Неоднозначно плохие

      — Наладьте связь с инстинктами, почувствуйте в себе зверя. Спустя время для Алисы подобные речи перестали казаться смешными, теперь только издевательскими. Тянуло разлечься на мате в позе непринуждённости и помедитировать, раз уж дело всё равно не идёт.  — Вам просто надо плавно перетекать в другую форму, контролировать процесс! Дрон терял терпение не к концу занятия, а ещё в самом начале выходил из зала, где-то пропадал минут десять и возвращался, садился обратно на мат и повторял:  — Просто не уступать инстинктам, а держать их под контролем, стопить перевоплощение. Алиса в целом помнила, как попросила этого горе-наставника помочь освоить промежуточную форму между драконом и человеком, но, видать, учить он совсем не умел, потому что ни она, ни Эрин так и не поняли, что надо делать. Какие там проблемы мучили Эрина, ей не говорили, но похоже на недостаточный контроль, потому что в волчьем облике он тёрся спиной о перекладины, чесался, будто от блох страдал, прыгал в лужи и часто выл — ну чисто щенок. Но и в человеческом обличье он дурачился с парнями, а стоило завидеть вампиров или Алису — как сразу «опускал» уши, скучнел и уходил.  — Да ладно, может, пора позвать мастера Фрида? Или хоть Нексора? Дрон обиделся, сплюнул и вышел, а Эрин позволил себе укоризненный взгляд, но промолчал.  — Мы ещё не готовы? — предположила Алиса. Но Эрин продолжал молчать, даже когда о нём беспокоились и пытались подбодрить.  — Ай, ну и к чёрту, — фыркнула, поворачиваясь к стене, и принялась качать пресс, чтобы не сидеть без дела. Эти ужасные занятия проходили каждую неделю, всего час, но выматывали морально каждого. Дрону вечно не нравились их взгляды, он то и дело вопил что-то вроде: «Да, знаю, звучит тупо, но молчите!», поднимался и уходил, потом возвращался, пытался что-то объяснить, донести, показать, но снова срывался… Фрид характеризовал обращение как «у-ух» и напрячься всем телом, но это понимали ещё меньше. Алиса не налаживала связь со зверем, потому что единственный монстр внутри — это чистая бесконтрольная ярость, затуманивающая глаза и жаждущая утонуть в крови. Это вообще не контролируется. Разве что направляется, чтобы различать, кого калечить нежелательно. До сих пор она пережила только один срыв, приведший к самой большой трансформации, а до него всё обходилось небольшими очагами. Но как специально расширить область обращения — совсем неясно. В итоге скорее благодаря времени, чем Дрону, у неё получилось научиться управлять преображением отдельных участков, как руки или ноги, но конечный результат оставался где-то далеко. Последние месяцы ничего не менялось и не продвигалось.  — Просто передай ему, чтобы в следующий раз меня не ждал, — попросила, натягивая ботинки, и поднялась. — Из него ужасный учитель, а мы не особенно хорошие ученики.  — Да.  — И Эрин, прекрати меня бояться. Но он лишь повторил положительный ответ, ожидая её ухода, и посмотрел на время — оставалось совсем недолго до окончания.  — Твоё дело, — отрезала перед уходом, рассчитывая ещё попасть на практику артефакторов. Эрин её совсем немного нервировал. На них с Нексором получалось закрывать глаза, но непонимание чужого отчуждения заставляло теряться и заморачиваться тем, чем не следовало. Дрон ей раньше уже говорил, что молодые оборотни слишком безбашенные, от чего предпочитают в трудной ситуации отмалчиваться. Ей оставалось непонятно, чего они сочли содействие с ней трудным, а тот объяснил всё статусом. Но она-то никогда не цеплялась за статусы, да и вовсе скрывала свой ото всех, кроме редких исключений. Ну и что им не нравится в младшей княжне-то, а?! *** Создать новое заклинание… Создать… Всё начинается со структуры, у артефакторов, как и теоретиков с алхимиками, есть целый курс «начертаний», ну и вообще у призывателей тоже, и у многих других, просто не такой обширный, как у этих трёх. Единственная лекция по начертанию, на какую попадала Алиса со своим очень плотным графиком, это как раз артфакторы, второй курс. Они учат правила и тихонько так чертят знаки сначала на бумаге, а потом переносят на деревянные дощечки — проверяют мощь, клепая самый простой и слабый артефакт из всех возможных. Правила-то везде и всегда общие, что ни возьми: руны, ставы, пентаграммы или артефакты. Да и магия берёт каркас из символов и построений линий, потому что словесная составляющая — только часть системы.  — Этот став используется для многоразовой ураганной воронки, — рассказывал преподаватель, объясняя выбор сочетанием простоты применения и небольшого количества потребляемой энергии. Алиса раньше пролистывала учебник по символике артефакторики и хорошо запомнила, какие составляющие отвечают за потребление энергии, какие за восполнение её из пространства и близких источников, какие за регулировку. Она без особого труда разбирала схемы заклинаний, выделяя основные приказы, условия выполнения и «необходимый» набор, отвечающий за простые ограничения и необходимые положения. По сравнению с пентаграммами Хаоса всё кажется лёгким, потому что держать в голове тысячу рун, их расположение и связки почти невозможно. У неё до сих пор недоставало времени выучить первые триста рун. Преподаватель — староватый, невысокий маг с длинной седой бородой, пальцем управлял мелом, расчерчивая на доске большую схему, поочередность символов и лучей, комментируя каждый свой шаг. Он называл имена знаков, напоминал кратко их значение, но то и дело сверялся с книгой. Алиса вообще-то замечала, что четвёртый курс тоже делает всё с учебников, отмеряют углы и расположение символов до миллиметра, дотошно повторяют модель на чертежах, с больших планов переносят на крохотные, и чем меньше — тем сложнее работа. Ювелирное мастерство, их главная задача не запомнить, а правильно повторить в уменьшенном варианте. Младшие курсы паяли или вырезали всё на дереве, позже брали металлы, а самые-самые учились вплавлять сетку в полудрагоценные, а позже и драгоценные камни. Но из сотен мастеров, как правило, без страха за такое брались единицы, насколько она знала со слов Динариуса. Потому что он тоже переносил схемы на металл под камень, а не «царапал» в нём. Алиса пришла сюда сейчас, чтобы увидеть на практике спайку знаков и линий — в книгах всё описано весьма пространно. И чем дольше училась, тем больше осознавала гениальность Дика — будучи некромантом и инициированным магом Хаоса, он умел, казалось, всё, так ещё и не поверхностно, а достаточно глубоко, чтобы клепать артефакты на коленке.  — Вот в таком положении этот символ обуславливает… Она неспешно переносила его в тетрадь, пока самопишущая ручка рядом записывала слова лектора, и постепенно находила ответы на появившиеся в процессе чтения учебника вопросы. Ну и примерно представляла, как превратить каркас заклинания того же теневого превращения во что-то… смертоносное. Работа ожидает сложная, кропотливая и нервная, но такое её давно перестало пугать — половина жизни состоит из нудной рутины.  — Расстановка определяет механизм действия, очерёдность сохраняется, а иначе вы в лучшем случае получите нерабочий артефакт. И поэтому для создания чего-то нового нужно учитывать много аспектов, а ещё лучше иметь перед глазами шаблон. Вот, к примеру, почему бы не взять саму структуру Когтей земли — вообще-то клетки, перенести главные символы, дополнить их, изменить элемент, составную энергетическую часть поставить под Мрак, и получится… Какая-то ерунда. Алиса почёркала набросок и выделила основные символы каркаса теневого перемещения, изменила энергетические ограничения на зависимость от дальности, выделила основу… И подумала, что разумнее идти к теоретикам-выпускникам, но для этого придётся пожертвовать чем-то в графике. Заклинание выглядело готовым, в словестной составляющей хватит изменить пару слогов, соответствующих трансформациям каркаса, и… Со страницы на неё смотрел несколько кривой, в силу чёрканья без линейки, но понятный и достойный жизни пример. Вернее, достойный испытания. Лектор всё ещё стоял перед доской и разъяснял группе механику, приводил краткий перечень примеров аналогичных моделей, предлагал им попробовать разобрать на составляющие один из них, а после перенести в мастерской на плошку и испытать. Алиса глядела на расписанную доску и в целом не находила, к чему придраться — часто маги лепили лишнее в простые формулы, но не в этот раз. Но она слабо представляла, что будет, замени элемент ветра на Мрак и подгони под него… Скорее всего, ничего — некоторая энергия просто не подходит формулам, что не приводит к положительному результату испытания. Но есть, к примеру, тёмная формула поглощения, да и в щитах такая не редкость — когда плетение впитывает чужую энергию. И если разобрать тень на способную впитаться субстанцию… Она чёркала, подбирая из десятков заклинаний разные элементы, составляла одну за другой формулу, сохраняя общие правила энергетической и ограничительной частей, моделировала, объединяла комбинации, формируя вариантности одного и того же результата. Если хоть что-то возможно воплотить и получить что-то вроде «восстановления резерва за счёт чужих теней», то будет нелишне потом показать брату — кто знает, когда пригодится. Алиса помнила столько заклинаний, что сама порою удивлялась, как их не путает, но вот сейчас чётко осознавала — все они разные, характерные только самим себе. Адепты рядом с ней, впереди и по бокам, мало смотрели на нового человека, посетившего их на правах факультативного занятия — таких вообще-то много. Самые близкие иногда оборачивались на звуки бормотания, узнавали какие-то отдельные слова, вытянутые из заклинательных формул, но не прислушивались и не вникали — случается всякое. Изредка здесь появлялись обладающие достойными знаниями, кто-то приходил посмотреть и больше не возвращался, кто-то строил умного, но тоже не возвращался, редкие ходили постоянно. Артефакторика интересовала немногих. Но до определённой поры. Слишком скучно и сложно, много деталей — это отпугивало почти всех желающих или жаждущих наживиться на продаже артефактов. Обычно такие быстро разочаровываются, перестают что-то понимать или с самого начала не втягиваются, приходят к выводу, что не хватает времени или в будущем легко заработать не получится — кроме покупки материалов, уходит немало времени на создание достойного продукта, а в итоге ещё и придётся столкнуться с проблемой покупки редких схем и конкуренции.  — Чёрт, на четвёртом курсе почти тоже самое, — пробормотала Алиса, заглядывая в учебник сидящих впереди ребят.  — Там схемы сложнее, — шёпотом ответил один из них, снова оглянувшись, чтобы посмотреть на её конспект, но наткнулся только на вид в воротник и резко повернулся обратно. — Ты же девочка, не делай так! Она ничего не поняла, но вернулась на стул, испустив тяжёлый выдох. До конца лекции оставалось ещё целых двадцать минут… Мозги больше не варили, вернее, отказывались легко собирать новые формулы, и ей пришлось закрыть тетрадь и отложить, вытащить из браслета сложенный атлас и записную книгу с координатами и заняться их переносом на ландшафт настоящего времени.  — Ты ходишь на лекции четвёртого курса? — через время снова повернулся тот же парень из артефакторов, а его сосед шикнул.  — На практические, другие не успеваю, — ответила полушёпотом и взяла чернильную ручку в зубы, чтобы не запачкать карту, пока переворачивает. — Фнохо фахуххахифоф.  — Что?  — Факультативов много, говорю, — повторила, перехватив ручку, и отмерила точку в координатах, поставила галочку в списке. Место нашлось в лесу, судя по всему, на болотистой низине — ну прямо невезение, после аргонианцев её совсем не тянуло в болота, там воняет и много комаров. И как там копать-то? А, хотя стоячая вода, Зеркало из воды — всё отлично.  — А родной факультет?  — Боевой. Алиса перестала носить мантию, вернее вечно забывала её где-то, теряла, а то и вовсе оставляла на седле Косточки. Чаще всего её находила Аманда или кто-то из парней притаскивал под окна, более наглые под дверь. Её не ругали — вообще-то мантии мало кто носит, особенно из боевиков — ленятся переодеваться на тренировки. А ещё ей не нравились взгляды, какими адепты провожали девчонку в зелёной мантии боевого факультета. И этот отвернулся, наверняка задаваясь этим простым, элементарным вопросом: «Зачем девушке учиться на боевого мага?» Будто бы им в голову не приходит мысль о желании себя защитить. Да каждый бы должен проходить военное обучение на всякий жизненный случай, а не верить в мягкую, комфортную жизнь будущего. Но единственное, чего боялись люди, это междоусобиц, и перед ними чувствовали полную беззащитность. Если ты ударишь в ответ, то завтра обидчик приведёт друзей или соратников, если отобьёшься от всех — их станет ещё больше, и так продолжится, пока в бой не втянут твоих родных и близких, пока ты не потеряешь всё, в том числе гордость. Поэтому простые обыватели учатся смирению, прививают своим детям и внукам, и так бесконечная цепочка поколений взращивает овец и волков, всё увеличивая границу. Алиса улыбнулась, подумав, что если бы каждая принцесса в пылу гнева разносила замок и хоронила под ним претендентов в мужья, мир бы, вероятно, сошёл с ума. Именно поэтому принцессу никогда не обучат боевым искусствам или магии, способной навредить другим. Именно поэтому ей навяжут роль нежной, смиренной овечки, невластной над судьбой. Новая точка оказалась в другом лесу, обычном таком, и непонятно, что проще: иссушить болото или выкорчёвывать деревья. А третья — под городом с каменными мостовыми, вот уж совпадение… Алиса там проезжала, когда добиралась до академии, небольшой такой городок, площадью всего около пяти квадратных километров. Как раз как самый больший радиус поражения посмертного заклинания. Вообще-то она не ожидала большого успеха, даже приди на место и подними кладку, не факт, что там будет лёд или выжженная земля, больше того, это маловероятно. Но какие-то остаточные следы остаться должны, хотя бы энергия. Ведь не зря в некоторых местах, далёких от источников, ненормально много энергии?  — Если мы изменим хоть один символ, хоть наклон чёрточки — артефакт может взорваться прямо у нас в руках во время испытания! Результат исказится непредсказуемым образом! Именно поэтому так мало мастеров, способных создать новую схему! Мало идеи сделать, допустим, артефакт капельного полива в огород, ведь чтобы добиться своего, придётся приложить много усилий! А порой и неоправданно много! Алиса слушала лектора одним ухом, продолжая линейкой находить и отмечать точки на карте, а парень спереди снова оглянулся:  — Можно я посмотрю твои записи с четвёртого курса? До конца пары отдам.  — Бери, — пробормотала, отсчитывая градусы, и черканула новую галочку. Вряд ли он найдёт там что-то интересное, кроме схематических зарисовок и пересборок артефакторных моделей, ну, а последние, относящиеся к Мраку, не разберёт — она там столько намешала, что уже и сама с трудом понимала. А если стащит какую-то формулу, то и бес с ним. Одним трупом-испытателем меньше, одним больше… Прихватив ручку зубами, снова повернула карту и продолжила, размышляя, когда лучше туда наведаться — до нагов или после? Кроме точек возможных посмертных проклятий, она здесь пометила и места стихийных идолов, и главные действующие храмы богов, чтобы случайно не войти, так сказать, в пасть к змеям, и края Леса забвения. Двое впереди склонились над конспектом и шептались, она могла бы разобрать слова, но не стремилась, и без того отвлекаясь на лектора. А когда пара закончилась — тетрадь ей вернули, ничего не сказав, проглотив любопытство, видное по глазам. Алиса собрала все вещи и покинула аудиторию, решив для себя, что практики с четвёртым курсом хватит.