Чужак

      Прошла луна с момента воссоединения остатков горного прайда и прайда Гордости. Жизнь возвращалась в привычный ритм, былое спокойствие и гармония тоже понемногу брали верх, и лишь Скала Предков, величественная и непоколебимая, как прежде оставалась неизменной.       Ясное небо яркого цвета голубой лазури почти не тревожили облака — лишь вдали, на самом горизонте, всё ещё маячили серые тучи вчерашнего дождя, обильно прошедшего по всем Землям Прайда.       Амани любила грозу. Сверкающие в небе молнии, как магнит, притягивали взгляд тихой львички, заставляя безустанно смотреть и пристально вглядываться в бьющие в землю белые змеи грозы. Молния затихала в общем полумраке прежде, чем ударить так внезапно: яркой вспышкой рассечь чёрное небо, на миг осветив всю землю! Потрясающее и одновременно пугающее зрелище. — С этими горными стало только больше проблем! Ходят везде и раздражают своими восхищёнными ахами и вздохами!       Кайди возмущённо фыркнула, побивая себя хвостом по худоватым бокам. Амани лениво наблюдала за бродившей из стороны в сторону по выступу Скалы Предков сестрой, едва ли сдерживаясь, чтобы не зевнуть. Её постоянные возмущения и недовольства становились уже обыденностью, и во всех невзгодах палевая львичка конечно же обвиняла отца. И Амани была с ней полностью согласна. В конце концов, это же Готто впустил горных в их прайд — другие может и не возмущались, но точно чувствовали некий дискомфорт! Наверное. — Им ведь всё в новинку, интересно, — внезапно вступилась за горных Лайли. В последнее время персиковая малышка часто водилась с близняшками, но если Амани очень нравилась компания их единокровной сестры, то вот Кайди понемногу начинало надоедать её извечное дружелюбие ко всем и вся, — сами вспомните, как львятами впервые смотрели на родные земли. Разве вы не удивлялись? — Они уже давно не двухмесячные львята! — буркнула в ответ Кайди. — И даже мы в таком возрасте вели себя… посдержаннее. — Нам просто всё показывал Кову, — миролюбиво улыбнулась Амани, надеясь на одобрение старшей сестры. Та лишь коротко кивнула. — Кову? — тут же удивилась Лайли. — Так он приглядывал за вами в детстве? — Да, — кивнула Кайди, задумчиво усмехнувшись. — А что такого?       Амани лишь заинтересованно кивнула в подтверждение вопроса сестры. С Кову у неё были исключительно хорошие воспоминания: это он всё детство защищал и оберегал их от отца и любых грозивших невзгод. Их личный рыцарь, таким его считала Амани — верным и преданным братом. — А вы, случаем, не знаете, почему его так часто нет на Скале Предков в последнее время? — робко спросила среброглазая малышка, и Кайди мгновенно помрачнела. — Это всё из-за Готто. Ты никогда не задумывалась, почему он не является принцем, притом что его мама — королева? — Нет… — робко пробормотала Лайли, в некоторой скованной панике переводя взгляд с сестры на сестру. — Не раз задавалась вопросом, почему он так не похож на Готто и едва ли смахивает на Киару… ну так отчего так? — Да всё потому, что Кову — никакой не сын Готто, — вздохнула Амани, — он львёнок нашего дяди, двоюродный брат нам по матери… так она рассказывала.       Следом за золотистой тут же продолжила её сестра. Кайди говорила немного спешно, хмурясь и мрачнея — было ясно, близняшкам очень хорошо знакома эта история. Они сами её видели, сами в ней участвовали. — Киара не хотела становиться королевой, однако ей пришлось. Кову воспринял это очень болезненно, и после рождения сводных братьев он замкнулся в себе, предпочтя жить в баобабе с маджузи, нежели прайдом. Хотя лично я не понимаю, как он выносит этот едкий запах трав!       Лайли переводила ошарашенный взгляд с Кайди на Амани и наоборот, явно поражённая услышанным. Что-то не вязалось в её голове — или, напротив, картинка наконец сложилась… Амани видела это в её глубокой задумчивости, мягких серебристых глазах, взгляд которых постепенно пустел. Однако следующая фраза персиковой была особенно неожиданной. — Так значит, Кову мне не брат? — Конечно нет! — запальчиво воскликнула Кайди, резво дёрнув палевым хвостом. — Его кровь хотя бы не запятнана этим тираном… — Но почему же он тогда спас меня? — недоумевающе пробормотала Лайли, вставая с места и машинально направляясь куда-то к краю Скалы Предков. — Зачем помог, так сильно рискуя? — Ты о чём это? — не поняла Амани, и в попытке окликнуть персиковую подругу повысила голос, но безуспешно — та в задумчивости уставилась на затянутый чёрными тучами горизонт. Львичка совершенно не обращала внимания на слова и вопросы золотистой. — Это бесполезно, — устало вздохнула Кайди, — она ушла в свой «безграничный» мир мыслей. Не будем ей мешать!       Амани проводила подругу долгим, тоскливым взглядом вслед, но та не обратила на неё совершенно никакого внимания. Странная львичка, поведения которой золотистая порой не могла объяснить даже самой себе, чего уж говорить о вспыльчивой и очень своенравной Кайди. Наверное, поэтому их единокровная сестра всё не могла окончательно влиться в коллектив — порой та подолгу просто смотрела на небо, задумавшись о чём-то своём. Притом переход был таким резким и внезапным, что невольно начинал сомневаться в её «обычности»! — Я скоро вернусь, — кивнула золотистой старшая сестра, и палевая львичка неспешно нырнула в пещеру Скалы Предков. Амани лишь тяжело вздохнула, принявшись терпеливо дожидаться возвращения близняшки, однако произошло совершенно непредвиденное…       Из пещеры общей гурьбой вышли пятеро львиц — это были те самые хищницы, которые родились и выросли в прайде Гордости с самого начала. Амани очень хорошо всех их знала, практически со своего рождения, поэтому к внезапной компании мысленно отнеслась довольно спокойно. Однако сердце вдруг забилось чаще, и всю её начал окутывать неясно откуда взявшийся страх…       Львицы вокруг неё беспечно смеялись и переговаривались, но Амани уже не могла вместе с ними — их голоса звонко били по ушам, многократным эхом отдаваясь в голове золотистой, а их довольно скованные движения рябили в фиалковых глазах и раздваивались, отчего у Амани вскоре закружилась голова.       «Что со мной?» — с ужасом подумала она про себя, нервно озираясь по сторонам и пытаясь хоть как-то унять бешено колотившееся в груди сердце. Ей стало невыносимо душно и жарко, и с каждым мигом усиливавшийся страх поглощал её всю, и малышка всеми силами пыталась понять, как же это остановить. — Ты в порядке, Амани? — с беспокойством спросила одна из львиц, с явным сочувствием обращаясь к ней. При пристальном взоре её внимательных, проницательных глаз, львичка лишь ещё больше съёжилась, а страх окутывал её все сильнее, крепче! — Ты сама не своя…       Амани очень, очень хотелось ответить, что всё хорошо! Но она не могла. А ещё ей хотелось наконец понять, что с ней, но едва ли раскрыла пасть, как тут же словно онемела. Золотистая испуганно отпрянула, чувствуя ровную, нарастающую пульсацию в своей голове — теперь уже на неё смотрели с недоумением все пятеро львиц, от каждого взгляда которых малышке становилось только хуже.       Наконец, Амани не выдержала и, медленно пятясь назад, юркнула в пещеру Скалы Предков, дабы отыскать сестру. Стоило ей уйти и оказаться практически в полном одиночестве, всё сразу же вернулось на круги своя — сердце утихомирилось, в глазах всё стало, как прежде, и ставшие далёкими голоса доносились абсолютно нормально. Лишь страх всё ещё оставался вместе с ней, бок о бок, словно тень…       Она боялась, что это может произойти с ней снова. Нужно поскорее отыскать сестру, вот только ей Амани всё-таки решила ничего не говорить, пока сама, хотя бы немного, не разберётся. И вообще никому не скажет! Этот странный приступ немало её напугал…

***

      Тучи находили быстро. Сильный ветер спешно их подгонял, отчего грузные серые облака с каждой минутой поглощали всё больше и больше голубой лазури неба. Солнца за их плотной пеленой уже не было видно — золотистый диск кутался в одеяло туч, с трепетом ожидая совсем скорое начало дождя. Но Лайли вопреки всей хмурости непогоды была в очень приподнятом, хоть и довольно задумчивом, настроении.       Тиифу охотно отвела их с братом и сестрой на прогулку к водопою. Конечно, кремовая львица ещё долго сомневалась, стоило ли брать приёмную дочурку с собой, однако после многозначительного взгляда Киары всё-таки приняла решение, и теперь Лайли с большим интересом разглядывала водную гладь могучего озера.       Ветер вызывал на его поверхности колебания. Вода шла чёрно-серыми волнами, с шумным треском разбиваясь о песчаный брег. Белёсая пена ещё довольно долго задерживалась на влажном песке, прежде чем её уносило обратно в воду ещё более сильной, будто бы агрессивной, волной.       Вода была удивительно красива перед дождём: тревожна, суетлива и мрачна, как туча над ней… она вдруг переставала отражать всё, что было вокруг неё, играя своими собственными, тёмными красками. Истинными, настоящими. Лайли нравилось наблюдать за водой. Она видела в этом нечто очень особенное, по-своему загадочное, прекрасное. И львичка могла бы смотреть на неё целую вечность, если бы не отвлекалась на собственные мысли и раздумья. А думала она в последнее время много. Очень много…       Чуть поодаль в своей бесцельной игре гонялись друг за другом Амака и Маджани, то и дело толкаясь и «пятная» друг друга лапами.       Почему бесцельной? Да потому что Маджани при любом раскладе всегда очень легко догонял сестру, а вот Амаке стоило огромных усилий поспевать за янтарным братцем. Кремовая львичка сильно злилась из-за этого каждый раз, но продолжала своё участие в этой бестолковой затее, чем лишний раз приносила много хохота Маджани.       Лайли не хотела играть с ними. Она прекрасно знала, как «любимые» родственнички к ней относились, поэтому несмотря на все старания львички стать частью их коллектива, их, пускай и довольно бездумной, игры, брат с сестрой сплотятся и будут играть против неё. Горькая правда, которую пару раз Лайли старательно пыталась выкинуть из головы, но, открываясь, вновь и вновь натыкалась на ледяную стену между ней и Амакой с Маджани.       Она была для них другой, пускай и росли вместе практически с самого раннего детства. В последнее время она особо даже не пыталась с ними подружиться — что толку? Брат с сестрой просто лишний раз найдут повод над ней посмеяться. — Амака, Маджани, Лайли! Совсем скоро начнётся дождь, давайте понемногу возвращаться домой, — окликнула своих детей Тиифу. Лайли уже поднялась с места, дабы подойти поближе к матери, но внезапно Маджани жалобно протянул — это выглядело особенно жалко, ведь тот был вплотную прижат сестрой к земле: — Ещё чуть-чуть, мам! — Мы немно-о-о-ожечко поиграем, и пойдём! — в тон ему пропищала сестра, и Тиифу с тяжёлым вздохом нехотя кивнула, уступая. Лайли этому была тоже немало рада.       Ветер стремительно взметнулся к небесам, унося за собой парочку юных листьев. Львичка тоскливо выдохнула, глядя им вслед… из её головы всё не уходил тот случай с Кову, роковые слова Кайди и Амани.        «… — Да всё потому, что Кову — никакой не сын Готто.        — Его кровь хотя бы не запятнана этим тираном…»       А ведь Кову спас её. Ещё и так сильно помог, отстояв её желание перед Тиифу и самой королевой! Зачем это ему, она ведь была этому льву абсолютно никем — даже не сестрой! Зачем так яро помогать? Кову появлялся на Скале Предков так редко, что весь прайд порой вообще забывал о его существовании. А она всё не могла забыть, чувствовала свою вину… Лайли ведь так и не успела его отблагодарить!       Вдали завыл ветер, и львичка вновь взглянула на воду: чёрные волны жадно ласкали холодный песок. Малышка осторожно протянула лапу и погрузила её в плескавшуюся воду, сразу же со смехом отдёрнув. Ух, ну и холодная! Неясно зачем, она вновь окунула лапу в воду, и снова тут же вынула, тихо смеясь.       Простая детская забава показалась ей в тот момент такой интересной! Однако вскоре на водную гладь упала первая капля. За ней вторая, а после с тёмно-серого неба одна за одной начинали падать сотни, тысячи капель одновременно. Неповторимая мелодия дождя заполонила всю саванну, и Лайли, широко улыбнувшись, подставила мордашку прохладным потокам воды. — О, Айхью! Только бы не началась гроза, как же я боюсь грома и молний! Малыши, все скорее сюда! Срочно домой!!! — донёсся сквозь шум дождя встревоженный голос матери, и Лайли покорно отправилась к ней — стена воды застлала всё перед глазами, но память её не подвела, и Тиифу вместе с Маджани и Амакой уже дожидались её. — Амака, Маджани, Лайли… все на месте, так что приготовились очень быстро бежать за мной!       Подтверждением слов львицы стала вспыхнувшая чуть поодаль молния, отдавшаяся по саванне раскатистым громом. Амака с Маджани одновременно сорвались с места следом за матерью, Лайли же замешкалась, но собрала все свои силы и побежала их нагонять.       Дождь набирал силу, становясь настоящим ливнем. В чёрном небе, застланным стеной воды, попеременно били белёсые молнии, после чего сразу же заряжал оглушающий гром. Лайли лишь очень отдалённо слышала испуганные возгласы матери, что, позабыв о ещё совсем коротких лапах своих львят, с каждым ударом молнии всё ускоряла свой бег. Впереди мелькали расплывчатые силуэты Амаки и Маджани, что едва ли поспевали за матерью, а вот Лайли, задыхаясь, заметно от них отстала. Ситуация усугубилась, когда с очередным звучанием грома львичка вдруг неуклюже поскользнулась на попавшемся по дороге камне и с грохотом упала прямо в грязную размокшую лужу. — Подождите меня! — изо всех сил закричала она, но дождь заглушил её отрывистый вопль. Лайли замерла, надеясь, что её всё-таки услышат, но нет — силуэты матери, сестры и брата продолжали стремительно отдаляться, и с новой силой хлынувший ливень размыл их фигуры окончательно.       Тогда Лайли по-настоящему ужаснулась. Она подорвалась с места, выбираясь из ледяной лужи, и пустилась в погоню за родными — но те ни через минуту, ни через две не показались. Малышка похолодела, её сребристые глаза в панике выискивали кремовую шерсть Тиифу, но всё застлал проклятый дождь, смешав краски в единую неразборчивую картину серых, чёрных и голубых цветов…       «Надо подождать, — всеми силами пытаясь успокоить себя, рассуждала Лайли, — скоро они заметят, что меня нет, и вернутся». Львичка поёжилась. Её персиковая шубка промокла уже насквозь, а ледяной ветер с яростной силой бил по ней со всех сторон. Было холодно, малютка дрожала, конечности то и дело сводило болезненной судорогой… а она ждала. Предано ждала хоть кого-то, но мрачный ливень отозвался лишь мёртвой колыбелью дождя. — Мама! — в отчаянии закричала Лайли, и её голос предательски дрогнул. — Мама, мамочка! Амака, Маджани! Отзовитесь хоть кто-нибудь!       В ответ тишина.       Малышка была уже на грани, готовая разрыдаться во весь голос… она промокла и замёрзла в одиночестве, и сейчас рисковала остаться под сквозным дождём и ливнем ещё очень, очень надолго. Совершенно одна. Лайли поёжилась, судорожно вздохнув — надо было ещё раз попытаться! — Мама! Мама, мама, мама!       Она кричала так громко и так часто, бежала вперёд, в надежде отыскать кремовую львицу, но вскоре её голос охрип, сорвавшись от натуги и промёрзлого воздуха. Львичка в изнеможении упала на хлюпающую землю. Сил не было, как и надежды, что стремительно затухала с каждым новым раскатом грома… — Мама… — сипло выдавила малышка, уже особо и не надеясь на ответ. Она положила голову на передние лапы, в отчаянии свернувшись в дрожащий от холода комочек — хотя бы немного, но так было теплей.       Теплей медленно умирать в одиночестве под мелодию дождя…       Что-то едва ощутимо коснулось её носа. Львичка медленно раскрыла глаза, и с удивлением увидела перед собой львёнка, словно состоявшего из капелек дождя — он с тревогой смотрел на неё, спешно кивая. Небольшой, примерно её возраста, с пронзительными тёмно-синими глазами, сильно выделявшимися на фоне блёклой едва рыжеватой шерсти. — Кто ты? — прошептала Лайли, не сводя серебристых глаз со львёнка. Он вдруг показался ей таким родным и близким в своей печальной улыбке… малыш не ответил. Лишь снова покачал головой из стороны в сторону, осторожно подталкивая львичку на лапы. — Ты… ты хочешь помочь мне? — догадалась малютка, и львёнок радостно улыбнулся в ответ. Лайли тяжело вздохнула, собираясь с духом, чтобы просто встать — лапы предательски шатались, но она смогла-таки удержаться на них из последних оставшихся у неё сил.       В небе сверкнула крупная молния, и вслед за вспышкой на миг посветлел и странный львёнок, словно сотканный из тысяч кристальных частичек дождя. Он внезапно побежал вперёд, коротким кивком головы зазывая за собой львичку. Лайли выдохнула, и, преодолевая всю боль, усталость и дрожь в теле, кинулась за ним. — Ты отведёшь меня к Скале Предков? — просипела персиковая львичка, но, получив отрицательный кивок от на миг остановившегося львёнка, с недоверием пробормотала. — А куда же?       Её проводник виновато лишь пожал плечами — он не мог говорить, и Лайли оставалось только догадываться, кто он, откуда взялся и почему ей помогал. Львёнок из дождя внезапно рванул в сторону, резко сменяя направление, и львичке приходилось поспевать за ним. Видение это, или же нет, но выбора у неё больше не было… этот незнакомец — единственный, кто вообще мог дать хоть какой-то шанс укрыться от страшной грозы.       Малышка внезапно остановилась, громко закашлявшись — горло прожгло нестерпимой болью, и ей пришлось снова резко содрогнуться всем телом в нездоровом кашле. Львёнок приблизился к ней, взглянув с искренним сочувствием, но по его встревоженным синим глазам она поняла — им нельзя останавливаться. Заминка могла стоить жизни. Но что поделать, если с каждой минутой, каждым вдохом ледяного дыхания дождя ей становилось только хуже?..       С каждым новым рывком и поворотом она теряла силы. Так холодно, как сейчас, львичке ещё никогда не было — раньше её всегда согревала приёмная мама, надёжные каменистые своды пещеры спасали от проливного дождя, а теперь приходилось стремглав нестись вперёд, каждым движением, каждым горячим вдохом цепляясь за ускользавшую жизнь.       Щуря серебристые глаза, она пыталась не упустить из виду силуэт львёнка, ловко бежавшего по земле, казалось, совсем её не касаясь. Словно в полёте. Его шерсть даже не намокла, и это бы повергло Лайли в настоящий шок, но сейчас она слишком устала, чтобы обращать внимание на такие мелочи. В голове крутилось лишь одно! Дойти. Не упасть. Не оступиться.       С новым ударом молнии дождь немного поутих, и львичка смогла наконец увидеть, куда всё это время её вёл львёнок. Огромное дерево угрожающе шумело ветвями, воющий ветер с силой срывал с него листья, оно было, словно живое! Чем-то разгневанное или недовольное… ну конечно же, баобаб маджузи! Где ещё ей могли помочь лучше, чем на Скале Предков? Только здесь. Здесь её встретят Раффики и Кову…       Лайли устало выдохнула, собрав остаток своих сил — нужно было взобраться внутрь, иначе весь проделанный путь пройдёт за зря. Лапы подломились прямо в тот момент, когда она обессиленно упала на пороге убежища…       Её тут же заметили. С ужасом глядя на промокшую, измождённую малышку, к ней стремглав бросился Кову, а за ним и Раффики. Но Лайли их не видела и не слышала — её серебристые глаза были прикованы к тому самому доброму львёнку, что с грустной улыбкой растворялся в каплях угасавшей грозы. — Спасибо, — выдохнула Лайли, прежде чем синеглазый малыш окончательно исчез. Лишь после этого момента персиковая обессиленно сомкнула глаза, проваливаясь в глухой сон. И только мелодия дождя всё никак не желала утихать…