Неоднозначно плохие

      — А начиналось-то хорошо, — пробормотала Алиса, развеивая щит, и медленно скользящие по нему вниз ошмётки плоти и брызги крови негромко шмякнулись о пол. Пришлось убирать неприятное зрелище магией, поглощать Смертью, не похожей на некромантию по цвету, но застилающей пол таким же мистическим дымом, а скорее уж жемчужным киселём или кисельным жемчугом. Энергия, образовавшаяся гибелью вампира, медленно концентрировалась, собираясь в кристалл. Делион молчал, наблюдая за экспериментом с самого начала, и первым вышел из камеры. Когда Алиса закончила с уборкой останков и прикрыла дверь, висящую на скрипучих петлях, он уже открывал следующую.  — Думаешь, есть смысл продолжать?  — Их всё равно ждёт казнь, — объяснил, задержавшись на пороге. — Разве ты не использовала слишком много энергии? Так и было — перегрузка привела к отторжению и взрыву организма. Дэлион скрылся в камере, и она не задержалась надолго, последовав за ним внутрь и неся за собой парящий энергетический кристаллизованный сгусток. Закованный в кандалы вампир выглядел слишком хорошо для узника, явно аристократ, Алиса ни разу не спросила, кто и в чём виноват. Её не заботила чужая жизнь, ещё не так давно раздираемый сомнениями разум оставался равнодушным. Возможно, не только из-за Хаоса, не по вине врождённой жестокости или склонности к разрушению. Достаточно напомнить себе, что ждущие казни заключённые всё равно скоро умрут, достаточно подумать, что лучше убить их, чем невиновных, попавшихся под руку. Алиса хмыкнула, касаясь своей новой жертвы, и под мысль о падении собственной нравственности всколыхнула Мрак. Он будто бы трогал их через её конечность, будто получил возможность осязать живых, но совсем не вмешивался в подачу энергии. Она ожидала другого. Но Мрак всего лишь разделял чувства, он всегда так делал, но чем больше приживалась метка, тем яснее это казалось Алисе. Разделение, передача, нет, чужак в собственной конечности — вот, чем он являлся. Но, неожиданно, это не напрягало. Пусть себе контактирует с миром через посредника, в конце концов, они все так делают, но этот хотя бы не скрывается — ещё не умеет. Отняв руку от вампира, Алиса похлопала его по щеке, пытаясь вернуть в сознание. Осоловелый взгляд постепенно прояснялся, тот встряхнулся, потряс головой и непонимающе уставился на своих князей.  — Мрак ему не вредит.  — Что происходит? — неуверенно спросил заключённый, переводя взгляд с младшей княжны на Делиона, словно ища кого-то гуманнее.  — А что чувствуешь? Он уставился на Алису, надеясь получить ответы, что-то понять, но в итоге повесил голову, полностью сдавшись — смысл говорить, если казнь не отменят? Они пришли не ради освобождения.  — Нужно снять кандалы, — решила, касаясь тяжёлых браслетов, блокирующих магию, и те быстро разогнулись. — Он ведь никуда не денется?  — Я догоню, если дёрнется, — подтвердил Делион, ступая на шаг ближе, но на том и остановился.  — К слову, что нужно сделать, чтобы после клятвы оказаться в казематах?  — Они здесь ещё с переворота, все отказались давать присягу. Оставили располагающих важной информацией или связями. На всякий случай.  — Верны Тангору?  — И у него нашлись верные псы. Алиса хмыкнула, делая поправку, но не набросилась на брата. Для него эти жизни такие ничтожные, так что, теперь падать на их защиту? Смертник есть смертник.  — Говори давай, — потребовала, вцепившись в подбородок заключённого и вынудив его смотреть себе в глаза. — Говори. Но тот хрипло рассмеялся, словно повредился головой, покачал ею, жмурясь, а когда снова поднял веки — цвет радужки засасывала чернота.  — Распространение энергии.  — Что вы сделали? — хрипло и ломко спросил, начиная чувствовать жжение и давление изнутри.  — А если скажу — начнёшь отвечать на мои вопросы?  — …да. Она отделалась кратким пояснением, и он тоже много не рассказал, но задышал чаще. Ей пришлось возобновить контакт в попытке понять происходящее, устроить обмен энергией, как это делал Хаос, когда считывал память своих частиц, циркулирующих в пространстве. Конечно, у неё не получилось повторить опыт стихии, но вышло ускорить распространение — кожа вампира разом почернела.  — Это проклятье, да? Княжну… прокляли. Алиса никогда не связывала силы стихий с проклятьем, но аналогия показалась подходящей и забавной. Возможно, он решил, они здесь в поиске избавления?  — Нет, это дар, благословение. И если тебе удастся его принять — случится нечто интересное. Она призвала из браслета записную книгу и раскрыла, постучала по странице чернильной ручкой, активируя, и та заплясала, записывая под диктовку:  — Экспериментальный образец номер два, прогрессирующее распространение Мрака, разум в порядке, рефлексы в порядке, тело невредимо, отторжения и деградации не замечено. Заключённый вздрогнул, скривился, видимо, окончательно разобравшись в ситуации, сел удобнее, пользуясь отсутствием кандалов. Он мог попытаться дотянуться до тени и перенестись, прыгнуть отсюда, но знал, что не успеет — князь быстрее. А ещё внутри бурлила сила, будто металась из органа в орган, ища выхода, но ему не удавалось взять её под контроль.  — В отличие от первого образца проявляет завидную жажду жить и пытается бороться. Эта сила могла бы стать путём к спасению для заключённого, возможно, сумела бы убить этих двоих, выбраться, но никак не давалась в руки.  — Энергия пронизала всё тело, мозг полностью поражён, но испытуемый ещё жив. Он видел темноту впереди, ту, которой все боятся в конце пути, ведь Тьма для вампира смерть, но не мог ни повернуться, ни вырваться.  — Запущен процесс принудительной инициации, невероятно! Образец тянется к первоисточнику! Голос проникал внутрь приглушённо, но вампир подумал, что источник обязан дать требуемую силу для спасения. И провалился в бездну, достигнув темноты. Он падал, летел вниз, кувыркался, вертелся сжавшимся мячиком, не понимая, что происходит, опасаясь и ужасаясь, пока не почувствовал касания сотен рук. Они задержали в падении, придержали, позволив на мгновение успокоиться, но тут же атаковали, наливая внутрь всё больше энергии. Алиса успела отдёрнуть ладонь и выставить щит до того, как тело разорвёт, посмотрела на равнодушного Делиона, не запачкавшегося кровью, и хмыкнула:  — Он сам открыл канал к Мраку.  — Если это похоже на Тьму, то тебе стоит быть осторожнее, — предупредил тот, покидая камеру, пока ручка записывала все их слова по заляпанной странице. Алиса повторно убрала следы.  — Нет, он не опасен, поскольку я уже обладаю меткой, — призналась, негромко прикрыв такую же скрипучую, как и предыдущую, дверь. — А теперь серьёзно, зачем тебе нужны эти заключённые? Я думала, их всех давно казнили.  — Большую часть, — подтвердил, глядя прямо перед собой. — Я не врал, они могут пригодиться.  — Тогда почему?  — Потому что некоторые уже утратили перспективную пользу. Тебе их жаль? Делион всегда выглядел… зефирным. Сладким! И мягким. Он казался утончённым, мнительным, возможно, романтичным и при этом немного меланхоличным, отстранённым. Глядя на него, витающего в своих немного грустных мыслях, задумчиво теребящего в пальцах цветок и хмурящего плаксивой формы брови, вряд ли кто-то мог представить себе подобную сторону князя. А Алиса не раз её видела, но до сих пор малость терялась, робела, потому что не понимала, стоит ли наследовать равнодушие и беспощадность, сокрытые в нём, или нет. Люди с их моралью скажут нет, потому что убивать неправильно, бесчеловечно и всё в таком духе, но вампиры отбирают жизни не колеблясь. Да и люди, на самом деле, тоже. Вампиры не прощают и не дают второго шанса, если уж собрались отнять жизнь.  — Нет… не жаль. Она не жалела, это правда, остальное — притворство и попытка не выглядеть чудовищно, но раз Делион может себе такое позволить, то и ей нет нужды врать.  — Хочешь продолжить?  — Если только внедрить немного и оставить на время для адаптации.  — Хочешь понять, способны ли они на самом деле открывать дверь, получив ключ?  — Да… конечно.  — А ты?  — …передо мной двери открываются сами. Делион улыбнулся и тронул сестру за плечо, прошептал, пригнувшись к уху:  — Главное не теряйся там, за чужими дверьми. ***  — Образец не проявляет никаких признаков вторжения чужеродной энергии. Ручка прошуршала по бумаге, остановилась и воспарила, перевернувшись стержнем кверху.  — Образец голоден, — передразнил Алису заключённый, но та не отреагировала. Она вплетала поглощённую от смерти энергию в чучело ворона, подаренное Кирисом, и вполглаза следила за своим третьим экспериментом, развалившимся на своей койке сразу, как лишился кандалов. Делион, в конце концов, ушёл, оставив пару охранников за дверью, но те не заглядывали внутрь и не слушали, о чём там говорят. Первый умер быстро, второй немного побрыкался, а этот ничего, сидит, вот, болтает о чём-то.  — И этой Светлости боится весь замок…  — Эй, Ваш Светлость, когда мы уже закончим?  — А вы можете меня помиловать?  — А казнить побыстрее?  — Что там, на воле? Чем дышат вампиры?  — Какие шляпки нынче в моде? Или вы предпочитаете вуаль? Он болтал слишком много, чтобы она могла сосредоточиться на формулировании мыслей для записи, но недостаточно, чтобы сбивать работу над вороном.  — А что сделает Светлость, если я сбегу? Каркас для мертвеца выстраивался быстрее, чем она игралась, но планировалась химера. Для такой твари все параметры задаются вручную. Зато это одна из немногих методик последовательного создания и развития, растянутая во времени и подразумевающая поэтапную эволюцию. Простыми словами, не требует разом очень много энергии — такова почти вся некромантия. В этом её преимущество и недостаток.  — Светлость ещё не проголодалась?  — Попа не болит сидеть?  — Вам ещё не надоело?  — А леди не сидят с раздвинутыми ногами.  — И вообще, где ваши манеры? А если я вас скомпрометирую? Или посрамлю?! Пока здесь стоял Делион — заключённый, с виду молодой парень, вряд ли старше Арнада, молчал, но стоило тому уйти, а этому немного разобраться в ситуации, как полилось… Он будто уже готовился к смерти, повторить судьбу предшественников, и никак не мог наболтаться. Алиса даже их имён не спрашивала, не собиралась говорить с ним, чтобы не засомневаться, но когда воцарилось молчание — стало тягостно.  — Сядь, а не-то увеличу концентрацию частиц, и твои останки украсят стены, — предупредила, уперевшись в него ногой, когда тот поднялся и решил подойти поближе.  — А какая у Светлости тонкая и хрупкая ножка, — проговорил совсем иным тоном, без былой весёлости, вампир, и вернулся на своё место.  — Покрепче твоей, уж поверь.  — А что, у драконов кости из адамантия?  — Из энхобия, он гибче и не такой тяжёлый. Когда Агар начал в шутку говорить своё «Све-етлость», она не оскорблялась и не нервничала. Это несколько уравнивало, потому что сама начала ему тыкать наедине, а он продолжал выкать. Но обращение этого вампира раздражало. Как и весь он. Она поднялась, прошла до двери и приказала:  — Принесите мне обед сюда. Когда села — сосед по камере снова заговорил:  — И вас совсем не интересует, почему я здесь оказался?  — Меня даже имя твоё не интересует.  — А, Светлость боится, что невинные души начнут являться в кошмарах?  — …вряд ли здесь есть невинные.  — Аран ди Фаст. А сижу я здесь, потому что служил своему князю, потому что счёл, что валяющийся десятилетия в тюрьме вампир не справится с правлением кланом! Что его так называемая сестра — ведьма, и приведёт нас к гибели! И вот эта ведьма ставит свои опыты на нас, никому не нужных политических заключённых. Алиса рассмеялась на его шипение, расхохоталась до слёз, откладывая ворона в сторону:  — Слышал бы тебя Тангор, наверное, слезу бы пустил!  — Не говори так, словно знала его!  — Делион никогда не отправит на казнь кого-то за высказывания против себя. Это глупое детское упрямство, тебе бы стоило поступить разумнее.  — Например? Задрожать от страха, как эти старикашки?!  — Подождать и посмотреть, что случится дальше, — закончила, возвращаясь к своему ворону, и снова надолго замолчала. Он хотел разбередить душу, и у него получилось. Пусть крохотное, но сомнение закралось. Делион не стал бы убивать просто так, значит, этот парень переступил черту. И нечего его жалеть. Если ему не хватает ума принять новый уклад, то пусть умрёт! Слуга под присмотром стражника медленно вкатил тележку с обедом, раскланялся и ушёл, снова оставляя их только вдвоём.  — И как они умирали? Их разрывало на куски? Или просто останавливалось сердце? Как Ваша Светлость может есть, убив двоих невинных вампиров? Алиса хмыкнула, спокойно проглотила кусочек стейка, взяла одно из блюд, положила его на койку перед заключённым и присела рядом, смотрела прямо в глаза:  — Не хочешь рассказать, что собирался сделать с моим любимым братом, нет? Тангор мёртв, единственная княжеская кровь течёт в Делионе, вы бы не посадили кого-то другого на трон. Хотели превратить его в марионетку? Давай-ка подумаем, из известных мне заклинаний есть Забвение и Тление разума, из зелий тоже Забвение, небольшая линейка дурманящих, около двадцати всего, правда, подходящих под ситуацию, мне кажется, три. Привороты, как известно, на князей не действуют, кроме пары исключений. Тот молчал, глядя исподлобья, часто и глубоко дыша, пытаясь угадать мысли, предсказать поведение и следующие слова, не понимая, откуда она взяла всю эту информацию и почему так легко бьёт в точку.  — Ещё, как вариант, быстро заделать ему ребёнка и убрать. Ты думаешь, вы умные? Дэл не для того работает сутками, чтобы клопы вроде тебя строили ему козни за спиной. Каждый из вас умрёт, и я бы даже лично взялась за казнь, потому что ваша жизнь — корм для моего питомца. Она потрепала его по голове и вернулась на свой стул, принесённый слугами, возобновила прерванный ужин в полной тишине, искоса наблюдая за тяжело дышащим преступником и медленным поглощением собранной в сферу энергии готовой конструкцией химеры. Ей бы, по правде говоря, хотелось поводить его за собой, чтобы растянуть наблюдение во времени, провести правильный эксперимент, но больше тратить на него такой ценный ресурс не хотелось. Он отодвинул тарелку и отвернулся, обнимая колени и бессмысленно глядя в пространство.  — Как тебе новая сила?  — Тени шепчут.  — И что говорят?  — Что сбегу, если возьму больше.  — Но ты боишься. Алиса прислушалась, разрезая стейк ножиком, но сколько бы ни сосредотачивалась — тёмные углы камеры молчали. И Мрак не говорил. Тень, если так размышлять, не скажет ничего полезного, разве что соблазнит, как Тьма, перспективой большой силы.  — А ты попробуй копнуть глубже, если выдержишь — станешь сильнее. Может, и сбежишь, — посоветовала, снимая с вилки кусочек мяса зубами. Время не ограничено, некуда спешить, можно медленно кушать, даже, в кои-то веке, следовать правилам этикета.  — Ох-хо-хо, думала ли я в пять лет, что стану такой? — пробормотала она, вытаскивая кусочек тушённого с морковкой кролика из другого блюда. — Веришь, нет, но совершенно не помню, что тогда вертелось в голове, кроме желания выжить в роли дочери короля при мачехе. И вот я жду, когда же тебя разорвёт на кусочки, чтобы свернуть свой эксперимент, подняться и посидеть рядом с братом. Он, конечно, снова обложился бумажками или слушает жалобы и предложения аристократов, но мне хватит и просто посидеть рядом. А ты всё никак не перегрузишься. Добавить частиц? Скажи-ка, что чувствуешь? Как проходит адаптация? Вампир молчал, словно уже выщелкал весь запас слов на предыдущую никому не нужную ересь, а Алису неожиданно потянуло поговорить, может, потому что он смертник и никому ничего не разболтает?  — Знаешь, Мрак существует немногим меньше Тьмы, вашей матушки, но до сих пор не имеет культа, да и чёткого имени. То он Сумрак, то Серый, то Утро, то Вечер, то, не поверишь, Мгновение! Кролик вкусный, мягкий, сочный, сладковатый, стейк суховат, а тушёные овощи пропитались соком мяса. Вкусно поесть всегда приятно.  — Он меня совсем не перегружает, но меня вообще сложно перегрузить. Что не сдерживает тело, то регулируют Хаос и Бездна. Она, понимаешь, всегда очень близко, за тонкой плёнкой реальности, буквально руку протяни, разорви полотно и почувствуешь. Дёргающийся шов закрывается, чуть дальше на тарелках лежат порции салатов, кусочки рыбы, политые соусом, небольшая горстка золотистого риса с веточкой зелени, фаршированные яички.  — Но Мрак, понимаешь, пока что глуповат, опыта нет. Или я выбираю ему не тех, ведь не каждый достоин инициации, таких единицы. Вот они и умерли от перегрузки. Но если ты адаптируешься и примешь энергию, значит, вампиры могут с ней ужиться так же, как с Тьмой. Ведь у вас так мало истинных адептов Тьмы, вы в основном пользуетесь разреженной энергией, да и по теням бегаете, а тени — тоже Мрак. А ещё на тележке кружевное блюдо с пирожными, чайничек с ещё горячим чаем, чашечка и набор разных приборов, хоть Алиса вполне комфортно заменяла их всех одной вилкой.  — Но это мы поймём только со временем, ты же отказываешься пробовать новую силу. Но знать о возможной адаптации — уже хорошо! Ты умрёшь не напрасно! А я всё же думаю, дело так же и в личности — слабый сдаётся, сильный борется.  — Вы собираетесь сделать это со всем кланом? Он обернулся, испытывая страх перед перспективой полного уничтожения клана.  — Конечно же, нет. Зачем мне это?  — Чтобы всех убить.  — И кем тогда править Дэлу? Сад мёртвых — моё поле, а ему по душе играть в князя. Это его игрушка, для меня эксперимент над вами — банальное любопытство. Мрак дал мне свою силу, но как ею пользоваться не знает ни он, ни Хаос, ни тем более я. Мы в тупике, остаётся только практический метод проб и ошибок.  — Убийца. Беспринципная убийца.  — Вы убивали больше моего.  — Ещё назовите себя жертвой обстоятельств.  — Да, я и правда жертва. Вся моя жизнь до последних лет — кромешный Ад. Но вам, аристократам, выросшим в любви и заботе, никогда не понять моих кошмаров. И знаешь, с тех пор, как в темноте засияли звёзды Хаоса, ужасы перестали являться во сне. Я обрела семью, у меня есть тот, кто поможет, вытащит из любой ямы и болота, пройдёт со мной через трудности, спасёт от самой себя. Но вот я сижу здесь, аппетит пропал, а ты всё ещё жив! Умри уже побыстрее. Она пустила вилку, позволив той звонко клацнуть о тарелку, сложила пальцы мостиком и устроила на них подбородок, требовательно поглядывая на преступника.  — Не хочешь стать полезным для науки и будущего? Тот проигнорировал вопрос, подобрал тарелку и стянул с тележки подходящую вилку, показательно наколол кусочек мясного рулета, сунул в рот, прожевал и прокомментировал:  — М-м-м, а княжну кормят вкуснее, чем нас, простых заключённых. И она ещё что-то говорит о тяжёлом прошлом! Алиса не стала реагировать на провокацию — слишком хлопотно и долго спорить. Продолжила ужинать, размышляя, на что рассчитывали слуги, притащив столько съедобного. Сладкого ей не хотелось, ну, кроме глазурованных фруктов, они напоминали Самайновскую тыкву собственного приготовления.  — Пироженку? Тот не стал отказываться, может, потому что соскучился по вкусной пище, а может, осознавал свою близкую кончину и хотел хоть малой долей порадоваться. Она бы посочувствовала, представила бы, как ему сейчас горько, но вампиры не испытывают жалости, и Делиона они бы не пожалели. Это жестокое общество с чёткой иерархией, беспощадное к своим врагам и провинившимся персонам. Ей, в конце концов, не стоило вмешиваться и спасать кого-то, потому что милосердие у них расценивается как слабость, причина ударить в спину. Если эти вампиры не умрут, а получат свободу — точно укусят за руку. Доев свои фрукты, Алиса улыбнулась:  — Спасибо тебе, экспериментальный образец номер три, что избавил от сомнений. Тот отвернулся, принимая слова за прощание, но не придумал, что ответить. Полагал, смирился со смертью давно, но на деле вышло совсем другое. Умирать не хотелось. Алиса выкатила тележку, телекинезом распахнув дверь, им же неся за собой стул, ворона и записной блокнот, а заключённый удивлённо замер, испытав надежду на выживание за мгновение до резкой боли и нахлынувшего распирающего чувства. Стражники у стен вздрогнули от хлопка и серии капающих и шмякающих звуков, княжна приоткрыла дверь и вернулась, не позволяя высвободившейся энергии бесполезно рассеяться. Те искоса заглянули внутрь, поморщились от неприятного зрелища и вернулись на посты, делая вид, словно ничего не произошло. Они не слышали, о чём те говорили долгие часы наедине, но, видимо, не договорились. Алиса поглотила останки некромантией, обращая их в энергию, и некоторое время подождала, пока сфера сожмётся. Вампиры обращаются в пепел, но разорванные на куски почему-то остаются такими. Стало интересно, происходит ли так со всеми, или только со впитавшими Мрак, но проверять никто не собирался. Когда сфера сконцентрировалась и продолжила передавать силу ворону, младшая княжна покинула камеру и покатила тележку прочь из подвалов и темниц, чтобы наконец-то посидеть с братом, поучить их с Агаром пользоваться кольцами из радужной платины, поговорить, почитать одну из тех книг, в каких рассказывается о разновидностях Забвения. В конце концов, если никто из клявшихся вампиров не причинит вред князю, остаётся ещё много кланов и недооценённых подданных, избежавших присяги. И никого из них нельзя списывать со счетов до тех пор, пока вокруг брата есть хоть одна разумная душа.