Чужак

      Погода словно прогневалась на саванну. Все эти долгие три дня беспрерывно шёл дождь, то и дело превращаясь в настоящую грозу с ревущей водой и сверкающими молниями. И сегодня, впервые за всё время, дождь немного поутих. Это стало настоящим облегчением для всего прайда, ведь львицы наконец-то смогли выйти на охоту — моросящий дождь провожал уходящих хищниц следом.       Скала Предков заметно опустела, Киара приметила это для себя сразу. Чуть в стороне мирно дремала Витани со своими дочурками, ближе к краю пещеры тревожно расхаживала из сторону в сторону Тиифу. Новость об исчезновении Лайли в грозу повергла прайд в шок, но, конечно же, больше остальных переживала сама мать малышки. Пускай даже приёмная…       К счастью, от Раффики пришли новости о том, что львичка жива, но тяжело больна и ей требуется лечение. Поэтому все немного успокоились, за исключением матери малютки. Интересно, чувствовала ли она вину за то, что буквально потеряла свою дочку в грозу?..       Киара тихонько вздохнула. Она ведь сама уже больше недели не видела собственного сына… а когда он в последний раз ночевал на Скале Предков, львица уже и не вспомнит. Золотистая догадывалась, что подросток намеренно избегает её и прайд, но понятия не имела, почему именно. Хотя, вполне возможно, появление двух сводных братьев так на него повлияло, однако не могла же быть причина только в этом!       Кову ведь всегда был добрым и общительным львёнком, почему же сейчас всё так изменилось? — Мам, а скоро закончится дождь?       Тирико терпеливо дожидался ответа матери, устремив на неё свои карие глаза. Львица тут же поспешила отогнать тревожные мысли и с тёплой улыбкой взглянула на младшего сына. — Я не знаю, милый. Но дождь в саванне — это очень хорошо, — терпеливо ответила королева, но не успела она продолжить, как тут же со стороны донеслось задумчивое замечание Готто: — Да, вправду хорошо… потому что в засуху толпа разъярённых животных требует от короля дождя. — Ого, а ты можешь вызвать дождь?! — с восхищением воскликнул Радит, бросаясь поближе к отцу. Разные глазки малыша засияли при виде подошедшего к ним короля, и он стал нетерпеливо дожидаться ответа, помахивая алой кисточкой хвоста. Готто задумчиво усмехнулся: — Нет, но очень хотелось бы. Это многое бы упростило. — Нельзя по своей воле управлять погодой, — осторожно заметила Киара, не сводя глаз с задумчивого льва, — это нарушит баланс Круга Жизни. Должен быть сезон дождей и сезон засухи, иначе никак. — Но почему? — не понял Тирико, нахмурившись в по-детски глубокой задумчивости. — Почему нельзя, чтобы пошёл дождь, когда он нужен? И не шёл, когда не нужен. — Таковы законы природы, — мягко улыбнулась Киара. — А они не подвластны даже королю и королеве. — Законы… — вдруг пробормотал Радит, и мельком брошенную фразу золотистого услышала вся семья. Львица с немым вопросом уставилась на сына, и принц поспешил продолжить. — Кстати о них! Что это за такой «закон поединка»? Один из законов природы, да?       Готто и Киара одновременно переглянулись — оба поняли, что этот вопрос, который должен был однажды возникнуть у юных принцев, появился слишком рано. Невольно подслушанный разговор, или всеобщая суета о вступлении горных?.. Конечно же, вечно любопытный Радит задался этим вопросом, так ещё и Тирико со спокойным интересом дожидался ответа родителей! Что же делать? — Нет, это один из законов прайда, — взял на себя слово Готто. Сыновья устремили внимательные взгляды на отца, пока король задумчиво продолжил. — Он защищает нас от ненадёжных правителей. А вот как именно — вы узнаете немого позже. — Позже? — разочарованно выдохнул золотистый принц. — Но почему позже?       Готто не нашёл, что ответить, внутренне запаниковав, поэтому Киара начала судорожно искать выход из сложившейся ситуации: к счастью, она вовремя заметила, что шум дождя за пределами пещеры стих. И впрямь: ливень прекратился, а мрачные серые тучи понемногу расступались в стороны. — Потому что, — широко улыбнувшись, начала Киара, — сейчас вы можете погулять! — Ура-а-а! — радостно выкрикнул Тирико, сорвавшись с места и стрелой бросившись к выходу из пещеры. Песчаный львёнок в недоумении остановился, когда не увидел бежавшего рядом с ним брата. Это сбило принца столку.       А Радит всё продолжал сидеть, сгорбившись и нахмурившись. Задумчиво отводил разные глаза, старательно пытаясь хоть что-то понять… — Радит, ты идёшь? — протянул темноглазый принц, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу. Он в предвкушении взглянул на видневшийся за пределами каменных сводов выступ Скалы Предков — мокрый и заметно потемневший, с широкими лужами, наполненными дождевой водой.       Золотистый принц отстранённо покачнул головой, но всё же буркнул с тяжёлым вздохом: — Иду.       И вместе двое львят вышли из пещеры, с задором разбрызгивая воду из близлежащих луж — чёрных, грязных! А ведь эту парочку придётся как-то с трудом отмыть языком…       Киара ещё долго наблюдала за ними издалека: песчаный и золотистый силуэты мелькали на каменном выступе Скалы Предков, подобно ряби на водной поверхности: пёстрой, но размытой и туманной. Принцы радостно прыгали по лужам, норовя выплеснуть как можно больше воды друг на друга — глупая мальчишеская игра, о которой они потом ещё сто раз пожалеют, однако сейчас бездумно скакали по грязной дождевой воде! Легко, плавно, безмятежно — ведь пока что у них не было других проблем. Пока что у них было детство, что подобно песку ускользало из юных лап… — Спасибо тебе.       Готто тяжело вздохнул, с суровой задумчивостью глядя на игравших вдали сыновей. Киара лишь сдержанно усмехнулась, едва заметно кивнув в ответ: — Не за что. Это же… наш общий долг — хранить тайну, пока они не будут готовы.       Львица приподнялась с места, с облегчением отсаживаясь подальше от песчаного льва — Радит и Тирико были далеко, а значит, играть любящую супругу ей больше не нужно было, но… лишь пока.       Даже в нескольких львиных хвостах от короля Киара чувствовала себя намного спокойнее. Сердце возвращалось в привычный ритм, и не приходилось невольно наблюдать за каждым, даже самым неосторожным, движением короля, выжидая удара в спину. Королева знала, что правитель ей не навредит. Радит и Тирико были надёжным щитом для неё на какое-то время… но на какое?       Этот жест со стороны львицы не был оставлен Готто без внимания. Он с печалью отвёл глаза, пробормотав: — Прости меня за тот случай. Тогда, перед горными… мне не стоило этого говорить.       Киара лишь неопределённо пожала плечами. Она уже давно предпочла забыть о произошедшем тогда, даже не надеясь на какие-либо извинения в свой адрес, но песчаный король всё же решился хоть что-то сказать… признаться честно, в тот момент она, хоть и немного, но была ему благодарна. — Ты можешь говорить обо мне что хочешь, Готто. Но не при наших сыновьях, они не должны этого слышать. — Голос королевы прозвучал несколько сухо и отчуждённо, однако же в нём была капелька тепла, больше похожего на печаль. Король с пониманием кивнул: — Ты права. Итак многое услышали. Не думал, что они зададут этот вопрос так рано… — Я тоже, — отстранённо пророкотала львица, с тоской воззрившись на два мелькавших вдали силуэта. Нет, принцы ещё слишком малы для правды, ещё очень, очень рано… львятам не понять столь жестоких и несправедливых законов! Но они всё равно узнают рано или поздно — не от родителей, так сами.       Готто был сегодня чем-то опечален. Киара замечала эту неясно откуда возникшую грусть короткими, но отчётливыми перебежками в его вечно пасмурных глазах, но всё никак не решалась у него спросить. А должна ли была? Ему всё равно на неё, и это полностью взаимно. Стоит ли беспокоиться лишний раз, когда собственные тревоги глухими тёмными ночами не давали ей уснуть?       Но король, к её удивлению, первым решился на разговор. Немного не тот, что она ожидала, но всё же! — Любопытство львят до добра никогда не доводило, — вымолвил Готто, едва заметно взглянув на золотистую львицу, — чем больше мы пытаемся скрыть правду, тем желаннее она для них становится. — И что ты предлагаешь? — глухо усмехнулась Киара, с интересом и некоторым укором взглянув на короля. — Рассказать им?       Спустя какое-то томное время молчания, наполненного тяжкими раздумьями, сероглазый лев помотал головой: — Нет. Пусть пока остаются в неведении… а я их подготовлю к правде.       Как же Готто собирался это сделать? Киара в очередной раз лишь ещё больше запуталась в намерениях этого жестокого льва. Она решила не расспрашивать его дальше, так как не видела в этом особого смысла — король был холоден и задумчив сейчас, а значит, снова просчитывал все ходы наперёд. Но зачем? Игра уже давно окончена! Он достиг желаемого, но неужели ему и этого мало… — Тебя… что-то беспокоит?       Вопрос прозвучал так резко и неожиданно! Королева даже сначала подумала, что ей попросту послышалось, и это хулиганистый ветер донёс до пещеры приглушённые голоса двух резвящихся принцев. Но нет, Готто с выжиданием смотрел именно на неё, и львице даже на миг показалось, что его глаза наполнились… теплом?..       Она решила ответить, как есть, нечего особо было скрывать. — Честно говоря, да. Мой Кову… его уже так давно не было здесь, рядом с нами. Рядом со мной.       Готто какое-то время думал. Киара не знала, как именно он воспримет её ответ, но никакой злобы или агрессии не последовало. — Старший сын тяжело воспринял твоё восшествие на престол, не спорю, — беззлобно кивнул тёмно-песчаный лев, удивительно спокойный для разговора о «вечно мешающем» ему львёнке. — Но и Кову не глуп. — Не глуп, но вспыльчив! — с тревогой возразила королева, уже особо и не пытаясь сдерживать эмоций. Она слишком долго об этом молчала, не в силах признаться даже самой себе, так что слова сами собой вырвались наружу. — Он не так всё понимает… о, Айхью, он считает, что я его предала! А ведь так и есть, я… я предала его…       «Ради Тирико и Радита, — сам собой отозвался в голове назойливый голос гложущей совести, — ради всех Земель Прайда. Но ты предала своего сына!»       Внимательный взгляд Готто был устремлён прямо на её карминовые глаза, где он мог прочитать слишком многое. Страх, вину, смятение, отчаяние… в тот момент львица просто не понимала, что чувствовать! Что делать дальше? Как вернуть доверие любимого сына?.. — Не переживай, — осторожно начал Готто. Его голос, как и всегда, остался подобно льду холоден, но вот глаза заметно потеплели. — Кову всё поймёт, когда придёт время. Ты ведь делала всё это только ради него, ведь так?       «Так…»       Она отозвалась лишь мысленно. В голове разбушевался ещё больший ураган, что был прежде — ну почему, почему Готто из раза в раз меняет к ней своё отношение? Почему то готов принизить и поставить на место, то просто поговорить и поддержать? Почему он то опалял жарким пламенем, то морозил леденящим душу холодом…       Киара не понимала. И никогда не могла понять, как ей самой относиться к Готто: упорно продолжать ненавидеть, или же принять какую-никакую поддержку? Он ведь пытался как-то измениться, но из раза в раз становился жестоким мерзавцем почти мгновенно! Нельзя было ему верить, нельзя доверять убийце. — Спасибо. — Львица тяжело вздохнула. — Я пойду проведаю наших охотниц, а то что-то они задерживаются. — Хорошо. — Готто встал с места следом за ней, и львица на какой-то миг замедлила шаг, уставившись на короля с немым вопросом. Песчаный лев пояснил. — Я пойду к границам, проверю на незваных гостей.       Киара сдержанно улыбнулась, кивнув. Границы точно проверить не помешает, их прошлая встреча с горными — лишнее тому подтверждение. Потому правители, спешно попрощавшись с оставшейся на Скале Предков Тиифу, размеренно покинули пределы пещеры.       Киара засмотрелась на игру сыновей. Те, ничего не замечая, радостно прыгали от лужи к луже, взметая к небу грязные чёрные капельки воды — их шерсть уже полностью вымокла, что было особенно хорошо заметно на золотистом Радите, чья шубка обычно сияла ясным солнышком, а теперь…       Она внезапно оступилась у самого подножия скалы, и наверняка бы упала, не подставь Готто плечо в нужный момент. И львице оставалось лишь неловко улыбнуться — она почти никогда не падала и всегда держалась на лапах достаточно крепко, однако сейчас, в извечной задумчивости и рассуждениях, львица порой действительно оступалась.       И тем более странно было при этом принимать помощь Готто.