Неоднозначно плохие

      Разреженный свет не докучает, воздух переполняет сладость, на душе одно благодушие и спокойствие.  — Они не обидятся? — спрашивает Дрем, разрезая торт на порции, пока Алиса заваривает чай.  — С чего бы им обижаться?  — Может, они хотели побыть с тобой?  — Они хотели пойти на фестиваль. Праздник весны и женский день — общее торжество для многих рас, по крайней мере тех, где климатически возможна полноценная зима со снегом. Алиса не осуждала празднование прихода весны, хоть та и началась ещё пару недель назад, а фестиваль устраивают только сегодня. В здешних краях погода непредсказуема — вчера светило солнце, а сегодня выпал снежок, и так из года в год.  — А ты не хочешь? Не хотела? Скорее у Алисы не было настроения идти в толпу.  — Не люблю шумные и многолюдные места. Она не боялась столпотворений, просто не чувствовала себя комфортно, недолюбливала чужие касания, пусть и случайные, вынужденные — кому вообще понравиться, когда со всех сторон обступают тела разной степени свежести, воздух наполняется запахами парфюмов и пота, кто-то толкается или лапает? Дрем её понимал, но так же и считал:  — В этом всё веселье.  — Но не для меня. И точно не сейчас, когда хочется вывернуться наизнанку, но приходится улыбаться и притворяться благодушной.  — Ах, даже дети любят фестивали, — вздыхает он, пока раскладывает куски по блюдцам. Алиса разливает чай и бездумно смотрит на три разных торта: фруктовый от Кириса, большой и самый аппетитный, и два шоколадных от Вистара и Инрика.  — Всё равно ты могла поесть с ними, хотя бы глянуть на фестиваль…  — Мы с Кирисом пообедали и посмотрели на подготовку — ничего там интересного не будет. У меня нет денег на новые побрякушки. А парни отдали подарки и пошли по своим делам, зачем мне их задерживать? Они хотят на фестиваль, а я нет.  — Формальность, — вздохнул Дрем, приступая к торту, но услышал последнее:  — Вистар вроде как обещал сувенир с фестиваля. Два больших торта и один трёхэтажный — когда посмотрела них впервые, испугалась что и с Дремом не справится. Но стоило попробовать, как все глупости покинули голову.  — Вкусно, — выдохнул материальный призрак, проскрипев вилочкой о блюдце.  — У Аманды хуже получается.  — Как продвигается твоё усмирение силы? Алиса пожала плечами, цепляя новый кусок, и уже хотела начать жаловаться, когда в дверь неожиданно постучали. Оба замерли и переглянулись — кому известно о двери? Та тихо скрипнула, отворяясь, и Дрем выдохнул до того, как стало видно:  — Ник. Когда директор переступил порог — Алиса уже не беспокоилась.  — Я же говорил, они здесь, — фыркнул Широ, протискиваясь следом с двумя крупными свёртками пергамента в руках. Оказалось, им стало скучно есть в одиночестве. Тортов прибавилось… Ртов, впрочем, тоже… Но никто не жаловался, Алиса так и вовсе радовалась.  — Кто это тебе в женихи набивается? — поинтересовался Широ, указывая вилкой на самый большой белый торт, но не глазурованный, а фруктово-сметанный.  — Кирис.  — Он не мелочится, да?  — Хорошо, когда есть друзья, — радостно вильнул хвостом директор.  — Попробуй ягодку, она вкусная, — посоветовал ему Широ, и тот заулыбался:  — Друзья это прекрасно. Они не затрагивали каких-то сложных тем, касающихся работы или учёбы, куратор давно забыл о той «мелкой ссоре» на тренировке, Дрем медленно смаковал сладости, сохраняя материальную форму. Алиса поглощала кусок за куском, стараясь контролировать аппетит, но сытости не чувствовала.  — А кстати, следующие праздники планируешь проводить так же? — почему-то интересуется у неё директор. — На день влюблённых мы устраиваем танцы. И в день цветов тоже.  — Со своей ведьмой в качестве пары точно не придёт, — фыркнул Широ, но никто не придал этому значения, только Ник снова подал голос:  — Не хочешь?  — А что, будет, как на Самайн? Те хмыкнули — демонический призыв до сих пор занимал мысли вопросами без ответов. Но на день влюблённых всё, что случается, это волна приворотов. Вряд ли Алиса могла каким-то образом вляпаться в подобные неприятности, но никто не спешил обещать полный покой и безопасность.  — Обычно танцы проходят тихо, — вздохнул Ник, считающий беспорядки на Самайн своей виной — недостаточно контроля.  — Но в этом году здесь учишься ты, — непрозрачно намекнул куратор, вопреки обычному не вывалив прямо. Алиса замерла с вилочкой во рту, похмыкала, медленно прожёвывая лакомство, звякнула прибором о блюдце и предположила:  — Хотите сказать, мне лучше вести себя как остальные? Чтобы избежать чего-то непредвиденного.  — Я хочу, чтобы все дети получили удовольствие от праздника, — негромко объяснил Ник. Широ промолчал, но она так и слышала этот невербальный посыл: «А ты сидишь в компании нас с призраком и жрёшь торты, будто заедаешь горе».  — У меня нет пары, — выдвинула главный повод пропустить всё веселье, но тут же закинула удочку: — Господин Дрем, составите мне пару? Тот от неожиданности выронил вилку, но почти сразу же замотал головой:  — Нет-нет, это невозможно.  — О чём и речь, — вздохнула она, отодвигая блюдце. — Парни отреагируют как безголовое стадо, неважно пойду я с Дроном, Кирисом или даже Ракушем. Да хоть с Франко или Марком! Они уже какое-то время сплетничают на парах и перерывах, хуже девчонок.  — Но и с преподавателями нельзя, это неправильно, — добавил Ник, прекрасно понимая её ситуацию, и заметил необычный взгляд Широ, но тот лишь хмыкнул:  — Я ведь говорил, девчонкам вроде тебя не место среди парней.  — Это как в поговорке: «Женщина на корабле к несчастью», если так разбираться, то женщина — раздоры, — немного пофилософствовал Дрем, но по её взгляду заподозрил, что ляпнул не то. Алиса не выглядела несчастной, скорее задумчивой, будто что-то вспоминает, и немного удивлённой:  — Когда мы плавали с пиратами, капитан просил убрать Аманду подальше, дескать, баба среди голодных моряков. Но я не Аманда, а они не голодные моряки! И я ничем перед ними не верчу! А про себя добавляла, что и вертеть нечем.  — Они малолетние, незрелые мартышки в сложном возрасте, — разочаровал её Широ. — Я это говорил. Здесь дело не в тебе, а в самом факте — им и тренироваться с тобой сложно, вечно пялятся не туда. А ещё их, как парней, задевает твоё высокомерие.  — И снова я высокомерная? — цепляется она, пропуская всё мимо, а Широ, словно отец, пытается наставить дочь на путь истинный:  — Готов спорить, если ты заберёшься на башню и объявишь турнир за право сходить с тобой на танцы — половина глотки друг другу перегрызёт. Дело не в тебе, а в самом факте приза. Ты их раздражаешь, вечно бросаешь вызов и побеждаешь, а это приводит к ненависти или постоянным попыткам доказать, что они лучше. Алиса щурилась и пыталась понять, но всё равно не постигала логику, навязанную куратором. Хмурила брови и напряжённо размышляла, подгоняя ситуации, недоумевала:  — Они ведь смирились и просто говорят, что я дракон.  — Это видимость, — вздыхает Широ, а Ник рядом сидит и улыбается с того, как он распекает адептку — никогда ещё никто его так не занимал. — Отговорка, отмазка, но такая переменная, как чувства — это фора в тысячу очков, сразу, считай, победитель. Дружить с тобой — одно, общаться — другое, а танцы и намёк на зарождающийся амур — третье.  — Чувствую себя призом, — признаётся, помечая ощущения как неприятные. — Если дружба со мной — это баллы, то я прямо даже и не знаю, кто из нас глупее…  — Дрон с Кирисом между собой мелко соперничают, — сдаёт их с потрохами Широ. — А ведь давно не дети. Другие после простого разговора лыбятся, будто получили восемьдесят баллов теста из ста. Они чувствуют себя победителями уже когда ты просто здороваешься и запоминаешь имя. Это всё происходит у них между собой, а ты — объект, как тестер.  — Да ну это всё, — бормочет Алиса, повесив голову. — Я не могу позвать брата, у него известное лицо, не могу позвать Агара — не знаю оскорбится он или обрадуется. Мне не с кем идти, но если для вас важно, чтобы я была со всеми и вела себя как все — постараюсь. Что-то придумаю.  — Вы с Делионом так редко видитесь, — печалится Ник. — А подростки и их чувства такие сложные. Каждый год весна — пора любви и разбитых сердец.  — Естественный порядок вещей, первая влюблённость приходит рано, у кого-то со школы или детства, но в академиях… переходит на совсем другой уровень, — так же грустно, как и директор, декламирует Дрем, косясь на портрет на стене. Алиса вздыхает — если бы можно было пригласить брата, потанцевать с ним в красивом платье — выполнить обещание, но кто-то опознает лицо князя. Уже тот факт, что его портрет неделю стоял в комнате подвергал опасности, но это ещё ничего, от этого не сложно отговориться — срисовала с картинки, видела его издалека или скопировала чужой портрет. Нарисовать князя не одно и тоже, что прийти с ним под ручку на академические танцы. А Агар… сложный.  — Уверена, Дрон придёт с одной из своих подружек. У них почти у всех есть подружки или хоть знакомые среди девчонок, — рассуждает, опираясь локтём о стол и подпирая голову. — Обо мне и так много говорят, а если приду с кем-то из парней — сразу взрыв предположений и легенд.  — Слышишь? — с едва заметной виной удостоверяется директор, а когда видит кивок — тяжело вздыхает: — Подростки слишком импульсивны и сложны, а ты даёшь много поводов.  — А я ничего не слышу, — хвастается Широ. — Мне хватает ваших результатов на тестировании и отметок, чтобы знать, кто лоботряс, а кто старается. Кстати, это ты поставила коробку под монетки возле моих рыбок? — уточняет сварливо.  — Нет, это кто-то разводит дурачков на деньги, — открещивается та, мотая головой. — Но я подумала, сами дураки, а рыбкам не бросают и хорошо.  — Да, пожалуй, — соглашается, ковыряя кусок торта. — Что-то я больше не могу.  — Я уже давно не могу, — признаётся Дрем, гипнотизируя остатки.  — А ещё немного скушаю, — решает Ник и перетягивает себе кусочек побольше. — Хорошая была идея.  — В компании и вкусняшка вкуснее, — подхватывает Алиса.