Неоднозначно плохие

      Трактир оправдал ожидания — сегодня, в выходной перед турниром, все удачно расположенные заведения ожидали большой нагрузки и выручки. В это заведение заходили толпы, пока ела, Алиса мимо воли слушала разговоры на кухне и хихиканье разносчиц — лучше сосредотачиваться на них, чем на звуках жевания и проглатывания еды за столом. Хозяин таверны нанял дополнительных людей на эти несколько дней, и не прогадал, потому что их группа, сформированная из участников двух курсов, заняла последний свободный столик. Едва поместившись и притащив дополнительные стулья из каморки, парни ели и делились впечатлениями, мыслями, беспокойствами, связанными с предстоящим, воспоминаниями прошлых турниров.  — Какой вообще смысл устраивать дуэли первокурсников?  — Чтобы видеть рост и разницу в силе! Они общались, в зале играла тихая музыка из зачарованного граммофона, Алиса больше отмалчивалась, а потом всей компанией пошли по лавочкам, начав, конечно, с кузниц — их интересовало оружие, доспехи, совсем редких — простая одежда. Когда она порывалась оплатить обед — Инрик обшипел и расплатился за всех, как своих, так и первый курс. По его словам выходило, что старшим заботиться о младших нормально. Мелкие кузнечные мастерские мало привлекали внимание, парни больше бегали, всё осматривали, сравнивали цены и лапали товар, смеялись, когда разозлённые мастера прогоняли.  — Да здесь всё дороже, чем в других, — шептал Браян Зику, когда они дошли до одной из крупных лавочек оружия, где с прозрачных витрин смотрели дорогие, магические орудия.  — И нигде нет палки, — отметила Алиса, стоя неподалёку от них. — Чёртова палка.  — Так спроси, — дёрнул её Франко, а Инрик не успел вмешаться, как та уже говорила с улыбчивым парнем, несколько раз предложившим помощь:  — У вас есть посохи бо? Инрик порадовался, услышав «посох бо», а не «палка».  — Нет, на них слишком мало заказов, здесь только магическое оружие. Но у нас есть чудесные копья, прошу… Алиса, не дослушав, уже выходила из лавочки, Ракуш её нагнал:  — Тебя совсем не интересует оружие?  — Меня интересует оружие, но оно будто бы всё одинаковое. Нет, мечи отличаются длиной, сплавами, примесями, формой, да много чем, на самом деле, но нет никакой разницы в здешних и тех, какие легко достать в клане или даже в Аске возле академии. Ракуш, конечно, предположил, что та, как девочка, не разбирается в них, поэтому так говорит, и сознался, пока они вдвоём дожидались остальных:  — Я и сам не всегда вижу разницу. Раньше я всегда пользовался топором и молотом.  — Я просто хочу попробовать твёрдый посох! Бамбуковый это всё равно, что избивать кого-то подушкой.  — Ты неплохо сражаешься своей катаной, но господин Широ почему-то говорит, что всё ужасно, — вспоминает он, не понимая, почему у неё такие трудности с выбором оружия. — Ножи тебе и самой не нравятся.  — Я не люблю близкую дистанцию, — ворчит, придумав отмазку в эту же секунду, а на деле просто не очень ловкая. Для ножей, как в принципе и посоха, нужна подвижность и ловкость, гибкость, а это сложно, когда отвлекаешься на проносящиеся в голове заклинания, подходящие под ситуацию, пытаешься гасить энергию, чтобы не сжечь оружие вместе с противником, так ещё и… Кости. Их состав меняется, тело тяжелеет, а это тоже мало способствует лёгким и быстрым движениям. С тем же молотом или топором проще, а на копьё хоть получится нанизать врага как на шампур.  — Мастер Фрид говорит, что маги — как столбы, и это так, — объясняет ему, подымая глаза к небу.  — Ага. Но ты быстрая.  — В последнюю секунду. Мне хватает внимательности, но реагирую я в последний момент — тело не успевает. Вес уже перешёл отметку семидесяти килограмм, а как поступала — Аманда волосы на себе рвала, сравнивая её сорок пять со своими шестьюдесятью при разнице в росте в десять сантиметров. Мелкая и худая, а потому и походила на мальчишку, да и сейчас не сильно отличается — высокая и худая. Да и к чёрту, за то кости теперь почти не ломаются, а после восстановления не остаётся никаких рубцов и уплотнений — то, на что раньше тратились зелья и силы, сейчас происходит само. Парни шумно вывалились за дверь, провожаемые усталым и высокомерным взглядом продавца за прилавком, Марк указал пальцем на следующую лавочку, и шумная толпа двинулась дальше.  — Заходите по пять человек! — вызверился на них хозяин, полирующий меч, и часть осталась снаружи, тараща глаза и не находя слов от такой наглости.  — Посохи! — обрадовалась Алиса, попав в первую пятёрку и не обратив внимание на чужое недружелюбие — в чём-то дядьку понимала. Шесты здесь нашлись, но всего несколько, стояли в бочке с копьями, будто последние, лишь перевёрнутые вниз острием. Один бабмуковый, почти такой же, как в академии, только новее, и два одинаковых металлических.  — О, хоть кому-то радость, — прокомментировал Франко, искоса наблюдая, как та вытаскивает «палку» и хмурится:  — Тяжелее. — И добавляет, повертев в руках и перехватив его за спиной, оперевшись поясницей и придерживая двумя руками: — Совсем не гнётся. Ух ты. Пока она вертит железный посох, размышляя, насколько он неудобнее деревянного, остальные рассматривают мечи, как самое оптимальное оружие, а Инрик отмечает:  — Здесь нет магического, но всё очень качественное. Удивительно.  — А есть тяжелее? — оглядывается на недовольного продавца Алиса, а Франко икает:  — Куда тебе тяжелее?  — Есть, — вздыхает тот, тяжело подымается, подходит к дверце во внутренний шкаф за витринами, шарит там рукой и вытаскивает, передаёт ей в руки. Ожидавшая чего-то такого Алиса не охает и не приседает под весом, а крепко держит и сразу кивает:  — Беру. Сколько?  — Да брось, — останавливает её Инрик, а парни оглядываются и внимательно слушают. — Возьми обычный, зачем тебе тяжёлый? Он пробует вес посоха, всё ещё удерживаемого ею без видимого труда, качает головой:  — Да он же тяжелее тебя! Из чего сделана эта штука?  — Говоришь, будто таскал меня на руках, — фыркает, давно не уносимая никем бессознательной с тренировок и спаррингов, и отбирает свою новую «палку», поворачивается к мужчине: — Сколько?  — Два золотых. Инрик тут же опускает взгляд на цену на бочке, из которой торчат копья, и возмущается:  — Сколько?! Да это обдираловка! Пошли отсюда! Алиса протягивает продавцу две золотые монеты, Франко не сдерживает смех, а Инрик распинается:  — Да ты шутишь?! Он же и одного не стоит!  — Какая разница? — удивляется та, привычно перехватывая посох, но этот оттягивает назад и не прогибается под поясницу, твёрдо упирается и не сказать, лучше это или хуже, так ещё и ногу приходится заводить назад для устойчивости. — Меня всё устраивает.  — Но это не магическое оружие!  — Один глоток зелья удачи стоит пятьдесят золотых, — праведно возмущается Алиса. — Какого вообще чёрта оружие настолько дешёвое? Куда катится этот мир?! Я удивлена, что ещё сохраняются мастера, не использующие ничего, кроме технологии сжатия! Это вызывает уважение.  — Вызывает уважение, — подал голос продавец, немного устыдившись своего поведения, — что кто-то знает, что такое технология сжатия.  — Я читала, — кивает она, рассуждает дальше: — В этом посохе хороший сплав, это чувствуется. Частицы резонируют странным образом, он хорошо отзывается, а кроме того — полностью нулевой, обожаю нулевые предметы — у них нет ауры.  — Но он не стоит два золотых, в нём даже нет магии, — ноет Инрик от такой несправедливости, а та пожимает плечами, прежде чем выйти:  — Какая разница? Одним больше, одним меньше. Меня всё устраивает, так что не разводи шум.  — Ну да, сейчас бы ещё золотом раскидываться, — фыркает Зик с двери. — Вы ещё долго?  — Мне здесь ничего не подходит, — мотает головой Инрик, да и другие уходят, одна Алиса задерживается, осматривается ещё недолгое время, благодарит и желает удачи.  — Что там случилось? — спрашивает Ники, и Зик с Браяном ему негромко и вразнобой рассказывают.  — Ты за эту цену могла купить посох получше, — подтверждает чужие слова Франко. — Хотя, оказывается, они намного дешевле другого оружия. Но и всё-таки…  — Вот именно! Она закатывает глаза и некоторое время носит новое приобретение в руках, будто корректирует им осанку, прогибая спину, или использует вместо утяжелителя, в другие лавочки уже не заходит даже из любопытства, получив нужное.  — Что, деньги закончились? — останавливается на пороге Зик. Алиса его игнорирует, разглядывая витрины других лавочек. В итоге он заходит со всеми в оружейный магазин с выразительным фырком, запинается о порожек, раздражается от прокатившихся насмешек и ещё раз бросает взгляд назад. Но она всё ещё никак на них не реагирует. Её успокаивает мысль, что не станешь же каждому показывать, сколько золота накопил. Алиса напевает мотивчик, перебивая их голоса, но всё равно слышит особенно громкие вспышки хохота — парни как дикари, это просто кошмар. Когда не обсуждают кого-то, тогда смеются с глупостей и грубых шуток. Интересно, Филип отличается? А мальчишки с других факультетов? Аманда вздыхает и характеризует Филипа как «чудесного», а что чудесного в этих парнях? Ну а в других? Да и в том же недофилине? Вот Делион — прекрасен. А они не то, что рядом не стоят, им до Дэла как до Луны пешком.  — Вот, давайте дойдём до главной площади! Там фонтаны! — тянет всех Марк, устав от ряби оружия перед глазами, и с ним соглашаются, а Алиса смотрит в часы — карманные, Арнад недавно всучил, с маячком.  — Спешишь куда-то? — обращает на это внимание Инрик, а стрелка часов уже приближается к десяти — время неумолимо уходит, а ещё столько всего необходимо сделать…  — Да, у меня совсем скоро встреча, — кивает, пряча их обратно в хранилище браслета. Проходя вдоль одного из базарчиков в сторону главной площади, смотрит на товары, обращает внимание на цены и сам ассортимент, вообще-то хочет остановиться и купить несколько нужных компонентов, но идёт дальше, слыша перед собой и позади разговоры. Мимо пробегает мальчишка, всё происходит во мгновение, а через ещё три рыночные палатки с её плеча падает под ноги обрезанный ремешок. Мелкие воришки украли сумочку… Алиса делает вид, что этого не произошло, тем более что разговоры снова затрагивают надоевшую тему.  — Сколько у тебя с собой подпространственных артефактов?  — Зик, тебе какое дело? — осаждает его Франко, а Ракуш охает:  — А куда делась твоя сумочка? Она про себя костерит его внимательность и кивает назад:  — Срезал какой-то вор.  — Ой, его же надо поймать.  — Ну, ты и раззява.  — Чёрт, что же делать? Подымается небольшой шум, все останавливаются в проулке между домами, покинув рыночный район, но Алиса мотает головой:  — Да забудьте, там только гребень и карточка, ничего ценного. Я не участник турнира, так что просто идём дальше.  — Куратор тебе новую достанет? — несколько язвительно, но больше устало спрашивает Зик. — Чёрт, почему тебе всё так легко достаётся?  — И вовсе не легко, — протестует без запала, но в следующую секунду выходит из себя и рычит: — Я что, виновата, что вы полные бездарности, не прилагающие никаких усилий?! Легко даётся? Ты в своём уме?! Я сплю по три часа в сутки, у меня кукушка едет, я учусь и тренируюсь без перерывов! Ты бы уже подох, пожил бы как я! Алиса зло выдыхает воздух, пытается успокоиться, накопившееся раздражение от всего за сегодня услышанного давит на мозг, а тот ещё подливает масла в огонь:  — Так и веди себя, как зубрила, а не требуй особого обращения! В голове гудит, пульсируют сосуды, всё кипит, хочется крови, нервы сдают, слова вылетают глухо и низко:  — Вы — мерзкие, отвратительные людишки, только и способны, что шептаться за спиной, винить других в том, что они лучше, а сами палец о палец не ударите. Подстилка? Да что вы знаете обо мне? Включить мозги не получается, да? Подстилка? Это всё, на что хватает вашей фантазии? Даже ни единой здравой мысли нет? Накапливаемое раздражение прорывается, в ушах стоят все услышанные разговоры и слухи, она шипит, схватив Зика за воротник и сильно встряхнув, будто тот вообще ничего не весит:  — Мне что, подумать за вас? Так давайте, это просто, вспомним одно слово: дракон, и разовьём это слово в род, клан и расу, предположим, просто предположим, почему же господин Широ так парится из-за какого-то дракона, а может потому, что если с ней, балбеской малолетней, что-то случится, слово дракон вырастет в геометрической прогрессии, обратится в такую огромную проблему, способную снести всю академию вместе с учащимися? Нет? О, так давайте зацепимся за гениальный вывод «подстилка», и я, чёрт возьми мать вашу, не собираюсь объяснять это каждому, но запомните раз и на последующие десять лет: у меня, пиявки вы безмозглые, половые органы пятилетки, и давайте теперь минутку подождём, чтобы вы осознали наконец-то всю гениальность своего вывода! Или минуты вам будет мало?! Так давайте снова упрощу информацию для ваших допотопных мозгов: я младше драконьего яйца! И то, что мой разум и внешняя оболочка подобного возраста - вообще ничего не меняет, моё развитие как дракона стопорит часть естественных процессов тела, и половая зрелость придёт с его вылетом! Она выдыхается и отпускает воротник мелко дрожащего Зика, встряхивает руки, втягивает чешую обратно, поправляет местами лопнувшую одежду, растянувшуюся от хаотичной несдержанной трансформации, вздыхает из-за вернувшегося настоящего цвета кожи в тех местах, где прорвалась чешуя, стягивает остатки перчаток. Вздыхает, призывая из браслета баллон, прыскает на руки, растирает краску. Подбирает лопнувшее и осыпавшееся кольцо с маячком и связным кристаллом от Широ, совсем тихо бормочет:  — Поэтому не люблю кольца. Отрицаю. А созданное Хаосом из радужной платины пережило, браслеты в силу большого размера тоже не пострадали. Да и это восстанавливается, возвращается на палец. Сам камень с оправой остался цел, осмотрев и проверив его маг импульсом, она выдохнула спокойнее — работает.  — Это всё слишком далеко зашло, — признал Браян, остальные молчали.  — Дракону не место среди людей, да? Теперь мне придётся покупать новую одежду, а у меня и так полно дел, — сетует, дорывая остатки не лопнувших шнуров на корсете, стаскивает его и отбрасывает под стену здания. — Всё это чертовски бесит, всегда знала, что такое не для меня. Лучше бы… к чёрту, — выплёвывает, понимая, что и к Дику бы не вернулась, и убегать от трудностей нельзя. — Счастливо. И исчезает, растворившись в тени.  — Вы… кретины, — говорит Инрик, а очнувшийся Ники кричит:  — Да вы же её одногруппники! Если не вы, то кто поймёт её?!  — А под конец года вас заживо закопают, — серьёзно предупредил Марк, а другой боевик их группы добавил:  — Да, там же первые испытания. Ну, мы все через это проходили.  — Простите, а я один не понял, сколько ей лет? — крайне хмуро спросил Ракуш, заставив всех поднять на него взгляды. — Нет, ну… что там пять лет?  — Её родственники тебя на столько лет в магму опустят, если попытаешься к ней подкатить, — перефразировали ему, а Франко протянул:  — Да-а-а, а ведь некоторые реально думают, что у неё есть там какая-то, по слухам ещё и активная, половая жизнь. А она ещё и это всё слышит.  — Выходит, те вампиры об этом знают? И Дрон тоже. Чёрт, она что, правда, такая малявка?  — Вы достали, — признаётся Инрик. — Хватит уже её обсуждать. Нам прилетит, если она потеряется — карточку украли, а карта осталась у нас.  — Будем надеяться, что не потеряется, потому что засечь теневую магию невозможно.  — Весь день испорчен, — вздыхает Марк, а Ники хмыкает:  — Ей точно хуже.  — Иди к чёрту, умеешь радовать.