Неоднозначно плохие

      — Пустыня Хари, — сразу же догадался выпускной курс, увидев красных, будто сваренных, боевиков первого курса.  — Не знаю какая, но пустыня, — долетел до них единственный цензурный ответ.  — Жестоко начинать с неё, — вздыхали те. — Значит, заслужили.  — Интересно, чем, — продолжали, поглядывая на оставшуюся белой Алису в насквозь мокрой одежде, быстро удаляющуюся со стоном жажды:  — Ду-у-уш… Их персональный Ад в пустыне закончился через неделю, недоедающие, обезвоженные и падающие от усталости парни едва находили силы подыматься по лестнице, не думая ни о поте, ни о еде — от истощения всех тошнило. Многие из них уже бы упали на площадку перед академий, да и вообще бы развалились в портальном зале и не вставали бы, но куратор разогнал, угрожающе щёлкая по полу, а иногда и телам кнутом. Лёгкая белая одежда не спасла их ни от ожогов, ни от жары, а потому кожа зудела и болела уже вот который день, а у кого-то и потрескалась, покрылась волдырями.  — Ничего, к завтрашнему дню повскакиваете с больничных коек, как огурчики, — насмехался над ними Широ. И повскакивали — не пропускать же прощальную, выпускную гулянку?  — О, выглядишь посвежевшей, — заметила Аманда, когда Алиса добралась до комнаты и своей кровати после долгого и тщательного душа.  — Да, пустыня — это здорово, но потно. А Филип где?  — Ах, собирает вещи, — обрадованно поделилась и вздрогнула, кидаясь ловить большую и увесистую книгу, брошенную подругой, будто комок бумаги. — Ах, ты не забыла! Ты нашла мой талмуд!  — Да, не успела отдать до практики, — протянула, чтобы сразу же переключиться на предыдущую тему: — Так ты познакомишь Филипа с бабушкой?  — Да! Он заверил, что будет вести себя прилично! А я постараюсь поговорить с бабушкой. В крайнем случае, он поживёт в посёлке рядом.  — Да, это же здорово, — покивала, нежась на твёрдой, но родной постельке. Она дала Филипу самому сделать выбор, но поставила обязательным условием сохранение девственности Аманды. Не из-за самой невинности, а просто чтобы не лез под юбку и знал меру, не переходил границ.  — Завтра вечеринка, а послезавтра домой, — с грустью вздохнула перевоспитывающаяся ведьма, не разлучающаяся с очищающим и подавляющим скверну кольцом.  — Ах, наконец-то увижу брата, — поддержала Алиса. — Ты знаешь, мы тянули камни через пустыню, кругами ходили, представляешь? Хотя, если убрать тяжесть и усталость, песочек приятный.  — Разве ты не ушла с драконом?  — Да, мы быстро закончили, — объяснила и решила не продолжать: — А как ваша практика?  — О, было несколько лесов, мы собирали полезные травы и кору, нас учили, как правильно проводить сбор, опознавать нужные. Но я это всё и так умею, так что было скучно. А, Ирен много визжала из-за жучков.  — Кстати о птичках, — села Алиса, вспоминая, что собиралась с ней поговорить. — Ирен ещё здесь?  — Ну да, — подтвердила та, невольно хмурясь от вертящегося на языке вопроса, что та снова задумала. Заметив и правильно трактовав её взгляд, Алиса помотала головой:  — Ничего такого, просто хотела перекинуться парой слов. Мне, как и ей, невыгодно враждовать, вот и собираюсь решить все вопросы.  — Ох… Ты изменилась, — заметила Аманда, не зная, к добру или к худу. Подобное её поведение вовсе не выглядело искренним.  — Не такая раздражительная и вспыльчивая, — объяснила и добавила, подымаясь: — И начинаю задумываться о будущем и перспективах.  — Это-то и пугает, — со вздохом созналась та, пока дверь не закрылась, и немного задержавшаяся Алиса успокоила:  — Ты хорошая подруга. По крайней мере, заслуживаешь доверия. На самом деле я не хочу тебе вредить и не планирую ничего такого. Твоё здоровье для меня в приоритете. — И бросила ей что-то в руки, добавив: — Подарочек. И дверь закрылась, отрезая шокированную Аманду, пялящуюся в пойманный браслетик — серебряную цепочку с болтающимися на звеньях маленькими рунами. Она никогда не слышала подобных слов от неё. Алиса же выдохнула, выполнив миссию — всучив артефакт с незаметным маячком и защитой так, чтобы та носила его и без привлекающей внимание магии. И пошла до нужной двери, воскрешая в памяти частые моменты, где Ирен выходила или заходила именно в неё — украшенную золотистыми розами. В комнате сидел только один человек, так что она постучалась, прежде чем дёрнуть за ручку и заглянуть:  — Не против поболтать? Но общались они не в академии — лишние уши не оставили принцессу и в академии Шагдар.  — Неплохая чайная, — признала та, сидя в небольшой кабинке для маленькой компании и оглядываясь.  — Главное — звукоизоляция хорошо ложится на стены, — подтвердила Алиса, устанавливая последним сигнальную линию против подслушивающих заклинаний, а молодая девушка в униформе тихонько вошла, неся поднос с чаем: — И здесь вкусный чай стольких сортов, что и за месяц все не перепробуешь.  — О, будет, чем заняться в следующем году, — подхватила Ирен, в этот раз доверив ей выбор, потому что совершенно не ориентировалась в названиях. Официантка ушла, прикрыв дверь, и контур вновь замкнулся, позволяя им перейти к делу:  — Нам действительно нет смысла враждовать, не правда ли?  — Именно так, — со вздохом подхватила Ирен, хмурясь от ожиданий неприятного и тяжёлого разговора. В противовес ей, собеседница сидела со спокойствием. Ирен испытывала волнение с того момента, как эта ходячая проблема показалась в дверях, а как раскрыла рот — волнение захлестнуло и накрыло, заставив сердце сойти с ума. Тем не менее, ей удалось вернуть самообладание, взяв себя в руки достаточно, чтобы не потерять сознание от головокружения, вызванного бешеной скачкой в груди. Самоконтроля до сих пор хватало, пальцы не выдавали себя дрожью, голос не подводил.  — Несколько недостойных инцидентов не стоят брошенной перчатки, верно?  — Не стоят. Ирен просто соглашалась, не зная, что ожидать от разговора, а потому хотела вести себя сдержанно, но всполошённое воспоминаниями отчаянье не давало взять себя в руки. Заметив это, Алиса выдала неожиданное:  — Ты правильно поступила, когда предала академию. Забудь о моей злости. Ирен от неожиданности едва не подавилась чаем, но не вытаращилась, когда резко перевела на неё взгляд.  — Да-да, поступок глупый и бессмысленный, нет, бесполезный, но любая попытка устроить себе лучшее будущее засчитывается.  — Что ты…  — Что я несу? — спросила без обыдняков, разведя руками. — Ах, пытаюсь быть откровенной. Я понимаю тебя, Ирен. Настолько хорошо понимаю, что невольно вновь и вновь, стоит увидеть тебя, окунаюсь в собственное прошлое. Почему-то ты заставляешь меня испытывать рефлекторную боль, отчаянье, беспомощность и ненависть. И та сомкнула губы, уже готовая повторить свой вопрос.  — Да, — подтвердила её догадки. — Я родилась принцессой человеческого короля на другом континенте и прожила самые ужасные годы своей жизни в замке, будучи нелюбимой первой принцессой, запасным вариантом, который даже не рассматривается запасным, придатком, пригодным для продажи. Старшая принцесса без прав на трон, вызывающая отвращение у родного отца и всех подданных. Что-то напоминает, да? Только без отвращения. Ирен не опускала взгляд:  — Таким тоном не лгут, верно? Тон… Алиса осеклась, отворачиваясь к двери, пойманная на сорвавшихся эмоциях, тех самых рефлекторных. Для себя она уже приняла причину, по которой невзлюбила эту особу, как только узнала её подноготную и впервые испытала жалость — собственные ощущения. Оказывается, встречая кого-то с похожей долей, неосознанно вспоминаешь себя и переносишь чувства, вновь их испытываешь. А когда кто-то самим своим присутствием вызывает дискомфорт — запускается антипатия. Всё просто, когда хоть немного начинаешь себя понимать.  — Я не лгу. Ирен кивнула:  — Да, отец любил меня, пока не родился брат.  — Ненавидишь его?  — Отца или брата? Нет, в чём виноват мой младший братишка? В том, что родился? Нет, я люблю его, — легко проговорила принцесса, тоже опустившись до искренности. — А отца да. Ненавижу. И совет.  — Они хотели использовать тебя и иссушить.  — Знаю.  — Что тебя ждёт летом?  — Переживаешь за меня? Забудь, всё в порядке. Пока что. Переходи уже к делу, этот разговор не приносит мне удовольствия. Алиса улыбнулась, потому что и Ирен, не смотря на суровое выражение лица, душила в себе улыбку. Что-то у них нашлось общее, нечто, что заставляло кривить губы и сдерживать хохот:  — Используй всё, чтобы добиться своего! Используй меня, академию, директора, да хоть моего брата, если сумеешь дотянуться. Думай, размышляй, выбирай людей, дави на нужные точки и двигай фигурки так, чтобы выстроить себе хороший путь. Ты же умная и талантливая!  — Боги, скажи что-то не такое занудное, не в духе моего брата, — выдохнула Ирен, вновь беря в руки чашку и разглядывая свою неожиданную собеседницу. — Знаешь, он вечно мне такое говорит: будь умной и сильной, Ирен. А я только и делаю, что пытаюсь пользоваться доступными фигурками окружения. Пока что, прошу заметить, не в кобуре брака, уклоняюсь от него уже пять лет.  — Ох, эти ранние браки, — понимающе скривилась Алиса. — Так утомительно.  — Да, я использую тебя, — покивала та, пробуя чай. — Вкусный, только сахара много.  — Иначе горчит.  — Если я скажу отцу, что подружилась с младшей княжной клана Ходячих тенями, а к концу следующего года она у меня из рук будет есть, ты мне подыграешь?  — А потом скажешь, что через меня доберёшься до моего брата? Да, в твоём стиле. Только увеличь срок хотя бы до трёх лет.  — А что будет через три года?  — Ну, насколько я понимаю, у тебя всё равно договор на директора до конца обучения. А уж за это время я помогу тебе решить проблему с королём и советом, пока что не спрашивай, каким образом и когда. Кстати, какой твой братишка? Ирен помолчала, глядя на ставшую крайней непринуждённой Алису, казалось бы, полностью разгадав её замысел, но не понимая, почему это всё озвучено. Ей казалось, эта младшая пользуется доверием своего старшего брата, то есть ей совершенно не о чем переживать. Достаточно сидеть ровно и ничего не делать, разве нет? Но тогда что это — сочувствие, жалость, далеко идущие планы?  — Тебе не будет никакой пользы от меня.  — Да как сказать. Разве ты не сможешь после того, как брат взойдёт на трон, вытянуть мне из сокровищницы одну перьевую ручку? Да брось, я не замыслила ничего коварного по отношению тебя или твоего брата. Мне просто не нравится бескомпромиссная политика короля.  — Одну ручку-то я достану, — вздохнула Ирен, не веря, что такая мелочь всплыла в разговоре, да и вообще недоумевая, что это за ручка такая. — Но если мой брат продолжит политику отца?  — А он продолжит?  — Если удастся избавиться от давления совета — нет. Но…  — Не имеет значения, — перебила, не требуя дальнейших рассуждений. — Люди — вот большинство. Сколько там в совете людей? Если учесть всех высокопоставленных чиновников, получается не маленький список, но это всё ещё меньше, чем всё человечество. Тем не менее, сколько им понадобилось времени, чтобы сформировать нынешнюю политику? Ирен опустила взгляд в чашку с остатками чая и видела в нём отражение потолка. Брату не удастся быстро всё изменить, а более того, начни он резко менять догмы образа мышления всех людей — попросту потеряет поддержку. Всё слишком сложно и запутано, и вот она только что сама озвучила часть проблемы. Нынешнее положение формировалось не одно поколение.  — Но если ты это понимаешь, то почему так легко готова возложить надежды на моего брата? Спросив, Ирен быстро подняла взгляд на Алису и заметила холодный блеск в глазах, словно зелёный цвет стал ледяным, тем не менее, та подала плечами с крайне наплевательским видом:  — Разве не потому, что он такой же человек?  — Я не понимаю, — призналась, но в следующее мгновение сжала губы и кивнула. Верно. Если ей просто убить короля, совет и всех высокопоставленных чиновников, то и до принца потом доберётся. Это будет односторонний договор? Сколько у них будет времени, если она и впрямь доберётся до короля?  — Я научу тебя, — предложила, нет, постановила Алиса, пригибаясь к столу. — Научу боевой и защитной магии. Как на это смотришь? Ирен снова подняла на неё взгляд, недоумённо нахмурилась, но ответила честно, скрещивая руки на груди:  — Сразу же донесут. Она не понимала. Только что разговор шёл об угрозе, а сейчас Алиса обещает помочь научиться защищать себя. Понятное дело, что это спасёт разве что от других людей, но это всё ещё важное предложение.  — Начнём ходит раз в неделю в чайную. Этого достаточно, если постараешься. Тебя же не зря считают самой талантливой на курсе? Её слова вызывают слишком сильный хаос в голове. Но что в этом такого, если задуматься? Просто используй всё, до чего дотянешься.  — Хорошо, — вдруг согласилась Ирен, протягивая ей через стол руку, но не для рукопожатия, а открытой ладошкой кверху. — Я приму твоё предложение и подожду три года. Подари мне что-то. Требование поставило Алису в тупик. Ирен просила подарок для скрепления договора? Для проверки? Какой-то тест на искренность? Ну, а что вообще дарят принцессам, способным получить любую понравившуюся безделушку? Ах, то, что они не получат. Оружие. Но это так же должно быть оружие, незаметное для сканирования, а ещё небольшое, удобное и компактное. Слишком сложно, но по счастливой случайности такое нашлось в ограбленном тайнике мачехи — озарение вызвало у неё дикий хохот. Алиса не собиралась распространять в этом мире оружие из других, кроме в меру безопасных артефактов, вроде псевдофеникса, но… Это настолько идеальный вариант, что она схватилась за живот и упала лицом в стол, не справившись с эмоциями — смех распирал, дикий хохот крутил мышцы живота и измывался над лёгкими. Она невоспитанно выла и поскуливала, чем вызвала у Ирен ступор.  — Ты не поверишь, — неровно и едва различимо простонала, захлёбываясь смехом. — Эта штука! Эта штука убьёт бога. Нет, эта штука называется «Убийца богов». И ничего такого удивительного в ней нет, лишь совершенно неизвестное происхождение и такой же неясный сплав — обычное дело для оружия, кочующего из мира в мир, обосновавшегося в сокровищнице Драко, а потом продолжившего кочевать. Артефакт без каких-либо привязок к владельцу, без ауры и излучения магии, без собственного разума, характерного для древних предметов, особенно, вкусивших могущественной крови. Оружие с единственной способностью — менять размер, сжимаясь до мелкой иголки и вырастая до приличной иглы с лезвием шире, чем в стандартной рапире. Успокоившаяся Алиса смотрела на Ирен туманным взором, размышляя, стоит ли отдавать его, прежде чем выдохнула:  — Как всё дорого обходится. Ей не доводилось видеть короля или принца нигде, кроме портретов в книгах, а о королеве почти ничего не писалось. Тем не менее, принцесса, видимо, уродилась в мать — её чёрные волосы и тёмные глаза мало соответствовали светлости короля и принца. Не удивительно, почему она так быстро потеряла расположение семьи, да и придворных. В книге, посвящённой королевскому роду, выданной всего три года назад, упоминались скандалы по поводу сомнений чистоты крови принцессы, но магические анализы всегда подтверждали их родство, хоть мнения окружающих результаты не меняли. Ирен приходилось несладко. Наверное, она не любила мать. Но магический дар, нет, саму предрасположенность к магии унаследовала от отца.  — Скажи, вы с братом не единоутробная родня, верно? Мысль посетила неожиданно, но в целом такая информация ни на что не влияла, так что Алиса сразу же скривилась, не дав ей отреагировать:  — Забудь, это так, предположение и мысль вслух. О королеве нигде не написано. Но Ирен, помолчав, ответила:  — Наши матери — близняшки.  — Оу… И это ни на что не влияло. То есть совершенно.  — Протяни руку, — попросила, потеряв на свой истерический хохот слишком много времени, и когда увидела ладонь вновь — вложила в неё предмет, дав краткую инструкцию: — Этот меч меняет размер, как ты того захочешь, и вес тоже. Знаешь, если замахнуться лёгким, а затем увеличить вес — голову отрубит без твоих усилий. И его не обнаружат ни одной проверкой, носи, как заколку или фибулу, это ведь лучше, чем полная безоружность? Ирен разглядывала сверкающую иголку, похожую больше не на меч, а на металлическую зубочистку.  — Я… просила подарок, какой смогу показать отцу в качестве доказательства, что мы подружились, — объяснила, подняв на неё глаза. Алиса застыла с приоткрытым ртом. Но Ирен не отказалась от иглы, аккуратно взяв ту двумя пальцами, и попыталась увеличить. Приказала увеличиться. В большом варианте на «зубочистке» выделялась и рукоять с маленькой, невысокой гардой, и само лезвие, заточенное с обеих сторон, тонкое и узкое, треугольной формы. И лёгкое, что та самая маленькая иголочка.  — Будто ненастоящий, — пробормотала, вертя ничего не весящее оружие.  — Да, — согласилась, подавив шок. — Мне подумалось, принцессе никто не даст колюще-режущего в руки, а вилкой или столовым ножом ты никого не убьёшь. Не с твоими умениями.  — Да… Очень ценный подарок, — подтвердила, впервые получив в руки оружие. — Его не засекут?  — Совсем. Никак. Кстати, это игла, ею нужно колоть. Колоть, как свиней. Но теперь она думала о втором подарке, требующем безделушки со смыслом, нет, с почерком младшей княжны.  — Ах, твой отец поверит, что мы носим одинаковые кольца в знак примирения и дружбы?  — Он тиран, а не дурак.  — Как утомительно, — повторила, тарабаня пальцами по столешнице. И в следующее мгновение её посетила идея, заставившая присмотреться, носит ли принцесса подпространственный артефакт. К сожалению, нет.  — Примешь ли ты подарок от чистого сердца, созданный моими руками в одну из бесплодных, тихих ночей? Ирен не скрыла удивления, глядя на полотно в раме, отражающее ночной вид с обрыва, луну в чёрной воде, а так же небольшую печать в углу — инициалы А.Д.  — Да, у этой младшей княжны имеется мирное хобби, — буркнула, не выдержав её взгляда. — Я пишу картины. Что такого?  — Очень красиво, — признала, однако, недоумевая, куда поместить неожиданно выбранный подарок. — Отец будет в восторге.  — Я передам картину в академии, потому что не вижу у тебя с собой хранилища, — решила, пока что не убирая полотно. — Раму заменишь, если захочешь, я всегда выбираю обычные — не люблю, когда их золотой блеск вензелей переманивает внимание. Комментарий заставил Ирен засмеяться. Простая чёрная рама отлично дополняла запечатлённый вид. Может ли быть это такой же частью искусства?  — Моя тётушка обожает картины, вазы, статуи — все хвалят её за тонкий вкус и умелую критику. Хочешь узнать мнение признанного эксперта?  — Нет никакого желания, — призналась, отмахиваясь от явного приглашения на знакомство с тётушкой или какую-то выставку. — Я рисую от нечего делать. Удивительно, но под это занятие хорошо думается. Понятное дело, мнение её немного интересовало, но скорее как оценка своих умений. И доверять «признанным экспертам» совершенно не тянуло. В любом случае, большая часть картин окажется у брата, и среди них достаточно куда более эмоциональных и захватывающих, чем стоящее море, застывшее перед бурей, ровно как и мысли, напряжённо ожидающие грядущего. Она изначально не желала оставлять у себя «Застой», как подписала картину. «Мирное время», «Спокойствие», «Ожидание» — слова не описывали мыслей, преследующих во время написания. Только «Застой» обозначал состояние.  — Этого достаточно?  — Более чем.  — В таком случае, Ваше Высочество, до встречи через три месяца, — поднявшись, кивнула на прощание Алиса. — С нового учебного года нас ждёт плодотворная работа. Ах, и я надеюсь, что вы, Ваше высочество, соблаговолите однажды уделить время и познакомиться с моим многоуважаемым старшим братом?  — С превеликим удовольствием, — отозвалась выпрямившаяся Ирен. — Буду смиренно ждать приглашения. А до тех пор, надеюсь, Ваша Светлость почтит нас с моим почтенным младшим братом своим вниманием и посетит большую выставку произведений искусств со всего королевства в конце августа?  — С превеликим удовольствием, — совершенно без удовольствия согласила Алиса, выдавая пустой взгляд, чтобы спрятать досаду — всё же навязали. Как неприятно оказываться правой в таких вещах. Но она всё равно планировала познакомиться с наследным принцем, рано или поздно, но стоит выдвинуть ему тоже предложение, что и его сестре. Если планируешь кого-то убить, так почему не вытянуть максимум пользы?