«Голову Вэнь Сюя отправили в качестве подарка Вэнь Жоханю. Думаю, он сильно обрадуется. Цзян Ваньинь и Лань Ванцзи уже месяц ищут Вэй Усяня. Что-то мне подсказывает, что они его уже не найдут…»
«…В какой бы надзирательный пункт мы ни пришли, всюду была тяжёлая энергия инь. Кругом были разбросаны мёртвые тела адептов Вэнь. Причины смерти разнились, но очень многие умерли от страха. Все помещения были обвешаны нетронутыми талисманами, отгоняющими нечисть. Но Лань Ванцзи сказал, что с этими талисманами что-то было не так.»
Действительно, ведь это наверняка были первые талисманы притягивающие нечисть, которые разработал сам Старейшина Илин. И следующая запись подтвердила эти догадки.«Вэй Усянь вернулся. Я понятия не имею, где он был всё это время, но что-то в нём явно изменилось. Он стал каким-то… более отстранённым что ли. И вспыльчивым сверх меры. Он больше не носил меч, предпочитая использовать флейту. А флейтой он призывал мертвецов и тёмную энергию. Но пока это было нам на руку, никто не смел ему говорить что-либо. Армию мертвецов было не так жалко потерять, в отличие от живых людей.»
Цзинь Лин понял, что отец заподозрил что-то неладное, но пока он был ещё далёк от истины. Сможет ли он понять, в чем же было дело? Или отбросит эту мысль как ненужную, подумает, что это не его дело, или что ему показалось…«Всё ещё считаю людей из Юньмэна отбитыми. Несмотря на то, что клан Цзян был почти полностью уничтожен, эти ребята продолжают вытворять невесть что. В Ланъя мы должны были встретиться с войском Цзян Ваньиня и Вэй Усянем, чтобы взять Вэней в кольцо, а третья сила в лице генерала Чжана должна была действовать внутри окружения. Они конченные! Один своей светящейся веревкой крутит, что к нему никто ближе чем на ли не мог подойти и выжить после этого, другой поднимал мертвецов из-под земли при помощи своей дудки, третий одной силой мысли сбивал своих врагов с ног и верхом на лошади дырявил их длинным копьём. Вот уж с кем не работает правило лежачих не бьют. Мы управились с этим постом меньше чем за половину часа. Я никогда не видел столь молниеносной и яростной атаки. И где Цзян Ваньинь только нашёл этого генерала Чжан Юймина?»
На последних словах Цзинь Лин чуть чаем не захлебнулся. Во первых, сравнение Цзыдяня со светящейся верёвкой и Чэньцин с дудкой очень сильно его позабавило. А во-вторых, генерал Чжан Юймин… Ты ещё столького не знаешь, отец…«Я знал, что в военном лагере легко не будет, но не на столько. С готовкой здесь действительно плохо. Есть местную стряпню просто невозможно. Но теперь кто-то втайне приносит в мою палатку вкуснейший суп из корня лотоса. Пахнет просто божественно. Кажется, жизнь налаживается.»
Удивительное дело, кто же мог втайне приносить известный на весь Юньмэн суп из корня лотоса со свиными рёбрышками? Дяди ему все уши прожужжали о том, что их шицзе лучше всех на свете готовила это блюдо.«Сегодня наконец-то обнаружил своего благодетеля! Я абсолютно случайно увидел, как служанка, приехавшая с нами из Ланьлина выходила из моей палатки. Спросив у неё, что она здесь делает в моё отсутствие, я не получил внятного ответа, а потом посмотрел на стол и увидел плошку свежесваренного горячего супа. Я спросил у неё напрямую, она ли приносила сюда этот суп каждый день. А она так мило залилась румянцем, что мне всё сразу стало ясно.»
Цзинь Лин звонко шлёпнул себя по лбу ладонью. Досадная ситуация. Открой глаза, отец, откуда служанке из Ланьлина знать рецепт супа из корней ЛОТОСА, если в Ланьлине они не растут?«Да как она имеет право обесценивать труд простых людей! То что она госпожа из знаменитого клана не значит, что может себе такое позволять! Сколько высокомерия порой бывает в людях. Когда я застал Цзян Яньли в моей палатке, естественно я задал ей вопрос, что она здесь делает. И ей хватило наглости присвоить себе чужие заслуги! Она сказала, что это она готовила этот суп и приносила его каждый день. Уму не постижимо. Как низко…»
На этом запись резко оборвалась. И сразу же под ней красовалось кривое«Я был не прав».
У Цзинь Лина зачесались руки. Очень нехорошая ситуация. Цзысюань тогда скорее всего очень сильно оскорбил его маму. Но судя по резко оборвавшейся записи и кривому почерку, к тому моменту его нашли братья обиженной им девушки.«В результате очной ставки выяснилось, что та служанка меня намеренно обманула, а я… по ходу… идиот немного… Вэй Усянь тогда, увидев свою шицзе в слезах, вспыхнул как спичка. В сердцах он даже выкрикнул, что я умру от его руки. Лихо он меня тогда отдубасил, хоть и не применял духовной силы. Но видеть его глаза, вспыхнувшие в гневе красным было жутко…»
Вэй Усянь, как же ты любишь разбрасываться словами. Но проблема в том, что у них словно есть волшебная сила претворяться в жизнь. В какой-то степени отец действительно погиб от его руки. Но следующие слова повергли Цзинь Лина в шок.«…Дрался Вэй Усянь самозабвенно. Я в попытках наконец его скинуть ударил ладонью в средний даньтянь и применил немного духовной энергии для усиления удара. Но моя духовная энергия беспрепятственно прошла внутрь его тела, что меня очень смутило. И не зря… В его груди не было ни капли светлой энергии. Абсолютно. О Золотом Ядре не шло и речи, словно его там никогда и не было. Кроме клубящийся тёмной энергии там было абсолютно пусто. Он продолжал меня мутузить, не заметив моего замешательства. Но я… я не смог ему ответить… Боюсь, если бы не подоспели отец и Цзян Ваньинь и не оттащили его, он бы серьезно меня убил… Извиниться перед Цзян Яньли тогда я так и не смог. Оставшуюся неделю она буквально избегала меня, а позже мы снялись с лагеря и разошлись в разные стороны.»
Он узнал! Хоть и случайно, но он узнал. И судя по всему, помимо Вэнь Цин и Вэнь Нина, он был единственным, кто знал об этом секрете. Но теперь возникал вопрос, как он мог ему помочь?«Это не моя тайна, я не имею права открывать её кому-либо. Но все эти реплики Лань Ванцзи про вред темного пути теперь жутко раздражали. Скажите на милость, как он мог отречься от этой силы, не имея при этом Золотого Ядра, прямо посреди войны? Все вокруг меня внезапно словно стали тупыми. Но никто не мог даже догадаться... Я заметил, что Вэй Усянь боится физического контакта, на вопросы отвечает размыто, старается в принципе ни с кем не разговаривать. Да какое, спрашивается, мне до этого дело? Но каждый раз при этой мысли в голове возникает образ старейшины Ло, поучающего, что нельзя быть равнодушным к чужой беде. Да как тут помочь, если он от помощи родных отказывается, а меня так вообще ненавидит... Интересно, как он потерял свое Золотое Ядро...»
Так, старейшина Ло, значит? Цзинь Лин снова мысленно вернулся во вчерашний вечер. Ло Даомин. Молчаливый старик, который очень ясно отвечает на поставленные вопросы. Значит это его почерк он скорее всего видел на записях его отца. Кажется, с положительным ответом многоуважаемым старейшинам Цзинь Лин уже определился.«Я пытался. Приказал своим адептам не провоцировать Вэй Усяня и в целом держать дистанцию. Сам частенько замечал секунды его слабости. Но этот актёр слишком привык играть свою роль, поэтому, если не искать целенаправленно, то никто и не мог ничего заметить. После последнего боя он еле доковылял до палатки, но судя по горевшей всю ночь свече, так и не смог уснуть. А до этого, из моих наблюдений, он не спал где-то неделю. На следующий день, попросив у лекаря тра́вы и лекарства, я наплевал на всё и направился в его палатку. Да, врываться вот так было довольно бесцеремонно, но иначе я бы туда не попал вообще. Первым делом я полностью обезоружил себя, чтобы не казаться для чрезмерно настороженного человека угрозой: снял Суйхуа, оставил его у входа и заблокировал свои меридианы. Это единственное, что мне пришло тогда в голову. Он много бранился, но эта брань явно скрывала замешательство. Я как ни в чем ни бывало заварил чай с успокоительными и сонными травами, разлил по пиалам и выпил свою до дна, доказывая, что чай безопасен, и травить его я не собираюсь. Благодаря предварительно выпитому мной стимулирующему, у меня в запасе было полчаса. В моей голове тогда возникла мысль: «Интересно, сколько я сам проваляюсь в отключке?». Он хоть и с подозрением, но выпил свою пиалу, интересуясь, с чего такая честь. Главное дело было сделано, теперь нужно было придумать какую-нибудь чепуху, чтобы потянуть время. Вначале попросил прощения за произошедшее, это мне далось тяжело, но чего только не сделаешь ради благого дела, а потом завел речь о том, что тогда не смог извиниться перед Цзян Яньли, и как мне сделать это лучше. Как и предполагалось, ровно через пятнадцать минут нудных разговоров он уснул прямо за столом. Я перенёс его тушку на кровать. Боже, он вообще что-нибудь ест? И раскурил успокоительные благовония. Его бессонница наверняка была связана с кошмарами, провоцируемыми тёмной энергией. А без золотого ядра у его разума почти не было защиты. Надеюсь, что эти благовония смогут хоть немного развеять тёмную энергию. Не хочет, чтобы ему помогали, будем помогать насильно. Выйдя из палатки, я наткнулся на Лань Ванцзи. Очень кстати. Я не знал, как он отнесётся к моей просьбе, но в общих чертах сказав, что у Вэй Ина бессонница, я попросил Ванцзи сыграть ему что-нибудь. Тот, казалось, понял бы меня и без слов, молча кивнул и без вопросов зашёл к нему. А мне надо было за оставшиеся пять минут добежать до своей кровати и не грохнуться посреди лагеря. Ахах, мне тогда не хватило одного шага, чтобы уснуть на чем-нибудь мягком, а не на холодном полу.»
Исходя из предыдущих записей, Цзинь Лин был удивлён поведением своего отца. Неужели это всё влияние старейшины Ло Даомина? Откуда такая забота по отношению к человеку, который дважды побил тебя? Хоть и выглядело это странно, но Цзинь Лин надеялся, что эти действия отца хоть немного, но облегчили состояние Вэй Усяня.