Сам себе батя

Боруто наслаждался триумфом. Ему доставлял сам вид поверженного Шестого с дергающимся взглядом, что медленно раскачивался на месте, поглаживая корешок своей похабной книжицы… То, что тот отомстит, сомневаться не приходилось. Но то будет потом… И возможно, не с ним. Узумаки самодовольно ухмыльнулся. А ему тут начинало нравиться. Пусть Саске-сан подавится. Он вынесет максимально пользы из этого приключения в его хитровыделанной технике. И они все услышат его рёв! И че тупой батя так превозносил то, что они выдержали испытание, всего-то нарушив запрет Какаши? Ну покормили они вечно голодного (теперь Боруто понимал, что из-за Лиса) батю, разделив порцию… Но заслуги самого Наруто тут нет. Он справился гораздо лучше… Ну да, справедливости ради скажем, что Боруто знал на что и куда давить, а также саму сущность испытания да и техниками и владел покруче… И всё равно Узумаки упивался победой.

***

Правда недолго. На следующей день они всей командой поступили в распоряжение санитаров госпиталя Конохи. Самого же Какаши и близко не наблюдалось, он просто сказал, что заниматься утками им предстоит месяц, а если будут бунтовать, то этот срок увеличится вдвое, а если ещё, то в геометрической прогрессии. У Боруто с математикой всё было нормально, оттого он и ужаснулся. Совсем не так он представлял своё овладевание секретными техниками и премерзкими страшнючими секретами старшего поколения. В больничке было… Угнетающе. Во-первых, всё такое допотопное, что и представить сложно. Во-вторых, светило ирьендзюцу Сакура Харуно сейчас лишь краснело и бледнело, когда её попросили помочь побрить пах одному старенькому дедку перед операцией. Потому-то более всего Боруто резанула некоторая безнадега и боль, которой были пропитаны эти стены. В его время тут было более… солнечно что ли. Не то, что «совсем не надо будет умирать», но в Коноху многие приезжали с другой точки света, чтобы попасть на прием к тётке Сакуре. Больше надежд было в глазах страждущих, во как. Их пахали на все виды работ, не требующих квалификации… Вообще никакой. Словно они не юные ниндзя, а работники ручного труда. Нет. Какаши с такой серией миссий ранга Дэ, определенно, мог чувствовать себя отомщенным. Они занимались тем, что разносили обеды, собирали опустошенную посуду, мыли полы, выносили и подавали горшки, катали шарики из ваты… Боруто был готов лезть на стену от подобной несправедливости. Впрочем, треклятый Саске тоже. По его дергающемуся глазу, в котором пока не наблюдалось шарингана, было, видно, в каком гробу он видит такую учёбу. Особенно его вымораживало помогать в хосписе. Складывалось такое впечатление, что видеть неотвратимую смерть тому было особенно тяжело. Боруто это удивило, ему даже показалось, что он увидел пару слезинок в краешке глаз. Такого он про невдолбенно крутого батю Сарады узнать не ожидал. Так что работа уборщиком в больничке оказалась не таким уж разочаровывающем опытом. Особенно для Сакуры. Он внимательно за ней наблюдал. Когда та пообвыкла. Ей стало интересно, этот интерес, искренний, а не: «Вау, у того парня кишки наружу!» — заметили и стали пускать посмотреть на операции. В то время как Саске и Боруто делали работу и за себя и за сокомандницу. Это было не честно! Узумаки тоже не отказался бы подглядеть за таким интересным зрелищем не для слабонервных. Однажды они с Учихнутым все-таки столкнулись с чем-то реально интересным. Им дали задание помочь перетаскать трупы в морг. Ну, была, какая-то стычка нехорошая… Подробностей им никто не сказал. Но убитые были шиноби. Не только их, и именно с теми захваченными телами и намеривались поработать специалисты, извлекая информацию о техниках и возможных кекей-гекай. Короче, те оказались весьма тяжелыми, и пот с их с Саске-дураске плеч катился градом. Они пыхтели и тащили, мысленно завидуя Сакуре, которая проводила время не так погано и даже с пользой… Как вдруг… Странное бурление, исходящее от трупа, заставило их синхронно кинуть бедолагу и убежать с квадратными от страха глазами, зовя санитаров. Те, ухмыляясь, им разъяснили, что зомби-апокалипсис отменяется, ибо всё это естественные реакции организма, в котором с определенной точки зрения продолжала бурлить жизнь. В общем, весьма перед друг другом оконфуженные Учиха и Узумаки сговорились не упоминать этот марающий честь бесстрашного шиноби факт перед Харуно и вообще кем-то. Боруто притом гаденько наматывал всё на ус. Однако не признать даже в юном Саске злого гения он не мог. А уж вдвоём они придумали для Какаши кару достойную такого гнусного поступка. Единственное, что останавливало их от воплощения — это то обстоятельство, что с Хатаке сталось бы продлить их работы в больнице. Потому они затаились и решили привести план месть в реальность, когда Какаши уверится в своей безоговорочной победе, когда не будет того ожидать… Когда положенный месяц общественно полезного труда истечёт. Чего они не ожидали, так это того, что когда тот истечёт, за ним последует другой. Теперь они по крайней мере трудились на свежем воздухе, загорая там от зари до заката. Боруто был вне себе. Шестой оказался мстительным гадом. А юность бати, лишенная всяких технологических приспособлений облегчающих жизнь, весьма и весьма грустной. Ни тебе роботизации, ни процветания и уверенности в завтрашнем дне. Ни маминого том-яма, ни сестренкиного участия. Пустой дом, холодильник и… жизнь. Было, правда, что-то другое. В едва уловимых вещах. В пении цикад, в чистом, пряном от цветения трав воздухе, в жителях, большая часть из которых ещё была профессиональными шиноби… Ощущение братства — вот, пожалуй, что подкупало. Но только не для него. Было неприятно узнавать, но подмеченное ещё в первый день оказалось правдой. Жители своего будущего героя господина Седьмого не жаловали. Это мягко скажем… На деле же… Боруто не привык к враждебности в свой адрес. Ну чего дурного в жизни сделал тот?! Он ж ещё совсем п*дюк. Ну, то есть там у себя Узумаки, конечно, себя таковым не считал. Уж он-то крутой. Но батя-то! Он едва-едва Академию окончил, а на него уже смотрят, как на врага народа. — Это потому что ты ничего не понимаешь в гнилой людской натуре, сосунок, — ворчливо отозвался Лис. — А ты дофига понимаешь? — Боруто решил не упустить шанс и раскочегарить не часто подающего голос Кьюби. — Доводилось… Пробовать на зубок, — звенящим басом рявкнул зверь, чем вызвал непреодолимое желание заныкаться, как в детстве под одеяло с головой… А ещё лучше бате под плащ, но это совсем уж из глубокого детства желание. Сейчас-то Узумаки-младший скорее помрёт, чем так припозорится! Вот ещё, много чести… Только вот здесь и это не поможет же, если биджу в твоей голове. — Наконец-то, я чувствую этот запах страха! — вовсю торжествующе насмехался Лис. — Ну, как хорошо одному, а? — Всё равно ты не страшный! Батя с тобой сладил, и я смогу! А ведь он совсем тупой! — отчаянно орал Боруто, суча ногами… Подушку он натянул на голову. Это было бесполезно, но лучше так, чем ничегошеньки не сделать. — Сомневаюсь… — протянул Кьюби, а затем осклабившись, выдал то, отчего Узумаки задрожал: — А, может, со мной только такой тупой и мог справиться, а? Ты не думал, мальчишка, что есть вещи поважнее мозгов? Например, сердце! — и зверь как-то сконфуженно замолчал, тяжело дыша, словно стыдился, что выдал какую-то тайну о том, что лично для него было важно. — Наруто! Наруто-о-о! — Боруто был почти рад в этот момент услышать противный писклявый голос ещё не тётки Сакуры. — Чего тебе? — высунулся он из дома, и тут же заметил, что та была не одна, а вместе с молчаливым Саске. — Мне ничего! — зло дернула Харуно плечом. Раньше ей приставания Наруто не нравились, но когда он столь резко охладел, это не понравилось ей ещё больше. — Но Саске сказал, что ты нужен для того, чтобы отомстить Какаши-сенсею, который нас ничему не учит, а только вкалывать садовниками на ландшафтном озеленении заставляет! «Понятно в кого Сарада такая зубрила, » — подумал Боруто, заслышав подобные слова, которые позже станут звучать из всех матюгальников вместе с речами о благоустройстве Конохи. — А не боитесь, что он нас ещё на месяц штрафных работ обречёт? — спокойно поинтересовался он. — Боятся трусы, — на сей раз ответил Саске-пока-не-такая-козлина. — Может, он того и ждёт, когда мы начнем действовать. Проявим характер. Я больше не могу тратить время на подобные упражнения для безмозглых! Не знаю, как вы. — Да, а если придумает что похуже в ответ, значит, пойдем к хокаге, просить нового сенсея! Нормального! Этот в край обленился и обнаглел! Саске-кун прав! Мы идем его проучить с тобой или без тебя, Наруто! — глаза Сакуры маниакально болели, так что Узумаки рефлекторно сделал шаг назад, а затем преувеличенно бодро сказал, поднимая вверх кулак: — Ну мы же одна команда! Давайте, ттебаса, ой, байо, взгреем-ка, как следует этот Какаши-сенсея! — Дураки… Сын Белого Клыка от вас и мокрого места не оставит и бровью не поведёт, — отозвался, не желающий засыпать Лис. — Сын кого? — мысленно переспросил Боруто, напрягая память. — Хреново знаешь историю, сосунок. Не такой ты и умный, шкет. Ну иди-иди… Как чакра моя понадобится, разбудишь. — Так просто? — не поверил Узумаки. — Конечно же, нет! — демонически рассмеялся Лис. — Но ты ж умный сам понимаешь. Или нет? — он откровенно издевался. — Всё я понимаю, — откровенно бледнел и краснел Боруто. — Это какая-то ловушка! Только в чем именно подвох… — Эй, Наруто! — Сакура щелкнула его по носу, возвращая в реальность. — Не спи! На дело идём! — Куда это вы идете? — спокойный голос Хатаке, сидевшего на ветке близлежащего дерева, заставил их всех подпрыгнуть. — Ни-ку-да! — по слогам ответила Харуно. — Тренироваться собирались, Какаш-сенсей! — Позже потренируетесь, хокаге дал нам миссию. Ранга С, — глаза их ленивого наставника странно блеснули. Команда номер семь замерла настороженно. Они ожидали подвоха, а Хатаки, добывший им миссию, благодарностей, аплодисментов, ну там соплей и криков радости. Но ничего подобного. Генины смотрели на него волчатами. Тогда он вздохнул тяжело и протянул Саске свиток с заданием с резолюцией от хокаге и назначением. — Сопровождение Архитектора в страну Волн? — дрожащим от волнения голосом прочитала Харуно, выглядывая из-за плеча пораженно застывшего Учихи. Боруто же нахмурился. Он что-то слышал, определенно, про эту миссию. Только что?! В любом случае неважно. Если такой непроходимый двоечник, как его старикан, справился, то и он не посрамит Коноху и маманю. Эх… Увидеть б последнюю.