Наставник?

      В темноте было сложно сориентироваться и понять, что произошло, но исходя из насыщенной брани главы Цзян, Юймин сделала вывод: скорее всего под ногтями мертвецов содержалось какое-то нервно-паралитическое вещество, которое могло не только обездвижить человека, но и заблокировать его духовные силы. Таким образом Цзян Ваньинь стал абсолютно беспомощен в данной ситуации. Девушке ничего не оставалось, кроме как продолжать отбиваться от мертвецов и защищать главу своего клана.       Однако ситуация становилась хуже с каждым мгновением: количество противников не сокращалось, а сил становилось всё меньше. — Нужно выбить печать, — слабо проговорил Цзян Ваньинь. Он сидел, привалившись к дереву за её спиной. Юймин прекрасно понимала, что без этого ничего не выйдет, но не могла отойти от него. Если она кинется в сторону мертвеца с печатью, то и моргнуть не успеет, как главу Цзян разорвут в клочья.       Чжан Юймин пыталась что-то придумать, но времени было слишком мало. Дела их были плохи, нечисть окружила плотным кольцом, пытаясь дотянуться до неё или Цзян Ваньиня, а отрубленные мечом конечности мертвецов вскоре прирастали на место или восстанавливались заново. Это очень злило. Генерала Чжан давно никто не загонял в угол, поэтому внутри она, хоть и старалась сохранять спокойствие, но жутко бесилась от своего бессилия.       Через какое-то время Юймин посмотрела через плечо на своего главу и, взвесив все «за» и «против», решила рискнуть. Она собрала почти все оставшиеся духовные силы и сделала один мощный выпад, отбросив мертвецов на несколько чжанов. Духовной энергии было вложено так много, что та загорелась ярко-сиреневым пламенем на конце лезвия её меча. Увеличив дистанцию, она смогла выиграть немного времени. Юймин натянула ещё не пропавшую связь между собой и печатью в груди мертвеца, оттолкнулась ногами от дерева и, выставив лезвие вперёд, стрелой кинулась в ту сторону. Она совсем не заботилась о защите, потому что любые манипуляции с мечом снизили бы скорость, а дорого было каждое мгновение. Несколько раз её полоснули когтями по шее, руке и лицу, но сейчас не это было главным. Одним резким движением ей удалось выбить печать. Железный кусок металла бухнулся на землю, и всё закончилось.       Когда Чжан Юймин обернулась, она увидела главу своего клана, в глазах у которого плескался ужас. И было видно, что этот ужас явно не от того, что рука мертвеца замерла буквально в паре фэней от его лица и безвольно упала в сторону. Он смотрел на неё. Юймин догадывалась, что, вероятно, выглядит сейчас не очень хорошо. Она подняла печать голой рукой и, еле передвигая ногами, направилась в сторону главы Цзян. С каждым шагом становилось всё тяжелее идти, голова кружилась, и из последних сил Юймин протянула руку, лишь бы дойти, коснуться, защитить…       Её руку схватили и резко потянули, от чего Чжан Юймин свалилась не на прохладную землю, а на что-то тёплое и более мягкое.       Цзян Ваньинь всё это время старался не двигаться, чтобы яд не распространялся дальше слишком быстро, но плюнул на всё, увидев, в каком состоянии его подчинённая. Он схватил её здоровой рукой и притянул на себя, не давая упасть на сырую землю. Юймин сразу же провалилась в беспамятство, уткнувшись носом куда-то ему в плечо, а Цзян Чэн ещё долго держал руку на её пульсе, пока не уснул сам.

______________________________________

      Чжан Юймин попала в клан Цзян ещё во времена Выстрела в Солнце. Она родилась в семье генерала, который погиб на северо-западной границе, когда ей было всего десять лет. Семья была небольшая: мать, она, да младший брат. Жили они в Юньмэне, поэтому война заклинателей, пришедшая в Пристань Лотоса, застала их врасплох. На тот момент ей было не больше семнадцати.       В тот роковой день Юймин удалось спастись бегством с самыми ценными реликвиями её семьи и документами брата. Оставшись без семьи и крова, она какое-то время бродяжничала, собирая новости и сплетни среди торговцев, пока не наткнулась на отряд, который собирали молодой господин Цзян и глава Лань.       На тот момент число набранных людей было невелико, поэтому они брали всех, почти не разбираясь, кто есть кто. Таким образом она беспрепятственно попала в ряды их своеобразного войска, обрядившись юношей и назвавшись именем брата, благо разница в возрасте по документам была несущественной. Ею двигала жажда мести за родных и желание вернуть город, в котором она родилась и выросла.       Уже в процессе набора людей Цзян Ваньинь начал пристально наблюдать за ней, отмечая особый талант в построении стратегии. В конце концов, Чжан Юймин была тем человеком, который с ранних лет вместо народных сказок и романтических рассказов читал многотомные трактаты по военному делу и исторические записки с разбором различных стратегических ходов и боевых действий. Эта литература осталась в их доме от отца и бережно хранилась матерью в память о супруге. Юймин всегда обладала особой любознательностью, поэтому все книги, находящиеся в их доме, были прочитаны ею и не раз.       Довольно быстро она оправдала надежды молодого господина Цзян, подсказав выгодную позицию для их малочисленного и неподготовленного отряда. Таким образом они слабым составом выиграли группу довольно сильных заклинателей клана Вэнь. Это подняло боевой дух внутри отряда и облегчило набор людей.       В первые же дни Выстрела в Солнце её талант отметил и Не Минцзюэ. Цзян Ваньинь сразу же порекомендовал её на должность генерала, и на следующий день Юймин уже сидела с ними в одной палатке, склонившись над картой.       Она была обычным человеком без золотого ядра, просто с особым складом ума. Отец когда-то давно обучал её боевым искусствам, которые она продолжала практиковать вплоть до пожара на Пристани Лотоса. Но на войне заклинателей этого было недостаточно. На поле боя, где кругом летали талисманы и светились мечи, она была абсолютно беззащитна.       В какой-то из дней глава Цзян вызвал её к себе. Он хотел просто проверить её предрасположенность к заклинательству, но не думал, что пустив совсем немного ци по пустым каналам, вызовет странный всплеск энергии, который проявился сиреневой вспышкой. Это была не его энергия, что сразу отметил глава Лань, сидевший рядом. Но при этом никакой духовной энергии у Чжан Юймин не было. Лань Сичэнь сказал, что когда-то читал об этом явлении, которое считается даром от природы и встречается крайне редко. Он протянул ей пустой талисман и попросил представить, закрыв глаза, как этот талисман загорается от этой энергии. Юймин поджечь его, конечно же, не смогла, но через какое-то время на листе бумаги появились узоры и символы. Таким образом они попытались раскрыть суть её дара, но расшифровать проявившийся талисман так и не смогли.       Удалось это сделать лишь Вэй Усяню после того, как он вернулся с целой армией мертвецов. Тёмный заклинатель долго крутил странный талисман в руках, пока не достал чистый лист и не начал разбирать каждую черту. Через какое-то время он нарисовал очень похожий талисман и применил его, связывая свою руку с рукой Второго Нефрита клана Лань.       Связь. Так назвали этот дар генерала Чжана. По первости эта связь была только физической. На неё почти не уходило энергии, а в пользовании эта техника была проста. Юймин всё ещё не могла защитить себя от мощных заклинаний, направленных прямо на неё, но уже могла атаковать, а лучшая защита, как известно, — это нападение. Сбить с меча нападающего сверху, отвести стрелу, связать заклинателя с мертвецом, лишить равновесия мечника — всё это было базовым набором приёмов, которые использовала генерал Чжан на поле боя. Чаще всего её можно было увидеть на коне с длинным мечом или алебардой в правой руке.       Из-за напряжённых тренировок и постоянных физических нагрузок её фигура действительно отличалась от хрупкой женской, но грудь приходилось перетягивать довольно туго. Дискомфорт вызывали потные тренировки, после которых хотелось окунуться в первый попавшийся источник, и ежемесячные проблемы со всеми сопутствующими болями в животе и груди. Но и с этим можно было справиться.       Низкой девушкой она никогда не считалась, но среди высоких и мощных мужчин её рост всё же выделялся. Да, она была ниже, где-то слабее, но никто никогда не смел задевать её или насмехаться над этим. Благодаря её цепкому уму и знаниям их отряд смог выиграть самые сложные бои с минимальными потерями. Да, их предводитель не был заклинателем или выдающимся бойцом, но никогда отряд под командованием генерала Чжана не возвращался без победы.       После войны Чжан Юймин осталась в клане Юньмэн Цзян. Ей некуда было идти, да и не отпустил бы никто. Глава Цзян хотел восстановить свой клан, как можно скорее, поэтому такие ценные люди были нужны, как воздух. В Пристани Лотоса девушка впервые начала практиковать заклинательство. Несмотря на то, что золотое ядро она сформировала довольно поздно, это не помешало ей стать первым учеником клана Цзян в короткие сроки.       Юймин помогала восстанавливать Пристань Лотоса, тренировать новоприбывших адептов, уничтожать нечисть в округе, возвращая былую мощь заклинательского клана Цзян. Но когда Цзян Ваньинь вернулся после осады горы Луанцзан… Весь заклинательский мир праздновал смерть главного злодея, старейшины Илин, а она оберегала тихий траур своего главы, отпугивая всех людей, приходящих с поздравлениями. Впрочем, вытаскивать его из уныния ей не пришлось. С этим замечательно справлялся Цзинь Лин, вытворяя иногда такие бесчинства, что у его дяди просто не было времени на погрустить. Когда тебе прилетает целая ложка каши в лицо, тут не до печали, знаете ли. Порой генералу Чжан приходилось бегать за ним по всей Пристани Лотоса, просто потому что молодой господин Цзинь не любил купаться в бочке, предпочитая болотистые отмели юньмэнских озёр.       В такой лёгкой суматохе они смогли справиться со всеми невзгодами. Точнее справлялся, безусловно, глава Цзян, а она была просто рядом. Время шло, Юймин выросла из звания первого ученика, передав его следующему поколению. Однако, всё равно следовала за своим главой, став его заместителем и правой рукой.       Её разоблачение во всех смыслах этого слова произошло абсолютно случайно. Это была середина зимы. В Юньмэне обычно нет таких морозов, как в Гусу, но в ту зиму озёра Пристани Лотоса покрылись тонкой корочкой льда. На лодке уже не поплаваешь, а провалиться под лёд — запросто. Вся деревянная пристань покрылась тонким слоем наледи, от чего на ней просто невозможно было находиться. И чёрт дёргул Цзинь Лина, который на тот момент был уже осознанным (хотя это вряд ли) юношей, припереться на эту пристань с целью проверить лёд на прочность. Идея, изначально обречённая на провал.       Впрочем, сам он не постадал, ибо его опередили. Чжан Юймин, которая заметила знакомую фигуру с явно дурными намерениями, ринулась в его сторону, чтобы предотвратить катастрофу, и сама, поскользнувшись на наледи, плюхнулась прямиком в студёную воду. Зато Цзинь Лин сразу понял, что лёд на озере недостаточно крепок для прогулок по нему…       Молодой господин Цзинь притащил продрогшую Юймин прямо в руки своему дяде, который наверняка знал, что делать в таких случаях. Вместе они усадили её рядом с печкой и начали стягивать мокрые одеяния, на что генерал Чжан отреагировала довольно резко и попросила их выйти. Цзян Ваньинь и Цзинь Лин лишь переглянулись, мало ли какие у человека бывают трудности, и, пожав плечами, вышли за дверь. Но справляться с мокрой одеждой в принципе трудно, а делать это продрогшими руками ещё тяжелее, поэтому в глупой борьбе Чжан Юймин проиграла каким-то мокрым тряпкам и с грохотом завалилась на ширму. Цзян Ваньинь распахнул дверь с целью узнать, всё ли впорядке, как перед ним предстала просто неописуемая картина. Его лицо в тот момент приняло такое же неописуемое выражение, и он, захлопнув дверь перед любопытным носом своего племянника, впервые грубо выругался перед ребёнком.       После того, как он позвал женщину лекаря, и та помогла Юймин переодеться, напоила различными укрепляющими отварами и уложила в кровать под тёплые одеяла, Цзян Чэн зашёл, придвинул стул и просто молча сел, опираясь локтями на колени и заглядывая ей в лицо. Юймин вылезла из-под одеяла и согнулась в глубоком поклоне, уперевшись лбом в сложенные перед собой руки. — Прошу вас, простите, глава Цзян. Только не выгоняйте. Мне некуда идти… — За что же ты извиняешься, генерал Чжан? — мрачно обратился к ней глава Цзян. — За ложь. За то, что всё это время лгала вам, — не разгибая спины, ответила девушка.       На это Цзян Ваньинь цыкнул и закатил глаза, после чего, вздохнув, сказал: — Не за это ты должна извиняться, Чжан Юймин. Ты талантливый человек, который прекрасно справляется со своими обязанностями и не только. Мне всё равно, мужчина ты или женщина. А знаешь, за что тебе стоит извиниться? За абсолютно безалаберное отношение к своему здоровью, — на этих его словах девушка в удивлении подняла голову и встретилась с ним взглядом, — Ты поэтому всякий раз отказывалась от помощи лекарей?       Чжан Юймин действительно всегда избегала лекарей. Даже когда ситуация была критической, она предпочитала справляться своими силами. На эти слова Цзян Ваньиня ей было нечего ответить, поэтому она опустила взгляд, признавая свою вину. — Юймин, любой человек на твоём месте уже откинулся бы раз… десять, если не больше, — глава Цзян с раздражением потёр лицо ладонью, — Я тоже хорош. Глава клана ещё называется. Даже не подумал, что тут что-то не так…       Вздохнув, Цзян Чэн откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Он посмотрел на свою подчинённую и, нахмурившись, со всей серьёзностью заявил: — Наказание за этот проступок будет тяжёлым. Из клана я тебя никуда не отпущу, даже если будешь меня на коленях просить. И так умных людей не хватает, а тут ещё выгонять кого-то… Ну уж нет. В наказание будешь проходить осмотр у всех возможных лекарей, которые есть в Пристани Лотоса. Особенно попрошу уделить внимание твоей левой руке, я же помню, что она неправильно срослась после перелома ещё тогда… — Спасибо вам большое, глава Цзян! — Юймин снова отбила поклон перед ним. — А сейчас быстро под одеяло! Я уже не могу смотреть на то, как ты дрожишь, словно лист на ветру, — точно таким же тоном Цзян Чэн отчитывал А-Лина, когда тот вредничал и не хотел идти спать.       Чжан Юймин нырнула под все пять слоёв одеял и закуталась в них так, что только глаза были видны. Цзян Ваньинь встал со стула и, уже подойдя к двери, обернулся и посмотрел на одежду, которая сушилась у печки. Среди клановых одеяний с жерди, которая служила сушилкой, свисал белый отрез ткани, похожий на бинт. — Не перетягивай больше грудь. Сестра говорила, что это довольно болезненно, — и с этими словами он вышел, оставляя Юймин наедине со своими мыслями.