Неоднозначно плохие

      — Мы с отцом ходили на охоту, — рассказывал Ракуш, отвлёкшись от пирога. — Я взял с собой пару учебников, но так и не сел за них. Пироги принёс Дрон, вернее ему их спекла одна из тех, кого он не звал своей девушкой или любовницей, но регулярно одарял вниманием. И потом жаловался друзьям, что слишком романтично настроенные девчонки придают излишнюю значимость этой связи… Ракуш его осуждал, Алиса редко свидетельствовала такие разговоры, а другие не смели критиковать.  — В клане скучно, — единственное, что сказал о своих каникулах Дрон, и некоторые его понимали — при дворе всегда скука смертная. Ракуш возмутился такой поддержке разговора, и ему пришлось нехотя высказаться, пытаясь тоном дать понять, насколько не хочет углубляться в подробности:  — Видел один раз дядю, доложил об успехах. Вообще разговор начал именно Ракуш, потому что всё ещё хотел знать, как провела своё время Алиса, не желал отставать просто так, но его никто не поддержал. Почти каждый из рассевшихся за одним столом ребят не горел желанием обсуждать жизнь дома по своим личным причинам. Даже Шанар отмалчивался. Так что Ракуш создал неловкую атмосферу, но никак не мог понять, почему все молчат и не хотят открывать рот для чего-то помимо поступления пищи.  — Вкусно, но мало, — подала голос Алиса, подымаясь с лавочки. — Отойду. По пути к выходу она кратко поздоровалась с Вистаром и его парнями, ещё с первых учебных дней забившими за собой целый стол, и протиснулась сквозь толпу к двери. Собираясь подняться в комнату и переодеться перед практическим по защите, она совсем не рассчитывала увидеть спускающегося по лестнице женского крыла Инрика.  — О, боги! — воскликнул он, завидев внизу подругу, и спрыгнул, перегнувшись через перила, чтобы сэкономить время. Оказавшись в его крепких, дружеских объятьях, Алиса растерялась, но в следующую секунду уже стояла свободная и на расстоянии вытянутых рук, сжимающих плечи:  — Я слышал, что ты вернулась, но не до конца поверил! Она что-то промычала, неосознанно сделав шаг назад, но напоролась спиной на спешащего в столовую адепта и сдвинулась к лестнице, наоборот оказавшись к нему ближе.  — Боже, — выдохнул неверяще, покачав головой. — Расскажешь? — не сводя взгляда с седины в красно-розовых волосах. Алиса раньше смотрела на него издалека или сильно задрав голову из-за разницы роста, а сейчас неожиданно осознала его линию глаз не такой высокой. Это выбило из колеи, как и сама неожиданность встречи. Почему-то в компании нелюдей своей группы такое ощущение не посещало, а сейчас вот… Резкое озарение.  — Ты в порядке?  — Ах, извини, — спохватилась, приходя в себя, и выпалила: — Болела.  — А… Прости, — замялся он, осознав свою поспешность. Наверняка ей не хочется затрагивать тему своих ранних седин. Воспоминания об упомянутом когда-то жертвоприношении дереву и выдавленное ею сейчас слово заставили его устыдиться собственного вопроса — нельзя лезть в личное. Так что Инрик, отведя взгляд, объяснил свою реакцию:  — Просто ты так резко пропала перед самым балом и долго не возвращалась. Кто-то распустил слух, что ты испугалась и бросила учёбу, а другие говорили, что… Ай, в общем, море догадок, но точно никто ничего не знал. Алиса закивала, хоть не хотела знать всей волны слухов о себе, да и вообще недоумевала, зачем это другим активно обсуждать не самую примечательную особу. Вообще-то да, многие девчонки видели её в салоне, где мастерицы сооружали причёску, наносили макияж и прочее, кто-то недолго наблюдал в коридорах, кому-то даже повезло заметить в платье, а до бального зала она так и не дошла. Но зачем это обговаривать?  — У моего брата кое-что случилось, — созналась, приникая к перилам, чтобы не мешать никому ходить. — Поэтому пришлось срочно вернуться.  — О…  — Его невесту убили прямо на свадьбе.  — Ах, какой кошмар! Он, наверное, убит горем, — смущённо пробормотал Инрик, сожалея, что затронул тему. — Такое несчастье…  — Да, — подтвердила, стараясь не кривиться. — Такое несчастье… Она была так молода и красива… Всего полторы сотни лет разменяла… Наверное, он принял её кривляния и ходячие желваки за крайнюю грусть, возможно, попытки сдержать слёзы, потому что ободряюще приобнял за плечи и за компанию взгрустнул, выжимая из себя минуту молчания и стоически игнорируя названный возраст, точно не относящийся к молодости. Алиса вздохнула, отбрасывая мысли о сорванной свадьбе подальше, слабо улыбнулась и дружелюбно поинтересовалась:  — Как прошли твои каникулы?  — Да… обсудили со стариком моё будущее, ну и… лучше бы в академии остался, — признался, отводя взгляд и отпуская её.  — А что такого?  — Ты же знаешь, сейчас боевому магу легко найти место только на службе аристократии. Политические войны внутри страны это грязь. Платят хорошо, но убивать детей, вырезать семьи… Я не для этого учусь.  — Разве академия не помогает устроиться? За стажировки не получил ни одного приемлемого предложения?  — Получил, но в том и дело, отец не хочет видеть меня вольным охотником. А сейчас появилась возможность… Набирают исследовательскую группу в одну аномалию на юго-востоке континента.  — Ах, слышала. И что за группа? — заинтересовалась она. Аномалия не могла не привлечь внимание мира, первый контакт — вопрос времени, но полезно узнать, что люди уже начинают активно действовать.  — Обычная: две дюжины боевых магов, дюжина умников, может, ещё пару человек.  — Это хорошая возможность.  — Да, но там все пропадают! Говорят, в тех джунглях полно ловушек, каких-то дыр в пространстве, из которых уже не вернуться. Это не просто опасно, никто не знает, что ждёт внутри. Живущее там племя не хочет пускать к себе.  — И что они собираются делать?  — Я так понял — исследовать местность вокруг, пытаться поговорить с местными. О чём вообще говорить с ящерицами? Ой, прости, забыл, что ты дракон… Алиса задумчиво помолчала, разглядывая уменьшившийся поток снующих адептов, сверилась со временем и потянула его за рукав на лестницу:  — Идём, поговорим там, где тише. Ничего, если немного опоздаешь на пару?  — Переживу. Комната пустовала, но бардак с разбросанными ведьмиными вещами остался, и она просто пнула её одежду подальше, чтобы спокойно пройти до стола и кроватей. Инрик промолчал, но взгляд оказался слишком говорящим, заставив её оправдаться:  — Аманда заняла мою половину шкафа, тумбочки, стол и вообще всю комнату, а убирать не хочет. Мы снова поссорились, потому что я выбросила всё это ей на кровать.  — Как-то это нагло, она же не одна здесь живёт, — неловко поддержал, не совсем понимая, что должен говорить в данной ситуации. Если уж совсем откровенно, то он, конечно, знал — девчонки ужасно захламляют пространство! И Алисе вовсе нет причин врать, выдумывать что-то, оправдываться. Но не спешил делать выводы, выделять правых и виноватых — эти двое ссорились на ровном месте каждые пару дней, в такие времена Алиса ещё меньше сидела в общежитии, чем обычно.  — Ещё как! — пылко поддержала та, но после вздоха вернулась к главному: — Ладно, как ты считаешь, собирающаяся группа мирная или нет?  — Да понятия не имею. Это так важно? Он недоумевал, почему экспедиция так её взволновала, что заставила привести сюда, поэтому чувствовал нервозность, присаживаясь на стул. Комната казалась безликой на половине Алисы — сплошь одни книги, чистота до блеска, перешедшая границу пустоты. Самое обычное белое постельное бельё, ровно застеленная, будто в армии, кровать, и ни одной девчачьей вещички — ни зеркальца, ни игрушки, розовой подушки, статуэтки или портрета. Потолок повторял ночное небо, а стены продолжали, делая то почти бесконечным. Тёмные оттенки со сверкающими звёздами и движущимися созвездиями завораживали, но Инрик недолго на них пялился. Не выходило избавиться от аналогии. Вспоминалась сказка, древние сказания про удерживающего небеса титана, а ещё почему-то думалось, что под ним легко спрятаться. Но больше неба он смотрел на Алису, стягивающую ботинки, чтобы взобраться на кровать, больше сказок думал о её растерянности, когда неуверенно тянула:  — Это важно. От этого зависит твоё будущее.  — Ты-ы…  — М? Он покачал головой, сдерживая смех — какие ещё бесполезные мысли придут в голову в такой обстановке?  — Ты что-то знаешь? — удостоверился, настраиваясь на тему, из-за которой здесь оказался.  — Да, — подтвердила, решив про себя, сколько ему рассказать. — На самом деле, да. Об этом месте я знаю много, потому что именно там провела свои каникулы. Прямо в племени. Откровение его ошеломило, но Алиса вообще умела удивлять. Следующие её слова тоже не были невинными:  — Инрик, если ваша команда не собирается воевать с племенем, то тебе стоит согласиться, не смотря на всю опасность.  — Почему? Они не просто не гарантируют нам выживание, а говорят, что, скорее всего, мы все умрём! Именно поэтому никто не принимает приглашение. Не имеет значения, придётся сражаться с племенем или нет!  — Имеет, — не согласилась, глядя слишком серьёзно для праздного разговора. — Если вы идёте с миром — выживете! Если будет хоть малая доля вероятности, что поступит приказ убить — вы умрёте.  — Почему ты так говоришь? Что именно ты знаешь об этом месте?  — Всё. Инрик на мгновение ошеломлённо замер, но вдруг резко встал, замешкался и упал обратно, нарочито спокойно попросил, скрещивая руки на груди:  — Расскажи.  — Ты же знаешь, что некоторая информация не для чужих ушей и для своего спокойствия её лучше избегать? — уточнила, поднимаясь, чтобы достать с полочки книжку, раскрыла её в поисках нужной страницы, говорила под шелест бумаги: — Есть то, что знать не следует, особенно, когда ты простой ученик академии магии, молодой парень без покровительства.  — И как это связано? Хочешь сказать, что кто-то могущественный проводит там эксперименты и нам всем конец, если влезем? Она помотала головой, протягивая ему книгу, но не дала в руки, а оставила ту в воздухе:  — Это то, что вы называете пространственной ловушкой или дырой в измерение. Ну как, очень мило, правда? На десятках мелких цветных иллюстраций среди обычных ландшафтов угадывались очертания странных мест, будто выпадающих, пририсованных или перерисованных, а на некоторых ничего не различалось. Инрик не понимал языка приписки под каждой, но внимательно рассмотреть не успел — она захлопнула книгу и вернула на полку.  — Ну и что?  — Некоторые легко заметить, а другие увидите, только когда кто-то встанет и исчезнет, расплавится, задохнётся… Они как магические мины! Вы и до племени не дойдёте без проводника.  — Ну и почему ты так печёшься?  — Потому что если вы придёте с миром — уйдёте живыми. Вас встретят, проводят, не будут мешать, если не станете доставлять трудностей. Это мирное племя, охотящееся только на животных.  — Ты что, за них беспокоишься?! — понял наконец-то Инрик и ощутил возмущение. — Думаешь, что мы их там переубиваем всех ни за что?  — Нет, — невинно улыбнулась Алиса. — Вы умрёте раньше. Он сел обратно, незаметно для себя приподнявшись со стула, и совсем запутался, а она повторила:  — Если группа исключительно мирная — постарайся попасть в её состав. Если нет — держись подальше.  — А то умру?  — Да. Ну, конкретно ты выживешь, а остальные да. Инрик вздохнул, помассировал виски, чувствуя в голове пульсацию от навалившихся мыслей и сомнений:  — Для выпускников всего три места, остальных возьмут уже опытных.  — Это никого не спасёт, — повторила, вытаскивая из браслета карту, и развернув, указала место: — Они здесь, видишь, недалеко от эльфов и вампиров, граничат с нагами. Она достала ручку и чётко обвела всю круглую аномалию, а вторым кольцом зону рассеивания частиц вокруг, тоже искажающих природу. Поставила точку там, где расположилось племя:  — Небольшая равнина, окружённая болотами и джунглями, десятки километров ловушек со всех сторон, а кроме того — ядовитые насекомые, змеи, лягушки, ну и болото.  — А где мы, по-твоему, проходили практики?  — Инрик, я пересекла весь континент на своих двоих, но нигде не видела ничего подобного. В любом случае, я тебя предупредила, разузнай об их истинных намереньях и дай мне знать, если примешь решение, мне не сложно помочь с ловушками. Он негромко застонал, упираясь локтём о столешницу, потёр глаза, думая обо всём этом, и не сдержался:  — Откуда только ты такая взялась? Всё знаешь, замечаешь, кроме самого простого и элементарного. Под носом не видишь, — пробормотал, опустив голос до шёпота, но она услышала:  — Никто не идеален. Это заставило его рассмеяться. Алиса слезла с кровати и повторила свой совет:  — Не иди, если хочешь жить.  — Они же мирные охотники, так о чём ты говоришь? Кто их защитит? Наги?  — Земля.  — Что? Она видела своё отражение в широко распахнутых глазах, в большом чёрном зрачке, и очень уж хотелось дотронуться Мраком, но пришлось сдерживаться — люди, наверное, умрут и от крохи. И говорила очень проникновенно:  — Это место сожрёт любого, Инрик, земля поглотит причитающееся, разложит, а после на деревьях поспеют плоды. Их соберут дети к ужину, а охотники принесут дичь. Кто сумеет выжить, став врагом природе? Она улыбнулась самой себе, отражённой в зрачках, выпрямилась, прошла к выходу и открыла дверь:  — Будь добр, дай мне переодеться перед практическим.  — Ах, время, — всполошился он, сбросив навеянное ею оцепенение, и быстро покинул комнату, не успев попрощаться. Замешкался у закрывшейся двери, под долгий выдох опустил поднятую для стука руку и развернулся к лестнице. Алиса взобралась на стол и выглянула в окно, где он появился спустя короткое время, проводила взглядом и начала переодеваться, придумывая отмазку для господина Иллара. А, впрочем, достаточно извиниться и встать в строй, этот дракон не станет слишком уж сердиться. Алиса хотела рассказать Инрику больше об аномалии, настолько, чтобы убедить принять участие в экспедиции — ведь боевик академии Шагдар не испугается? Но если он ничего не предпримет — придётся выпытывать у других заинтересованных. Но ведь он должен хотя бы расспросить подробности грядущей экспедиции? Теперь, когда столько услышал.  — Ах, как сложно разобраться в своих чувствах, — посетовала, запирая за собой дверь. В выборе между Инриком и племенем, чему отдаст предпочтение сердце?  — Надо купить побольше посуды… красивой и дорогой посуды. Существует посуда стоимостью в золото? — бормотала сама себе, идя по тихому коридору. — Ах, или проще бросать монетки с обрыва? До окончания действия дозы успокоительного оставалось больше часа.