Наставник?

      В комнате, в которой обычно отдыхали младшие куртизанки во время вечерней суеты, было спокойно. Девушки поправляли друг другу причёски, шутили и звонко хихикали. Надолго оставаться здесь было нельзя, внимательная управляющая следила за бездельниками, но взять паузу и передохнуть было можно. Внезапно в комнату ввалилась на подкашивающихся ногах их подруга, нарушая общую идиллию. Её взгляд был затуманен, на устах играла совсем уж шальная улыбка. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной и стекла на пол, словно растаевшее масло. — А-Мэй, что это с тобой? Что за картину ты узрела, что смогла так впечатлить мою вечно строгую и неприступную снежную королеву? — шутливо спросила одна из девушек, заинтересовавшись состоянием своей подруги. — Ооооох, — тяжело выдохнула девушка, окончательно оседая на пол, — Вы не поверите. Это было такое! Такое!       Комната отдыха мгновенно оживилась. Из-за закрытых дверей были слышны лишь сбивчивый шёпот, поражённые вздохи, смущённый неверящий смех и писк умиления. А потом зазвенели монеты, которые выиграли в споре самые везучие и проницательные куртизанки, поставившие на скорое развитие отношений между главой Цзян и его помощницей.

______________________________________

      Слегка потрёпанный внешний вид главы Цзян остался без комментариев со стороны адептов его клана. Юймин влетела в комнату немногим позже с уже подправленным макияжем и причёской, в полной боевой готовности. Вэй Усянь с Лань Ванцзи стояли с инструментами в руках, ожидая отмашки. Все действующие лица, включая хозяйку, были в сборе, более медлить не было смысла. Женщина пожелала заклинателям удачи и повела музыкантов и новоиспечённую танцовщицу на места. В самых дверях девушку нагнал глава Не и впихнул ей в руки свой веер. — Он будет смотреться лучше, — сказал Не Хуайсан, как-то чересчур серёзно смотря ей в глаза.       Чжан Юймин веер приняла, одним движением с лёгкостью раскрывая его. На лицевой стороне были изображены изящные ветви сливы, а на обратной, вопреки традиции размещать на ней стихи или каллиграфию, были нарисованы вроде какие-то птицы, в темном коридоре Юймин не разобрала. По внешнему краю он был отделан тонкой золотистой фольгой, а на внешних пластинах инкрустирован каким-то металлом. Веер в целом был более изящен, чем тот, который ей предложили обитательницы дома удовольствий. Раскрывался он намного легче, будто им пользовались очень долго и часто, притерев пластины друг с другом. Окончательно приняв решение использовать именно его, Юймин вытащила потрепаный цветастый веер куртизанок и отдала его управляющей, чтобы не мешался.       Дождавшись когда через специальную нишу сменятся музыканты, управляющая вошла в комнату, в которой остались лишь глава Цао и его скромная компания. Пока она рассказывала о том невероятном представлении, которое ждёт заклинателей, девушки, которые всё это время составляли компанию мужчинам, удалились под предлогом унести лишнюю посуду. Юймин вошла сразу после них, скромно, как и подобает, опустив взгляд в пол. Дверь за ней прикрылась с тихим стуком, и девушка одарила всех присутствующих самой мягкой улыбкой из своего арсенала. Где-то из-за занавеси послышался тихий вздох Вэй Усяня полный сожаления. В нём так и звенело «Был бы здесь Цзян Чэн…». А Юймин тем временем плавно вышла в центр комнаты на импровизированную сцену и поклонилась своим сегодняшним зрителям. Управляющая осталась в помещении, но села у самого выхода возле двери, чтобы заклинатели не почуяли неладное, оставшись в комнате с одной лишь девушкой.       Юймин шумно раскрыла веер и отвела руку в сторону. Прозвучал первый низкий аккорд циня, который тут же подхватила звонкая флейта. И танец, начавшись с малых плавных движений, с каждым звуком становился всё более динамичным. Словно тихий ручей, утекая дальше от истока, превращался в стремительный и бурный поток горной реки. Веер, подобно крыльям ласточек, летающих над самой поверхностью воды, то раскрывался — трррк хлоп, то складывался — трр чик. Воздушная накидка взмывала от каждого её движения, длинные рукава то разлетались в стороны, словно крылья, то следовали за плавными движениями руки.       Сама Юймин в первые минуты своего представления была очень сильно напряжена. Она краем глаза через окно следила за тем, как адепты её клана организованно окружают здание. При этом она, не сбиваясь с ритма, прислушивалась к движениям в соседнем помещении. Пару раз она столкнулась с лукавым взглядом Вэй Усяня. И лишь обратив своё внимание на управляющую, она поняла свою ошибку. Её внутреннее напряжение было видно в танце. Движения скорее выполнялись на автомате, в них не было тех чувств, которые обычно вкладывали танцовщицы. А ей накануне все уши об этом прожужжали. О том, что танец и музыка в совокупности являлись самым чистым проявлением эмоций и чувств. Не обременённые формой, не ограниченные ничем. Концентрация смысла, освобождённого от слов. И теперь Юймин поняла, что это значит.       Сделав очередную точку в танце, она перевела дух и отбросила всё, что происходило за пределами комнаты. Они справятся сами и без неё. Нечего переживать за то, на что ты повлиять не в силах. И Юймин полностью погрузилась в движение, словно в пучины глубокого озера. С полуприкрытыми глазами она постепенно расслабилась, уподобляясь волне, превращаясь в неё. Девушка кружилась в танце, словно лепесток сливы на поверхности оживлённой реки. Она не перемещалась по циновкам, она парила над ними.       Полностью отпустив контроль над ситуацией за пределами её возможностей, Юймин медленно открыла глаза, выглянула из-под опущенных ресниц и тут же наткнулась на внимательный взгляд главы Цао. Не глупого главы Цао, а вполне серьёзно напряжённого. Нет, он её не узнал. Чисто физически не смог бы. Но он был необычайно серьёзен, словно отбросил свою привычную маску дурости, и смотрел прямо в глаза. Юймин опешила. Но её секундная растерянность не отразилась на лице. «Хм, а почему бы не…» И глядя прямо ему в глаза, она игриво улыбнулась и подмигнула.       Вэй Усянь пропустил ноту.       Глава Цао подавился вином, которое пил.       И Юймин с чувством выполненного долга вновь погрузилась в волны танца. Вот теперь она чувствовала на себе чуть ли не физически взгляд того, кого им нужно было отвлечь. Ещё несколько раз она пересеклась с ним взглядом и могла сказать точно: глава Цао был заворожён. Он поглощал каждое её движение, каждую её улыбку, каждый взгляд и взмах веера, словно не было в его жизни ничего более важного. Они смогли добиться своей цели. Но Юймин чувствовала жгучее желание помыться сразу после завершения их операции. Ей хотелось смыть, стереть, соскрести этот взгляд, словно он пятнал её. Было неприятно. Мерзко. Глава Цзян ей будет должен.       Время, отведённое на подготовку оцепления, прошло незаметно. Ребята справились с оцеплением быстрее, чем было запланировано. Управляющая уже давно незаметно покинула комнату. Последний аккорд гуциня стал знаком для действия. За ширмой послышалось копошение. Глава Цао, почуяв неуловимо изменившуюся атмосферу, вскочил было на ноги, но рядом с его лицом, вскользь царапая щёку, пролетела тонкая шпилька. Та самая, на которую он залипал буквально несколько мгновений назад. Из-за ширмы высыпали вооружённые адепты Цзян. Охранники главы Цао тут же среагировали, закрывая его за своими широкими спинами. Но никто не ожидал подвоха со стороны его помощника.       Помощник Гэ был достаточно проворным, чтобы при своей тогдашней глупости пережить войну против клана Вэнь. В два шага он подлетел к Юймин и взял её в заложники. Точнее Юймин позволила ему взять себя в заложники, играя жертву для реалистичности. Правда смотрелось это для тех, кто её знал, всё равно немного комично. Что-то вроде произнесённого безразличным тоном «О нет, убивают». Некоторые адепты клана Цзян даже прыснули от еле сдерживаемого смеха. Однако лицо вышедшего главы Цзян всё равно напряглось.       «Не доверяет?» — подумала Юймин.       «Переживает» — подумал Вэй Усянь и оказался прав.       Цзян Чэну эти действия с её стороны показались лишними. Он знал, что Чжан Юймин ничего не стоит обратить эту ситуацию в свою сторону, потому что она, даже несмотря на свою кажущуюся хрупкость, всё равно сильнее и быстрее их бывшего товарища. Но где-то в подсознании он всё равно боялся. Вот зачем так играючи рисковать, если… если можно не рисковать, правда?       Юймин уловив эту неуверенность в его встревоженном взгляде, решила не трепать лишний раз нервы своему главе и не отвлекать того от дела. Одним движением она выбила у помощника меч, которым он ей угрожал, резко присела, ухватилась за его рукав и, потянув за воротник сзади, опрокинула его через себя. Мужчина, потерявшись в пространстве от неожиданности, жёстко приземлился на циновку, но быстро сориентировался и потянулся за мечом. Юймин ничего не оставалось, как попытаться пресечь его попытку при помощи веера, который уже находился в её руке. Ничего другого сделать она бы не успела. И скорее интуитивно, чем со знанием дела, она полоснула веером поперёк его горла.       Брызнула кровь.       Края веера окрасились красным. Все стояли в шоке и наблюдали, как бедный помощник Гэ захлёбывается в своей собственной крови и безнадёжно теряет свою жизнь. Ранение было фатальным, надрез оказался слишком глубоким, словно от ножа.       Это… не входило в её планы.       Она растерянно переглянулась с главой Цзян. «И… что теперь делать?» — вопрос читался в её приподнятых бровях. «Видимо судьба у него такая» — отвечал Цзян Чэн поджатыми губами. И оба посмотрели на выплывающего из-за ширмы самым последним Не Хуайсана. Тот, увидев развернувшуюся картину и уловив на себе взгляды, требующие объяснений, раскрыл очередной веер, развернулся и зашёл обратно за ширму, напевая при этом незатейливую мелодию, будто гулял рядом и случайно зашёл не туда.       Птицы на веере, испачканном в крови, оказались хищными.       Пока все были обескуражены внезапной смертью помощника Гэ, глава Цао хладнокровно отвернулся от своего товарища и тихо пробирался к выходу. Звук открывающейся за спиной двери Юймин уловила достаточно чётко и рванула за трусливым главой. Тот побежал по коридору, толкая случайно попадающихся девушек и посетителей. В какой-то момент он, уходя от преследования, нырнул в первую подвернувшуюся дверь и оказался… в комнате отдыха куртизанок. Вначале девушки не поняли, что произошло. А потом как начали кто визжать, кто кричать на наглого нарушителя их спокойствия.       Юймин нашла главу Цао чисто по звукам. Открыв дверь, она узрела великолепную картину: старшие куртизанки избивали несчастного посетителя попавшимися под руку предметами, младшие забрасывали его из углов подушками, а абсолютно дезориентированный глава Цао пытался выползти к выходу, прикрывая голову руками. Юймин отогнала перепуганных девушек, накрыла ничего не понимающего мужчину своей верхней накидкой, оставаясь при этом лишь в платье без рукавов, схватила главу Цао через ткань за волосы и вырубила его одним единственным ударом об стол. Никакой крови, закатившихся глаз и жестокости девушки не увидели. Ну почти. Юймин старалась не шокировать излишне впечатлительных дам и, извинившись перед ними за беспокойство, вынесла на плече безвольный куль, замотанный в её верхние одеяния.       После одного молчаливого мгновения, отведённого на обработку информации, воздух закипел от щебета куртизанок. — О боги, вы видели эти руки?! — Девочки, это просто незаконно быть такой… Такой… — Уффф как-то жарковато стало, не находите? — А теперь представьте, как она да со своим главой…       Визг из этой комнаты было слышно даже с улицы.       К тому моменту, когда Юймин незаметно для посетителей донесла главу Цао обратно в комнату, всех соучастников уже повязали, а кого вязать уже не было смысла, накрыли, чтобы не отвлекал. Лань Ванцзи тут же играл расспрос, пытаясь достать информацию от души помощника. Как оказалось, соучастников было больше. Рядом с главой были только личная охрана и помощник. Остальные не выдавали себя, но, почуяв неладное, попытались скрыться и были задержаны отрядом оцепления. Все являлись адептами клана Цао и сопровождали главу в его путешествии.       Юймин небрежно свалила тушку главы Цао на пол и обездвижила его теми же верхними одеяниями, которыми скрыла его уродливое лицо от глаз девушек. — И что теперь делать с ним будем?       К ней со спины медленно подошёл глава Цзян. Послышалось тихое шуршание ткани и на её плечи легла его фиолетовая накидка. Юймин, не ожидая подобного жеста, обернулась, вопросительно заглядывая ему в глаза. Но он на её взгляд не ответил. — Подождём, пока он очнётся и допросим. — Я не уверен, что он сможет нам что-нибудь вразумительное рассказать, — подошёл к ним Вэй Усянь склоняясь над главой Цао, — Ну как? — обратился он к подошедшему мужу. — Ничего, — покачал головой Лань Ванцзи, — Его помощник ничего не знает. — Неудивительно, — подошёл к ним Не Хуайсан, — глава Цао оказался умнее, чем показывал.       Все дружно посмотрели на него. Цзян Чэн приподнял бровь. — Да что ж такое-то сегодня… — пробурчал Хуайсан в раскрытый веер.       В этот момент глава Цао нахмурился и болезненно простонал. Вполне вероятно, что у него раскалывалась голова, потому что Юймин силу не сдерживала. Мужчина проморгался, прищурился и обомлел. Над ним столпились сильнейшие заклинатели его времени и рассуждали над тем, как его следует лучше пытать, чтобы он потом смог дать показания на Совете Кланов. Единственным человеком, которого он не мог назвать известным на весь заклинательский мир, была та самая куртизанка, которая совсем недавно танцевала перед ним. Но обратив внимание на накидку главы Цзян, спокойно висевшую на её плечах, сделал какие-то выводы. — Неужели самая прекрасная танцовщица, которую я когда-либо видел, оказалась будущей госпожой Цзян? — не подумав, смело спросил глава Цао. — Охооох, — протянул Вэй Усянь, ожидая реакции Цзян Чэна. — Ты себя бессмертным возомнил? — взглядом Чжан Юймин можно было убивать. — Я всё же предлагаю его убить, а потом сыграть расспрос, — как бы невзначай сказал Цзян Чэн, — Но вначале я выколю ему глаза, — прошипел он после.