Чужак

      Киаре было страшно.       В тот короткий миг, когда король неспешной походкой вошёл в пещеру, Киара вдруг ясно и отчётливо поняла, как же сильно она его ненавидит…       Невольно львица покрепче прижала к себе сыновей. Оба малыша появились на свет крепкими и здоровыми, что очень радовало их маму, но в то же время вздыхать с облегчением было ещё слишком рано. Она устала, изнемогала от невероятной слабости, оцепившей всё тело, словно стальными оковами. Но Киара не могла допустить ошибки — именно сейчас вершилась судьба двух братьев.       Как и полагается, первое слово на себя взял Раффики.  — Мне очень жаль, ваше величество, но роды Зури начались преждевременно. Несмотря на все мои старания, львица была слишком слаба. Она умерла.       На морде Готто лишь на какой-то миг проскочила тень, однако холодное равнодушие, как и всегда, взяло над жестоким королём верх.  — Львёнок жив? — задумчиво поинтересовался он, не сводя внимательных серых глаз с бездыханного тела погибшей львицы. Крови было очень много, в пещере стоял едкий запах целебных трав, который ещё долгое время будет напоминать прайду о случившемся несчастье…       Несчастье по его вине.       Внезапно Раффики развернулся к королю спиной, идя в противоположный угол пещеры. Опираясь на свой неизменный посох, в другой руке мандрил, прижимая к белому воротнику из шерсти, держал что-то очень крохотное, персикового цвета… пушистый комочек был очень, очень маленьким, но юрко двигался, пытаясь вырваться из цепких рук лекаря.  — Жива, — подтвердил маджузи, подходя к королю ближе, чтобы он и сам мог взглянуть на новорождённую малышку, — она мала и очень слаба, но чудом выжила. В отличии от её брата, который погиб вместе с матерью…       Готто, казалось, был крайне удивлён. Его глаза устремились на юную львичку, которая, хоть и была очень похожа на свою маму, являлась его дочерью. Некоторые очертания мордашки, в том числе и её угловатый нос, малышка переняла от отца.  — То есть, мог быть принц? — спросил король, на что Раффики мрачно кивнул.  — Да. Но он умер сразу после того, как родился. Не смог сделать даже первого вдоха…  — Ясно. — сухо бросил Готто, одарив львичку очередным задумчивым взором, а после и вовсе потерял к ней всякий интерес. Теперь его взгляд был прикован только к Киаре, и львица каждой клеточкой своего тела ощущала на себе нежелательное внимание короля. Песчаный лев шагнул к ней навстречу, пока Раффики возвращался к устланному мягкими листьями камню, кладя малютку «в кроватку». Невольно Киаре стало очень жалко дочурку ныне погибшей Зури — матери у неё нет, брата тоже, а отец, скорее всего, предпочтёт забыть о её существовании… но всё-таки львица была рада, что крохе вообще удалось выжить. Вот только судьба её ждала нелёгкая.       Готто шёл к ней навстречу, но совершенно никакого злорадства или агрессии он не испытывал. Наоборот — неловкое любопытство перед львицей, в лапах которой лежали два крупных пушистых малыша. Но пока рядом был Раффики, Киара чувствовала себя в безопасности.  — Двойня? — в удивлённом голосе короля на миг проскочили нотки доброты, что не успокоило Киару — лишь ещё больше озлобило. Однако золотистая львица, хоть и с большим трудом, но натянула маску холодного равнодушия, кивнув.  — Двое принцев. — осторожно заметил маджузи, подходя к Киаре. Чем ближе был добродушный старик, тем львице было спокойнее — он уже спас ей жизнь в тот день, спасёт и её малышей, даже от их собственного отца!       При словах о принцах Готто заметно повеселел, на его морде промелькнула тёплая, даже… ласковая? Да, ласковая улыбка, но Киара оставалась непреклонно холодна — взъерошенной орлицей защищала детей своим телом. Но Готто это не остановило — всё так же спокойно и размеренно он подошёл ко львице, примостившись напротив неё и взглянув на двоих принцев.  — Кто же старший? — на улыбке протянул он, окидывая львят заворожённым взглядом. Киара мысленно напрягалась — именно этого вопроса она так ждала, и так боялась одновременно. Удастся ли убедить Готто в правдивости её лжи? Врать львица не любила, но сейчас на кону было слишком многое, чтобы следовать собственным принципам. Они были растоптаны им ещё очень давно…  — Я не знаю. — как можно равнодушнее пожала плечами Киара, устало опуская потяжелевшие веки глаз. На лице маджузи промелькнуло удивление, смешанное с едва уловимым страхом, однако мандрил промолчал. Готто не обращал на маджузи внимания — он не сводил любящего взгляда с двоих сыновей.       Киара решила, что простого «я не знаю» в данной ситуации будет недостаточно, и для убедительности, всё таким же немного уставшим голосом, она продолжила:  — Было так больно, так долго… я не следила. А когда всё закончилось, у моего бока уже лежали два здоровеньких сыночка.       Львица наклонилась к каждому из них, нежно проводя шершавым языком по их макушкам. Львята тут же потянулись к своей матери, и Готто, не найдя, что и предьявить, обернулся к мандрилу. Уже чуть серьёзнее он спросил:  — Кто родился первым?  — Мне… мне тоже неизвестно. — робея, пробормотал маджузи. — У Киары и Зури схватки начались почти одновременно. Но если у Киары всё шло очень гладко, то Зури была нужна неотложная помощь, и я в основном всё это время был с ней…  — То есть, никто не знает? — глухо усмехнулся Готто, но в его голосе не было гнева или раздражения — скорее, некоторая ирония… в ответ сероглазому льву Киара и Раффики сдержанно кивнули.       Король задумчиво пробормотал:  — Какие же правила избрания наследника были при прошлых правителях?  — Выбирали самого старшего принца или принцессу, — настойчиво повторил Раффики, и мысленно Киара уже поняла, к чему клонил маджузи, — то есть наследницей должна быть Кайди.  — Никакой львицы-наследницы, — пренебрежительно фыркнул Готто, на его морде появилась задумчивая полуулыбка — он вновь наклонился ко львятам, — теперь это мой прайд, а значит, мои правила. Поэтому Землям Прайда мы представим обоих принцев, как наследников. А когда они подрастут, я выберу из них самого достойного за его заслуги. Того, кому смогу доверить престол.  — Мудро, — осторожно заметила Киара, мысленно ликуя. Её план сработал! Слава львам-предкам, Готто ничего не заподозрил, и теперь оба принца будут расти и стремиться проявить себя, чтобы доказать, что они одинаково достойны. Вместе, рядом, бок о бок…       Раффики призадумался, но тоже был вынужден согласиться.  — Да будет так. Я представлю принцев, как только они откроют глаза.       Готто довольно кивнул. Казалось, тот выглядел как никогда, за все эти долгие месяцы страданий и мучений прайда, счастливо. Он с интересом робкого отца наблюдал за двумя львятами, которые жались к шубке матери, тихо пища под нос что-то невнятное.  — Раффики, оставь нас с Киарой наедине, нам нужно поговорить. — вежливо попросил у маджузи король. Мандрил недоверчиво сощурился, однако перечить правителю не мог.  — Только недолго. Ей и львятам следует отдохнуть.  — Конечно, мы быстро. — спокойно кивнул Готто.       И тут Киаре стало по-настоящему страшно, когда она лишилась единственной опоры и поддержки в лице старика Раффики. Теперь львица была один на один с Готто, жестоким и бессердечным королём… если что-то случится, никто не поможет ни ей, ни львятам.       Что, если тот догадался о её лжи? Каково, в таком случае, будет наказание? Киара не особо боялась за себя или новорождённых львят — своих столь долгожданных наследников Готто уж точно не тронет. Мстить и добиваться правды он, определённо, будет через Кову. Этот львёнок был абсолютно никем для короля, он видел в малыше лишь помеху на пути абсолютной власти над прайдом, ведь большинство взрослых львиц считали истинным королём младшего Кову, а не тирана и убийцу Готто. Конечно же лев знал об этом, пускай при прайде открыто не выказывал своей ненависти к юному львёнку. Но Киара видела, как Готто смотрит на Кову… её старший сынок остаётся в живых только потому что сама Киара была нужна жестокому королю в его собственных целях.       Но никакой агрессии даже с уходом Раффики не последовало. Тёмно-песчаный лев продолжил с нескрываемым обожанием смотреть на малышей, и даже его взгляд, мельком бросаемый на Киару, значительно потеплел.  — Надо дать им имена. — внезапно произнёс Готто, и Киара с огромным удивлением уставилась на него. И… имена?.. Не этого уж точно она ожидала от чужака! Но король не терял вспыхнувшего огоньком энтузиазма, осторожно и нежно — оказывается он так умел! — коснувшись золотистого сыночка носом.  — Радит. — уверенно произнёс он, на что Киара задумчиво хмыкнула — чего бы она не ожидала, но имя вправду было красивое.  — «Грянет гром»? — переспросила она, не сводя внимательных глаз с короля. Тот утвердительно кивнул. — Но почему?  — Потому что он родился в грозу, — тут же пояснил лев, едва заметно кивнув в сторону выхода из пещеры — после всего произошедшего Киара уже успела позабыть, что за каменными сводами львиного пристанища разразилась страшная буря, и Земли Прайда с каждой минутой затапливало всё сильнее, — а ещё вырастет сильным, быстрым и стремительным, как гром.  — Хорошее имя. — на этот раз не смогла скрыть улыбки Киара, задумчиво глядя на Радита. Золотистый львёнок был немногим поменьше своего младшего брата, однако львица знала, что именно он был старшим принцем. Вот только ни Радиту, ни его отцу об этом знать было ни к чему.  — Не хочешь назвать второго?       Королю удалось-таки второй раз за день приятно удивить львицу своей заботливостью.  — Хочу. — не стала медлить Киара, хватаясь за возможность дать имя младшему львёнку. Этот тёмно-песчаный малыш хоть и был похож на Готто внешне, но Киара была уверена — у сыночка доброе сердце. — Тирико. — уверенно произнесла львица.  — Тирико… — задумчиво протянул Готто, словно пробуя это имя на вкус. Он тепло ухмыльнулся. — Звучит. Но почему «поток»?  — Поток воды, — сказала львица, — потому что родился он в ливень. А ещё, чтобы рос мощным и непоколебимым, как поток вольной реки.  — Мне нравится. — довольно кивнул Готто, внезапно замолкнув. Это молчание, столь затяжное и напряжённое, угнетало Киару. Она вновь взглянула правде глаза — в серые глаза того, кто лишил её отца и супруга. Того, что старательно пытается раз и навсегда сломать её жизнь. Она не может ему доверять, как и другие в прайде, какого бы «добрячка» он не строил рядом со своими сыновьями.  — Киара, — с тяжёлым вздохом начал Готто, — я знаю, ты уже очень многое сделала для меня. Подарила двух замечательных сыновей. — лев какое-то время медлил, всё не решаясь продолжить. — И то, о чём я хочу тебя попросить, ты сделаешь не ради меня, а ради них. Стань королевой.       Киара в мгновение ока злобно оскалилась, когти сами собой устремились наружу — львята почувствовали перемены в настроении матери и ещё громче, отчаяннее запищали, словно побаиваясь гнева и ярости львицы.  — Ты и так просил меня слишком о многом, Готто, — злостно процедила она, не сводя разъярённого взгляда с короля, — и я сделала всё. Всё, просто чтобы ты оставил жизнь моему Кову! В лапах у меня сейчас именно твои львята! — львица знала, что в слепом порыве ярости могла наговорить лишнего. Все слова, все мысли и вся ненависть к чужаку так и стремились выплеснуться наружу отчаянным извержением раскалённого вулкана… контролировать себя она попросту уже не могла. Не должна была. — И ты вновь, беспощадным стервятником, вьёшься надо мной со своей новой просьбой… да вот только ты забыл, что моё сердцу раз и навсегда принадлежит другому! Тому, кого ты убил в тот нещадный день! Я не пойду под венец с убийцей отца моего сына. Я не предам свою семью.  — Ты не понимаешь, — повысив голос, начал Готто, к большому удивлению Киары после всего ею сказанного он остался небывало спокоен, — мне плевать на любовь. Я никогда и никого не любил, и тебя тоже. Просто не хочу, чтобы мои сыновья росли без матери.  — Твои, — злостно усмехнулась золотистая, растеряв весь свой страх, державший разъярённую фурию на привязи. Больше терпеть она не могла, — с каких это пор они стали лишь твоими?! Я уверена, дело далеко не в Тирико и не в Радите — ты просто хочешь самоутвердиться в глазах прайда, взяв в жёны дочь прошлого короля, которого ты бесцеремонно прикончил!  — Не во власти дело. — устало пробормотал Готто. — После того, как ты станешь королевой, прайд лишь ещё больше меня возненавидит, и ты сама это прекрасно понимаешь. Просто я сам рос без матери, и знаю, какого это!       Киара язвительно усмехнулась, смело взглянув ему прямо в глаза:  — Так вот, отчего ты вырос таким…       Однако золотистая задумалась. Готто прав, львицы прайда будут крайне недовольны его поступком, да и власть теперь придётся делить ещё и с Киарой… или же это был лишь хитрый расчёт — заполучить авторитет и послушание мирных жителей?  — Я смогу быть матерью Радита и Тирико без титула королевы. — уже спокойнее заметила она, на что король скептически хмыкнул.  — Тогда у них возникнет много вопросов, а это нам ни к чему.  — Ни к чему ещё двое львят, знающие твой истинный облик и намерения?       Готто с презрением взглянул в глаза золотистой львице, но та оставалась непреклонна. О, да, холодной маске равнодушия она точно научилась у него! Вот только для короля это была далеко не привычная маска, а философия самой жизни…  — Мне хватает и одного.  — Ну давай! — с издёвкой ухмыльнулась Киара, впервые чувствуя себя в разговоре с этим жестоким львом не жертвой, а настоящей хищницей, загонявшей свою дичь в ловушку. Вот только львица прекрасно понимала, что это ощущение — лишь шаткая иллюзия, окутавшая её на какое-то короткое, едва существующее мгновение. Ведь на самом деле это он всё это время играл с ней. — Угрожай смертью Кову, чтобы я уж точно согласилась!  — Представь себе: могу, но не хочу. Давай хотя бы раз договоримся без угроз… — тяжело вздохнул Готто. Порой Киара совершенно не понимала, что за чертовщина творилась в голове у этого тирана. То он готов кричать на неё во весь голос, угрожая смертью сына, а теперь пытается мирно «договориться», абсолютно без угроз! Неужели рождение двух принцев так сильно повлияло на расположение духа своенравного короля? — Подумай, в этом будут свои плюсы. Ты наконец-то сможешь немного пододвинуть «проклятого тирана», управляя Землями Прайда сама.  — И ты вправду дашь мне это сделать? — горько усмехнулась Киара, не веря ни единому его слову. Это был лишь яд, которым тот стремился проникнуть и разъесть её душу изнутри, но золотистая ни за что бы на это не повелась. Свежи в её памяти воспоминания прошедших дней… но ответ Готто оказался поистине неожиданным. Он мрачно отвёл взгляд, с тяжёлым вздохом пробормотав:  — По правде сказать, я не очень силён в деле управления землями. С детства меня учили лишь сражаться и убивать, но толком о правлении отец… — он помедлил, внезапно поняв, что наговорил лишнего. Лев раздражённо встряхнул головой, явно недовольный собственными откровениями. — Никогда и ничего мне не рассказывал. Я не умею быть королём. Стал им, но на вряд ли надолго удержусь, если все Земли Прайда будут мною недовольны — стада уже беснуют, наводнение может стать их последней каплей.  — А я-то тут причём? — попыталась удивиться львица, однако уже мельком начинала понимать, к чему клонил король. Или же, пытался её убедить в том, к чему он клонит.  — Тебя с детства готовили на роль наследницы. Хоть и неприятно это признавать, но ты, львица, в управлении землями понимаешь гораздо больше меня. — он кивнул в сторону Тирико и Радита. — И я хочу, чтобы один из моих сыновей однажды стал хорошим королём. Достойным и умелым. А чтобы всё это стало возможно, королевой должна стать ты.       Киара тяжело вздохнула. Доля правды в этом действительно была. Она уже не раз для себя отмечала, что за мощным и непоколебимым львом Готто, в своей сути, был абсолютно никаким королём — делал много ошибок просто по незнанию, и, быть может, вправду хотел чему-то у неё научиться! Или чтобы она хотя бы научила их сыновей… вот только что это давало ей? Власть и уважение? На это было как-то всё равно. Но разум подсказывал, что правильнее будет наконец взять Земли Прайда под свою опеку, чтобы не случилось непоправимое. Невольно в голове всплыли рассказы отца о состоянии их родных земель во время правления Шрама… львица не хотела, чтобы то, что ей было так дорого, раз и навсегда разрушили.       А ещё она сможет сама воспитать Тирико и Радита, как своих сыновей! Научить их добру, уважению и чести, предотвратить возможную катастрофу… Киара уже даже продумала, как не предать любви ныне погибшего супруга, не пасть в глазах всего прайда львиц. Лишь один вопрос её всё ещё мучал.  — Если я соглашусь, что будет с Кову?       Готто задумчиво усмехнулся — похоже, всё это время ожидал именно этого вопроса…  — Он станет теперь уже полноправным членом прайда, я не посмею больше угрожать его жизни. Вот только принцем львёнок не будет.       «Пожалуй, оно и к лучшему…» — тут же подумала про себя Киара, прекрасно понимая, что Кову не следует лишний раз пересекаться с королём. А уж тем более зваться его приёмным сыном… по сути между ними это ничего не изменит, но при этом львёнок будет в гораздо большей безопасности!  — Наглая ложь? — напоследок усмехнулась Киара, прежде чем принять окончательное решение. Наверное, своей язвительностью лишний раз выигрывала драгоценное время для раздумий, или же просто пыталась оттянуть неприятный момент, когда придётся вынести свой окончательный вердикт… Готто серьёзно ответил:  — Нет, правда. Пожалуйста, Киара. я уже очень, очень часто предавал ваше доверие, но прошу, согласись ещё один раз. Это моя… последняя просьба. Клянусь своей жизнью, что никогда больше не поставлю тебя перед таким серьёзным выбором.       Киара тяжело вздохнула. Ну, раз уж поклялся, что эта просьба действительно станет крайней, значит, пусть будет так. Судьбу не обмануть. Львица вновь взглянула на своих львят: те уже давно успокоились. Малыши мирно посапывали, прижимаясь ближе друг к дружке. Не чувствовали совершенно никакой опасности, лишь материнское тепло и безграничную любовь…  — Хорошо. — наконец, кивнула Киара. — Я согласна, но при одном условии: не будет обряда бракосочетания. Ты король, я королева, но мы не супруги. Мы порознь в глазах великих львов-предков — лев и львица, вынужденные сотрудничать во благо всех Земель Прайда. Идёт?       Готто не стал медлить, согласившись:  — Идёт. Но Радита и Тирико мы воспитываем вместе.       Здесь Киара не могла поспорить, бросив в ответ лишь очень короткое «да», после чего без сил повалила голову на землю. Готто с сочувствием посмотрел на неё, одарив задумчивым взглядом напоследок, а после неспешно вышел из пещеры.  — Отдыхайте, — на миг поколебавшись, наконец, попрощался он, — набирайтесь сил.       И Киара лишь злостно стиснула зубы, не в силах терпеть такой «нежности и заботливости» со стороны короля. Но что она могла теперь сделать? Сама же согласилась на всё это…       Придёт время занять место, принадлежавшее ей по праву рождения. По праву крови. Крови её великого отца.       Вот только править она должна была не плечом к плечу с тираном и убийцей, а с её настоящим возлюбленным, Кову. Но судьба распорядилась совсем иначе, решив раз и навсегда сломать когда-то счастливую жизнь принцессы. Но теперь она не принцесса, и даже не простая охотница. Почти королева…       Верно ли она поступила? И почему же именно эта просьба оказалась последней?..