Памяти Хелен Маккрори
All the times that I've cried
Keeping all the things I knew inside
It's hard, but it's harder to ignore it
Father and Son - Cat Stevens
Профессор Грин-де-Вальд указал рукой на стоящий за его спиной большой объект, прикрытый темно-лиловой тканью. — У директора порой возникает желание обучать волшебников чему-то, кроме магии, в частности, давать им философские наставления, — со вздохом сказал он. — Я совершенно не понимаю, почему заниматься этим должен я, но с директором спорить, сами знаете… — … себе дороже, — шепотом закончил Кайло на ухо Хаксу. — За мной находится зеркало Еиналеж, — Геллерт отступил, чтобы дать ученикам возможность лучше рассмотреть предмет, вернее, ткань, его скрывающую. — Бесполезно спрашивать, знаете ли вы что-нибудь о нем, так как информацию об этом зеркале не найдешь ни в одном учебнике. Еиналеж является уникальным артефактом, найденным Альбусом Дамблдором в лесу Хойя-Бачу и хранящимся здесь, в школе Хогвартс. Директор просил меня рассказать вам об опасностях, которые таит в себе зеркало. Оно показывает ваши самые сокровенные желания, но если смотреть в него слишком долго, можно сойти с ума. Ведь… Дверь распахнулась, и в кабинет вошло трое мужчин. Один из них, одетый в изысканный серый костюм с галстуком, достал из кармана карточку и продемонстрировал ее Грин-де-Вальду: — Майкл Пирсон, сотрудник отдела магического правопорядка Министерства Магии, — сказал он. — Нам необходимо переговорить с вами, а также с директором школы Альбусом Дамблдором, желательно, прямо сейчас, — Майкл обратился к студентам. — Сегодня вы освобождены от урока защиты от темных искусств, можете идти на перемену. — Не много ли вы на себя берете? — спросил Геллерт, вплотную подходя к Пирсону. — Вы сотрудник Министерства, а не Хогвартса, и отдавать распоряжения ученикам у вас права нет. Пирсон приподнял подбородок. — Скоро его и у вас не будет, профессор, можете не сомневаться. Некоторое время человек из Министерства и Грин-де-Вальд молча смотрели друг на друга. Казалось, воздух звенел между ними. Неизвестно, чем бы закончилась эта игра в гляделки, если бы в кабинет вдруг не вошел Альбус. — Майкл, — Дамблдор развел руками, словно собирался обнять Пирсона, но тут же их опустил. — Я не ждал вас раньше обеда. Хорошо, что я из дальнего конца коридора заметил, как вы заходите в класс, — Альбус посмотрел на студентов. — Друзья мои, вы можете быть свободны, но потратьте время перемены с пользой, подготовьтесь к следующему уроку и сделайте домашнее задание, если еще не успели, — Дамблдор подмигнул и вновь обернулся к сотрудникам Министерства. Ученики вышли в коридор и разошлись кто куда. Фазма выловила из стайки когтевранцев Умано и направилась с ней к пустому классу, где раз в неделю проходили уроки магической дуэли. — Давай подслушаем, — сказал Кайло Хаксу, когда они покинули кабинет. — Нас точно спалят, — возразил Арми, направляясь к лестнице. Рен схватил его за рукав и притянул к себе. Губы Хакса оказались в сантиметре от губ Рена, и тот, не удержавшись, поцеловал их. — Кайло! — возмущенно воскликнул Хакс. — Видишь, мы задержались, а нас не спалили. Рен заглянул в щель между дверью и стеной и подвинулся, чтобы Арми тоже мог все рассмотреть. — Директор, мы вынуждены приостановить преподавательскую деятельность профессора Грин-де-Вальда до выяснения обстоятельств, связанных с возбужденным против него уголовным делом, — говорил Майкл Пирсон. — А меня об этом деле предупредили? — вспылил Грин-де-Вальд. — Мистер Пирсон, все обвинения были сняты с Геллерта много лет назад… — При вашем непосредственном содействии, Альбус, — Пирсон скрестил руки на груди. — В прошлом вам удалось покрыть преступления Грин-де-Вальда, но во время плановой проверки в архивах Министерства всплыла информация, требующая тщательного рассмотрения. — Когда проверите достоверность этой информации, тогда и возбуждайте против меня дело! — воскликнул Геллерт. — За этим мы и прибыли в Хогвартс, — невозмутимо сказал Пирсон. — Мистер Грин-де-Вальд, нам необходимо будет опросить вас, а также некоторое время наблюдать за тем, как вы ведете уроки. — Могу я узнать, с какой целью? — повысил голос профессор. — Геллерт… — начал Альбус. — О какой информации идет речь? Майкл улыбнулся краем рта. — О той, что связана с Астрид Бергер. Кайло даже через щель разглядел, как изменилось лицо Грин-де-Вальда. Вместо того, чтобы продолжить бушевать, он на шаг отступил от Пирсона, смотря на него, как на боггарта, превратившегося в его худший кошмар. — Кто такая эта Астрид? — спросил Дамблдор. — Гел, кто она? Геллерт молчал, продолжая буравить взглядом Пирсона. — Вы сидели в Нурменгарде, — сказал он, — а теперь преподаете в Хогвартсе. У вас сомнительная репутация, мистер Грин-де-Вальд. Мы давно хотели прийти в школу с проверкой, а тут выясняется, что вы совершили убийство, за которое вас еще не успели наказать. — Убийство? — переспросил Альбус. Пирсон сократил расстояние между собой и Геллертом. — Вы убили пять сквибов в ту ночь. Вам удалось замести следы тогда, но, как видите, укрыть что-либо от Министерства магии невозможно, — Майкл повернулся к остолбеневшему Альбусу. — Допрос и проверка осуществится завтра. Я бы с радостью сделал все прямо сейчас, но мой начальник желает слышать допрос, а сегодня у него никак не получится. Надеюсь, директор, вы выделите мне и моим коллегам комнаты для сна. — О, разумеется, — сказал Альбус, который мигом взял себя в руки. — Позвольте мне проводить вас. Не говоря ни слова, Кайло и Арми схватились за руки и побежали прочь от кабинета. Открыв первую попавшуюся дверь, они оказались в какой-то каморке и, зажав друг другу рты ладонями, слушали, как мимо их убежища проходили директор и люди из Министерства. — Это какой-то бред! — восклицал Кайло, пока они с Арми шли с ужина в гостиную Слизерина. — Почему информация об убийстве всплыла только сейчас? Мне кажется, в Министерстве что-то затевают против Грин-де-Вальда, потому и выдумали это преступление столетней давности. — Может быть, но ты помнишь, как профессор изменился в лице при упоминании Астрид? Есть вероятность, что в словах Пирсона присутствует доля правды, — возразил Хакс. — Как же меня бесят эти надутые рожи из Министерства, — Рен долбанул кулаком по стене. — Они ведь спокойно могут добиться того, что профессор Грин-де-Вальд перестанет преподавать. — Ты же знаешь о его прошлом, Грин-де-Вальд мотал срок в тюрьме. Он вполне способен убить человека. — Если бы он совершил что-то страшное, Альбус бы не принял его на работу, — заявил Кайло. — Наш директор ведь такой правильный. — Ради любви о правильности возможно забыть, ты же знаешь, — сказал Арми. — Ради твоего сексуального личика я бы забыл, — прошептал Рен и поцеловал Хакса в щеку. — А Пирсон как раз упомянул, что Дамблдор покрывал преступления Грин-де-Вальда. Арми осмотрелся по сторонам, вызвав у Кайло улыбку. Хогвартс толератно относился к однополым парам (по-другому и не могло быть с таким директором, как Альбус), но Хакс все равно не любил выражать чувства на людях или в местах, где «неразлучную парочку» могли увидеть. Сейчас было без пятнадцати десять, парни увлеклись десертом и задержались на ужине. Коридор, по которому они шли к башне Слизерина, был пуст, а созданный светом факелов интимный полумрак пробуждал в Рене желания. Он обхватил Хакса за плечи, прижал к стене рядом с чуть приоткрытой дверью и поцеловал в губы. Арми принялся вырываться, но Кайло оказался проворнее. Раздвинув коленом ноги Хакса, Рен принялся тереться о любимого бедрами и зажал ему рот, когда тот не сдержал стона. Арми куснул Кайло за ладонь, и стоило тому одернуть руку, прошептал: — Кайло, люди увидят… — Пусть смотрят, — прорычал Рен Хаксу в ухо. — Пусть весь Хогвартс смотрит… — Кайло, прекрати… я-а-ах… Рен обхватил колени Арми руками и закинул его ноги себе на поясницу, придерживая Хакса тазом. Арми протестующе замотал головой, но глаза его уже затуманились. Кайло толкнулся. Еще раз, сильнее. — Кайло, я староста… — кое-как сумел выговорить Хакс. — Пусть все увидят, как староста кончит себе в штаны… — прошептал Кайло. Рен сразу задвигался в сумасшедшем темпе. Между ног что-то разрывалось и требовало немедленной разрядки, не оставляя времени на разгон. Кайло втрахивал Хакса в стену, слушая его приглушенные стоны, ощущая, как его ногти царапают ему спину. — Ал, я в сотый раз повторяю, что ту историю исковеркали ради того, чтобы со мной расправиться, — раздался голос Грин-де-Вальда. — Черт… — выругался Кайло, едва не уронив Хакса от неожиданности. Арми принялся вырываться с удвоенной силой. Рен знал, что надо остановиться и бежать прочь, но они оба были так близки к пику… Закрыв Хаксу рот поцелуем, Кайло продолжил тереться, интенсивнее двигая бедрами. — Исковеркали или нет, ты должен был рассказать мне об этом! — услышали слизеринцы голос директора. — Я действительно в прошлом прикрывал тебе спину, зная, что ты не совершал некоторых преступлений, в которых тебя обвиняют, прикрывал, ведь ты с честным лицом уверял, что у тебя не осталось от меня тайн, а теперь… Кайло почувствовал, как мокро стало в штанах, и по судорогам, охватившим тело Арми, понял, что его любимый тоже достиг оргазма. Сжав друг друга в объятьях, парни сползли по стене и остались сидеть так под дверью. Они физически не могли найти в себе сил подняться. — Я давно забыл о том деле, про него вообще никто бы не вспомнил, не полезь Министерство в архивы, — запальчиво говорил Грин-де-Вальд. — А может, ты просто не хотел посвящать меня в детали твоих бурных приключений после отъезда из Годриковой впадины? — с вызовом спросил директор. — Ал, о чем ты… — Кто такая Астрид Бергер? Последовала пауза. — Женщина, чью жизнь я спас, — ответил Геллерт. — Пожертвовав пятью людьми? — Они бы убили ее, если бы я не вмешался. — Да, ты это уже говорил, а теперь попробуй убедить Пирсона, который завтра непременно задаст вопрос — почему ты предпочел убить магглов, а не наложить на них заклятие «Остолбеней»? — Ал, тебя там не было, — голос Грин-де-Вальда едва заметно дрогнул. — Ты не знаешь, что они с ней делали. — Зато я вижу, что эта Астрид сделала с тобой. Ты бы не отреагировал так, будь она обычной знакомой, — последовала еще одна пауза, а потом Кайло и Арми услышали, как голос директора зазвенел болью, — Ты с ней спал. — Какое это сейчас имеет значение? — судя по тону Грин-де-Вальда, он закатил глаза. — Значит, спал. — Ал, мы с тобой тогда расстались! Ты что, думал, после разрыва я всю жизнь буду хранить для тебя целибат? Еще пауза, на этот раз долгая, очень долгая. Рену легко было представить волшебников, молча буравящих друг друга взглядами. — Так ты с ней трахался до… — А чего ты ожидал? — перебил Геллерт. — Ты бросил меня! И не употребляй бранные слова, они тебе не идут. — Ты еще не такие слова от меня узнаешь! Тебе напомнить, кто кого бросил? Напомнить, кто уехал из Годриковой впадины, не сказав мне ни слова, даже письма не оставив? Кайло вздрогнул, услышав, как кричит директор Хогвартса. — Я был вынужден, мы же сто раз с тобой это обсуждали. Послушай, сейчас важно не наше прошлое и даже не мой роман с Астрид, сейчас наша главная задача — разобраться с Пирсоном. — Одно слово, Гел, — и вновь эта боль в голосе, — Одно слово правды много лет назад, вот и все, что от тебя требовалось, чтобы избежать проблем с Министерством. — А ты бы хотел этой правды? — тихо спросил Грин-де-Вальд. — Ты был готов узнать про меня и Астрид? — Правда ранит больнее ножа, но лучше уж она, чем то сладкое неведение, в котором ты меня держал. — Ты так не считаешь, — Кайло мог представить, как профессор мотает головой. — Ты часто называл правду осколком льда. — Да, и сегодня я убедился, что она им и является. Ты же клялся мне… — Если ты насчет убийств, то с тех пор я не совершил ни одного. Я сдержал клятву. — Я про другую клятву, Гел. — Тогда я не знал, что у нас возникнет размолвка. Ал, мы сейчас серьезно будем обсуждать мои увлечения пятнадцатилетней давности? И снова пауза, а следом слово, произнесенное едва слышным, разбитым шепотом: — Увлечения? — Поэтому я тебе ничего не рассказывал, — в голосе Грин-де-Вальда тоже звучала боль. — Да, и как следствие, тебя заключат в Нурменгард, а мы с тобой снова расстанемся. Или еще лучше — я буду есть блины на твоей панихиде. Краем глаза Кайло увидел, как на него уставился Арми. — Послушай меня… — Она действительно так хороша, что ради нее ты убил пятерых? — Ал… — Так хороша, что ты подарил себя ей, а не мне? Ответа от Грин-де-Вальда не было. Последовали лишь горькие слова Альбуса: — Вот она, наша правда, Гел. Наш осколок льда. Кайло и Арми поняли, что надо бежать. Вскочив, они кинулись в дверь напротив и закрыли ее за миг до того, как Дамблдор покинул помещение, в котором говорил с Грин-де-Вальдом. Затаив дыхание, парни ждали, пока выйдет и профессор, а потом уставились друг на друга дикими глазами. — Он убил пятерых человек, — зашептал Арми. — Спасая какую-то женщину, — подхватил Кайло. — Интересно, кто она? — По словам профессора, с ней сделали что-то плохое, возможно, ее пытали или… — Знаешь, мне кажется, в этой истории все не так просто, — задумчиво произнес Рен. — И ты, конечно, предлагаешь нам в ней разобраться, — сказал Арми, скрестив руки на груди. — У меня все штаны в сперме! Кайло прыснул. — Очень смешно! Нас могли увидеть! Рен не мог перестать смеяться. — Моей репутации пришел бы конец! — воскликнул Хакс, и Кайло, преисполненный нежности, поцеловал надувшегося парня в губы. — Ты прав, — сказал довольный Рен. — Во-первых, твоей репутации точно бы пришел конец, а во-вторых, мы определенно должны разобраться в этой истории. — Ты серьезно думаешь, что… — Я знаю одно — мы не допустим, чтобы нашего профессора посадили! — заявил Кайло. Рен уже собрался выходить из убежища, как Арми взял его за руку. — Кайло… — начал он. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — О чем ты? — Ну не знаю, вдруг… вдруг тебя что-то мучает, а ты мне не признаешься, потому что не хочешь меня волновать? — Бред, — фыркнул Рен, но даже сам услышал, насколько наигранно это получилось. Арми крепче сжал руку Кайло. — Лучше все обсудить, чем держать в себе, — ласково произнес он. — Ты же сам слышал, как Дамблдор поссорился с Грин-де-Вальдом из-за этого. Рен провел кончиками пальцев по щеке Хакса. — Поверь, в отличие от них, у меня нет осколка льда, который разъедает мне душу. Арми печально улыбнулся. — У всех есть этот осколок, — сказал он. — Расскажи мне. Ты же знаешь, я тебя пойму. — Нечего рассказывать, — Кайло отвернулся. — Пойдем скорее, а то не успеем в гостиную до отбоя. Едва Арми перевернулся спиной к Рену, Кайло встал с кровати и на цыпочках направился к выходу из спальни. Они с Хаксом сотни раз бродили по Хогвартсу ночью выученными безопасными путями, так что Рену не составило труда добраться до класса защиты от темных искусств. Там он сдернул лиловое покрывало с зеркала с надписью, начертанной задом-наперед на золотой раме: «Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание». В зеркале стоял Арми, счастливый, с той самой улыбкой, от которой у него в уголках глаз появлялись крохотные складочки. Рен коснулся пальцами холодного стекла в том месте, за которым скрывалась щека любимого, и почувствовал, как защипало в глазах. — Не советую смотреть в это зеркало слишком долго, — раздался голос за спиной. Вздрогнув, Кайло обернулся и увидел Альбуса в сером костюме, стоящего с засунутыми в карманы брюк руками. Во взгляде Дамблдора было понимание и сочувствие. Некоторое время директор и ученик смотрели друг в другу глаза, как равные, как обычные люди, знающие все о бедах собрата по несчастью. Ведь их обоих ночью потянуло сюда, в эту комнату с иллюзией счастья. Кайло грустно улыбнулся директору в ответ. — Иначе сойду с ума? Альбус усмехнулся и покачал головой. — Иначе не сможешь заснуть. — У меня и так не всегда получается, — тихо сказал Кайло. Альбус кивнул. — Я понимаю. — Нет, не понимаете, — вдруг резко вырвалось у Рена. — Если только у вас не было умерших близких. Или близких, у которых погибли близкие. — Так вышло, что я потерял сестру, — сказал Альбус. — Вы любили ее? Дурацкий, бессмысленный вопрос, на который Рену отчего-то было крайне важно получить ответ. Директор вздохнул и опустил глаза. — Не так сильно, как следовало бы, — признался он. Обсуждать психологические проблемы с профессором Дамблдором являлось чем-то сюрреалистичным, но Кайло хотелось продолжать. Он ни с кем никогда не говорил об этом так. — Вы были на ее похоронах? О настолько личных вещах не спрашивают, особенно директора, но Кайло чувствовал, что сегодня имеет право задавать любые вопросы Дамблдору, как и он ему. — Нет, — глаза Альбуса заблестели. — Не смог заставить себя прийти. — Тогда я ошибался, профессор, — сказал Кайло. — Вы меня понимаете. Дамблдор посмотрел куда-то в сторону, словно мысленно успокаиваясь, чтобы не дать волю слезам. — А профессор… профессор Грин-де-Вальд знает? Еще более личный вопрос, за который можно и штрафные очки факультету заработать. Но Кайло чувствовал, что Дамблдор не разозлится, если он его о таком спросит. Альбус улыбнулся краем рта и приподнял бровь. — А мистер Хакс разве знает? Кайло опустил глаза. Он и не подозревал, насколько они с, подумать только, директором школы похожи решениями и образом мыслей. Что странно, он совершенно не испытал смущения, когда Дамблдор назвал имя его возлюбленного, скорее, воспринял это, как само собой разумеющееся. — Правда может ранить подобно осколку льда, — сказал Альбус, глядя куда-то в пространство. — Мы все хотим правды, но получив ее, не испытываем ничего, кроме боли. Дамблдор подошел к Рену и встал рядом с зеркалом, рассматривая стеклянную гладь, за которой пряталось его личное, навеки недостижимое счастье. — Освободи себя от тяжелой ноши, — сказал директор, поворачиваясь к собеседнику. — Прими утрату, и станет легче, как будто камень с души упадет. Кайло покачал головой. — Есть вещи, с которыми невозможно смириться. Некоторое время Альбус внимательно смотрел на Рена. — Когда-то я тоже так думал, — произнес он. — Сожаление — вот мой вечный спутник. Не бери с меня пример. Директор вновь перевел взгляд на зеркало. — Я знаю одно, — продолжил Дамблдор. — Если там ты видишь живого человека, значит, еще можно все исправить и все вернуть. Просто не теряй время.