Чужак

      Чужаки были всё ближе. Теперь Киара могла их отчетливо сосчитать: десять львиц и один молодой, скорее всего, трёхгодовалый, лев. Не очень-то их было и много, да только к чему они пришли на Земли Прайда? Сразу ясно, что прайд Гордости победит, задавит количеством! Или же они этого не знали, жаждая войны…       В любом случае, Киара будет защищать Тирико и Радита до самого конца. Её сыновья, такие юные и беспечные, были ещё слишком малы, чтобы осознанно понять всю опасность сложившейся ситуации, но чувствовали это — сердцем, инстинктом, обхватившим двух принцев в тот момент… Киара гордой, неприступной орлицей прикрывала их, словно своими крыльями. Нет, сыновей она в обиду не даст никому, будет защищать до самого конца…       Сейчас их с Готто задача — выяснить, для чего эта шайка сунулась сюда, и в случае опасности как можно быстрее выдворить. Да, вдвоём сделать это будет сложновато, однако она верила в благоразумность незваных гостей — прайд Гордости был велик и силён, победить его невозможно. — Кто вы?! — злобно рявкнул король, когда чужаки оказались совсем близко.       Тёмно-песчаный лев смотрел на них гордо и уверенно, свысока, совсем не боясь и не чувствуя хоть какой-то угрозы. «Тоже защищает Радита и Тирико!» — пронеслось в голове у королевы прежде, чем незнакомка дала короткий ответ: — Мы пришли с миром!       Впереди стояла грязно-коричневая львица, довольно мускулистая и крупная — светло-лиловые глаза удивительного оттенка, очень мягкие и нежные, ей не очень-то шли. Шкура самки была полностью усеяна многочисленными шрамами, как и у всех прибывших чужаков. Ровно такой же общей для них чертой стала худоба.       Готто одарил пришедших презрительным взглядом, но всё же нехотя втянул выпущенные когти. Он явно не очень-то не доверял чужакам, и в этом, впервые за долгие месяцы, Киара была с ним полностью согласна. — Кто вы и что забыли на Землях Прайда? — сурово спросил король.       Отвечала вновь лиловоглазая львица. — Моё имя Лавэндэ, — учтиво представилась она, склонившись в лёгком поклоне перед королевской семьёй, — и мы остатки прайда, некогда проживавшего у величественной горы Килиманджаро, на предгорье. Уже долгие месяцы мы скитаемся по всей саванне, пытаясь найти желанный приют. — Моё имя Готто, и я король Земель Прайда. А это Киара, моя супруга.       Супруга… это слово на миг кольнуло её сердце, очень сильно разозлив. Её всю словно связали и ошпарили раскалёнными железными цепями, насколько ей хотелось в тот момент ненавидеть презренного чужака — никакая она ему не супруга, лишь королева по принуждению! По его глупой просьбе! Однако не следовало показывать своей внутренней ярости чужакам, поэтому в ответ на фразу короля Киара лишь сдержанно кивнула, на что грязно-коричневая львица ответила ей тем же жестом. — Что случилось с вашим прайдом? Что заставило покинуть родной дом? — поинтересовался Готто. — Случилась большая беда, ваше величество, — с тоской начала львица, — в нашем прекрасном, и очень древнем горном прайде у власти была очень слабая династия неумелых мягкотелых правителей, поэтому мы все очень надеялись на нового лидера выходцем из молодых, но справедливых одиночек. Он помог бы вернуть прайду былое величие, когда перед горными львами покорялись сами горы!.. Вот только юный король не захотел постоять за свой прайд в бою. Он сказал, что закон поединка устарел и стал довольно глуп, поэтому не нуждается в исполнении. Наш прайд раскололся на две части: одни поддержали новшества молодого правителя, то ли боясь излишней борьбы, то ли долгожданного свержения династии, а вот другие взбунтовались против нарушения традиций, передававшихся из поколения в поколение! Этими бунтарями оказались мы. Но никчёмный король с помощью поддержавшей его части прайда жестоко подавил восстание и изгнал нас, меньшинство недовольных… вместе со львятами.       Из-за спин львиц тихонько выглянули малыши, их было ровно пятеро. Истощённые и запуганные, они глядели своими круглыми глазками на Готто и Киару, не понимая, видеть их врагами или своими защитниками. Конечно, они не понимали ещё слишком многого, и золотистая львица знала лишь одно: они точно не станут вредить ни в чём неповинным львятам… — Что за вздор! — нервно рявкнул Готто, разъярённо хлеща себя хвостом по бокам. — О, какой ужас! Ослушаться чуть ли не главного закона для всех прайдов, так ещё и жестоко изгнать восставших… как этот безумец вообще на такое осмелился?! — Он был очень труслив, ваше величество, — тяжело вздохнула Лавэнде, — труслив, но умён и красноречив. Воспользовался уже давно таившейся идеей — этот малец обещал изменить всё в лучшую сторону, и, видимо, его слащавые речи подействовали на очень многих из горных. — Как много вам пришлось пережить! — досадливо запричитал Готто, расхаживая из стороны в сторону и то и дело осыпая юного короля горного прайда многочисленными ругательствами. — Быть изгнанными недо-королём из собственного прайда!       А вот сама Киара глубоко задумалась над словами Лавэнде. Так значит, в их прайде удалось свергнуть ненавистный закон поединка? Тонкая, казалось, словно нереальная мысль, которая могла бы раз и навсегда изменить их жизнь! Все проблемы, которые были сейчас у прайда Гордости, вообще бы не возникли, окажись они чуть умнее — мерзавец Готто никогда бы не стал королём, и все были бы счастливы… отец был бы жив, они вместе с возлюбленным Кову стали бы законными правителями, а Кову младший стал бы настоящим, законным наследником! Приятные мечтания разбились о суровую реальность.       Нет, всего этого не произошло.       Настоящее было суровым…       Конечно же, Готто возмущался больше Лавэнды поступком молодого короля, ведь сам взошёл на престол лишь благодаря закону поединка. Но только одна самая крохотная мелочь до конца всё никак не вязалось в её голове, сколько она не пыталась пришить её тонкими ниточками! — Гора Килиманджаро ведь очень далеко отсюда, — пробормотала львица, — неужели вы на пути не встретили ни одного прайда, который бы вас принял? — О, королева, мы тоже много раз задавались этим же вопросом, — на этот раз слово на себя взял тот самый молодой лев, выглядевший хмуро и сурово не по годам, — все либо отвергали нас, либо тоже отвернулись от священного закона. И таковых мерзавцев становится всё больше. — Что за беспредел! — раздражённо рыкнул Готто, после чего учтиво сменил гнев на милость, видя, как никли под его суровым взглядом горные львы — побаивались, но в то же время уже уважали его. Пускай Киара внутренне не понимала, за что. — Мой прайд свято чтит все законы, установленные нашими предками, здесь вы никогда не встретитесь с подобным безобразием! Я был бы рад принять вас в мой прайд Гордости, чтобы наконец закончить долгие и мучительные скитания в поисках истинного дома.       Чужаки начали радостно переглядываться, осознавая, что наступил конец их, казалось, почти бесконечного и совсем безотрадного пути. Львицы благодарно склонились перед своими новыми королём и королевой, львята уже смелее оглядывались по сторонам, жадно поглощая виды их нового дома! А Готто с тёплой улыбкой благородно кивнул. — Пойдёмте, — доброжелательно произнёс он, — я проведу вас к Скале Предков. К вашему новому дому.       Киара нервно стиснула зубы до боли в челюстях. Она не только была возмущена поведением Готто, но и очень сильно встревожилась за сыновей, которым придётся провести длинный путь до Скалы Предков бок о бок с чужестранцами… львица коротко и строго кивнула принцам: — Идите прямо передо мной, лапа в лапу, и не приближайтесь к чужакам. — Но папа сказал… — хотел было возразить Радит, однако Киара гневно буркнула: — Не спорьте, просто делайте, как я сказала!       И львята лишь послушно кивнули, присмирев под угрюмым взглядом карминовых глаз матери. Львице самой была неприятна такая строгость к двум принцам, но сейчас она просто старалась их защитить — это ведь нормально для матери, беспокоиться за своих детей, которые просто не понимали повисшей над ними опасности, коварной и злой! Нужно было срочно, во что бы то ни стало, поговорить с Готто!       Общей вереницей королевская семья во главе с королём вела новых жителей к Скале Предков, и те с неподдельно живым интересом разглядывали пейзажи Земель Прайда, восторгаясь красотами бескрайних просторов саванны. Киаре всё-таки удалось привлечь к себе внимание короля многозначительным взглядом, и когда тот нехотя поравнялся с королевой, львица принялась запальчиво, пускай и шёпотом, прояснять ситуацию: — Ты спятил, верить первому слову чужаков?!       Да, она говорила злобно и резко, но нервы сдали окончательно. Горные могли провернуть что угодно за их спиной! — Да ты посмотри на них! — всё так же грозно и вполголоса ответил Готто. — Все исхудавшие и в шрамах, уж точно не лгут. — Я тебя сейчас наверное удивлю своими глубокими познаниями, но все одиночки худые и в ранах, — злостно продолжала Киара. — Они могут втереться в доверие и напасть ночью, когда никто не будет ожидать! Ты об этом подумал? — На нашей стороне закон, — сухо буркнул король, самодовольно прикрыв глаза. — Если хотят завладеть прайдом, пусть тот лев бросит мне вызов и победит, да ничего у него не выйдет. — Неужто ты настолько веришь в силу закона? — скептически фыркнула золотистая. — Да, — равнодушно бросил в ответ песчаный лев, пожимая плечами. — Я считаю нужным им помочь. Знай своё место, львица. Моё слово важнее твоего.       Посчитав, что этого будет достаточно, Готто резко вырвался вперёд, положив конец их короткой разборке, и львице оставалось лишь проводить его ненавидящим взором вслед. Нет, она злилась не на оскорбление, пускай это и сильно кольнуло её. Она злилась, что это могли услышать шедшие совсем рядом Радит и Тирико, ещё толком не разобравшихся в добре и зле… вот, кто мог воспринять эти слова неправильно! Мог вырасти таким же неприятным мерзавцем, как и их отец!       Однако оба принца, как ни в чём не бывало, безмятежно шагали вперёд, перебрасываясь шутками и задорными замечаниями друг с другом.

***

      Прайд принял новобранцев осторожно, но весьма дружелюбно. На Скале Предков всем тут же нашлось место, а львицы запальчиво рассказывали и показывали здешние местности прибывшим горным львам. Их особенно поразило буйство и разнообразие на столь богатой территории, а также огромный водопой в самом сердце Земель Прайда, до краёв заполненной животворящей жидкостью. Конечно, они всё ещё скучали по скалистым уступам предгорья, но понемногу осваивались и на равнинной местности бескрайней саванны, проникаясь её красотой.       Киара втайне от Готто отдала приказ нескольким львицам, чтобы те какое-то время приглядывали за прибывшими, и её подопечные охотно согласились. Однако ни через сутки, ни через пять чужаки не проявили совершенно никакой враждебности, быстро влившись в общий коллектив. Собственно, чему все были только рады, ведь лишних раздоров никто не желал! Хотя Киара всё ещё относилась к горным настороженно, пытаясь перехватить первые звоночки возможной опасности…       Радит и сейчас пребывал в хорошем расположении духа. Вся эта кутерьма на Скале Предков всегда его сильно завораживала, как ничто другое, заставляя львёнка почувствовать себя одним целым с прайдом. Снующие туда-сюда львицы, играющие львята, гомон приглушённых голосов — он всё это очень, очень любил. Любил свои земли и свой прайд, чего скрывать — Радит искренне хотел стать королём, чтобы всё, что он так любит, становилось только лучше. Лишь одно его так часто тревожило в последнее время: ненароком оброненное сочетание слов, отчего-то так яро въевшееся львёнку в голову.       Два слова… чуткие, складные, аккуратно и ловко сочетающиеся друг с другом! Подходящие в пару, словно сами земля и небо… наверное, поэтому так ему запомнившиеся, так не дававшие покоя. «Закон поединка».       Что это? Зачем вообще нужен этот закон? А главное, что это вообще значит? Наверняка очень важный, раз за его отстаивание бедные горные львы были изгнаны из собственного прайда!       Эта мысль, словно назойливое насекомое всё не давала ему покоя, вечно крутясь где-то совсем неподалёку. А спросить у папы с мамой львёнку всё никак не удавалось — в последние пару дней те были слишком заняты переговорами с Лавэнде, негласной предводительницей горных. Хотя, возможно, просто самой болтливой… — Принц Радит?       Львёнок с удивлением обернулся. Его вообще редко звали по титулу, однако это оказалось довольно приятно — осознание собственной важности для прайда! Перед ним робко стояла кофейная львичка, примерно одного возраста с ним самим. По глазам очень красивого лавандового цвета золотистый понял, что та была одной из горных львов — такой удивительный оттенок очей был только у них, причём у большинства. Малышка застенчиво кивнула львёнку, и тот улыбчиво поприветствовал её в ответ: — Здравствуй. Можешь не так официально, просто Радит. — Поняла, — неловко улыбнулась кофейная львичка, явно робея перед столь важной королевской особой. Вот только сам Радит был бы очень рад с ней подружиться, эти горные львы порой так его завораживали! Столько всего интересного можно было узнать! — Как тебя зовут? — доброжелательно спросил принц. — Лимани, — тут же ответила львичка, всё-таки осмелившись присесть рядом с ним. Лишь теперь Радит смог разглядеть её получше: миниатюрные ушки с тёмно-серой каёмкой, плотно прижатые к голове, светло-бежевая кисточка хвоста и маленький чёрный нос — все те признаки, так свойственные выходцам из её прайда. — Красивое имя. — Оу, спасибо… — протянула лиловоглазая, на миг погрустнев. — Его мне папа дал. Жаль, что отца больше нет в живых… — Мои соболезнования, — с сочувствием проговорил золотистый львёнок, потупив свои разные глаза. Неужели эта львичка каждый раз вспоминает своего погибшего отца, когда слышит своё имя? Наверное, это очень больно! Радита ведь тоже назвал папа… малышу очень нравилось его имя, он бы ни за что не променял его ни на одно другое! Даже «Тирико» не звучало так гордо, как «Радит»! — Не стоит, — печально улыбнулась Лимани, — он погиб героем, когда наш прайд отстаивал традиции. Я тогда была совсем крохой, уже совсем его и не помню. — Мама наверное многое тебе рассказывала о нём, да? — с грустью спросил Радит, но кофейная отрицательно покачала головой. — Моя мама умерла ещё раньше. Переходила горную реку и упала в ледяной поток бурлящей воды, так и не смогла оттуда выбраться. — малышка горестно вздохнула, искоса взглянув на Радита. Принц с ещё большей тоской посмотрел на неё. — Ты всю свою жизнь с самого начала провела без родителей… — не веря в услышанное, пробормотал львёнок. — Бедняжка, все тяготы вашего пути ты вытерпела без их тепла и поддержки! — Да, — с грустью улыбнулась Лимани. — Но они всегда были рядом со мной, и сейчас рядом. Мы верим, что духи погибших всегда оберегают своих живых близких, предупреждают об опасности — укажут, кто друг, а кто враг. Нужно лишь распознать их знак. — Поразительно! — восхищённо выдохнул Радит, и Лимани робко отвела лавандовые глаза, загадочно добавив: — По пути сюда мы попали в удивительную грозу — одна сторона неба была чистой, ярко светило солнце, а в другой гремел гром и сверкали молнии. Разве это не знак, Радит? Разве твоё имя не означает «грянет гром»?       Львёнок глубоко задумался — а ведь так и есть! По правде, он редко задумывался о значении своего имени, ему было достаточно знать, что вместе с братом они родились в грозу. — Ну… означает, — кивнул он, — может, тогда будем друзьями? — Я была бы очень рада! — тепло улыбнулась Лимани, коснувшись кофейной лапой лапы Радита. Тот ещё шире улыбнулся, но внезапно львичку громко и немного даже грозно окликнула взрослая горная львица, это была Лавэнде. — Мне пора, — виновато улыбнулась Лимани, — Лавэнде собирает всех львят, вместе пойдём на изучение границ. — Тогда увидимся! — охотно кивнул ей Радит, после чего кофейная скрылась за спинами когда-то горных львиц. Она уходила осторожно, немного крадучись — лёгкими и плавными движениями, будто и вовсе не львица, а порхающая над землёй бабочка! Длинные, всегда готовые к прыжку лапы выдавали её корни, исходившие к горам. А ведь Радит так и не успел расспросить эту удивительную львичку ещё о столь многом — о традициях, о знаках… о законе поединка. — Амака будет ревновать.       Раздался ехидный смешок, уже до боли знакомый принцу. Радит сухо фыркнул, легко узнав шутливую манеру родного брата — тот появился почти буквально из воздуха, что немало удивило золотистого! — Очень смешно, Тик. — Нет, серьёзно! — усмехнулся тёмно-песчаный львёнок, небрежно примостившись на землю около брата. — У неё явно были на тебя планы, а тут внезапно появилась хорошенькая горная львичка в соперницы. — Не болтай ерунды! — отмахнулся Радит, демонстративно распрямившись во весь рост. Однако тут же в голове вновь всплыл так мучавший его вопрос — вдруг Тирико знает больше него? «И хороший повод перевести тему!» — Ты лучше скажи, знаешь что-нибудь о «законе поединка»? — Нет, — пожал плечами львёнок, — а что? — Да так, — вздохнул золотистый, — наверное, это нечто очень важное! — Не особо, раз нас в это не посвятили. — парировал песчаный, и Радит был вынужден частично с ним согласиться. Рано или поздно отец расскажет им о всех законах, ведь они, как будущие правители, должны быть мудрыми и справедливыми хранителями традиций. Вот только неприятное предчувствие всё ещё тисками сжимало сердце — им недоговаривали что-то действительно важное! — Радит, — вдруг помрачнел Тирико, перейдя на осторожный полушёпот. Песчаный тут же сгорбился и осунулся, превратившись в некое подобие исхудалого голодного грифа. Он боязливо оглянулся по сторонам, и только после этого осмелился продолжить, — ты случайно ничего не слышал из разговора мамы и папы? Тогда, когда мы вели горных к Скале Предков. — Нет, — беспечно пожав плечами, ответил принц. Вопрос очень неожиданный, но и на него ответить принц не мог — вообще редко когда подслушивал чьи-то разговор. — А что? — Тогда неважно… — понизив голос, вздохнул Тирико, и Радит лишь ободряюще прижался к тёплому боку брата. Он не хотел копаться в его мыслях и рассуждениях, своих собственных хватало с головой…       А Радит всё думал о Лимани, о всех горных, о происходящем в их прайде… обо всем. Но в голове, снова и снова, всплывал злополучный «закон прайда» — слова, смысла которых ему было так и не дано понять. Не здесь, не сегодня. Не сейчас…