Сокрытая душа (The Occluded soul)

Пять лет спустя… — И следующий в нашем списке — чудо-человек. Интересный случай. Мы поддерживаем его в хорошей физической форме, но, хоть и свет горит, никого нет дома… Если ты понимаешь, о чем я. Он слушается команд, благодаря этому его легко заставить выполнять упражнения, но он не остановится, пока ты ему не скажешь. Так что об этом не стоит забывать. Лучше даже записать. Ему нужно сказать, чтобы он прекратил делать то, что делает, иначе он может переутомиться. Грустно, на самом деле: он немного зомби. О, привет, Майк. Я думала, ты дежурил ночью. — Доброе утро, Джен. Для меня ночь ещё продолжается. Кто это с тобой? — Майк, познакомься с Мэг. Мэг, это Майк — один из наших медбратьев. Мэг — новый физиотерапевт в команде. Значит, я действительно смогу скоро уйти в отпуск. Мэг сегодня сопровождает меня. — Рад познакомиться, дорогая. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, просто позовите. — Спасибо. Майк, верно? — Мэг пожала молодому человеку руку и улыбнулась. — Так точно. Кто ваша следующая жертва? — Повежливее. Я собираюсь познакомить Мэг с чудо-человеком. — О, хо! Он вам понравится. Он не особо любит поболтать, но с ним достаточно легко работать. Я собирался отвести его в ванну. — Разве тебе не пора домой? Сегодня утром дежурит Энни. Ты выглядишь уставшим. — Я хотел закончить с чудо-человеком и брызга-Бобом перед уходом. Прошлая ночь была довольно напряжённой, и я не все успел. — Что ж, мы собираемся провести очередную диагностику чудо-человеку. Тебе следует пойти домой, а мы, когда закончим, передадим Энни, что он все еще нуждается в водных процедурах. — Посмотрим. Приятно было познакомиться, Мэг. Мэг проводила взглядом молодого человека. — Он кажется хорошим парнем. — Майк? Он супер. И серьезно относится к своей работе. Возможно, даже слишком серьезно для своего возраста. Если не уследить, Майк все ещё будет здесь, когда мы пойдем на перерыв. Обычно он немного собственнически относится к своим любимым пациентам, а чудо-человек — один из них. Женщины подошли к палате следующего пациента. — Почему вы называете его чудо-человеком? — Дело в его истории, знаешь ли. Она весьма таинственна. Он здесь уже три года. Бродяга, без документов, его нашли в переулке. У него была тяжелая форма эпилепсии. Припадки были круглосуточно и весьма интенсивными. Он страдал деменцией, еще до операции, говорил очень странные вещи. По началу мы не были уверены, должны ли мы оставить его у себя или передать в психиатрическое в Бродмуре*. Он, казалось, все время рассказывает о том, как убил множество людей, хотя полиция так и не сопоставила его рассказы с какими-либо преступлениями. Он ни разу не был жесток по отношению к нам: был таким же безобидным, как и все в его состоянии, поэтому его оставили здесь… Сначала лекарства подействовали, судороги стали нечастыми, и у него были моменты просветления. Хотя он все еще понятия не имел, кто он такой, бедняга. К сожалению, со временем у него выработалась толерантность ко всему, что мы ему давали, и частые приступы возобновились. В конце концов, ему уже ничего не помогало. Не было другого выбора, кроме как рассмотреть варианты хирургического вмешательства, попытаться удалить поврежденные участки мозга, вызывающие судороги. И, хотя не было обнаружено никаких повреждений при сканировании, его все равно прооперировали и удалили два небольших участка мозга, из-за которых и начинались эти приступы. Это был единственный оставшийся вариант, чтобы попытаться хоть немного улучшить качество его жизни. К тому моменту он уже постоянно был в припадках. Операция сработала. Он был излечен. Он все еще ничего не помнил до того момента, как попал к нам, но мы все были настроены оптимистично, готовились отправить его в один из муниципальных пансионатов. — И что случилось? — Ну, он начал терять некоторые моторные функции. Сначала мелкая моторика, потом речь. В итоге, он впал в кому. Это было ужасно, мы все возлагали на него такие надежды. — Я не вижу здесь чуда, — сказала Мэг. — О, это случилось после того, как он самопроизвольно проснулся. Для него заказали новую серию сканирований мозга. МРТ, ПЭТ и прочее. Именно тогда и обнаружилось чудо. Части мозга, которые были удалены? Они… выросли снова. Как по волшебству. — Это невозможно. Как долго он был в коме? — Четыре месяца. — Это просто невозможно. — Я знаю. Вот почему мы называем его чудо-человеком. К сожалению, это не было полным чудом. Мы можем помочь сохранить его тело в хорошей форме, но его разум потерян. Если только с ним не случится ещё одного чуда, он будет с нами или в каком-нибудь доме престарелых до конца своих дней, — сказала Джен, толкая дверь бедром. — Как вы его звали до этого? — Сэр Нос, но только не когда рядом сестра Энни или шеф: они приверженцы протокола. Если она на дежурстве, обращайся к нему как к мистеру Смиту, Джону Смиту. Оригинально, правда? Чудо-человек сидел в кресле, глядя в стену. На нем были брюки цвета хаки и голубой джемпер. В истории болезни было сказано, что его возраст от сорока до пятидесяти. Высокий и стройный, слегка сутулый, у него были прекрасные черные волосы с проседью, достаточно длинные, чтобы закрывать уши и попадать в глаза. У него были острые черты лица, высокие скулы, угловатая челюсть и острый, как бритва, нос, из-за которого он и получил прозвище. Тревожили его глаза. Они были почти черными, окруженные густыми ресницами, которым позавидовала бы любая женщина. Но взгляд его был плоским и безжизненным. Мэг вздрогнула. Она видела много пациентов с различными стадиями деменции и состояниями бодрствования без ответной реакции, но никогда не видела никого, кто выглядел бы так, будто он просто не знал, что уже умер. — Он немного пугает, правда? Он не всегда был таким. Раньше он был скорее язвительным и противным, но с безбожным остроумием. — Джон, вставай. Мэг увидела, как пациент плавно поднялся со стула. — Что у него в руках? — Его палочки. Сестра Энни называет их волшебными палочками. Они были с ним с самого начала, как только он поступил к нам. Они успокаивают его. На самом деле, та, которая узловатая на вид, кажется, и правда успокаивает, когда ты её перебираешь в руках. Он отдаст их, если попросить. Но при этом, заберет их обратно, если слишком долго не возвращать их или если ему покажется, что ты слишком ими заинтересован. — Джон, подойди ко мне, пожалуйста, — когда мужчина подошел к Джен, Мэг поразила его походка. Он не трясся и не шаркал, как можно было бы ожидать. Он двигался с устойчивой грацией, что было весьма необычно в подобных случаях. — Вытяни руки, — пациент сделал. — Подними их наверх, — и снова он легко выполнил задание. — Очень хорошо. Протяни их… подожди, можно мне твои палочки, пожалуйста? — Джон Смит раскрыл ладонь, и Джен забрала их из его руки. — Теперь вытяни руки в стороны и раскрой пальцы. Да, прекрасно. Теперь правой рукой коснись носа. Очень хорошо. И назад. Теперь левой рукой коснись носа. Отлично. Ты можешь расслабить руки, — Джен повернулась к Мэг. — Видишь? Равновесие, координация — он грациозен, как артист балета. Но его там просто нет. Во всяком случае, мы не можем до него достучаться. Мэг указала на беговую дорожку в углу: та выглядела устаревшей лет на двадцать и давно нуждавшейся в обслуживании. — Зачем вам эта древняя вещь? И зачем держать ее в палате? — О, Джон — единственный, кто ей пользуется, не волнуйся. У него есть склонность ломать самые новороченные модели. Слишком много компьютеризированных штуковин при нем перестают работать. Мэг засмеялась. — Он ломает их намеренно? — Нет, их просто замыкает рядом с ним. Вот почему мы делаем упражнения здесь, а не рядом с другим оборудованием. Приходится полностью усыплять его, чтобы провести сканирование: техника не работает должным образом, когда он в сознании. — Хорошо, Джон. Давай прогуляемся. Иди к беговой дорожке в том углу. Всегда нужно четко указывать, где она находится, иначе он будет просто стоять. Поднимись на беговую дорожку. Позволь мне включить ее для тебя. — Привет, дамы, как дела у чудо-человека? — Майк, тебе пора домой. — Я просто подумал, если ты скоро закончишь… — Иди домой, — твердо приказала Джен. В этот момент Мэг смотрела на Майка, стоявшего в дверном проеме, но как только Джен воскликнула: «Нет, Джон», успела повернуть голову и увидеть это. Пациент вырвал палочки из рук Джен. Ей удалось выхватить обратно только ту узловатую, прежде чем Джон Смит крутанулся, будто собирался сделать пируэт. Раздался громкий треск, будто молния ударила прямо из-за стены, а затем пациент… исчез. *** Дорис Шанпайк работала в полиции, когда поступил звонок из реабилитационного отделения Сьюзан Фридман. Она хорошо знала свою работу. Обе из них. Рожденная сквибом, Дорис была одним из немногих ценных сотрудников в мире маглов, которым платили оба мира. За пятнадцать лет работы она уже несколько раз принимала подобные звонки и точно знала, что делать. *** Мэг допила холодную чашку кофе, которую не выпускала из рук уже почти три часа подряд. Она посмотрела на Майка и Джен и увидела то же ошеломленное недоверие, которое, она была уверена, все еще оставалось и на ее лице. Администрация больницы угрожала им, если они не скажут правду. Служба безопасности разделила их и допросила по отдельности. Наконец, им разрешили пообедать и запихнули в этот небольшой конференц-зал, пока не приехала полиция. Вместе они кратко обсудили произошедшее, но после этого разговор довольно быстро утих. Как можно говорить о том, чего не могло быть на самом деле? Дверь открылась, и вошли двое джентльменов. Первым был высокий чернокожий мужчина, лысый, с мелодичным голосом и доброй улыбкой. Второй был моложе, чуть больше двадцати. У него были черные волосы, пребывающие в беспорядке, круглые очки и такая же приятная успокаивающая улыбка. — Мне жаль, что вам пришлось так долго ждать. Нам нужно было кое-что прояснить с вашим начальством, прежде чем мы допросим вас. Я главный инспектор Шеклболт, а это инспектор Поттер. — Разве нам не полагается кого-то, кто бы представлял наши интересы? — нервно спросила Джен. — Нет, нет. В этом нет необходимости. Вам не будет предъявлено никаких обвинений. Нам просто нужно задать вам несколько вопросов, чтобы прояснить ситуацию, прежде чем мы найдем вашего пропавшего пациента. Мы уже изучили его историю болезни здесь, в больнице. Но надеялись, что вы окажете нам услугу и опишете нам внешность мистера Джона Смита? — Я могу сделать даже лучше. Вот, — Майк вытащил свой мобильный и стал в нём что-то искать. — У меня есть его фотография. Я всегда фотографирую своих любимых пациентов, — он показал телефон молодому человеку, и тот охнул, увидев их пациента. Инспектор передал телефон своему старшему напарнику, который тоже выглядел шокированным. Вспыхнула искра, и экран телефона погас. Парень вернул телефон Майку, виновато поморщившись. — Вы его знаете? — спросила Джен. — Он пробыл здесь много лет. Вы ведь, ребята, проверили его с ног до головы, когда он только поступил к нам. — Да. Да, мы его знаем, — сказал мужчина. — Скажите, у вас есть что-нибудь принадлежавшее ему? Оставил ли он какие-нибудь личные вещи? — Всего лишь одна из его палочек, — сказала Джен. — Они всегда были при нем. Он никогда не выпускал их из рук, если мы не просили, и то — только на короткое время. Я забрала эту у него как раз перед тем, как он… как он исчез, — она подняла светлую узловатую палочку. И снова молодой инспектор выглядел удивленным. — Это Дамблдора! — выпалил он, забирая её у Джен. Второй мужчина повернулся к ним. — Мне нужно, чтобы вы объяснили, что именно произошло сегодня. Не упускайте ни малейшей детали. — У него неприятности? — спросил Майк. Оба мужчины обменялись взглядами, прежде чем ответил младший. — Нет. Никаких неприятностей. Нам просто нужно лучше представлять, что произошло. Мэг не обязательно было быть экстрасенсом, чтобы понять, что им лгут. *** Мэг вернулась домой немного позже после своего первого дня на новой работе. Она была измотана. День, казалось, пролетел довольно быстро. Все, что она делала, — это следила за работой другого физиотерапевта, Джен, и почти ничего не делала, кроме подробных заметок, но по какой-то причине очень устала, и ее голова словно готова была взорваться. Она села на диван и заснула измученным сном. *** В захудалом районе на окраине Манчестера мужчина сидел на ржавых качелях и смотрел плоскими безжизненными глазами на частично разрушенный квартал домов с террасами. Его не беспокоили звуки автомобильных гудков. Плач несчастного младенца нисколько не тревожил его. Звуки пьяной драки, принесенные вечерним ветром, не привлекли его внимания. Но от двух едва слышных хлопков аппараций в квартале от него, его голова вскинулась и мертвые глаза, полные сверкающей злобы ожили. Качели издали тихий писк, когда мужчина встал и растворился в ночи, сжимая единственную оставшуюся палочку.