******
В следующий вторник, к большому удивлению Рона, Гарри рано ушел с работы — именно в этот вторник. Он быстро прошел через Атриум к точке аппарации, игнорируя взгляды, и аппарировал в палисадник Драко, прежде чем смог отговорить себя от этого. Цветы нарциссов снова распустились, как и несколько других разновидностей флоры, и Гарри усмехнулся, вспомнив, как Драко неловко нес букет цветов с грязью на коленях своих дорогих отглаженных брюк. Он не предупредил Драко, он даже не спросил, можно ли к нему прийти — он не знал, как это сделать. Он ничего не слышал от Драко с тех пор, как они покинули Мунго. Он никогда не чувствовал себя более плохо подготовленным к чему-либо, и после почти недели потных размышлений над этим он решил, что воспользуется гриффиндорским подходом, с которым он был более чем знаком, и просто решил рубить с плеча. Однако теперь, когда он был здесь, напротив изысканной черной двери дома и его разноцветных заросших садов, его нервы разыгрались в полную силу. Он даже не пошел на Гриммо, чтобы переодеться — что, если Драко подумает, что он здесь по официальным делам? Как, черт возьми, он тогда должен был объясниться? Что, если Драко был занят с пациентом? Что он вообще здесь делал на самом деле? Он что, реально думал, что Драко Малфой захочет провести с ним время после всего, через что ему пришлось пройти? Входная дверь открылась, прервав его накручивания, и в дверном проеме показался Тимси, который бросил на Гарри один из своих фирменных раздраженных взглядов. — Гарри Поттер здесь только для того, чтобы любоваться садами? Губы Гарри скривились, но он не знал, что сказать. Он покачал головой, засунув руки в карманы. Тимси закатил глаза — очень напоминая Драко — и полностью открыл дверь, чтобы впустить Гарри. Гарри вошел внутрь и благодарно кивнул Тимси. Он открыл рот, чтобы спросить, где Драко, но Тимси опередил его. — Мастер Драко сейчас в саду, читает, — прохрипел эльф, снисходительно уходя от Гарри. Гарри глубоко вздохнул и зашагал по знакомой тропинке к задней двери, расстегивая верхние пуговицы своей униформы, чтобы помочь себе дышать. Он закрыл за собой заднюю дверь, полностью шагнув в сад, любуясь высокой травой и полевыми цветами, растущими под ботинками. Это был сад, который Дурсли возненавидели бы, что делало его лучшим садом в мире, каким он и должен быть. Глаза Гарри, как всегда, были прикованы к макушке с белыми волосами. У него перехватило дыхание при виде Драко, сидящего за маленьким столиком под деревом магнолии, которое почти полностью распустилось, нежно-розовые лепестки наполовину развернулись вдоль длинных тонких ветвей над головой Драко. Рукава его темно-серого джемпера были закатаны до локтей, одна длинная нога элегантно скрещена над другой. Драко оторвался от книги и тут же закрыл ее, осторожно сняв очки для чтения, когда его рот растянулся в яркой улыбке, полностью направленной на Гарри. Паника начала скапливаться в животе Гарри, неприятно смешиваясь с удовольствием от этого вида. — Гарри, — сказал Драко, вставая со стула. Он положил книгу на стол и медленно пошел к Гарри, его острое бледное лицо постепенно трансформировалось от радости к беспокойству по мере его приближения. Он был похож на сон, и сердце Гарри бешено колотилось, его ноги встали как вкопанные. Рука Драко коснулась его руки, и Гарри резко вдохнул. Значит, это не сон, он на самом деле был здесь, блять, зачем он здесь? Почему это было намного труднее, чем разговаривать с Драко на больничной койке в окружении их друзей и семьи? — Гарри, ты в порядке? — спросил Драко, обеспокоенно нахмурив брови. К ужасу Гарри, Драко коснулся его лба тыльной стороной ладони, проверяя, нет ли у него лихорадки. Мерлин, что с ним не так? Он победил самого могущественного темного волшебника всех времен в семнадцать лет, почему это ощущалось самым тяжелым из всего того, что он когда-либо делал? Гарри продолжал молча смотреть на Драко, окаменевший, в то время как Драко продолжал проверять его как Целитель, вытаскивая палочку и накладывая несколько диагностических чар, которые, конечно же, показали, что Гарри полностью здоров, но с очень учащенным пульсом. Прядь его гладких волос упала ему на лицо, пока он работал, и Гарри зациклился на ней, чтобы не смотреть ни на что другое. — Гарри, — повторил Драко, крепко схватив Гарри за плечи, заставляя смотреть ему в глаза. — Что такое? Гарри закрыл глаза от пристального взгляда Драко, который не помогал его сердцебиению. Драко крепко держал его, и он совершенно не хотел, чтобы это заканчивалось. Он открыл рот, чтобы хоть что-то сказать, но в горле пересохло. Он неловко прочистил его, еще раз глубоко вздохнув, прежде чем снова открыть глаза. Драко все еще смотрел на него, его обеспокоенное лицо сменилось задумчивостью. — Какой твой любимый цвет? — спросил Драко. — Зеленый, — не раздумывая ответил Гарри, его грудь согрелась от того, как загорелись глаза Драко. — Вот оно что, — пробормотал он, ухмыляясь, и снова выпрямился, нехотя опустив руки. Гарри пару мгновений оплакивал потерю и собрался настолько, насколько смог, чувствуя, что его нервы могут снова ускользнуть в любой момент, если Драко продолжит смотреть на него так. — А твой? — спросил Гарри более хрипло, чем ожидал. Он снова откашлялся, его щеки вспыхнули, когда улыбка Драко превратилась в ухмылку. — Зеленый, — ответил он, его серые глаза метнулись к Гарри. — Конечно. Гарри слегка улыбнулся, что, казалось, понравилось Драко. — Ты собираешься сказать мне, почему ты здесь? — тихо спросил Драко, и улыбка Гарри исчезла. Дерьмо. Как он должен был объясниться? Его глаза нервно метались по саду, задерживаясь на магнолии Драко. Он неловко заерзал на ногах, чувствуя себя невероятно маленьким. Идиот. Драко наклонился немного ближе. Гарри сглотнул. — Скажи это, Гарри. Милая Цирцея, почему слова были такими чертовски трудными? Гарри бегло говорил по-английски — фактически, это был единственный язык, на котором он говорил, хотя он знал, что Драко говорил на нескольких, и у него никогда не было проблем с поиском нужных слов на любом из них. Но эта динамика была совершенно новой, ему не нужно было разговаривать с Драко раньше, в этом святилище, как человеку, который искренне просто хотел быть рядом с ним. Драко, вероятно, знал это, потому что он был умен и слишком хорошо знал Гарри. Но он знал, что знать это и слышать, как Гарри говорит это сам, — две совершенно разные вещи. Гарри снова встретился с ним взглядом, напоминая себе, что он долбанный гриффиндорец, даже если это казалось самым страшным из того, что он когда-либо делал. — Я хотел, — тихо сказал Гарри. — Я хотел увидеть тебя. Улыбка Драко ослепляла. Он взял Гарри за руку и повел его через сад к тропе, ведущей в лес. — Молодец, — заявил Драко к жалкой радости Гарри. — Мы еще сделаем из тебя эгоиста, Гарри Поттер. — Он подмигнул, и Гарри слабым смехом попытался сдержать трепет в животе. Лес успокаивал своей привычностью, полуденное солнце просачивалось сквозь листву, окрашивая все в оттенок зеленого. Вокруг них доносились звуки птиц и бегающих существ, тишина ветра, шелестящего листвой, запахи земли и растений. — Знаешь, я этого ждал, — пробормотал Драко после паузы, пока они неторопливо шли по тропе к установленному месту встречи. — Чего? — спросил Гарри. — Чтобы ты делал то, что хотел, — пояснил Драко, губы скривились в кривой ухмылке. Гарри слегка закатил глаза. — Я понятия не имел, что делать, — признался Гарри. — Я все еще не знаю, чего ты хочешь, Драко. Драко прищелкнул языком. — Я думал, что это очевидно. — Может быть, для кого-нибудь еще, — пробормотал Гарри, хмурясь и глядя на проторенную дорожку перед ним. Маленькие белые цветочки росли из земли по обе стороны от них, тянувшись к пятнышкам солнечного света, падающего сквозь кроны деревьев. — О, тогда тебе нужно, чтобы я объяснил тебе это? Гарри усмехнулся, снова закатывая глаза. — Да… Он тихонько ахнул, когда Драко резко развернул его и прижал к твердому стволу покрытого мхом дерева. Губы Драко внезапно оказались в нескольких дюймах от его лица, и Гарри некоторое время смотрел на них, а затем поднял глаза, чтобы встретиться с его пристальным взглядом. Он снова почувствовал крепкую хватку Драко на своих плечах, прижимающую его к дереву. — Я хочу знать о тебе все, Гарри, — пробормотал Драко тем низким, тихим голосом, который Гарри обожал. — Я хочу быть с тобой, я хочу быть твоим, я хочу быть тем, кого ты выбираешь сам, а не тем, перед кем ты чувствуешь себя в долгу. Я хочу быть единственной вещью, в которой ты эгоистичен, и я так хочу тебя поцеловать. Я хотел этого дольше, чем ты можешь себе даже представить. Дыхание Гарри участилось, когда руки Драко переместились вверх по его плечам к его шее, нежные элегантные пальцы скользили по кудряшкам на его затылке, заставляя Гарри слегка вздрогнуть. Да, это определенно все прояснило. — Тогда сделай это, ты, придурок, — выдохнул Гарри, и Драко слегка фыркнул на Гарри, снова использующего его собственные слова против него, на этот раз своим собственным голосом, но как он мог этого не делать, когда Драко явно был красноречив? Гарри мельком увидел эти идеальные губы, приподнятые в кривой ухмылке, прежде чем Драко наклонил голову и, наконец, сократил расстояние между ними. Поцелуй Драко был мягче, чем Гарри помнил, но гораздо более умышленным, и его нервы переполнились приливом облегчения и правильности происходящего. Гарри был в восторге от этого, его тело тряслось от чувства да и еще. Он не знал, что это может быть лучше, чем их поцелуй в оранжерее. Он не ожидал, что Драко будет хотеть его так же сильно, как он хотел Драко, он совсем не ожидал этого. Этот поцелуй был пылким, непоколебимым, полным намерения — менее отчаянным, но все таким же нетерпеливым; менее болезненным, но столь же страстным. Поцелуй Драко казался рассветом весны после долгой зимы, словно полет в прохладном ночном воздухе, словно задувание свечей на настоящем праздничном торте. Руки Гарри нашли талию Драко, схватив его по бокам и притянув ближе, когда тот прижимал Гарри к дереву своим телом, целовал его, как будто он был рожден для этого. Драко резко вздохнул при контакте, и Гарри открыл глаза, испугавшись, что что-то снова пошло не так, что узы все еще активны. Но на лице Драко играла улыбка, полуприкрытые от удовольствия глаза, одна рука зарылась в густые волосы Гарри, а другая осторожно приподняла очки Гарри с его лица, осторожно сложив их ловкими пальцами и засовывая за открытый воротник его униформы. Он прильнул к нему обратно, чтобы еще раз поцеловать, и Гарри почувствовал себя полностью окруженным им, зависимым от его запаха, его вкуса, плавного скольжения губ, изучая его теплое тело любопытными руками. Гарри почувствовал язык Драко на своих губах, и открыл рот, внезапно ощутив, как множество искр вспыхнули у него в венах, он полностью обвил руками талию Драко, чувствуя твердые мускулы его спины под свитером. Он чувствовал головокружение, не в силах удержаться от улыбки в губы Драко, даже когда их поцелуи становились все более важными. Руки Драко склонили голову Гарри в сторону, углубляя поцелуй, скользя своим языком по языку Гарри, и из горла Драко вырвался мягкий, удовлетворенный звук. Гарри чувствовал, будто он был создан для этого — целовать Драко, ощущать его сердцебиение на груди, заставлять его издавать эти тихие звуки — это было единственным, что стоит делать. Гарри был потрясен воспоминанием о танце с ним, о том, что он наконец позволил своему телу делать то, что для него было наиболее естественно, двигаться инстинктивно. Конечно, конечно, именно Драко Малфой заставлял его так себя чувствовать, он разжигал его кровь, заставлял его выбросить самообладание в окно и просто каждый раз реагировать. Это всегда был Драко. Губы Драко оторвались ото рта Гарри, коснувшись его щеки, затем шеи, чуть ниже уха, он покрывал кожу нежными поцелуями, заставляя его снова вздрогнуть. Руки Гарри плотно прижались к основанию позвоночника Драко, прижимая его к себе и теребя низ его джемпера. Он потерся носом о щеку Драко, улыбнулся в его гладкую, мягкую кожу, тяжело дыша. Драко прислонился своим лбом ко лбу Гарри, переводя дыхание. Гарри почувствовал легкие дуновения воздуха на своих опухших от поцелуев губах, и ему захотелось протянуть руку и снова поцеловать его, но у них было для этого достаточно времени. Гарри чувствовал, что у него есть все время в мире, чтобы делать то, что он хотел делать с Драко. — Хочешь как-нибудь выпить по пинте? — Гарри сказал почти невнятно, чувствуя себя пьяным, все еще запыхавшись. Драко рассмеялся себе под нос, когда одна из рук Гарри медленно прошла вверх по его позвоночнику, ощупывая каждый позвонок под пальцами. — По пинте, Гарри? Серьезно? Гарри ничего не мог с собой поделать — он приподнял подбородок и снова поцеловал Драко, еще раз. — Кажется, это хороший способ узнать тебя поближе, — пробормотал он в теплые, ухмыляющиеся губы Драко. Драко снова усмехнулся и нежно поцеловал его в ответ, его большой палец легонько провел по щетине на подбородке Гарри. Драко отступил, и Гарри неохотно опустил руки, но Драко поймал одну из них своей. Гарри открыл глаза и испытал раздражение, увидев размытое пятно, которым был Драко, он вытащил очки из открытого воротника и сдвинул их обратно на нос, чтобы внимательно посмотреть на него. Губы Драко были невероятно темно-розового цвета, его острое бледное лицо залилось румянцем. Его свитер был растрепан из-за блуждающих рук Гарри, и его яркая улыбка коснулась его глаз, серый цвет радужной оболочки почти светился — как капли утренней росы на свежей весенней траве, преломляя свет вокруг. Гарри был полностью загипнотизирован, разрываясь между желанием стоять и продолжать смотреть на него как идиот и желанием сократить расстояние между ними и снова поцеловать его. Драко принял решение за него. Свободной рукой он полез в карман и начал насвистывать «Разрушителя проклятий». Гарри огляделся — он даже не заметил, что они прибыли на место встречи. Драко протянул Гарри морковку, в тот момент, когда голова Геры скользнула из-за края дерева, и она полностью ступила на небольшую поляну. Сперва она направилась прямо к Гарри на этот раз, заставив их обоих рассмеяться, затем Бубо спустился вниз, грациозно приземлившись на руку Драко. Почесывая за ухом Геры, Гарри почувствовал себя по-настоящему расслабленным, впервые с тех пор, как Драко его исцелил.******
— Подожди здесь, — сказал Драко, хитро ухмыльнувшись Гарри, поднявшись с одеяла на траве и быстро направившись к сараю. Он открыл дверь, вошел внутрь и схватил магнитофон с низкой столешницы, где тот стоял больше недели. Гарри поднял голову, когда Драко вернулся к одеялу и со стоном заметил магловскую машину. — О да, мы собираемся его послушать. Первый раз был слегка испорчен очень грубым вмешательством Панси. — Не волнуйся, она уже позаботилась о том, чтобы я знал, насколько грубыми были мои попытки, — ответил Гарри, имитируя шикарный, раздраженный тон Панси, его щеки пылали от смущения, когда Драко нажал кнопку воспроизведения. — Впечатляет то, как ей удается найти время, чтобы резко осудить каждую из твоих ошибок, не так ли? Даже в самых ужасных ситуациях, — нежно засмеялся Драко, его радость смешалась с музыкой, которая теперь наполняла сад. Он снова лег рядом с Гарри, наблюдая, как пятнистый солнечный свет играет на его коже. I just want someone to say to me, oh, oh, oh, oh, I’ll always be there when you wake… Я просто хочу, чтобы кто-нибудь сказал мне, о, о, о, о, Я всегда буду рядом, когда ты проснешься… — Я обязан спросить, Гарри, — нерешительно начал Драко, перекатываясь на сотворенное одеяло, приподнявшись на локте и глядя на него сверху вниз. Когда они вернулись с прогулки, они ничего не делали, кроме как лежали под деревом магнолии весь день, разговаривали и иногда целовались, но Драко казалось, что он что-то упускает, учитывая сегодняшнюю дату. Не то чтобы он жаловался, но… Гарри приподнял бровь, сложил руки под головой и скрестил ноги в щиколотках, выглядя совершенно расслабленным. — Я знаю, какой сегодня день, — сказал Драко. — Разве тебя не… ждут кое-где сейчас? — Ждут, — вздохнул Гарри, глядя на только что распустившиеся ветви над ними. Он больше ничего не сказал, поэтому Драко продолжал смотреть на него выжидающе, пока, наконец, он не оглянулся на него. — В этом году, по всей видимости, их ждет разочарование, — тихо сказал Гарри тем низким, грубым голосом, в котором Драко быстро снова распознал себя. Уголки губ Гарри слегка приподнялись, когда он наблюдал за лицом Драко, которое пыталось и не смогло сдержать ухмылку. Драко знал, что Гарри присутствовал на каждом мероприятии в память о Войне второго мая, организованном Министерством, по крайней мере, с тех пор, как он вернулся в Англию. Ежедневный Пророк убежденно размещал его колдографии в его официальной мантии во всех возможных ракурсах, расписывая во всех красках его отношения с каждым человеком, с которым он там разговаривал. Не то чтобы Драко читал эти статьи или разглядывал каждую фотографию, конечно. Но, видимо, сегодня, 2 мая 2006 года, все было иначе. — Оу? — Губы Драко дрогнули. — Им определенно не нужен я, чтобы вспоминать об этом, — ответил Гарри, глаза его плясали от удовольствия. Солнечный свет превращался в раннее вечернее золото, тени деревьев вокруг них удлинялись с каждой минутой. — Кроме того, сегодня я предпочел провести время по-другому. Драко закусил губу, подавляя дикую ухмылку, но был уверен, что Гарри все равно увидел ее у него во взгляде. Улыбка Гарри только росла. Его взгляд метнулся к губам Драко, и внезапно Драко повалили на спину, из него вырвался головокружительный смех, когда Гарри перекинул через него ногу, прижимая к земле. Он лучезарно улыбнулся Гарри, прослеживая взглядом собственные пальцы, пробегающие по мощным рукам Гарри, просто для уверенности. Весь этот день казался нереальным. Гарри наклонился и уверенно поцеловал его, демонстрируя, как именно он предпочел бы проводить свое время сегодня, крадя дыхание Драко. Гарри целовался так же, как делал все остальное: живо, интенсивно, всем своим существом. Поцелуи Гарри были совершенно захватывающими, всепоглощающими, и Драко не мог насытиться. Его пальцы зарылись в волосы Гарри, которые были намного гуще и мягче, чем Драко мог себе представить, и он мог признать, что довольно много о них думал. — То есть значит, — пробормотал Драко в губы Гарри между захватывающими дух поцелуями. — Ты думал, что просто придешь и посмотришь, достаточно ли я любезен, чтобы принять тебя в гости и отмазать тебя от очередного выступления? А что, если бы я послал тебя, ты бы убежал обратно в Министерство с поджатым хвостом? Гарри рассмеялся и отстранился, чтобы внимательно посмотреть на Драко. Он перенес вес на одну руку, приподняв другую, чтобы плотно прижать очки к носу. Прохладный ветерок взъерошил густые черные кудри, которые ускользали из рук Драко, тщетно пытавшегося разгладить их пальцами. — Моим резервным планом на самом деле была бутылка Огдена и коробка мороженого, которые ждали меня на Гриммо, — ухмыльнулся Гарри. Драко игриво хлопнул его по руке. — Изменяешь мне, Гарри Поттер, — проворчал он сквозь ухмылку, прежде чем сузить глаза. — А какое мороженое? Улыбка Гарри стала шире. — Тесто для торта, — ответил он, и глаза Драко расширились. — Это вкус мороженого? — Драко вздохнул, и Гарри усмехнулся ему, кивая. — И оно прекрасно сочетается с огневиски, — добавил он. Драко открыл рот, чтобы потребовать, чтобы они немедленно аппарировали к интригующему мороженому, но что-то яркое и серебристое ворвалось в сад, останавливаясь рядом с ними на одеяле. Патронус-терьер открыл рот и заговорил низким голосом Рона Уизли. — Если ты сливаешься, Гарри, слава Мерлину, то и мы присоединимся к тебе — да, у Драко. Мы захватим карри. Дай мне знать, чего хочет Драко. Гарри рассмеялся шокированному выражению лица Драко, когда Патронус рассеялся, глядя на него, приподняв бровь. — Уверен, что хочешь этого, зная, на что именно подписываешься? — спросил Гарри и усмехнулся, когда руки Драко быстро схватили его лицо. — Ты имеешь в виду бесплатное карри и загадочное мороженое? Гарри, где мне расписаться? Веселый смех Гарри заставил Драко почувствовать, что он плывет, даже когда его прижимали к земле. Гарри наклонился, чтобы снова поцеловать его, как будто ничего не мог с собой поделать. — Тогда тикка масалу? — спросил Гарри, откинувшись на колени, зависнув над Драко и вытаскивая палочку из набедренной кобуры. У Драко перехватило дыхание, когда его охватила волна жара. Он кивнул ухмыляющемуся лицу Гарри, не веря, что его голос прозвучит достойно. — Экспекто Патронум, — прошептал Гарри, и ослепительный, знакомый олень вырвался вперед, промчавшись один раз по саду, а затем подбежал к ним, склонив свою царственную голову. — Скажи Рону, что Драко хочет тикка масалу, — сказал Гарри, прежде чем снова взглянуть на Драко. — Как думаешь, чего хочет Тимси? — Кхир, — ответил Драко, вздрогнув от своего хриплого голоса. Он откашлялся, пытаясь остыть, но его руки все равно приземлились на бедра Гарри. — С дополнительным нааном. Fade into you Strange you never knew… Исчезаю в тебе Странно, ты даже не подозреваешь… Губы Гарри дрогнули, когда он передал сообщение, отправив Патронуса в путь. Он бросил палочку на одеяло и откинулся назад, и Драко с жадностью поприветствовал его поцелуи. Рука Гарри нащупала бок Драко, двигаясь вверх по его груди, Драко потакал ему несколько секунд, прежде чем неохотно оттолкнул Гарри, ошеломленный и тяжело дышащий. — Не начинай то, что не сможешь закончить, Поттер, — хрипло пробормотал он. Гарри преувеличенно вздохнул. — Ну ладно, — деланно раздраженно сказал Гарри, последний раз восхитительно поцеловав Драко. — Я сначала куплю тебе ужин, как джентльмен. Он слез, ложась на бок на одеяле, приподняв голову на локте и с удовлетворенной улыбкой наблюдая за Драко. Драко не мог смотреть на него прямо, его сердце уже опасно колотилось. Вместо этого он взглянул на свою магнолию, любуясь золотым светом, проникающим сквозь тонкие ветви, и задумчиво нахмурил брови. — Вообще-то Рон покупает обед, — сказал он, нахмурившись, глядя на Гарри, который только улыбнулся ему в ответ, злые зеленые глаза искрились озорством. — Тогда тебе придется согласиться на еще одно свидание, Малфой. Драко фыркнул и удивленно покачал головой. Он хотел трахнуть его под лучами заходящего солнца, он хотел разобраться с Гарри прямо здесь, в саду, он хотел забраться на него сверху и заставить его кончить, не прикасаясь к себе. Но у них было время. И Рональд «кайфоломщик» Уизли был уже в пути с карри.******
Гарри был рад, что Драко настоял на том, чтобы они поели в гостиной, разложив множество подушек на полу вокруг журнального столика. Он по-прежнему придерживался своего правила — есть еду на вынос только на полу, а Гарри не очень хотел идти в оранжерею — он не возвращался туда с тех пор, как невольно пытал Драко поцелуем, и не хотел, чтобы они вернулись туда в первый раз после этого с его лучшими друзьями, с их приподнятыми бровями и их ребенком. Драко обрадовался, увидев Роуз, которая помпезно представилась Тимси, который вежливо сделал ей реверанс, заставив ее хихикать. Они счастливо устроились в гостиной, Роуз не торопясь выбирала идеальную подушку для сидения. Драко серьезно поговорил с ней о достоинствах каждой из них, а Гарри не мог скрыть своей нежности, от чего Рон закатил глаза. Драко пригласил Тимси присоединиться к ним, упомянув кхир, принесенный Роном, что заставило Гермиону удивленно взглянуть на него. Тимси вежливо отказался, но ускользнул от них с кхиром. Роуз снова встала, как раз в тот момент, когда перед ней поставили еду, отвлеченная проигрывателем, и Драко присоединился к ней, помогая ей выбрать пластинку, чтобы они могли послушать во время еды. Роуз выбрала Tidal Фионы Эппл, потому что «у той дамы красивые глаза». Воспоминания о Войне и Последней Битве, как и всегда в этот день, нависли над Гарри, ощущаясь более реальными и более устрашающими в компании тех, кто был там с ним. Но всякий раз, когда Гарри чувствовал, что начинает замыкаться, он ощущал теплое давление на своей ноге — рука Драко, легко прижимающаяся к его бедру или колену, возвращала его к реальности. Он никогда не привлекал к себе внимания, но друзья Гарри были проницательными и каждый раз ловили движение, бросая на Гарри понимающие взгляды. Гарри предположил, что они переживали то же самое — вероятно, именно поэтому они и привели Роуз в первую очередь. Роуз была их символом послевоенного мира, движения вперед, проявлением любви и радости. Они не могли застрять в прошлом, когда она была рядом. — Драко, — начал Рон, вытирая рот рукавом, от чего Гермиона и Драко закатили глаза. — Тебе не довелось увидеть других Невыразимцев, когда ты был, эм… там, не так ли? Глаза Драко потемнели, и Гарри небрежно наклонился к нему. — Нет, — ответил Драко, — только одного. А Боран… как он? — У него все хорошо, он счастлив вернуться домой. Его мама говорит, что ему, конечно, снятся кошмары, но мы надеемся, что время, проведенное с хорошим Целителем разума, поможет. Драко кивнул. Гарри предположил, что, вероятно, он сам думает о том, как помочь Борану. — Погодите, значит вы не поймали достаточно Невыразимцев? — спросил Драко. Гарри тихо вздохнул. Какое преуменьшение. Роуз была сосредоточена на еде, раскачиваясь под музыку, но Рон все равно наложил на нее быстрое и тонкое заклинание, чтобы их разговор выглядел как самый скучный взрослый разговор в мире. — Мы никого не поймали, Драко, — серьезно сказал Рон. — Место было пустым. Люциус не разговаривает даже под Веритасерумом… — Драко слегка поморщился, и Гарри откинулся назад, удерживая себя прямо, положив руку за спину Драко. Не касаясь его, но Драко мог бы откинуться назад и принять утешение, если бы он этого захотел — что, конечно, он и сделал, и Гарри насладился этим простым прикосновением, его силой, всего на мгновение. — … Видимо, они заблокировали его речь, он вообще ничего не может нам рассказать об Отделе. Единственная хорошая новость в том, что они не могут вернуться в то место под мощным Фиделиусом, но это также означает, что они все просто… не там. — Рон неопределенно махнул рукой. — Это как-то неправильно ощущается. Мне было бы намного лучше с ними всеми за решеткой после того, что они сделали — и что они делали все это время. — И мне, — пробормотал Драко, качая головой. — Мерлин, я никогда не думал, что они так просто бросят это дело. — Ну вообще-то, они пытались сперва нас отравить, — сухо сказал Рон, и Драко вскинул голову. — Что? Как? — Что-то было в вентиляции, — тихо ответил Гарри. — Почти что отправили нас всех в бессознательное состояние. — Им бы это удалось, если бы Тимси потратил на минуту больше времени на легилименцию на Гарри, и если бы Гарри не осознал, что происходит, и не наложил на всех нас чары Головного Пузыря, — сказал Рон с полным ртом карри и риса. Драко даже не вздрогнул от его отсутствия манер, слишком переполненный шоком, глядя на Гарри широко раскрытыми глазами. — … Тимси исполнил легилименцию…? Гарри скривил губы, посмотрел на растерянное лицо Драко и кивнул. — Вот как мы тебя нашли, — тихо сказал он. — Тимси использовал мою палочку, чтобы отследить твою магию из моей головы, и он последовал за ней своей эльфийской магией. Он нашел меня таким образом, ворвался в комнату Рона с твоей матерью и Панси, но он сказал, что твоя магия… тихая, деликатная, а не громкая, как у меня, или что-то в этом роде. — Слава Цирцее, он отследил тебя, Гарри собирался перевернуть с ног на голову всю Великобританию, — проворчал Рон, откусывая еще кусочек наана. Роуз тихо напевала себе под нос, лепя из хлеба маленькую марионетку, в блаженном неведении. Драко просто недоверчиво уставился на Гарри, и Гарри не знал, какая часть этой новости была самой тревожной. После минуты напряженного молчания Рон пожал плечами и вздохнул. — Просто означает, что нам еще предстоит работенка, Гарри, — мрачно сказал он, и Гарри кивнул, отводя взгляд от Драко. Драко моргнул и встряхнулся, снова слегка откинувшись на плечо Гарри. — А что насчет табу? — спросила Гермиона, нахмурившись. Рон повернулся к ней. — На что? «Отдел Тайн»? Слишком уж широко используется, — ответил Рон, опираясь на руки, и Гермиона покачала головой. — Нет, может, на что-то более конкретное, например, на название одной из комнат, — пояснила она. Рон усмехнулся. — Это блестящая идея, но я не собираюсь гоняться за теми, кто произносит слова «Комната Любви», клянусь. Гермиона цыкнула на его, закатывая глаза. — Может, есть что-то еще, что сказали бы только Невыразимцы, — вмешался Драко, нахмурив брови и глубоко задумавшись. Гарри видел, как он использует это выражение лица только для Гарри или в сторону своей классной доски, и легкая дрожь любопытства ко всем другим новым способам, которыми он мог бы теперь увидеть Драко, к бесчисленным вещам, которые он мог узнать о нем, пробежала по нему. — Я дам вам знать, если я что-нибудь придумаю, — сказал Драко решительным тоном, и Рон взмахнул палочкой под кофейным столиком, снимая заклинание с ушей Роуз. Вечерний свет потускнел с заходом солнца, теперь единственный свет исходил от потрескивающего огня и нескольких свечей. Рон обнял Гермиону на диване, а Драко сидел на диване напротив них в своих пушистых тапочках и смело обнимал Гарри за плечи. Роуз заснула у Гарри на коленях в своих собственных тапочках с Оскаром Ворчуном, любезно предоставленных Драко. Гарри огляделся, когда их разговоры утихли, его грудь почти светилась теплом и удовлетворением. Он надеялся, что Роуз почувствовала это, свернувшаяся клубочком, и что это дало ей возможность видеть счастливые сны. Предстояло еще много работы, еще много опасностей, которые нужно преодолеть, но Гарри никогда не чувствовал такой надежды на будущее, как в этот момент. Он не мог не думать, что это то, на что он не осмеливался надеяться, когда решил вернуться из Смерти: иметь возможность жить в мире, испытывать любовь, быть узнанным, без всякого напряжения и страха постоянной опасности. В конце концов, Рона и Гермиону практически сморил сон и они радушно ушли через камин, снова оставив Гарри наедине с Драко. Они долго сидели на диване в молчании, Гарри выводил линии на свободной руке Драко, ощущая его кожу на своей собственной, его тело прижалось к боку Драко. Ни один из них не хотел заканчивать их вечер или предпринимать какие-либо шаги, чтобы изменить текущую ситуацию, даже несмотря на то, что час становился все позже и позже. — Ты свободен в пятницу около семи? — тихо и беспечно спросил Гарри, нарушая их молчание так деликатно, как только мог. Драко повернул к нему голову, и ему удалось только уткнуться носом в беспорядочные волосы Гарри, но он почти почувствовал ухмылку Драко возле своей головы. — Не думаю, — ответил Драко. — А что, ты строишь планы? Гарри усмехнулся и развернулся, быстро перекинул ногу через Драко, чтобы оседлать его колени, глядя ему прямо в глаза. — Пытаюсь, — сказал Гарри. — Ты еще не сказал да, Драко. — Я не знал, что должен, — пробормотал Драко с кривой усмешкой. — Это требование, — сухо сказал Гарри. — Знай, что если ты скажешь да, то ты соглашаешься разъяснять очевидное для самого тупого гриффиндорца, которого ты знаешь, до тех пор, пока можешь. Драко усмехнулся, глядя на него сквозь густые светлые ресницы, его руки медленно пробегали по бедрам Гарри к его талии. Ему потребовалось время, чтобы ответить, глаза скользнули по лицу Гарри, и, хотя он мягко улыбался, хотя его руки говорили о том, как сильно он хотел, чтобы Гарри был здесь, Гарри начал беспокоиться, что он может сказать нет, в конце концов. Может, просто сейчас было неподходящее время, может, Драко хотел, чтобы все шло случайно, может, он хотел сохранить все в секрете… — Перестань волноваться, Гарри, — пробормотал Драко, его ухмылка стала шире. Гарри понятия не имел, откуда Драко так хорошо его знал. — Да, я пойду с тобой на долбанное свидание, ты полный кретин. Гарри слабо рассмеялся. Когда именно оскорбления Драко стали больше походить на ласки? — Придурок, — ответил Гарри, покачивая головой, но все равно нетерпеливо наклонился, чтобы поцеловать его, запустив руки в мягкие светлые волосы, не в силах контролировать свое счастье. Гарри слез, когда услышал этот тихий звук из горла Драко, ухмыляясь от уха до уха при виде явного ужаса Драко. — Пятница, — напомнил ему Гарри, отступая к камину. — Семь часов. Я заберу тебя. — Он повернулся, чтобы взять щепотку дымолетного порошка из горшочка на каминной полке. Сильные руки тут же обвили Гарри за талию, развернув его, чтобы снова оказаться нос к носу с Драко Малфоем. Гарри снова улыбнулся из-за жажды в его серых глазах, которая, как он знал, отражалась в его собственных. Драко взял Гарри за подбородок, приподнял лицо для еще одного поцелуя, настолько всепоглощающего, что Гарри чуть не выронил дымолетный порошок из руки, но Драко прервал его слишком быстро. — Спокойной ночи, Гарри, — пробормотал он, нехотя отпуская лицо Гарри. — Спокойной ночи, Драко, — хрипло ответил Гарри, еще на мгновение смакуя близость Драко, прежде чем бросить порошок в огонь и отступить за решетку. Он быстро облизнул губы, и глаза Драко, к его радости, проследили за этим движением. Драко заставлял его чувствовать себя таким сильным. Драко заставлял его чувствовать себя невероятно. Он чувствовал себя живым. Поэтому он быстро подмигнул Драко, полностью наслаждаясь резким вдохом Драко и его широко открытыми глазами, прежде чем назвать место назначения. — Площадь Гриммо, 12! И его увлекло прочь из его святилища, возбужденная улыбка почти навсегда застыла на его лице.******
Драко смотрел на огонь в течение нескольких минут после ухода Гарри, бурная смесь эмоций охватила его. Гарри хотел его. Гарри хотел его достаточно, чтобы позвать на свидание, чтобы часами целоваться с ним в саду. Гарри хотел его больше, чем было его чувство долга перед посещением званого ужина в честь годовщины Войны — Гарри Поттер выбирал его после всех этих лет, после всего. Гарри позволил домашнему эльфу Драко применить к нему легилименцию с его собственной палочкой, чтобы найти Драко. И даже сейчас их динамика была такой знакомой — Гарри пригласил его на свидание, как вызов, и Драко не мог позволить ему оставить за ним последнее слово перед уходом, хотя, по всей видимости, оно осталось за ним, с этим неожиданным подмигиванием. Невероятно. Он протянул руку и накрутил прядь волос на палец. Сильные мозолистые руки Гарри так нежно пробегались по нему всего несколько минут назад. Он опустил руку на бедра — Гарри сидел там, пристально глядя на Драко, заставляя его сказать да. Драко повернулся и пошел к своей спальне, снимая свитер на ходу. Он мельком увидел шрамы на своей груди в свете камина, прежде чем войти в темный коридор — грудь, которую Гарри прижимал к себе, которая прижимала тело Гарри к дереву. Он добрался до своей комнаты, бросил свой джемпер в корзину для белья и расстегнул ремень. Когда его руки выскользнули из рукавов рубашки, он увидел ужасную изуродованную Темную Метку на своей руке — ту его часть, которая в конечном итоге отделила его от Гарри и сделала их больше, чем просто школьными соперниками. Врагами на войне. Война, которая закончилась в этот день, восемь лет назад, в одни из худших моментов жизни Драко, в тот день, когда Гарри умер и вернулся, чтобы спасти их всех. Но Гарри знал это, он был рядом со всем этим. Гарри знал худшее о Драко, знал только худшее о Драко и даже восемь лет назад хотел сохранить ему жизнь, хотел защитить его. Даже тогда Гарри хотел, чтобы Драко процветал сам, как и его сад, без отца, который регулярно его вырубал. Все еще казалось, что он стоит на краю обрыва, держа Гарри Поттера на коленях, бросающего ему вызов и ожидающего его да. Но, может, это было нормально. Драко был напуган, но, возможно, он все равно может прыгнуть. Это могло быть даже не падение или ужасное столкновение с каменистой землей — он мог бы полететь, он мог бы парить. Он мог бы нырнуть и наслаждаться свободой и трепетом. Он не узнал бы, если бы не попытался, и хотя это пугало его до полусмерти, он знал, что не простит себя, если он этого не сделает. Он задавался вопросом, почему Гарри был таким храбрым — ужасно боялся и все равно просто делал это. Он вылез из брюк и забрался в свою роскошную кровать, глубоко вздохнув от удовлетворения, когда, наконец, взял себя в руки, и его охватила дрожь удовольствия и облегчения. По-прежнему казалось, что ему что-то сходит с рук, когда он думал о том, как Гарри нависает над ним, о его коварной ухмылке, о его ярко-зеленых глазах, полных вызова. Драко лениво взмахнул левой рукой, без помощи палочки погасил свечу на прикроватном столике, погрузив комнату во тьму и наполнив ее слабым запахом дыма от свечей.