Наставник?

      Ближайший известный цветочный дом, который был на пути главы Цао, от Юньмэна находился в получасе полёта на мече. Они отправились туда исключительно чтобы проконсультироваться по поводу идеи Вэй Усяня, понять, что у неё нет шансов, и со спокойной душой оставить её.       Заведение находилось в крупном и шумном городе Сяогань на востоке от Юньмэна. Когда они прибыли туда, на дворе стоял пасмурный, но суетливый полдень. Несмотря на общую оживлённость улиц, одно здание с одиноко покачивающимися на ветру красными фонариками выглядело опустевшим, словно дневная суета его совсем не касалась. И это было действительно так. Пока на улице светило солнце все жители этого дома спали. Только после заката мотыльки и прекрасные бабочки дома удовольствий расправляли свои крылья, зажигали фонари и открывали двери, встречая посетителей.       Лань Ванцзи от предложения зайти отказался, удалившись разведывать округу. Вэй Ин так улизнуть не смог, так как идея была его, но попытался, уцепившись колючкой за широкий рукав Ванцзи. Юймин и Цзян Чэн отлепили его и за шкирку потащили за собой.       Несмотря на привычный уклад заведения, для особых гостей всегда делались исключения. Цзян Чэн впервые созерцал непарадную сторону дома удовольствий. Богатые светильники, обычно ярко освещавшие главный зал, были потушены. Не было толпы пьяных и раскрасневшихся мужчин. Столы, обычно ломившиеся от закусок и выпивки, были пусты и тщательно протёрты. А главное, не было калейдоскопа девушек в открытых цветастых нарядах и с вычурными причёсками. Изредка можно было увидеть дам почти без макияжа и в простых халатах, и те мелькали лишь тенью, скрываясь за дверями своих комнат. Сейчас это место было женской обителью и подчинялось женским законам. Мужчинам здесь делать было нечего, поэтому к незванным гостям здесь отнеслись настороженно. И эта настороженность открыто проявилась на лице управляющей, которая встретила их на пороге и нехотя пропустила внутрь.       Управляющая была довольно пышнотелой женщиной ростом чуть ниже плеча главы Цзян. Даже в нерабочие часы она аккуратно подводила глаза и старалась выглядеть свежо, хоть и мелкие морщинки выдавали её возраст. Выслушав идею, которую выложил Вэй Усянь, она строгим критическим взглядом обвела сидевшую сбоку Чжан Юймин. — Генерал Чжан? — прищурившись протянула управляющая, — Что вы сами думаете на этот счёт? — Ничего из этого не получится, — твёрдо произнесла Чжан Юймин. — От чего же так категорично? Однако мы действительно ни разу не видели вас в этом амплуа, — уже всё решив для себя, сказала управляющая, — Идея хорошая, господин Вэй. Почему бы не попробовать? — хитро прищурившись заключила она.       Надо было видеть убийственный взгляд, который послала ей Чжан Юймин. А этой женщине словно всё было нипочём. Несмотря на невыгодные условия, она продолжала ярко улыбаться главе Цзян и уверять его, что это не составит труда. А ведь ей нужно было буквально из самой суровой женщины заклинательского мира сделать «лучший цветок в Поднебесной» за короткий срок. Работа их ждала колоссальная, но и перед управляющей сидела не молоденькая простушка с улицы. Чжан Юймин изредка наведывалась в публичные дома, но не с целью потешить своё самолюбие, а наладить контакты и обновить их договор. Благодаря этим редким встречам управляющая знала, что Юймин была человеком умным и достаточно гибким.       Уточнив детали и договорившись о встрече на завтра, глава Цзян и Вэй Усянь ушли, оставив недоумевающую Чжан Юймин наедине с очень довольной управляющей публичного дома.       Нет. Это в её планы не входило. — Ну что, генерал Чжан, — повернулась к ней управляющая, и её улыбка стала немного зловещей, — приступим?       С тяжёлым вздохом, который демонстрировал всё то, что она думает об этой ситуации, Юймин кивнула головой с мыслью «Быстрее начнём, быстрее закончим» и решительно окунулась в поток новых знаний о ранее загадочном и недоступном для неё мире. Как и предполагала управляющая, помощница главы Цзян схватывала на лету. Единственное, что вызывало у неё трудности, так это техники легкомысленного заигрывания. Как только дело дошло до отработки полученных знаний о способах соблазнения, Чжан Юймин со словами «Да как можно?!» превращалась в бревно с сухими ветками-руками. Управляющая, увидев затруднение, сменила подход и ушла от легкомыслия в сторону более зрелого флирта, скрытого в красивых литературных фразах и уверенных плавных жестах. И у Юймин начало получаться.       Обитательницы дома удовольствий были без ума от неё. Разглядев темпераментную, сильную и уверенную сторону этой женщины, которая всеми силами пыталась скрыться в тени своего главы, девушки шептались между собой и хихикали, прикрывая рукавами зардевшие щёки. Чжан Юймин ощущалась среди них как статный молодой человек, который своей чуткостью и благородной вежливостью покорил даже чёрствое сердце управляющей.       Однако они не могли просто продолжать наслаждаться её обществом. Им предстояло вытащить на свет её женственность. И это было действительно проблематично, так как даже со всеми знаниями об этикете публичного дома, различных техниках привлечения мужских взглядов и прочим, она оставалась генералом и следовала наставлениям, словно инструкции, не вкладывая ни грамма искренности. Поэтому управляющая решила пойти напролом. Оставшись с Юймин наедине, она налила ей чай и поплотнее закрыла двери, скрывая их разговор от лишних дамских ушей. — Госпожа Чжан, — обратилась к ней управляющая, убирая подальше такое ненужное сейчас слово «генерал», — не сочтите за грубость, но мне правда очень интересно. Были ли вы когда-нибудь влюблены?       Несмотря на то, что вопрос в этих стенах прозвучал вполне ожидаемо, Юймин он застал врасплох. Она серьёзно задумалась, слегка сведя брови. Управляющая не торопила. — Не знаю, можно ли это принимать за влюблённость… — неуверенно произнела Юймин. — Давайте попытаемся разобраться, — решила помочь управляющая, — Что вы чувствуете рядом с этим человеком? Что хотели бы сделать? — Избить, — уверенно ответила на последний вопрос девушка. Управляющая чуть чаем не подавилась, — Серьёзно. Он иногда такую муть творит, так легкомысленно относится к своей жизни, что действительно хочется… запереть где-нибудь, чтобы не рисковал лишний раз. Давно прошли уже времена, когда это было необходимо. — Вы хотите уберечь его? Защитить? — перевела на человеческий язык управляющая. — Скорее всего… — Чжан Юймин примерила эти слова на образ человека, о котором говорила, — Да. Он важен для слишком многих людей, просто не осознаёт этого. — А для вас? — управляющая скорректировала направление её мысли. — Он… — со вздохом она признала и грустно озвучила очевидное, — буквально самый близкий для меня человек. — Он близок вам потому что у вас нет иного выбора или потому что вы сами этого желаете? — Сложно сказать… — Вы жалеете, что именно он стал для вас самым близким человеком? — Ни в коем случае, — без промедления ответила Юймин, — Я ценю его и знаю за что. — И за что же именно, если не секрет? — управляющая не хотела лезть в душу, но последняя фраза прозвучала слишком прагматично. — У него много преимуществ… — протянула Юймин, воссоздавая образ человека в своей голове. — Только то, что важно для вас, — уточнила управляющая. — Для меня? — от чего-то на её скулах появился лёгкий румянец, — Ммм, ну… он сильный и уверенный в себе. На него можно положиться. Пожалуй это единственный человек на свете, которому я абсолютно доверяю и не жду от него подвоха, потому что знаю, что он на это не способен. Он не любит лгать. А ещё он на самом деле очень заботлив, просто привык это скрывать. Мне хочется следовать за ним. И при этом оберегать. Похоже ли это на влюблённость, о которой вы говорите? — Оу, — управляющая не ожидала услышать от суровой генеральши так много, — Это определённо не про беспечную влюблённость, — после этих её слов Чжан Юймин облегчённо вздохнула, — Это посерьёзнее будет… — Извините, — вновь напряглась Юймин, — в каком смысле? — Я не могу вам сказать точно, — ушла от ответа женщина, — но вам следует поразмыслить над этим самой.       И оставив Юймин в растерянном одиночестве, управляющая вышла и закрыла за собой дверь. «Что ж, это будет тяжело… — подумала она, отправляя нескольких девушек с поручением, — но не невозможно».

__________________________________

      На следующий день глава Цзян снова наведался в Сяогань. Пройдя в главный зал вместе с управляющей, он стал свидетелем забавной картины: Чжан Юймин, одетая по своей старой привычке в скромные мужские одеяния с закатанными по локоть узкими рукавами, переносила какие-то тяжёлые коробки по просьбе милых девушек, которые кружились около неё, словно мотыльки вокруг лампы. Некоторые девушки щебетали о том, как они благодарны ей за помощь и открыто восхищались её силой, а другие молча прикрывали смущённые улыбки длинными рукавами, при этом не отрывая пристальных взглядов от её фигуры.       А смотреть там было на что. Главным преимуществом в горящих глазах куртизанок были её сильные руки. Если бы Чжан Юймин не была девушкой, Цзян Чэн был уверен, её уже давно бы затащили в одну из комнат для гостей. Ровная спина и твёрдый шаг говорили о том, что ноша для неё не была чрезмерной, и она, возможно, смогла бы с лёгкостью поднять на руки ещё что-нибудь. Или кого-нибудь. Её лицо могло бы принадлежать миловидному юноше, способному разбить не одно девичье сердце. При этом талия, охваченная поясом была очень узкой. Бёдра, даже скрытые под слоями простой одежды были широкими, хоть и не качались при ходьбе, как у окруживших её представительниц прекрасного пола. И в совокупности эти факторы рождали образ смелый и красивый. Внушительно мужественный и по-женски привлекательный. И в голове у главы Цзян не укладывалось, как это всё могло умещаться в одном человеке. Он не был обрезанным рукавом, его не привлекала мужская сила. Максимум, что он мог испытывать к этой мужественности, было уважение и не больше. Но для девушек весеннего дома такая двойственность, по всей видимости, не была проблемой. Юймин не скоро заметила его, так и застывшего у входа в своём каком-то странном кризисе. — Поделись секретом успеха, — не обременяя себя приветствием, обратился к ней глава Цзян, кивая на очень заинтересованных в её персоне смущённых девушек. — Учитесь пока я жива, — хитро улыбнулась ему Юймин, после чего подошла поближе и понизила голос, — Однако это внимание, право слово, очень утомляет. Как бы парадоксально ни звучало, но здесь слишком много девушек, глава Цзян, — сказала она с жалобой в голосе, немного боязливо оглянувшись на продолжавшую щебетать стайку прекрасных девушек.       Прибыл глава Цзян, естественно, не просто так, а с новостями. Согласно данным, поступающим от многочисленных весенних домов Юньмэна, их цель — глава Цао — прибудет прямиком в их западню предположительно завтра вечером. Осталось только надеяться, что он не поменяет свои планы, ускользая юркой рыбкой из их рук. Поговорив с управляющей о завтрашнем вечере, Цзян Чэн немного задержался, чтобы подробнее обсудить их действия со своей помощницей. Они разместились за пустующим столиком в углу зала рядом с плотно зашторенным окном. И Цзян Чэн понял, о чём говорила Юймин. Он чувствовал, как их фигуры буквально прожигают взглядами проходящие мимо и казалось бы занимающиеся своими делами девушки. Впервые, находясь в весеннем доме, он чувствовал в этих взглядах не обещание бурной ночи, а искренний интерес к нему как к мужчине. Это льстило.       Если бы только Глава Цзян знал, как они смотрятся вместе с генералом Чжан за одним столом… Юймин не распускала рукавов, открывая взгляду крепкие предплечья. Опершись локтями на стол и нахмурив брови, она серьёзно рассуждала вслух. А Цзян Ваньинь, хоть и был в повседневной одежде, являлся истинным воплощением властности и твёрдости, излучая вокруг себя ауру главы клана. Если бы он только предположил, какие мысли охватили обитательниц этого дома, которые стали свидетельницами этой сцены… Он бы сбежал через окно, прихватив Юймин, и никогда бы более не посещал подобные заведения вместе с ней.       А мысли девушек были легковоспламеняющимися, словно чистый спирт. Во время своей работы они бы, возможно, и не обратили бы на этих гостей особого внимания, но сейчас… Эти двое стали какой-то взрывоопасной смесью, возбуждая умы прятавшихся за углами, шторами и дверями девушек. И, что удивительно, ни одна из куртизанок не представляла себя с кем-то определённым из них. Сочетание с одной стороны необычной силы и ума, а с другой — власти и уверенности. Что если их представить в другом свете? Если они начнут борьбу, кто из них победит? Кто одержит верх? Хитрая и гибкая Юймин, словно змея, может извернуться и одолеть любую жёсткость. А глава Цзян может легко удержать даже такую вёрткую гадюку как его подчинённая.       Неутомимая фантазия девушек подкидывала такие картины, что были слаще весенних книжек. Ах, если бы среди них оказался способный художник, они бы вместе с ним создали самую горячую сюнгу из всех существующих, опираясь лишь на образ двух ничего не подозревающих людей и воображение куртизанок.       Обсудив их план и передав всю нужную информацию, глава Цзян распрощался. Он ушёл, а почти осязаемое напряжение, которое только сейчас почувствовала Чжан Юймин, осталось. Дамы, которые ранее ощущались лёгкими, словно пух и перья, теперь глядели на неё как-то странно, тяжело и более вызывающе. Пока она не успела понять причину такого настроения, к ней подбежала маленькая хрупкая девушка, смущённо обмахиваясь небольшим веером и попросила её о помощи. К ней, будто уловив какую-то общую идею, подключились и несколько других, утаскивая Юймин куда-то и не отвечая на её вопросы.       Когда Юймин поняла, что оказалась на запретной территории купальни, было слишком поздно. Просьба «Поможете нам с тяжёлыми вёдрами?» теперь звучала не так безобидно. Лёгкие одежды необременённых приличиями куртизанок облетели, словно пух с одуванчика. Что происходило далее нам знать не стоит, но из купален девушки выходили в необычайно хорошем настроении. Чжан Юймин выползла оттуда в числе последних красная как рак, смущённая от макушки до кончиков пальцев, но чистая, с идеальным маникюром, гладкой, словно шёлк, кожей и немного ошарашенная от новых впечатлений. Ничего страшного не произошло, дамы лишь приоткрыли перед ней завесу тайны о её собственном теле. Всё, с чем она зашла, осталось при ней, однако ноги ощущались ватными и очень нехотя несли её в сторону выделенных ей покоев.