Прошло чуть больше недели с тех пор, как Витани родила двоих львят, обе из которых оказались девочками. Но, вопреки желанию и мнению Готто, воинственная не отреклась от детей и не стала их ненавидеть, наоборот: только больше опекала и любила, дарила всю свою душу будущим… охотницам. Да, теперь им оставалось только это, ведь они не были принцессами, как и она — королевой. Но это никак не омрачало её сердце.
Была ли она разочарована? Ещё как. Как ей могло показаться, что она любила этого мерзкого льва, как могла быть настолько слепа? Он её использовал всё это время. И когда не получил желаемого, выбросил как львёнок ненужную игрушку, забыл, растоптал. Когда наконец весь прайд начал к нему оттаивать, он совершил столь мерзкий поступок, который останется в их сердцах и памяти навсегда.
Двое маленьких львичек лежали в лапах у матери. Малышки уже открыли свои глазки, поэтому с любопытством глядели на окружающий их мир, пускай пока что под защитой мамы. Старшая девочка была полной копией Витани: лоснящаяся шерсть, фиолетовые, как цветущая сирень, глаза, а также весьма мощное телосложение. Лишь по чертам мордашки она напоминала отца, а также отсутствием характерной для её матери чёлки. Младшая дочь Витани тоже была очень похожа на мать: фиолетовые глаза, точно такие же, как и у сестры, чёлка, прикрывающая глаза, носик, очертания мордашки, кисточка хвоста… лишь шубка у неё была золотистой, чем она пошла в Готто, а ещё была чуть менее крупной. Но это никак не удручало молодую маму, даже радовало. Обе её дочки были здоровы и весьма активны, но пока что ещё не были готовы даже сделать пару шагов без помощи взрослых.
К вылизывавшей своих дочерей Витани подошёл Кову. Юный львёнок нёс в зубах чашечку воды и, с тех самых пор, как помог Раффики, очень часто ходил к мандрилу, а также помогал всем львицам в прайде. В общем, был помощником для всех, в том числе и бывшей королевы. Зеленоглазый поставил чашечку с водой около неё, приветливо мурлыкнув:
— Это для тебя!
Витани благодарно посмотрела на племянника, коротко кивнув, а затем принялась лакать свежую воду. Кову был одним из немногих, кто умудрялся находить на почти опустошенных местностях хоть каплю воды, поэтому он был весьма популярной особой в прайде, ведь только он мог часами бегать туда-сюда к полностью пересохшему водопою и каждый раз возвращаться с чашечкой воды.
Пока Витани пила, юный львёнок с любопытством подошёл к её животу около которого лежали, свернувшись в клубочек, двое малышек.
«Похожи на свою мать…» — пронеслось в голове у львёнка, отчего его сердце радостно забилось и малыш улыбнулся. Теперь у него были двое двоюродных сестричек! Он не был один! Пока он стоял и любовался львичками, Витани допила воду и улыбчиво глядела на своего племянника и дочерей. Она наклонилась к ушку Кову, ласково сказав:
— Вижу, смотришь на моих дочерей?
Кову кивнул, взглянув на тётю, а затем вновь на львят:
— Да, они прелестны. Кстати, ты дала им имена?
— Ну… — задумчиво протянула Витани, после чего пожала плечами: — Я ещё не уверена, но думаю, что стоит назвать серо-песчаную малышку — Кайди, а золотистую — Амани. Мне нужно мнение со стороны, как ты считаешь, имена подходят?
Зеленоглазый львёнок задумчиво промычал что-то под нос, после чего согласно воскликнул:
— Да! Прелестные имена! Им явно подходит!
Витани благодарно кивнула Кову, продолжив умывать малышей. Утро сразу стало лучше, на душе у юного Кову тут же потеплело. Львёнок с довольным видом взял скорлупку, побежав к выходу из пещеры, но тут он увидел взволнованную Киару, что ходила из стороны в сторону чуть поодаль от выступа. Бросив скорлупу на землю, Кову спешно подбежал к матери, взволнованно спросив:
— Мам, что-то случилось?
Киару поначалу передернуло от неожиданности, но когда она увидела за спиной своего сына, вздохнула с облегчением:
— Ах, это ты, милый… — она внимательно окинула Кову взглядом, словно оценивала, словно хотела защитить. Кову был очень знаком этот взгляд… он отошёл назад на пару шагов, настойчивее протянув:
—
Мам?
Киара вздернула головой, после чего, с тяжёлым вздохом, ласково посмотрела на сына:
— Всё хорошо, Кову, просто… — она начала искать глазами предлог, чтобы хоть ненадолго отвлечь своего сына от её и его, по совместительству, беды, после чего наткнулась глазами на скорлупу. Киара радостно закивала в её сторону: — Просто мне очень хочется глотнуть немного воды…
Кову кивнул, стоически подойдя к скорлупе и, взяв её в зубы, львёнок ответственно выкрикнул:
— Я хотоф!
Львица с любовью посмотрела на сына, после чего ласково кивнула, пророкотав:
— Иди, я буду ждать тебя на Скале Предков…
Зеленоглазый львёнок, недолго думая, отправился вниз по Скале Предков, но… любопытство взяло верх. Он понял, что сейчас будет очень важный разговор, который касается как его мамы, так и его самого. Он должен был знать, что происходит! В последнюю неделю Киара ходит сама не своя, постоянно нервная и задумчивая, постоянно оглядывается и боится… может, у Раффики есть ответы? А что, если нет? А что, если прямо сейчас он упускает
единственную возможность узнать правду? Ну уж нет, такого шанса он не упустит!
Собравшись с духом, он, сделав вид, что скрылся в густых зарослях сухой травы, принялся ждать, пока Киара уйдёт внутрь пещеры. Бинго! Она зашла прямо туда, напоследок ещё раз оглядевшись. Кову вздохнул и максимально тихо, спрятав коготки на лапах как можно глубже, начал подходить к пещере. Это было трудно… взобраться на скалу буквально без звука. Но у него не было иного выхода, он должен был узнать правду!
Тем временем Киара вошла в пещеру и, ещё раз убедившись, что рядом нет того, кого она боялась больше всего, подошла к Витани. Львица улыбчиво поприветствовала свою золовку, Киара ответила ей тем же, улегшись рядом с сестрой своего погибшего супруга. Вздохнув, Киара вымолвила:
—
Он ещё не приходил?
— Нет, — отрицательно закивала головой Витани, лизнув золотистую дочку в макушку: — А что?
— Прости, просто… — Киара тяжело вздохнула, с трудом выдохнув: — Я боюсь, что он потребует с меня долг, который я всё ещё должна ему за жизнь Кову…
Кову шарахнуло. Какой долг? Почему за его жизнь? И о ком они говорят… в голове начали роиться мысли, но он чувствовал всеми фибрами души, что речь идёт о Готто. Встрепенувшись, малыш продолжил слушать, навострив уши, хотя зубы сами собой застучали — то ли от страха, то ли от волнения.
Витани тяжело вздохнула, с грустью взглянув на Киару и повесив уши:
— Я боюсь, что он и впрямь его потребует… — воинственная подбадривающе взглянула на Киару: — Но зато Кову останется жив.
Киара с грустью отвела глаза и Витани испуганно вымолвила:
— Ты же не хочешь сказать, что…
— Нет, — резко одернула её Киара, уверенно взглянув на Витани. — Я сделаю это ради Кову, если нужно будет. Если эта тварь прикажет…
Витани виновато взглянула на Киару, отведя взгляд в каменный пол. Ведь это она была виновата в том, что сейчас и Киара, и Кову были в огромной опасности! Воинственная судорожно выдохнула:
— Прости… это я виновата в том, что вы снова мучаетесь. Смогла бы я родить ему наследника, тогда бы другое дело, а я…
— Ты в этом не виновата, — с грустной улыбкой проговорила Киара, сглотнув. — Нет твоей вины в том, что ты родила двух столь замечательных девочек… Готто не понимает своего счастья. А я… — дочь Налы с трудом вздохнула. — А мне, похоже, не сбежать от собственной судьбы во второй раз…
Этого Кову было достаточно, чтобы хоть что-то понять. Безусловно, большего ему от них уже не узнать, но он должен был разгадать эту тайну. Львёнок схватил в зубы скорлупку, и со всех лап ринулся вниз со Скалы Предков, молясь, что мама не увидела его слежки… пора и впрямь принести ей воды. И обо всем расспросить… с глазу на глаз.
Киара ещё недолго посидела около Витани, любуясь на двух прижимавшихся друг к другу племянниц, а затем, глубоко вздыхая, вышла из пещеры, оглянувшись по сторонам: мир изменился с тех пор, как не стало двоих самых дорогих её сердцу львов. Она боялась потерять единственную кровиночку, оставшуюся от них… но не хотела быть игрушкой самодовольного самозванца Готто. Не хотела, но была к этому готова. Ради Кову.
Нужно было разыскать его… она должна была поговорить со своим сыном. Парой легких прыжков львица покинула Скалу Предков, пустившись в бег по длинной полосе иссохшей травы.
***
Шаг, ещё шаг…
Небо заволокло серыми тучами, но, не взирая на это, Киара продолжала свой путь, иногда нервно оглядываясь по сторонам. Она боялась увидеть пару самых страшных для неё глаз…
Нужно было идти, но было сложно. Ей казалось, что за ней следят. Ах, это чувство тревоги, которое не покидало её с того самого дня, как отца и истинного супруга не стало!
Шаг, ещё один.
Трава предательски хрустела под лапами, выдавая местоположение… чего она боится? Это её собственные Земли, которые принадлежат
ей, по праву
её отца! Так почему же она стала добычей на собственных охотничьих угодьях…?
Она была зажата между кустами высокой травы, откуда её никто не спасёт. До водопоя оставалось не так уж много, но некое шестое чувство подсказывало, что нужно было бежать… охотница изогнулась, вонзила когти в землю, приготовилась к рывку, но… опоздала. За её спиной показался тот самый, кого она так боялась. Сердце львицы бешено застучало.
Готто с совершенно спокойной мордой посмотрел на Киару, после чего фыркнул:
— Охотницам не положено разгуливать в одиночку по землям в пасмурную погоду. Тем более… — он ухмыльнулся, явно ликуя. — Малолетним львятам…
— Кову! — осознала Киара, обернувшись на Готто и оскалившись, она процедила: — Что ты с ним сделал?!
— Пока ничего, моя дорогая, — спокойно ответил он, загадочно улыбнувшись. — Пока что.
Молодую мать передернуло. Как бы она хотела, чтобы всё это оказалось лишь страшным сном, но суровая реальность говорила об обратном. Киара сглотнула, со страхом и дрожащим голосом выдавив:
— Ты хочешь что-то взамен на его жизнь, снова?
— Снова? — загнул бровь Готто, после чего отрицательно закивал: — Нет-нет-нет, я ничего не хочу снова. Я хочу вернуть лишь старый должок, который ты должна мне за его жизнь уже очень давно… И в этот раз я не буду спрашивать твоего дозволения.
С этими словами Готто накинулся на львицу, прижав её к земле и бесцеремонно схватив зубами за шкирку. Киара смиренно опустила голову. Сейчас настанет самый страшный момент её жизни, но она преодолеет его с достоинством, ради своего сына…
***
Кову взволнованно бежал по сухой траве, держа в зубах чашу с водой. Начал накрапывать дождь, впервые за столь долгое время… он с мелодичным звукам приземлялся на водную гладь внутри скорлупы. Но что-то его беспокоило. Внутренний голос кричал, что что-то не так, его мучало некое непонятное до селе чувство…
Сердце колотилось в ритм с каждой минутой усиливавшегося дождя. Радостное событие, первый за долгое время дождь, превращалось в паническую атаку… он бежал вперёд, лишь бы быстрее добраться до дома, но… увидел лежавшее в высокой траве золотистое тело. Он сразу узнал самое дорогое ему существо.
— Мама! — вскрикнул Кову, выронив из зубов чашу воды. Она с хрустом упала на сухую траву, вода разлилась, но львёнку было всё равно. Малыш подбежал к лежавшей на земле матери, начав усиленно трясти львицу. На глаза начала наворачиваться слёзы. Как же так? Неужели… и кто это сделал? Но сегодняшний подслушанный разговор уже всё объяснял. Она вернула Готто долг за жизнь своего сына. Пускай он и не знал, что за долг, быть может — жизнь его матери…
Кову продолжал трясти свою мать, звать её, кричать во весь голос, но она по-прежнему лежала, не отзываясь. Её спину венчали кровавые раны от когтей, шея — в глубоких следах от зубов, а сама она — измотана, почти не дышала… но малыш слышал бьющееся сердце и продолжал ждать, уже роняя горькие слёзы, что смешивались с каплями дождя и падали на землю.
Наконец Киара зашевелилась, с трудом подняв голову и приоткрыв глаза. Она увидела самые родные, самые любимые изумрудные глаза…
— Кову… — хрипло выдавила она, после чего вновь сомкнула глаза, голова её упала на землю. Кову понял, что нельзя оставлять маму в таком состоянии под дождем. Он недолго метался на месте, но потом понял, что есть лишь один зверь на всех Землях Прайда, способный ей, и ему в том числе, помочь. Львёнок сорвался с места и буквально за минуты оказался у огромного баобаба. Он внёсся внутрь с душераздирающим криком:
—
Раффики!!! Прошу, помоги моей матери!!!
