Имаго

      Уилл проскользнул в салон машины, подальше от чужих глаз, и сделал несколько медленных глубоких вдохов, прежде чем набрать номер Ганнибала.       — Здравствуй, Уилл.       — Я не смогу прийти сегодня на ужин, прости.       — Жаркое уже в духовке, — произнёс Ганнибал, возможно, с лёгким упрёком. — Что-то случилось?       Сперва Уилл колебался, но потом вздохнул и ответил:       — Парень, которого мы только что взяли, плюнул в меня жвачкой и заехал по лицу. Мне нужно домой. Потребуется время, чтобы как следует отмыться от жвачки и его слюны.       Секунду Ганнибал молчал.       — Приезжай ко мне и приведи себя в порядок здесь, — сказал он. — Ужин как раз будет готов, когда ты закончишь.       — И как ты только не смеёшься… Даже Джек ржал.       — Ну, я тебя пока ещё не видел, — в голосе Ганнибала слышалось больше тепла, чем веселья. — Когда мне тебя ждать?       Уилл упёрся лбом в руль. Предложение Ганнибала было таким заманчивым. Особенно учитывая, что его электробритва попросту не справится с задачей, и ему точно придётся заехать купить обычную по пути домой. Со жвачкой на лице.       — Это одно из тех предложений, от которых мне следует вежливо отказаться? Я плохо понимаю намёки, особенно когда сильно устаю.       — Все мои предложения тебе абсолютно искренние, Уилл.       — Ладно, хорошо. Буду через двадцать минут.

***

      Уилл посмотрел на опасную бритву, лежащую на стойке в ванной. Бритва блеснула ему в ответ. Он подумал было о том, чтобы рискнуть, но только на мгновенье. Он был чертовски измотан и не ел с самого завтрака. Не самое подходящее время, чтобы пытаться научиться бриться холодным оружием.       — Никогда не пользовался такой, — сказал он, когда Ганнибал вернулся с полотенцем для него.       — Ах. Боюсь, это всё, что у меня есть.       — Ну разумеется, — пробормотал Уилл себе под нос. Из кухни доносился приятный тёплый запах чеснока и жареного мяса. При одной только мысли о том, чтобы сесть и поесть, не убрав с лица эту гадость, ему тут же поплохело. Морально он уже начал готовиться к долгой дороге домой.       — Возможно, если ты мне позволишь… — предложил Ганнибал.       — Позволю тебе что?       Ганнибал взял бритву.       — Я понимаю, что это куда более интимный опыт, чем тебе хотелось бы разделить со мной, но, уверен, он гораздо предпочтительнее альтернативы.       От того, как прозвучало слово «интимный», слетевшее с губ Ганнибала, Уиллу стало нестерпимо жарко. Намного жарче, чем можно было бы объяснить работающим в доме центральным отоплением. Он наблюдал за их отражениями в чёрной гранитной столешнице, аморфными, перетекающими друг в друга.       — Только искренние предложения, значит?       — Даю честное слово, — он торжественно положил руку на сердце, и Уилл не смог сдержать улыбки.       — Ладно. Как… эм… Где ты хочешь это сделать?       — Можешь сесть на стойку, — Ганнибал открыл кран с горячей водой и намочил полотенце, пока оно хорошенько не распарилось.       — Ужин там без тебя не пригорит?       — Пока что всё под контролем. Нужно будет лишь уделить внимание некоторым деталям, как только достану жаркое из духовки. Вот, приложи его к лицу.       Уилл приложил полотенце и поморщился.       — А оно правда должно быть таким горячим?       — Ты раньше никогда не брился подобным образом?       — Как по мне, пустая трата денег. Я за стрижки-то плачу скрепя сердце.       — Какая удача, что я готов сделать это бесплатно, — Ганнибал поймал взгляд Уилла в зеркале, в глазах его на миг вспыхнули искорки веселья, но он почти сразу же посерьёзнел.       На стене висел тонкий кожаный ремень. Уилл слышал характерные царапающие звуки, пока Ганнибал проводил по нему лезвием, затачивая его.       — Ты когда-нибудь делал это раньше? Брил так кого-то ещё?       — Раз или два, — ответил Ганнибал, взбивая пену в небольшой латунной чашке. — Когда-то давно у меня был друг, которому это нравилось. Он говорил, что с бритвой я управлялся лучше, и мои прикосновения были легче, чем его собственные.       — Не похоже на то, что друзья обычно делают друг для друга.       Ганнибал слегка приподнял брови.       — Ну хорошо. За исключением чрезвычайных случаев, когда кому-то плюнули в лицо жвачкой.       — Ты спрашиваешь, был ли он больше, чем просто другом?       Уилл отвернулся. Ганнибал тут же взял его за подбородок двумя пальцами и вернул голову в прежнее положение. Пена растеклась по лицу несколькими плавными движениями кисти, щекоча Уиллу нос.       — Это не моё дело.       — Полагаю, это лишь вопрос мнения.       — Не хочу показаться грубым.       Ганнибал слабо ему улыбнулся и взял бритву.       — А я думаю, тебе бы очень хотелось показаться грубым в этом конкретном случае. Могу ли я дать тебе повод?       — Повод?       Ганнибал встал перед ним и постучал пальцами по колену, пока Уилл не раздвинул ноги, позволяя приблизиться вплотную. Внутренняя сторона бёдер Уилла прижалась к его бёдрам. Уилл сглотнул.       — Твоя внешность, конечно, тоже не моё дело, и всё же я думаю, ты станешь намного красивее, когда всё это исчезнет, — он сделал неопределённый жест бритвой в воздухе, уверенным движением другой руки обхватив Уилла за загривок.       — Буду выглядеть как семнадцатилетний подросток и просто снова перестану бриться. Мне почти сорок, господи боже…       — Это как раз легко можно исправить с помощью приличного костюма. Ну вот. Я был ужасно груб, теперь твоя очередь.       — Ладно. Он был просто другом?       — Нет. Мы были любовниками.       Уилл снова попытался наклонить голову, не совсем понимая, как правильно на это отреагировать, но Ганнибал ему не позволил. Основание его ладони прижалось к шее сбоку, а два пальца остались на затылке, удерживая его на месте.       — А теперь сиди смирно, — велел он и коснулся лезвием кожи Уилла.       Оно скользнуло по его челюсти и щеке, едва заметным касанием. Уилл скосил взгляд в сторону, чтобы рассмотреть результат в зеркале. Открывшийся участок кожи выглядел неприлично голым.       — Он был прав. Твой друг. У тебя действительно лёгкие прикосновения, — собственный голос в этот момент показался Уиллу чересчур напряжённым.       — Знание того, что в прошлом у меня были сексуальные отношения с мужчинами, заставляет тебя чувствовать себя неловко, Уилл?       — Неловко — немного не то слово, нет.       Ганнибал слегка дёрнул его за волосы, и Уилл откинул голову назад, обнажая горло. Металл плавно скользнул по шее, всего на несколько градусов холоднее его кожи. Уилл подавил дрожь, когда Ганнибал пальцами повторил путь лезвия.       — Будет лучше сделать это в два подхода, — сказал он. — Не уверен, что у нас останется время на второй до ужина. Возможно, после.       Уилл дождался ещё одного осторожного прохода лезвия по подбородку и впадинке под нижней губой, прежде чем осмелился снова вздохнуть.       — Ты это спланировал? — он спросил.       — Я бы не зашёл так далеко. Меня просто действительно осенило, что опасная бритва, возможно, не станет для тебя лучшим вариантом.       — Не ожидал, что ты вообще это признаешь…       Лезвие бритвы в несколько ловких быстрых движений очистило его верхнюю губу. Ганнибал провёл большим пальцем по гладкой коже, и у Уилла перехватило дыхание.       Ганнибал повернул лицо Уилла к свету, не отрывая глаз от продолжающей двигаться в его руке бритвы.       — Психотерапия — по сути своей нечестная игра. Шансы всегда в мою пользу. Возможно, это моя попытка поставить нас в более равное положение.       — Приставив к моему горлу нож?       — Дав тебе оружие, равное по силе моему. Любой намёк на неэтичное поведение может оказаться фатальным для кого-то в моем положении.       — Конкретно это неэтично?       — Полагаю, всё зависит от конечного результата. У тебя возникло чувство, будто я воспользовался тобой?       — А ты воспользовался?       Ганнибал скользнул лезвием по шее Уилла и остановился прямо под челюстью. Его пальцы крепко вцепились в волосы Уилла. Он потянул сильнее, и Уилл откинул голову назад, выгнувшись к нему. Он задышал часто и неглубоко, когда Ганнибал достаточно сильно надавил на выпирающий угол кости, позволяя Уиллу почувствовать остроту лезвия.       — Я пригласил тебя сегодня не для того, чтобы соблазнить.       — Так значит, это внезапное изменение планов?       Ганнибал слабо рассмеялся.       — Чувствуешь себя соблазнённым?       Если бы Уилл хотел быть честен, он мог бы сказать, что не чувствовал ничего кроме с момента их первой встречи.       — Я не привык быть объектом соблазнения. Не уверен, что правильно распознаю все знаки.       — Если это правда, боюсь, я вынужден вновь пересмотреть своё мнение относительно большинства человечества в худшую сторону.       Закончив с последним участком, он вытер оставшуюся в уголке рта Уилла пену подушечкой большого пальца. Он оставил палец там, прижав руку к подбородку Уилла, пока промывал бритву, а после отложил её в сторону.       — Довольно резкое заявление, — Уилл изо всех сил пытался сохранить голос спокойным. Сердце билось как бешеное, и Ганнибал наверняка должен был почувствовать это через кожу. — Я даже не встречал большую часть человечества.       — Тогда, боюсь, я могу им только посочувствовать.       Ганнибал наконец отпустил его, и Уилл потянулся за полотенцем, но не столько, чтобы стереть остатки пены, сколько, чтобы скрыть предательски расползавшийся по шее румянец.       — Как по мне, ты слегка перегибаешь палку.       — Я всегда старался быть с тобой максимально честным, и я не вижу причин останавливаться сейчас. Я считаю тебя необыкновенным человеком. Для меня большая честь быть с тобой знакомым, — он быстро улыбнулся Уиллу и потянулся за чёрной стеклянной бутылкой на стойке. — Честь, которую ты заставил меня заслужить.       — Господи, Ганнибал, — пробормотал Уилл.       Ганнибал забрал у него полотенце и вылил несколько капель жидкости из бутылки себе на руку. Он потёр ладони друг о друга, а когда провёл ими по лицу и шее Уилла, тот лишь закрыл глаза и беспомощно прильнул к прикосновениям.       — Что ж, теперь ты знаешь, каково это, — прошептал Ганнибал, совсем близко к его уху. — Соблазнитель может зайти дальше, но лишь объект соблазнения волен решать, отказаться ли в итоге или согласиться.       Жар его тела приблизился. Теперь он находился буквально в нескольких дюймах от того, чтобы до него можно было дотронуться. Уилл продолжал держать глаза закрытыми.       — А если я отвечу «да», и ты вдруг скажешь, что всё это было чем-то вроде мысленного эксперимента, просто помни, что это только твоя вина, что они позволили мне носить пистолет.       Молчание. Лицо Ганнибала было так близко, что его дыхание касалось кожи Уилла. В ожидании его согласия. Уилл подумал, что может дать ему более явственный ответ.       Он подался вперёд и провёл гладковыбритой щекой по лёгкой щетине Ганнибала. Губы коснулись подбородка, а потом скользнули вверх, пока он не прижался ими к губам Ганнибала, навстречу его тёплому дыханию и бесконечной заботе. Он протянул руку к щеке Ганнибала, прижал большой палец к уголку рта, остальные пальцы сжались под его челюстью, и Уилл почувствовал, как тот сглатывает.       Уилл надавил большим пальцем сильнее, упрочнив между ними связь. На мгновение он поймал нижнюю губу Ганнибала между своими, и тот сделал крошечный резкий вдох, а затем его руки оказались на заднице Уилла, крепко сжав, подтаскивая его к самому краю стойки.       Их тела плотно прижались друг к другу. Ганнибал легонько прикусил его губу. Уилл приоткрыл рот, и язык Ганнибала скользнул по его языку. Влажные звуки поцелуя и трение ткани джинсов Уилла по шерсти костюмных брюк Ганнибала эхом отражались от плитки — единственное, что было слышно в небольшой ванной.       Уилл чувствовал твёрдую линию члена Ганнибала, широкие ладони, кончики пальцев, впивавшиеся в его плоть и притягивающие ближе. Уилл ухватился за его предплечья и прижался к нему. Они выдохнули друг другу в рот, и Ганнибал скользнул руками под задницу Уилла, поднимая его со стойки.       Уилл обхватил его за плечи и обвил ногами талию. Ганнибал всё ещё целовал его, жёстко, влажно, буквально пожирая его губы, держа Уилла на весу, как пушинку.       — Куда?.. — спросил Уилл. Он не спешил заходить дальше. Ганнибал прохрипел что-то ему в подбородок, и Уиллу показалось, что на недавно обнажённой коже внезапно появились новые нервные окончания. Медленное скольжение языка Ганнибала заставило его беспомощно толкнуться бёдрами вперёд.       — В спальню, я полагаю, — сказал Ганнибал. Его голос прозвучал немного грубо и хрипло, но в остальном он полностью себя контролировал. Уиллу тут же стало любопытно, удастся ли ему сделать что-нибудь с его ледяным самообладанием.       Он соскользнул на пол и прижал Ганнибала к стене.       — А если прямо тут? — он медленно опустился на колени, проведя руками по груди и животу Ганнибала, и опёрся на его бёдра.       — Тебе было бы удобнее на кровати, — прошептал Ганнибал, но его пальцы уже зарылись в волосы Уилла.       — Мне больше нравится стоя на коленях. В этом я хорош.       Фраза безотказно срабатывала в мужских туалетах различных клубов и баров, когда Уилл учился в колледже. Приятно было осознавать, что она по-прежнему работала, даже на Ганнибале Лектере. Его пальцы крепче вцепились в волосы Уилла. Он прикрыл глаза, притянув Уилла ближе.       Ну а помимо того, что фраза была безотказной, это было ещё и чистой правдой. Он прижался лицом к паху Ганнибала и прошёлся языком и губами по всей длине проступающего под тканью члена. Шерсть потемнела от слюны, но Ганнибал не остановил его, не сказал ни слова, когда Уилл засосал его через ткань и потянулся к ремню.       Расстегнув брюки Ганнибала, Уилл спустил их вместе с нижним бельём. Его член уже вовсю стоял. Твёрдый, изогнутый, необрезанный. Большой.       — Господи, да у тебя как у коня… — пробормотал Уилл, тут же наклоняясь ближе и обводя языком головку, пробуя на вкус.       — Ну и кто, — резко вздохнул Ганнибал, — теперь перегибает?       — Я не в первый раз кому-то это говорю, но клянусь, никогда по-настоящему не имел это в виду. Ну, почти никогда, — Уилл посмотрел на него из-под опущенных ресниц и улыбнулся. — Слово скаута.       Ганнибал закрыл глаза рукой и прислонился головой к стене.       — Уилл.       — Хммм? — он облизал его, от основания к головке, медленно ведя губами по стволу и стиснув собственный член через джинсы. Для него всё теперь пахло сексом. Ему нравилось тепло кожи Ганнибала, он целовал внутреннюю сторону его бёдер, пока не добрался до яиц, поочерёдно обхватив каждое губами.       Подняв глаза, Уилл обнаружил, что Ганнибал неотрывно молча за ним наблюдает. Он опустил взгляд и взял головку в рот.       Казалось, прошла вечность с тех пор, когда он в последний раз это делал. Было приятно снова ощутить, как его рот растягивается вот так, заполняясь, и он застонал, вбирая в себя член. Дюйм за дюймом. Губы плотно сомкнулись вокруг него, а язык сильнее прижался к его нижней стороне. Головка упёрлась ему в горло, но он упорно продолжал, отлично зная, что сейчас больше рисуется перед Ганнибалом. Но ему действительно хотелось. Хотелось произвести на него впечатление и наконец-то лишить его этого проклятого идеального контроля.       Возможно, именно это желание и заставило его отстраниться, сев на пятки. Член выскочил изо рта с влажным пошлым хлопком.       — Можешь трахнуть меня в рот, если хочешь, — сказал он, глядя Ганнибалу в глаза. — Мне это нравится.       Ганнибал провёл большим пальцем по скользкой нижней губе Уилла. Он не ответил, просто взял член в руку и держал так, пока, вцепившись в волосы Уилла, насаживал его на него. Заговорил он только после того, как член оказался во рту полностью, и губы Уилла широко растянулись вокруг его основания, но слова звучали слишком тихо, чтобы можно было хоть что-то разобрать. Уилл даже не был уверен, что Ганнибал говорил по-английски.       Ганнибал подался бёдрами назад, а потом медленно качнул ими вперёд. Уилл наклонил голову так, чтобы тот смог беспрепятственно войти глубоко в горло. Тяжело дыша через нос, он расстегнул джинсы и крепко сжал свой член.       Ему нравилось чувствовать, как член проталкивается ему в рот, мягко, но непоколебимо раскрывая его. Он обожал этот вкус. Но больше всего его заводило то странное ощущение взаимной связи, которое у него всегда возникало даже с незнакомцами, когда он принимал частичку их внутрь себя.       С Ганнибалом было лучше. Его большие тёплые ладони обнимали лицо Уилла, убирая влажные от пота волосы со лба, делая всё происходящее для него таким лёгким и пропитанным нежностью, даже когда Ганнибал вогнал член до упора и держал так, пока Уилл мог только судорожно сглатывать вокруг него.       Толчки Ганнибала становились короче и быстрее. Уилл усердно сосал, втягивая щёки. Он почувствовал дрожь в пальцах Ганнибала, когда они коснулись его щеки, прослеживая движение его члена под кожей Уилла.       — Посмотри на меня, Уилл. Пожалуйста.       Голос Ганнибала звучал совершенно разбито, и когда Уилл, открыв глаза, посмотрел на него, Ганнибал выглядел не намного лучше. Щёки раскраснелись, волосы упали ему на лицо, пока он нещадно трахал Уилла в рот. Прекрасен. Уилл не выпускал из пальцев головку своего члена, лишь дразня, оттягивая момент.       — Уже близко, — Ганнибал собрался вытащить член, но Уилл наклонился вперёд вслед за ним, пока тот не упёрся спиной в стену, и отступать было уже некуда. Он потянул Уилла за волосы, кончая глубоко ему в горло.       Когда Ганнибал вышел, Уилл закрыл глаза и принялся быстро дрочить, как и всегда пытаясь сосредоточиться только на внутренних ощущениях. Ганнибал дотронулся до его лица, лёгким, почти невесомым прикосновением, и это было непохоже ни на что, к чему прежде привык Уилл. Он сбился с ритма, когда почувствовал, как Ганнибал опустился на пол рядом с ним, а потом накрыл его руку своей.       — Позволь мне, — сказал он, и Уилл позволил. Он убрал руку и позволил Ганнибалу поцеловать его, покорно открыв рот для его жаждущего ощутить собственный вкус языка, заставляя Уилла тяжело дышать, яростно вбиваясь в его кулак. Он был уже на грани, стремясь к долгожданной разрядке. Внезапно Ганнибал разорвал поцелуй. Наклонившись, он провёл языком по головке, и Уилл кончил мгновенно.       Уилл ошеломлённо уставился на жемчужные капли, стекающие с губ Ганнибала на его безупречный жилет. Уилл слизнул сперму с его губ, изо всех сил мысленно пытаясь уговорить себя извиниться за жилет, но в итоге бросил эту затею. Ему так понравился его теперешний вид, что захотелось втереть сперму в ткань, навсегда оставив на ней пятно. Оставив его на Ганнибале.       Ганнибал втянул его в ещё один поцелуй, на этот раз медленный и томный, придвинув Уилла ближе и устроив одно колено между его коленей. Уилл был бы счастлив просто остаться сидеть вот так, не обращая внимания на спутанную испорченную одежду, гораздо дольше, чем те жалкие пять секунд, которые удалось урвать до того, как карман Ганнибала начал пищать.       — Что за?..       — Дистанционный термометр. Нужно проверить, как там ужин.       Уилл оценивающе посмотрел на него: спущенные до колен брюки, сперма на жилете и губы, красные и припухшие от поцелуев. И всё стараниями Уилла. Прекрасно. Но, возможно, не так уж удобно для Ганнибала.       — Я выну его из духовки, — Уилл встал и застегнул молнию на джинсах. — Это ведь всё, что нужно сделать, так?       — Да, это всё. Спасибо. Я сейчас спущусь.       Уилл переставил жаркое на плиту. Он вымыл руки в кухонной раковине и облил лицо прохладной водой. У него чертовски ныли колени, что в колледже случалось крайне редко.       Ветер бил в стёкла за жалюзи. Разум Уилла продолжал подбрасывать ему воспоминания об этом поцелуе после того, как всё закончилось, об осторожном и искреннем прикосновении Ганнибала.       Позади раздались шаги. Он обернулся. Ганнибал полностью переоделся: тёмные брюки и бежевый пуловер — повседневная в его понимании одежда. Это заставило Уилла улыбнуться.       Ганнибал проверил жаркое и кастрюлю на плите и достал из холодильника несколько ингредиентов. Уилл уселся в кожаном кресле в углу и был счастлив просто молча за ним наблюдать, гадая, захочется ли Ганнибалу повторить это снова. Было бы здорово. Но даже если и нет, мир в одночасье не перестанет из-за этого существовать. Ганнибал ведь может захотеть гораздо большего.       Уиллу было даже странно думать об этом. Последние его настоящие отношения закончились, когда ему было двадцать шесть, и он тогда жил в Новом Орлеане. Он разорвал их, когда отлёживался в больнице после ножевого ранения в плечо. Она бы, наверное, подождала с этим, пока он не выздоровеет. А всего месяц спустя он покинул Новый Орлеан и поступил в Университет Джорджа Вашингтона, чтобы посвятить себя расследованиям убийств и криминалистике. В тот момент это казалось совершенно другой жизнью.       Он встал, внезапно спохватившись.       — Могу я… помочь чем-то? — подобные вопросы обычно оставались бесплодны. Ганнибал никогда не утруждал этим гостей.       — Можешь зажечь свечи, если хочешь. Ты знаешь, где спички?       — Понял, сделаю.       Уилл прошёл в столовую и зажёг несколько белых свечей в угловатых хрустальных подсвечниках. Их огни мерцали, отражаясь в столешнице: по две капли света с каждой — одна вверху, другая внизу. Уилл покрутил выключатель на стене, так чтобы свет от ламп заполнил места, недоступные пламени.       Вскоре появился Ганнибал с тарелками. Жаркое выглядело, как какой-то рулет с грибной начинкой, политый кроваво-красным соусом. Ганнибал не представил блюдо.       Уилл взглянул на него после первого укуса.       — Вкусно, — сказал он. — Спасибо.       — Всегда пожалуйста.       — Ты ведь понимаешь, что, если сейчас повесишь все разговоры на меня, это добром не кончится?       Ганнибал отложил вилку.       — Ты останешься на ночь? — спросил он.       — Да, — немедленно выпалил Уилл, удивлённый внезапному теплу, растекающемуся в груди, как пламя только что зажжённой внутри него свечи. — Я бы хотел этого.       — Хорошо, — тон Ганнибала стал легче и увереннее. — Возможно, утром мы даже подберём тебе приличный костюм.       — Говоришь так, будто это шутка, но ты бы не задумываясь купил мне костюм, если б был уверен, что это просто так сойдёт тебе с рук.       — Возможно. А ты что же, собираешься спустить мне это с рук?       — Может, и собираюсь. Посмотрим.       Ганнибал улыбнулся ему, медленно и нежно. Тени падали на его лицо, а свет свечей отражался в глазах. Уилл всё ещё ощущал на языке его вкус, несмотря на вино и мясо, и ему не терпелось попробовать его снова.