Волшебство, секс и шоколадные лягушки

После ледяного октября пришел неожиданно теплый ноябрь, теплый настолько, что ученики Хогвартса выбегали на улицу в футболках и шортах. Траун объяснял эту аномалию экспериментами с погодой, проводимыми в Дурмстранге с одобрения Министерства Магии. По его словам, такие исследования разрешены только в Дурмстранге по причине его выгодного расположения — от города Тромсё, в котором родился и вырос Траун и рядом с которым находится Дурмстранг, рукой подать до безлюдного Северного полюса. Илая же по большому счету не волновали причины, гораздо больше он думал о преимуществах позднего бабьего лета. Например, о ночной прогулке по Запретному лесу, которую предложил Траун сегодня утром перед самым выходом из пустой спальни и после быстрого, украдкой совершенного чмока в губы. А в лесу можно целоваться, сколько угодно, и никто не кинет осуждающего взгляда. Илаю порядком надоело скрытничать, но он понимал, что выхода у них с Трауном нет. Несмотря на бурный роман директора Хогвартса с профессором защиты от темных искусств, в школе остались средневековые предрассудки. Существовали ученики, которые мыслили прогрессивно (Илай даже подозревал, что их большинство) но все равно однополые пары предпочитали прятаться от посторонних глаз. Насмешки, травля и даже возмущенные письма родителей директору — все это сохранялось в Хогвартсе, а потому Илай и Траун встречались тайно, доверившись лишь самым близким друзьям, Карин Фейро и Максимилиану Вирсу. Как результат, отношения Илая и Трауна состояли из игры в дружбу на людях, быстрой дрочки в туалетных комнатах или каморках для швабр, поцелуев в пустых кабинетах и ночных побегов из гостиной ради настоящего секса, которого было куда меньше, чем хотелось. Очень выручала Ванная Старост, куда Трауну, как старосте Когтеврана, доступ был открыт с пятого курса. Собственно, именно на пятом курсе Илай и Траун начали встречаться, а на шестом, отдавшись друг другу полностью, поняли, как им не хватает моментов для уединения. В конечном итоге, они решили, что суровые времена требуют суровых же мер, и принялись искать рискованные места для свиданий. Например, Запретный лес, который до этого ноября был слишком холодным и неприветливым, а теперь по его таинственным тропам можно разгуливать под Луной и звездами. Прогулка была назначена на пятницу — Траун не посмел бы допустить, чтобы из-за свидания у них возникли проблемы с домашним заданием. После ужина Траун и Илай незаметно выскользнули из замка, подловив момент, когда Филч патрулировал верхние этажи, и направились прямо к лесу. Траун всегда гулял с Илаем под руку, вычитав о таком способе в каком-то старомодном романе. Илаю это безумно нравилось. Порой рядом со своим парнем ему казалось, что он перемещался на два столетия назад, уж слишком Траун был галантным и обходительным. «Когда не орет благим матом в приступе гнева», — мысленно добавил Илай со вздохом. Едва они зашли в глубь чащи, Илай закинул ногу Трауну на талию, закинул руки на плечи любимого и поцеловал его в губы. Траун приехал из холодной страны, но его поцелуи всегда были обжигающе горячими. Илай обожал тот жаркий танец языков, разгорающийся между ними в ночи, подобные этой, в драгоценные минуты между уроками, минуты, которых невыносимо долго ждешь за партой, представляя, фантазируя, мечтая… — Какой ты ненасытный… — не прекращая поцелуя, сказал Траун. — Мне тебя всегда мало, — шептал Илай, крепче прижимая к себе любимого. — Я скучаю по тебе весь день. — И я по тебе, — Траун принялся покрывать поцелуями лицо Илая. — Прости за то, как я себя вел тогда в раздевалке… — Тшшш, ты уже просил прощения… — Это был первый и последний раз, когда я так сорвался, обещаю… — Мне нравится, какой ты необузданный… — Илай куснул нижнюю губу Трауна. — Мой дикий зверь… из далекого севера… Алые радужки стали ярче, насыщеннее. Илай знал, что у Трауна это признак возбуждения. Или, в других случаях, голода. Красные глаза ему достались от жившего в Румынии предка, который по легендам был вампиром. Согласно поверью, каждые семь поколений в роду вампира рождается мальчик с радужками цвета крови, но каких-либо склонностей к вампиризму у него нет. Траун говорил, что его двадцатидвухлетний брат Трасс заинтересовался этим вопросом и на досуге исследует его в Норвегии, где остался со своей женой. — Я хочу увидеть твои глаза под северным сиянием, — прошептал Илай, взяв лицо Трауна в ладони. — Увидишь, — мягко шепнул Траун. — Когда? — А я похищу тебя и увезу на дикий север! Не успел Илай и пикнуть, как Траун взял его на руки и побежал меж деревьев к опушке леса. Илай со смехом схватился за шею любимого и покрывал поцелуями его щеку, пока Траун бежал, словно совершенно не чувствуя усталости. На освященной полнолунием опушке Траун опустил Илая, но в следующий миг вновь оторвал от земли и закружился с ним в объятьях. — Ты у меня такой сильный, — сказал Илай, не в силах прекратить улыбаться. Он взял руки Трауна в свои и нежно поцеловал каждую костяшку. Потом перевернул их так, чтобы лунные лучи упали на запястья. На правом была вытатуирована похожая на крест руна Наутиз, обозначавшая, по словам Трауна, то, что препятствия лишь часть жизненного пути, и даже самые сложные нужно не избегать, а преодолевать ради достижения цели. Не ищи легких дорог, таким был совет руны. На левом запястье была изображена руна Перта, связанная с тайным и неизведанным. Она символизировала, что судьба предназначила для человека нечто очень важное и сокровенное, о чем до определенного срока ему знать нельзя, но придет час, и завеса будет сброшена. Также Перта указывала на обретение потерянного и тягу к оккультным знаниям. Рау говорил, что руна Перта отпечатана в сердце каждого, и каждому предстоит встреча со своей судьбой лицом к лицу. Траун прибыл в Хогвартс на третьем курсе, и его татуировки увлекли Илая настолько, что во втором семестре он перевелся с прорицаний на древние руны и стал изучать их вместе с Трауном. Сейчас Илай подумывал тоже набить себе какой-нибудь скандинавский знак. — Ты прекрасен, — сказал Илай, завороженно смотря на любимого. — Ты уникален. В тебе столько всего. Что тебя привлекло во мне, обычном парне? Траун наклонился к губам Илая, взяв его подбородок большим и указательным пальцем. — Ты необычный парень, Илай Вэнто, — прошептал он. — Мне нравится твоя эмоциональность. Непокорность. И я… я физически реагирую на твои волосы и… и превосходное знание нумерологии. Некоторое время Илай переваривал эту фразу. А потом до него дошло, и он расхохотался. — У тебя встает на мои волосы? — уточнил он, давясь смехом. — Не только на волосы… — Рау опустил глаза. Поразительно. Будучи бесконечно развязным в постели, Траун становился самой скромностью, когда дело доходило до обсуждения секса. И эту черту своего парня Илай тоже бесконечно любил. Он бросился Трауну на шею, а тот вновь взял его на руки и побежал прочь с опушки, в интимную тьму чащи Запретного леса. Там он прижал Илая к стволу дерева и закрыл ему рот поцелуем, запустив руки в каштановые пряди. — Ты весь меня сводишь с ума… — прорычал Траун. Спустившись губами к его шее, он скользнул рукой по ягодице Илая, задней стороне бедра, приподнял ногу и медленно отставил ее в сторону. Вэнто почувствовал, как у него становится тесно в штанах. Траун приблизился к его уху и принялся исследовать языком ушную раковину, щекотя кожу Илая дыханием. От этого у Вэнто вся кровь приливала к члену. Траун куснул Илая за загривок, и по позвоночнику пробежала дрожь. Илай дернулся и неосознанно попытался отстраниться, но Траун жестко прижал его к дереву, как хищник свою добычу. — Не рыпайся, — рыкнул он, залезая руками под футболку Вэнто и массируя вставшие соски. — Ты моя жертва… мы в лесу, тебя никто не услышит… Траун коленом раздвинул ноги Илая еще шире. — Ты воспользовался моей беспомощностью… — выдохнул Вэнто, когда его сосок оказался в горячем и влажном рту Трауна. — Воспользовался… — прошептал тот, забив кончиком языка по соску. Второй сосок перекатывался между пальцев Трауна. По телу Илая бегали мурашки, он стонал от контраста прохладного ночного воздуха и обжигающих губ любимого, стонал от того, как каждое движение северного хищника отзывалось в стоящем колом члене. — Пожалуйста… — попросил Илай, толкнувшись бедрами. Он потянулся пальцами к ремню, чтобы снять брюки, но Траун крепко сжал его ладони. — Я сам, — сказал он. — Не смей действовать без приказа. Посмотри мне в глаза. Поймав зрительный контакт с любимым, Илай, не отводя взгляда, наблюдал, как он опускается перед ним на колени и зубами вытаскивает ремень из петель возле ширинки. У Вэнто все пульсировало внизу от вида Трауна в такой позе. Продолжая массировать пальцами соски, Траун потянул молнию ширинку вниз и с мясом выдрал зубами пуговицу из штанов, избавившись от последнего препятствия к члену. — Ты мой ужин, Илай Вэнто, — прошипел Траун и взял его в рот. У Илая потемнело в глазах от влажного жара и узости. Вцепившись в плечи Трауна, он принялся толкаться в него, зная, что он может принимать глубоко, да, прямо в самое горло, еще, еще глубже… Траун принялся сокращать стенки горла вокруг члена Илая, и Вэнто закусил губу, чтобы не закричать от наслаждения. Отпустив член и сжав его в руке, Траун взял в рот яички и принялся их посасывать, смотря Илаю прямо в глаза. Тут Вэнто уже не выдержал и издал очень громкий стон. — Тише, — прошептал Траун, покрывая член поцелуями. — Представь, в лес забредет какой-нибудь профессор… увидит нас в такой позе… Илай живо вообразил эту картину и, возбудившись еще сильнее, задергал бедрами, просясь обратно в рот Трауну. Но тот поднялся и, улыбнувшись краем рта, посмотрел на истекающей смазкой член Илая. — Хочется, да? — спросил он. — Пожалуйста, ну пожалуйста! — взмолился Илай. Траун приблизился к нему, провел большим пальцем по его губам и засунул его прямо в рот. — Тогда поработай для меня. Илай покорно принялся сосать, периодически проводя кончиком языка по подушечке пальца, словно это была головка, и слегка ее покусывая. — Умница, — похвалил Траун. — Расстегни мне, — велел он. Не прекращая сосать, Илай вытащил ремень из штанов Трауна и потянул молнию ширинки вниз. Ему не нужно было опускать глаза, чтобы увидеть, как у Трауна стоял. У него был большой. Очень большой и красивый. Ощущая его внутри или держа во рту, Илай испытывал ту самую возникающую во время секса гордость за партнера, о которой ему столько раз рассказывали друзья-старшекурсники. Он гордился Трауном. Он восхищался Трауном. Он был влюблен в Трауна и хотел, чтобы Траун взял его на руки, добежал с ним так до самой Норвегии, а потом взял прямо в снегу под северным сиянием, сделал бы предложение… — Я люблю тебя, — выдохнул Илай. — И я тебя. Ты только мой. С этими словами Траун приподнял Илая, закинул его ноги себе на поясницу и положил ладони на его ягодицы, создав препятствие между Илаем и жесткой корой дерева. Их напряженные члены оказались зажаты между друг другом и животами, и Траун задвигался, пока Илай держался за его крепкие, но неперекачанные сверх меры плечи, вызывающие у Вэнто ассоциации с диким зверем, а именно тигром, белым тигром… Он царапал спину и шею любимого, искал губами его губы, стонал с ним в унисон и прижимался грудью, чтобы почувствовать ритм его сердца, подхватить и забиться вместе, как единое целое. У него получилось. Их сердца стучали как одно, быстро от желания, стремительно от возбуждения. Илай целовал запястья с изображениями рун, пока Траун оставлял метки на его шее, хотя оба знали, что это опасно, что так нельзя… Можно. Они любят друг друга, и им можно все. И эту ночь у них никто не отнимет. В эту ночь Луна светит только для них. Волна электричества пробежала по телу Илая, когда головки соприкоснулись, и хлынувшая из них сперма смешалась, пролившись на грудь, животы, ладони… Илай и Траун замерли, приходя в себя, не желая отпускать, шепча слова любви, обещания, фразы, которые останутся только между ними и этой теплой ноябрьской ночью.