Неоднозначно плохие

      Ракжар-джи упал ничком, получив серию ударов «хилых» рук Джарх-айи, тряхнул зубастой головой, взревел, поворачивая к нему морду с налитыми кровью глазами. Вскочил и напал, чтобы снова отхватить. Племя устраивало драки регулярно — скоротать время и развлечься, померяться силами и выяснить, как у кого проходит мутация. Они сражались, и пока что Джарх-айя занимал место вожака не только по уму, но и в таких вот примитивных боях. Та ситуация, когда меньший размерами противник содержит в себе больше сил, чем бронированная зубастая тварь, способная размозжить черепушку, не прикладывая усилий. Алиса просто наблюдала, сидя в тёмном балахоне и спрятавшись в тени капюшона — её не просили участвовать, хоть могли. Агар отбыл неделю назад, так и не добившись от неё ответов на вопросы, так и не посмотрев в глаза, так и не… Глодающий стыд и вина заставляли кусать губы, хандрить и бить руки в попытке обработать хоть кусочек радужной платины. Кожа наконец-то начала белеть, медленно волосы отрастали. Среди лысых и безбровых людоящеров она выглядела не так странно, да и никто не смотрел с удивлением, ничего не спрашивал, в том числе Джарх-айя. Хаос приходить не спешил, чуя на себя обиду. Фрукты с Хистов падали вкусные, сочные, питательные, группа охотников часто возвращалась с добычей, а для неё время тянулось слишком уж медленно. День за днём проходил в рысканье по просторам топей, джунглей и болот в поисках целебных трав, в бесполезном наблюдении за бытом и боями, за попытками расплавить или разбить платину без вмешательства силы Хаоса. Потому что он не показывался. Никого, с кем бы поговорить о сложном, магическом или великом, только племя гуманоидных животных и бесконечная тяжесть вины… Позавчера прошло празднество окончания старого и начала нового года, подарки Агару и брату остались в браслете, всё ближе и ближе становилось время возвращения в академию, а её затягивали странные чувства, навеянные воспоминаниями былых времён страха и нежелания принимать метки стихий. Негатив переливался на руке чёрно-белой кляксой, обдавая осколок радужной платины, смягчая его, позволяя вылепить форму, но размера она всё равно не знала. Если и существует более простой метод ковки и выплавки, то точно не в этих реальностях — что глину в руках выминать. И как его сделать невесомым?  — Попросить, — этак непринуждённо предполагает Хаос, словно не он бросил свою внучку без ответов больше недели назад.  — И это решит все проблемы?  — В данном случае.  — Или потребовать?  — Или потребовать. Платина принимает желание, как установку, меняет структуру, выпрямляется, сглаживая края. Принимает требуемый вид, но не размер. Слишком неоднозначен запрос. Алиса надевает большое для своих пальцев кольцо и тестирует, сравнивает ощущения, проводимость. Корректирует.  — Скоро в академию. Констатация, он уже знает, что она не вернётся, пока не отрастит волосы хотя бы «под мальчика», но не желает насильно направлять ресурсы организма на девчачью прихоть, как и так просто воссоздать их из энергии — неестественный метод. Но ничего, восстановятся. Сейчас главное снабдить основные функционирование основных органов, а остальное потом. Волосы — не приоритет.  — Что сделал Смерть? Какова цена его силы?  — Только умертвление. Твоя душа принадлежит ему, вы связаны договором, он закрепил его в тебе. Условия сама знаешь: возрождение до тех пор, пока не появится новая правящая кровь.  — Не мог сразу сказать?  — Не люблю разговаривать с женщинами в истерическом припадке…  — Врёшь. И вообще, зачем тогда ковырять дыру к мозгу?  — Передатчик, антенна, как бы… Принимающий сигнал прибор, понимаешь? Для лучшего контроля возрождения.  — И что с этим делать?  — Заживёт, говорил ведь.  — Когда?!  — Через пару месяцев. Алиса вздохнула — с ним невозможно иметь дело в дурном настроении, а ещё он жутко бесит, когда не хочет в чём-то признаваться. И никогда не понимаешь, сколько правды сказал. Нет, Хаос не врёт, но так играет информацией, что переворачивает всё с ног на голову.  — Я могу воспламенять тело… Только не пробовала всё сразу, страшно за генетическую информацию. Не понимаю механизмов.  — Тебе пока рано превращаться в элементаля, но потом переход формы не будет болезненным. Он не изменит твоего организма, то есть вернёт в прежнюю форму. Когда научишься.  — Когда смогу принять всю силу метки?  — Да. Сама видела, какой он. Как чёртов расщепляющий луч! Аннигиляторная пушка, в техномирах любят забавляться.  — Реакция… какая?  — Расщепляет, разбивает объекты на атомы. При содействии антиматерии с материей образует взрыв, способный разрушить целую реальность.  — Заклинание расщепления?  — Только без контроля высвобожденной энергии, в результате чего взрывом сносит всё. Огонь — составной элемент разрушения.  — А… да, ядро энергии, я и не думала, что огонь такой страшный. Кажется, он страшнее Тьмы.  — Да, если откровенно. Но не бойся его, он всё та же тёплая печка, которую ты любишь, холишь и лелеешь с малых лет. И он не причинит тебе вреда, потому что любит.  — Ну да… Как вспомню, так вздрогну, буквально!  — Знаю. Ну, ты сама предложила ему выжечь максимум, он и выжег.  — Как мне с ним поговорить?  — Просто позвать.  — …и о чём?  — А о чём хочется? Да ни о чём не хотелось, лучше уж не трогать его и не дёргать, потому что и правда страшновато, вдруг снова выплавит тело и поджарит мозг. Волосы всё ещё не отрасли! Но хоть брови немного начали намечаться, и ресницы….  — Я никуда не уйду! Хаос не выдержал и засмеялся, встречаясь с такой упрямостью не впервые, а вошедший в свою кузницу людоящер упал на колени прямо в дверях, голося хвалу богу. Алиса, оккупировавшая мастерскую для своих экспериментов с радужной платиной, оглянулась и бросила ему одно из немногих выученных слов, и аргонианин скрылся, так и не поднявшись с колен, прикрыл дверь.  — Они слушают меня, потому что считают твоим главным жрецом.  — Логика рабов. Многие не против продать свою жизнь вере, это их выбор.  — Скажи ещё, что его нужно уважать.  — Так и есть.  — Можешь дать характеристику древесине Хистов? Мне хочется что-то придумать, создать оружие, но не могу разобраться. Джарх-айя говорит, что посохи с Хиста и радужной намного лучше обычных, а я не вижу связи, кроме магической структуры древесины.  — Да, они совместимы. Хист сам по себе легко воспринимает магию, хоть обычно дерево имеет ужасную проводимость и тяжело поддаётся. Он становится продолжением платины, перенимает её свойства.  — Только её?  — Да, но через неё связывается с любой другой магией, не только моей.  — Проводники, значит.  — И многоуровневые переходники.  — Платина поглощает любую магию, а дерево через неё не только воспринимает её, но и увеличивает область и силу выброса?  — Да, так они работают. Что хочешь попробовать?  — Браслет. Боевой браслет.  — Тебе не нужно.  — Не мне… Кому-то, кому угодно, кто слабее…  — Зачем?  — …потому что могу? Хаос дунул в печь и поднял огонь, затрещавший, разливший тепло, бросил на неё предостерегающий взгляд:  — Некоторым оружием не стоит делиться с другими. Племя разграбят, сожгут и погребут жадные и безжалостные люди.  — Но ты о них позаботишься, когда настанет это время.  — Но оно ещё не пришло.  — Мне казалось, люди уже приходят сюда поглазеть.  — Да, и пусть они считают, что это оружие слушает только здешних. Оставь эти вопросы, Джарх-айя уже работает над идеей защиты. Удивительно, но его развитие идёт быстрее, чем я полагал, в нём большой потенциал.  — Тогда я возьму пару колец, — решила, но бросила в карман несколько необработанных плодов. — И откажусь от идеи радужного шлема для защиты головы!  — Вот уж да, лучше не надо.  — Если бы только не радужный!  — Ну, так потребуй поменять цвет! Стоявшая у двери и готовая выходить Алиса бросила на него раздражённый взгляд и сжала один кусок, сосредотачиваясь на образе чёрного камня с переливами. И плод изменился.  — Ой, только не кричи, — попросил, догадываясь о её мыслях по выражению лица, и исчез, вновь избегая «истеричных припадков». Алиса несильно пнула ногой дверь, посылая его к чертям, но прикусила язык и вышла, позволяя кузнецу вернуться в дом. Остановилась, разглядывая чёрный плод в пальцах, и когда тот стал совершенно неотличимым от лунной платины, задумчиво потянулась к голове, проверить, вдруг… Но нет, венец неподдельный и не имитация. Пожалуй, в будущем над этим стоит поработать. А радужная платина помещается в кожу? И если да, что, если вживить её отдельными частями, а когда надо — выплавлять броню сразу в теле? Разве что только под дозой обезболивающего!