Неоднозначно плохие

      — Алиса! — обрадованно завопил Ракуш, увидев ту на старом месте в аудитории, но Кирис предупреждающе замахал ему рукой. Озадаченный, тот протиснулся между столами и сел на лавочку, разглядывая сосредоточенную подругу, грызущую чернильную ручку. Никогда раньше он такой привычки у неё не видел, а ещё не понимал, почему Кирис так нервничает:  — Что случилось? Шанар за Алисой пожал плечами, тоже ничего не понимая, а та пробормотала что-то совсем невнятное. Напоминало обычный день, словно не прошло так много времени, будто она сама не собиралась интересоваться у них, как прошли выходные, кто чем занимался и жил. Но у неё ведь что-то случилось? Она не собирается рассказывать? Следом, немного задержавшись, пришёл Дрон — этот не кричал, сразу заметил — что-то не так, и молча вопросительно уставился на Кириса, подавляя ликование, вызванное её возвращением.  — Я не могу её больше терпеть, — повторила Алиса, высчитывая на листочке расходы, и вынужденно отмела вариант снимать комнату в городке неподалёку. — Невозможно! Аманда стала невыносимой!  — Так поменяйся с кем-то, — предложил Дрон, про себя улыбаясь — вообще ничего не изменилось, а Кирис вместо неё хмыкнул:  — С кем?  — А те девчонки нашего факультета живут с нами на этаже, — негромко влез в разговор Шанар. — Но их чётное число, подселиться не к кому.  — Вообще я слышал, посреди учебного года комнату никому не меняют, — рассудил Дрон. — Только если сами находите с кем, договариваетесь, но это мимо комендантов.  — А почему бы не с Анит? — неожиданно выдвинул Кирис.  — А где ты была? — ввинтил главный вопрос Дрон, но та отмахнулась обтянутой кружевом рукой:  — Лечилась, видишь мою голову? А если Анит или её соседка не согласятся? А если её соседка хуже Аманды? А если Анит сбежит от Аманды уже через неделю?  — А ты вообще хоть знаешь, с кем она живёт?  — Неа.  — Почему вы снова поссорились? Она развела бардак, пока ты отсутствовала? — метко попал Шинар, и та закивала:  — Ага, заняла всё место и отказывается убирать, видите ли, не влезает. Шкафа мало, забрала полки и тумбочки, даже под кровать что-то засунула.  — Это ты её разбаловала, — указал на очевидное Дрон и вернулся к главному вопросу: — Что с тобой случилось?  — Анит не поможет, потому что из-за меня у Арнада проблемы, — скисла она, потеряв надежду.  — А что вы с ним имеете общего со смертью невесты? — уточнил Кирис, и пусть Алиса не могла вот просто выдать ему правду, на мгновение испытала непреодолимое желание поддаться, но вновь отмахнулась:  — Ничего, но это же Арнад, он переступил черту и теперь перевоспитывается.  — Его отец или князь?  — Какая разница? Он социально опасен и требует вкручивания разболтавшихся винтиков в голове. Ракуш слушал их диалог молча, переводил взгляд с одной на другого, а в конце посмотрел на поджавшего губы Дрона, но уточнил у Алисы:  — Ты просто не хочешь рассказывать, как прошли каникулы? И почти сразу пожалел — стоило бы улыбнуться и оставить вопрос, ведь та вела себя совершенно обычно. Будто ничего не изменилось, между ними не минули полтора месяца вдалеке друг от друга — это, в какой-то степени, вызывало восхищение. Рядом с ней всё как раньше. Алиса покачала головой, прикрыв глаза ладонью. Бросив на них красноречивый взгляд через пальцы, показала тоном долю своего проникновенного недовольства и тонну серьёзности:  — Я умерла. — И прозвучало настолько буквально, что все замерли, застыли, остолбенели, задержав дыхание, пока не услышали продолжения, сопровождающегося нотками нытья:  — Умерла от скуки. Они месяц расследовали убийство, я брата не видела. Алиса ещё что-то проворчала, растягивая руки на столе, упёрлась лбом в столешницу. Из слов внятно получилось разобрать только «пожар», «волосы сжёг» и «страшная штука». Кирис смотрел на её седину тем же взглядом, что и другие, но молчал. Дрон пару раз открывал рот и сразу же закрывал обратно, не определившись со словами, а Шанар не допытывался, слишком явно почувствовав её нежелание. Среди них только один напряжённо хмурился и сопел, прежде чем достиг озарения:  — А, так умерла не в прямом смысле! Ракуш собрал на себе странные взгляды поражённых его мыслительным процессом личностей и смутился. Подумав, что пришёл к очевидным выводам, он уже хотел отмазаться словами: «Я ещё не проснулся», когда Кирис покачал головой:  — Конечно, она же сидит здесь, живая и тёплая. — А дотронувшись, исправился: — Горячая. Стой, у тебя жар?  — Лава течёт по моим венам, — напомнила возвышенным тоном. — Моя нормальная температура, не обращай внимания. Кирис кивнул, не развивая тему того, что при повышенной температуре белки в организме сворачиваются, а у неё явно не просто «повышенная», а очень высокая. Но при жаре кожа розовеет, а Алиса оставалась белоснежной, но явно не варёной, так что он не стал докапываться. В конце концов, ей простительны некоторые отклонения от нормы.  — Спасибо, что не дали занять моё место, — пробормотала, выглядывая в окно на вышедшего из конюшни Косточку.  — Никто и не претендовал, — разочаровал её Дрон, поворачиваясь на звук открывшейся двери. — Все знают, что это твоё место.  — А… Куратор дошёл до стола, уныло так осмотрел сидящих адептов, поправил мятый воротник рубашки, чем перекривил его ещё больше, и начал перекличку. Алиса, пусть и не ожидала быстрых перемен, сухого закона или чего-то подобного, но ощутила неприятное такое разочарование — совсем не изменился. И лисье сердце не помогло, по крайней мере, пока что незаметно.  — Я есть, — крикнула, поднявшись с места, когда тот пропустил имя со списка, и Широ воодушевился:  — А, то-то я смотрю, все такие весёлые. Вылечилась?  — А, ну-у… — замялась она, но быстро нашлась: — Да.  — Седина тебе к лицу, — попытался быть тактичным Широ, но сморозил явную бестактную глупость, от которой сам же и стушевался. — Так, э-э-э… ладно, пошли дальше, Лукаса вижу, Эрина вижу… Где наша белокурая принцесса?  — Его упырь укусил! — объяснил Ракуш, на что куратор возмутился:  — И что?! Бешенство преподавателей не даёт ему право пропускать пары!  — Нет, настоящий упырь, — сориентировался раньше других Дрон. — Господин Коснароин позвал нас на практическое, и Дарин теперь с отравлением лежит в лазарете.  — У нас есть упырь? — с надеждой уточнила Алиса, уже строя планы на выявление новых ядов и штаммов вирусов и бактерий в зубах и под когтями, но Кирис негромко огорчил:  — Уже нет, его уничтожили старшие курсы.  — Тихо, — прервал начавшиеся разговоры куратор. — Хорошо, все есть, принцесса в лазарете. Откройте учебник там, где мы остановились, коротыш… верю, что втянешься сама, — продолжил он, поморщившись, но быстро придумал новое обращение, исключающее имя: — Эй, страшная драконша, это не твоё? Алиса непонимающе проследила за его взглядом, но ничего нового в окне не увидела. Поднялась, протиснулась вдоль стенки к другому подоконнику и воскликнула:  — Шер`он!  — Ты прямо любишь мёртвых животных, да? — поддел куратор, открывая окно, чтобы та забрала своего ворона. — Что, детская моральная травма? Щенок умер?  — Да, его запинали до смерти, чтобы сделать мне больно, — негромко подтвердила, прижимая чучело к груди, и уже ему засюсюкала: — Милый мой, холодный, как льдышка. Замёрз, бедненький.  — Где ты только берёшь такую странную нежить? — удивился он, игнорируя для душевного спокойствия её первые слова.  — Он не странный!  — Садись уже и притворись, что вас двоих здесь нет, — скривился Широ, отмахиваясь рукой на манер «кыш-кыш». — Все остальные записывайте тему: «Методы усиления атакующих заклинаний», а конкретно второй метод: «Увеличение численности зарядов». Когда Алиса вернулась на место и раскрыла тетрадь, ссадив ворона на подоконник, Кирис слишком уж довольно улыбался:  — Рад видеть, что он тебе нравится.  — Он чудо, — отрезала, быстро записывая сказанное куратором. Вообще-то с конспектами третьего курса за два первых ей не стоило беспокоиться за пропущенные лекции, да и за последующие тоже. Никто из преподавателей не говорил ничего нового.  — Как твои каникулы? — спросила негромко, повернувшись к Кирису, пока мел сам чертил на доске таблицу.  — Явно скучнее твоих, — заметил, перерисовывая всё в тетрадь. — Просто виделся с семьёй.  — Всё плохо?  — Почему ты так решила? Алиса и сама не знала, что такого ощутила в тоне, но подумала, что не всё так радужно, как может показаться. Но ответ сформулировать не могла, а потому просто пожала плечами, готовая забыть о своём вопросе.  — Нет, наша страна слишком отличается от академии. Не могу понять, где мне проще, — объяснил он, тяжело вздохнув. — А у тебя что? Подумав, она приподняла ручку и отпустила, позволив зависнуть в воздухе. Отсчитала десять секунд, и та негромко упала.  — Это не телекинез и не левитация. Кирис не понимал, пересёкся с ней взглядом, но быстро вернулся к доске, чтобы не привлечь внимание куратора:  — Неизвестная магия? Алиса просто дотронулась до его руки своей — дать ощутить энергию, и именно этот момент выбрал Дрон, чтобы оглянуться. Их с вампиром взгляды встретились, промелькнул немой диалог, вызвавший у обоих досаду. Кирис отдёрнул руку и закрыл пальцами губы, приглушённо выругался, но всё равно посмотрел в тетрадь, где та вывела большими буквами «Магия Мрака. Я становлюсь сильнее». И прошептала:  — Отрицаю. Слова стёрлись, словно их и не было. Пока куратор объяснял им механику разделения одиночных снарядов на несколько со снижением мощности, Алиса написала следующее: «Слышал про аномалию племени аргониан? Там и прошли мои каникулы» И стёрла, как и прежнее. «Но об этом не стоит говорить»  — Отрицаю. Кирис кивнул, поняв ситуацию, и прекратил разговоры невербальными методами. В аномалии, о которой ему доводилось слышать много всякого, но ничего конкретного, произойти могло что угодно: странности пространства или какие-то ловушки, само дикое и агрессивное племя, опасные топи. Вариантов море. Бросив на неё косой взгляд, Кирис невольно засмотрелся на зелёные глаза, казалось бы, ставшие ещё ярче в обрамлении ресниц, на пару тонов темнее волос. Её красно-розовые цвета так причудливо оттеняли белую кожу, а снежно-серебристая седина мешалась с алой массой. Малина в креме на торте? Алиса любит торты. А кровь, когда растекается по белоснежной коже, отсвечивает розоватым, а ещё слишком аппетитно пахнет, куда приятнее любой сладости. Красные капли на снегу розовее ягод. Седина не появляется от радостей, правда? Могла ли она по-настоящему пострадать? Если князь Делион отправил сестру подальше от шума вокруг убийства невесты, тоже младшей княжны, чтобы уберечь, то вполне в её стиле отправиться «развлекаться» во взбудоражившую всех аномалию. Это же Алиса.  — И кто мне скажет главный минус деления одиночных атак на несколько? — задал вопрос куратор и сам же на него ответил: — Нет, не падение мощности, а крайняя сложность управления каждым снарядом. Тренировки разделения такого простого огненного шара грозили затянуться по его прогнозам на пару недель, не меньше. Каждый год кто-то затягивает волокиту до самой сессии, а многие попросту замирают на малом количестве копий — нет таланта или способностей. Если с усилением одиночной атаки почти ни у кого не возникает проблем, то множественные… Но в этом году у него, честно говоря, был особый интерес до разделений, потому что среди детей попался «щенок», как любит говорить Фрид, с особенной тягой к магии.  — Начнём со стрел, это самое простое, элементарное атакующее заклинание, подогнанное под каждого индивидуально. Сами знаете, у кого-то не получаются ледяные, но нет проблем с каменными. Парни постарше ведут рейтинг, самое большее это двадцать девять стрел за раз, а среди выпускников — пятьдесят.  — Умеешь? — спросил Шанар, пальцем толкнув Алису в спину.  — Конечно.  — И сколько максимум?  — На стрелах не пробовала. Воспоминание учёбы на гейзерах заставило её улыбнуться. Когда Дик брался за практические уроки — не начинал с малого, всегда отталкивался от сложного. Поднять один гейзер уже проблема, а разом пять — с первого раза невозможно. Но, по его словам, когда на попечении внучка Хаоса с неконтролируемым резервом десятилетнего практиканта — куда проще учить её сворачивать горы движением бровей, чем кропотливо зажигать свечку без попутного сожжения всего дома. Но горы она не сворачивала и сейчас, что уж говорить о тех временах.  — Готов поспорить, вы все умеете, — буркнул тот обиженно, предчувствуя сложности. — Разве что Ракуш не бежит впереди.  — Что я? — отреагировал названный на своё имя и кратко обернулся к ним.  — Умеешь разделять? — уточнила Алиса, чтобы Шанар не повышал голос.  — Неа, — простодушно улыбнулся здоровяк, возвращаясь взглядом к доске и куратору.  — А я умею, — влез Дрон, на что Шанар саркастично фыркнул:  — Кто бы сомневался. Кирис насмешливо, но не обидно хмыкнул. Алиса увидела довольную клыкастую улыбку — этот столетний вампир точно способен выжать сотню, но не выложится на полную во время занятий. Их перепалки кажутся ему забавными, будто дети играются. И что только делает здесь? Сбежал, что ли? Вышел подышать. Она вообще-то не спрашивала. Не очень-то интересовалась, что ей до чужих проблем? Для вампиров выбраться из клана — та ещё задачка, и поэтому причиной может оказаться даже поиск повода для бахвальства перед друзьями, хотя не в случае с этим индивидом. В случае с ним ей не очень хотелось ковыряться в чужой душе и погружаться в явно глубокие дебри каких-то семейных или личных трудностей жизни. До того, как он стал частью близкого круга общения, по крайней мере. Чем взваливать на себя чужие заботы, лучше их проигнорировать. Но Алиса бездумно изложила свой вопрос на бумагу, хоть не думала, что Кирис увидит, но он даже ответил, отобрав ручку и придвинув чужую тетрадь: «Слишком много женщин, хотел выбраться из серпентария хоть на пару лет». А подумав, постукивая обратной стороной ручки по столу, дописал: «Увидеть что-то дальше кланов». Причина показалась уж слишком идеальной, но заслуживающей права на существование. С Кирисом и не поймёшь, открыл душу или снова держит маску, но замышляй он что-то дурное — давно бы себя выдал. Наверное. Хмыкнув, Алиса отобрала ручку и немного неровно, но быстро записала: «Это странно для вампира». «Поэтому родители не знают настоящей причины. И ты не говори никому, прошу». «Без проблем». Шепнула, заставив слова стираться по букве, будто отматывались во времени, пока на странице не осталась лекция. Но она не смогла не спросить, пытаясь разоблачить притворство: «Почему ты поделился со мной?». «Потому что, — он замер, глубоко задумавшись, выбирая и формулируя самые оптимальные варианты, и продолжил: — ты поймёшь меня, а не осудишь». Слова медленно, по букве исчезли, оставшись в памяти, и заставили Алису ненадолго выпасти из реальности. Ей казалось, что многие вампиры осознают «тухлость и затхлость» своего уклада, но выходит, что прозревшие считаются неправильными. Единственные вампиры, с которыми ей доводилось близко или долго общаться, не просто сталкиваться, это Архус, Арнад, Делион, Агар, Кирис и ещё парочка, включая жрицу. Первому подходит характеристика «доброжелательного и заботливого» вампира, второму скорее «самоуверенного и гадкого», третий «жестокий, но вежливый и душещипательный», четвёртый «жестокий, но разумный и больной». По ним нельзя судить обо всей нации, потому что каждый относится к обществу как к скучной формальности, необходимой в той или иной мере. Каждый из них знает цену любезности и расшаркиваниям, обходительности и воспитанности. Каждый здраво оценивает окружающих, вешая верные неприкрашенные ярлыки. «Неужели каждый вампир так помешан на этикете? В кругу аристократической семьи тоже?» «Ещё хуже, чем в обычной». «Как ты там жил?» «Как и все». Буквы сворачивались, исчезали, снова оставляя пустое место, а за ними пропадало и сложившееся о нём мнение. Но нет, он всё такой же — носит приятную маску и, по крайней мере, уважает силу, не кусается и не точит нож за спиной. Кирис проще других вампиров, милее. «Вампиры — жестокие и беспощадные интриганы, будто животные. Двуличные ублюдки». «Именно так», — согласился, не глядя на неё, и прочёл дальнейшее: «Ничего. В таком обществе приходится меньше притворяться. И на психику не так давит, когда закрываешь глаза на факт лживости». Кирис слабо улыбнулся и отодвинул тетрадь, не находя слов. Диалог выглядел странным, а её последнее изречение наталкивало на мысли о смирении. Нет, ей нравится находиться среди животных, улыбающихся в лицо, чем среди людей, так явно выражающих неодобрение и страх перед кем-то необычным. Вампиры, в отличие от оборотней, не полезут драться. Алиса же выдохнула, чувствуя пульсирующую боль в голове, но решила не пить вытяжку до перемены, если не станет невыносимо. Вампиры… Эх, кто бы знал, какие они порою сложные снобы!