Алый браслет

      Солнце уже вошло в зенит и нещадно палило, даже сквозь густые кроны окружающих Флотзам деревьев. Особенно сильно его жар ощущался сквозь черную ведьмачью экипировку. Плотная, скрывающая тело кожа с металлическими вставками хорошо помогала в бою, защищая от скользящих ударов, но, увы, для прогулок в погоду подобной этой едва ли могла подойти.       И Витольд в который раз удивлялся надобности одевать темную экипировку в солнечный день, но молчал. Беседы о белом костюме начинались неоднократно, всякий раз, как Геральт в жару благополучно пекся в своей цеховой амуниции «крутого охотника», но постоянно заходили в тупик, ибо на черном крови не видно.       Геральт тоже молчал. Правда жара для него сейчас была последней из возможных проблем. Гораздо сильнее его волновали звуки леса.       Стебли трав тихо шептались между собой, листья шелестели в кронах деревьев. Но ни птиц, ни шума эндриаг слышно не было, что странно. Леса Флотзама даже после хорошей охоты не оставались безопасными и уж тем более тихими. Что-то было не так. Какое-то неуловимое напряжение царило в воздухе, и разгадать его не могли ни ведьмак, ни дух.       До больницы добирались в непривычном молчании, не нарушаемом даже замечаниями всегда болтливого Витольда. Дух вообще на удивление был в этот раз тих и беспокоен. То и дело оглядывался по сторонам, словно вот-вот ожидал встретить кого-то.       Геральт видел фон Эверека разным: веселым, уставшим, раздраженным, настороженным, но таким никогда. Конечно, беспокойство за близких было свойственно Витольду, но беспокойство в целом он не проявлял. И Геральта напрягала мысль, что впервые за все время их «духовной» связи он не мог точно уловить, что вызвало такие эмоции.

***

      Геральту, конечно, не в первой было работать в заброшенных псих-больницах... в заброшенных, но не в этих руинах. От больницы тут осталось лишь несколько стен.       «Блестяще», — Геральт медленно, тщательно всматриваясь в разрушенные стены прошел вперед. Медальон на шее неприятно вибрировал, предупреждая возможную опасность, но в целом картина казалась вполне спокойной. Ни человеческих костей, ни связанных с этим местом каких-либо предметов видно не было. Хотя кто знает, что может храниться в этих камнях.       Витольд тоже осматривался. С самого выхода из города его не покидало стойческое ощущение чужого присутствия, которое здесь только усилилось. Дух готов был поспорить, что за ними следят, наблюдают за каждым действием и шагом, но никак не мог понять кто. Но одно Витольд знал точно: этот кто-то не был живым, иначе его бы уже срисовал Геральт, но он и не призрак, вернее не совсем, — Витольд не чувствовал характерной пульсации энергии. Было что-то другое, смутно похожее, но не то.       По уже установленной традиции мужчины разделились, чтобы охватить большую территорию, прекрасно зная, что стоит одному из них что-нибудь обнаружить, как второй тут же окажется рядом.       Начать поиски чего-то необычного Витольд решил с предполагаемого южного крыла, если он правильно почувствовал, именно оттуда исходило большее количество энергии. Геральту, соответственно, досталась северная часть — «более безопасная», как окрестил ее призрак, хотя и понимал, что Геральт и «безопасность» в одно предложение физически встать не могут.       Ощущение чужого приступа с каждым шагом становилось все более осязаемым, будто кто-то смотрел на него в упор не более чем с пяти шагов. Но сколько бы Витольд не оглядывался видел лишь траву, небо, деревья и камни.       Не особенно долго побродив, Витольд наткнулся на лестницу, ведущую куда-то на нижние этажи больницы. И этот вход показался ему чертовыми вратами в ад. От него веяло призрачным холодом. Его голодная пасть смотрела на солнечный свет темным провалом, скрывая завесой нереалистично черного мрака происходящего внутри. При взгляде на него появлялось дикое ощущение, что этот провал искажает реальность, лишает слуха и затягивает в себя, утягивает во тьму.       — Витольд, — голос Геральта невообразимо громко прозвучал за его плечом, словно разорвал лишающий звука транс. — Ты как?       Несколько заторможенно фон Эверек оторвал взгляд от подвала и хрипло бросил короткое: «Пошли». Объяснять он ничего не стал, но Геральт и так чувствовал насколько сильно Витольду не хотелось спускаться туда, но и знал, что дух его одного не отпустит.       Медленно, и горячо молясь, чтобы ни одна ступенька не надумала отвалиться, Геральт прошел по лестнице вниз. Фон Эверек тенью шел следом.       Внутри было не так темно, как казалось сначала. Тусклый синеватый свет проникал сквозь тонкие трещины в потолке. Корни деревьев кое-где проглядывали между каменной кладкой. С виду этот подвал можно было назвать вполне обычным, если бы стены не были залиты толстым слоем эктоплазмы — весьма красноречивое доказательство наличия призраков.       Витольд поморщился. Подобные следы оставляли только призраки крайней злобы, и фон Эверек теперь был точно уверен, что чувствует он именно его, хотя и несколько искаженно.       — Нам здесь не рады, — заключил Витольд, вглядываясь в прилегающий коридор, будто там были не голые камни, а целый новиградский оркестр.       — Ты что-то видишь?       — Нет. Чувствую, — Геральт приподнял бровь, явно ожидая пояснений. Фон Эверек только беспомощно развел руками. — Я не могу объяснить это ощущение. Я не вижу других духов, но знаю, что сейчас они смотрят на нас и очень недовольны нашим присутствием.       Геральт плавно опустил руку на рукоять пистолета.       — Они сейчас не опасны, — осторожно заметил Витольд, хотя не был полностью уверен в своих словах.       Обойдясь короткими полукивками, мужчины двинулись дальше. Коридор оказался вполне себе простым и ничем не примечательным. Зато следующий зал содержал в себе старый сундук с какими-то медицинскими записями, тут же завладевшими вниманием ведьмака, и резкий скачок энергии.       — Что-нибудь интересное? — Витольд спрашивал не из любопытства, на заметки ему было плевать, — прочитать их для духа не составит труда — но темная энергия этого места захлестнула его, было ощущение, словно он тонет, и чем дальше он заходил, тем хуже становилось. Нужно было просто отвлечься.       — Ничего, — Геральт с шумом захлопнул записи. — Может быть Шани это о чем-то скажет, — заметив, как неловко Витольд жмется к двери, и как плохо выглядит, ведьмак поспешил поинтересоваться. — Ты в порядке?       — Да, — «нет».       — Может быть тебе вернуться наверх?       «Да-да-да-да! Черт возьми, да!».       — Со мной все хорошо, — упрямо произнес Витольд, глядя ведьмаку прямо в глаза, так что у того просто не осталось выхода кроме как молча продолжить поиски.       Пришлось еще побродить по коридорам, прежде чем им удалось найти зал, где, Витольд был точно уверен, что находится нечто связанное с этим проклятым местом.       Почти от любого предмета шел мощный темный фон, эктоплазма здесь покрывала не только стены, но и пол, и потолок, и даже немногочисленную мебель в виде пары сундуков.       — Логово, — Геральт достал нож и соскоблил часть вязкой субстанции с сундука, и попытался его открыть.       — Фу, — только и мог выдать фон Эверек, глядя как «прозрачные сопли» попадают на рукава ведьмачьей экипировки. — А теперь представь каким местом духи могут вырабатывать... «это».       Геральт про себя закатил глаза, все таки бросив бесплодную попытку распахнуть сундук:       — Если можешь доставать вещи как-то иначе, то искренне буду рад созерцать это. А сейчас, будь добр, заткнись, пожалуйста.       Витольд хмыкнул и неожиданно замер. Они были здесь не одни. Наблюдатель стоял прямо перед ними, скрываясь в тусклом сине-фиолетовом свете зала. Витольд почти видел его силуэт — черная фигура, окруженная темным ореолом.       — Геральт, — Витольд попятился. — Нужно уходить. Прямо сейчас.       Ведьмак проследил направление взгляда фон Эверека и неожиданно понял, что смотрит прямо в глаза темному силуэту возле стены, которого там точно не было минуту назад. Сердце замерло на миг, словно при погружении в ледяную воду. Ощущения казались смутно знакомыми, он уже переживал нечто подобное раньше.       «Кажется, это было...» — додумать он не успел. Голова резко закружилась. Чтобы удержать равновесие Геральт шагнул вперед. Ближе к расплывчатой тени. Отточенным до автоматизма движением ведьмак прицелился из пистолета, но выстрелить не смог. Виски сдавило невыносимо сильной пульсирующей болью. И вместе с болью пришло и осознание. Он вспомнил, когда чувствовал похожие ощущения. Первое взаимодействие с Витольдом было похожим — так некоторые духи вселяются в людей.       Геральт про себя выругался. Он редко допускал на охоте ошибки, но если ошибаться и приходилось, то расплата за них была соответствующая. Вот и сейчас стоило ему только на миг отвлечься на тот треклятый сундук, забыв про привычную собранность, как дух незамедлил напасть. Вернее не дух — фантом.       В этом Геральт теперь был уверен точно. Обычные призраки не могли подавлять волю и пытаться вселиться в человека — у них попросту не хватило бы на это сил. А фантомы могли.       Фантомами, зачастую, становились духи преданных или жестоко убитых людей, что по определению уравнивало их с призраками крайней злобы — негативных эмоций у них было с избытком. Только в отличии от призраков их взаимодействие с физическим миром было ярче, способностей больше, и они могли использовать тела живых для собственных целей. Именно поэтому ведьмак так искренне ненавидел их.       Где-то на периферии сознания Геральт слышал обеспокоенный голос Витольда, но не мог даже ответить, мысли путались и ускользали куда-то в небытие. Ведьмак стал задыхаться, не в силах сделать больше ни единого вдоха.       Медленно оседая, сначала на колени, потом на четвереньки, он с ужасом смотрел, как расплывается зеленым пятном образ Витольда, и как плывет комната вокруг. Зрение подводило.       Геральту удалось проползти в сторону выхода всего пару метров, а потом упал лицом в пол. Он попытался подняться, но снова упал, на этот раз в бездонную черную пропасть.       «Зараза!» — мелькнуло за миг до потери сознания. И Геральт искренне не знал ругается ли сейчас он сам, или это был голос фон Эверека.