а верная Соланж аккуратно спорола бирки Dior. Зато Роза выглядела, как принцесса, и была очень довольна. Правда Габриэль явно что-то заподозрила, судя по ее хитрому взгляду, но промолчала и лишь похвалила за выбор платья. Оставалось надеяться, что Гермиона, выйдя из комнаты, куда она переместилась напрямую, не убьет его, и его жизнь не закончится сегодня. Он не идиот — понимал, что отчаянно, гротескно перебарщивает, но не мог остановиться. Ведь он получил шанс, о котором даже не мечтал — жалкий смертный, чей дом внезапно посетила богиня — что еще ему оставалось, как не служить ей всем пылом своей души? А что он мог ей предложить? Только деньги — теперь только их. И свое глупое, влюбленное сердце. Вспыхнул зеленый огонь в камине, явив немного встрепанного, но как всегда безукоризненно одетого Блейза Забини. — Слушай, я, конечно, все понимаю и ценю нашу дружбу, — начал он даже без приветствия, — но, когда я получаю в этой аргентинской глуши твое письмо, где указаны только дата, время, адрес камина и строчка «Ты очень нужен. Форма одежды — парадная», я чувствую, что мне задолжали… стоп — ты чего такой нарядный? Это свадьба? — Блейз внимательнее присмотрелся. — Это ты женишься? Грег выдохнул — Блейз здесь, он будет не один. А ведь он опасался, что письмо не успеет, затеряется. Конечно, с ним рядом были Жорж и Соланж, но ему действительно не хватало рядом дружеской поддержки, веселого смеха и ласкового подтрунивания от своего единственного, но настоящего друга. Они подружились случайно, уже после войны. Встретились на курорте под Ниццей, где Грег сопровождал тетю Жаклин, а Блейз — матушку. Сначала лишь расшаркивались и обменивались замечаниями о погоде, но так как других ровесников на этом фешенебельном курорте не отмечалось, они стали разговаривать. Блейз, отойдя от шока, что тупой громила за спиной Малфоя внезапно обрел речь и неожиданно отрастил мозг, стал открываться и проявлять искреннюю симпатию. И до сих пор был единственным магом в Британии, знавшим его настоящую историю. — Ну, во-первых, здравствуй, давно не виделись. Спасибо, у меня все хорошо, — он широко улыбнулся. — Времени мало: я — жених, ты — шафер. — Ни фига себе! — ухмыльнулся Блейз. — И кто невеста? И с чего ты вообще решил жениться? Она беременна? Ты нечаянно убил ее отца и таким образом компенсируешь ей утрату кормильца? Проспорил — нет, ты же не участвуешь в спорах. А, понял, — он торжественно вскинул руку, — она — копия Гермионы Грейнджер! — Она и есть Гермиона Грейнджер, — ответил Грег и невольно улыбнулся. — Гермиона? Грейнджер?! — воскликнул Блейз. — Та самая героиня войны? Подруга Поттера? Серьезно? Ты шутишь! Меня не было всего два месяца, и за это время произошли настолько эпохальные события? Грегори вздохнул — у них действительно не было времени. — Слушай, Блейз, мы можем опоздать на церемонию. Да, ты прав — мне многое нужно тебе рассказать, и я, клянусь, это сделаю. Не здесь и не сегодня. Сейчас самое важное то, что я женюсь на Гермионе, и об этом писали все наши газеты и журналы. Помолвка была месяц назад. Так что, просто прими этот факт и верни мне моего обычно спокойного друга. И идем быстрее к алтарю. Конечно, он немного погрешил против правды — Блейз был каким угодно, но не спокойным, по крайней мере, с ним наедине. Однако, активная светская жизнь матушки научила его друга держать маску безупречной невозмутимости и чопорности, как только рядом оказывался кто-либо еще. Забини выдохнул, поправил в зеркале прическу и, явно удовлетворившись увиденным, прошел к двери. — Идем, мой друг, нас ждут великие дела, — пафосно провозгласил он, распахивая дверь. — Но ты мне должен долгий и обстоятельный разговор.

***

Дальнейшие события закрутились в сумбурный, невообразимый, но такой прекрасный сон. Он видел Ее — такую красивую, улыбающуюся. Даже Поттер, Мерлин помоги, улыбнулся ему почти дружелюбно, передавая из рук в руки свою драгоценную подругу, и совсем не пытался угрожать. Кто-то всхлипывал, чиновник бубнил стандартную речь, а он смотрел в ее глаза, грел ее ладошку в своей лапище и периодически забывал, как дышать. Они договорились, что клятвы будут максимально короткие, без упоминания краткосрочности их брака, но без лжи. И каждое его слово было абсолютной правдой. — Я твой. Столько, сколько понадобится. Я закрою тебя от бурь, поддержу в любом начинании. Я буду сражаться за тебя, если будет необходимость. Пройду любой путь и выпью любую чашу. Даже если не попросишь.