Кристалл души

Тяжелый вздох вырвался из груди, когда девушка опустилась в горячую воду. Контрастный душ согнал все сильные эмоции и теперь шатенку охватила сильная усталость. Зачерпнув руками воду, Ника умыла лицо, желая смыть с него странное напряжение. Из-за ушедшей злости, обида из-за резких слов местного художника неприятно сжимала душу. Вот в чем ее нельзя было обвинить, так это в притворстве тем, кем она не является. Всю свою жизнь, шатенка придерживалась мнения, что те, кто не примет настоящую личность человека, в жизни ему не нужны. И из-за этого же постоянно страдала, оказываясь неугодной кому-то. Более старшему во дворе, за мнением которого все гнались. Более сильного среди одноклассников, противоречить которому боялись. И более модной, крутой и богатой девчонке, которая была примером подражания и желания многих. Годы в одиночестве накладывали свой отпечаток, и Ника зачастую в новой компании боялась показывать… просто показываться. Девушка предпочитала молчать и не влезать, пока не спросят, но даже так, умудрялась чем-то не понравиться. Или оказаться изгоем в своем нежелании молчать тогда, когда все остальные отводили взгляд, делая вид, что просто не замечают чего-то. Потому, в один момент она просто перестала ходить туда, где необходимость вынуждает вливаться в неприятную или ненужную компанию. И тогда учеба в колледже стала отдушиной. Ника перестала молчать, когда ее что-то не устраивало и не боялась радоваться на людях, когда что-то нравилось, живя в студенческом общежитии. Откинувшись на спину, шатенка опустилась ниже в воду. Булькнув водой на выдохе ртом, она фыркнула и чуть поднялась. А ведь этот Инк был таким же. Наверняка, из-за его характера его не очень любят, и он просто плюнул на ненужную симпатию окружения. Ненужного ему окружения. Тут же напрашивался вопрос, а кто вообще может быть нужен в жизни бездушного? Пожалуй, даже с осколком души лишь краски позволяли доброму Инку быть таким, каким она его знает. И привычка быть положительным в глазах окружающих. Ника часто замечала, что Защитник хочет таким казаться. В глазах Блуберри, Дрима, Ласта и даже Эррора, дружбу с которым он порывался завести. Несомненно, знакомый художник хорошо общался с еще кучей знакомых монстров. Только вот… Ника знает, какой он на самом деле. Без красок. Холодный, отчужденный монстр, которого Дрим попросил обходить стороной в такие моменты. Если судить по всем этим признакам, местный Инк больше ориентируется на свои мысли, нежели на то, какие эмоции вызывают в нем краски. В то время как Истинный шатенки воодушевленно флиртовал с ней, стоило выпить чуть больше Желтой краски. Мурашки табуном пробежали по всему телу, когда воспоминания о желтых огоньках сменились на картинку с розовым хитрым взглядом. Сжав кулаки, Ника, прикрыв глаза, медленно вдохнула и выдохнула. Перебирая воспоминания о Защитнике, она невольно вспомнила белоснежные ребра, исписанные странным узором. Резко распахнув глаза, девушка прислушалась к своим эмоциям, но не нашла в душе страха. Сильное волнение, неловкость от той ситуации и грусть. Шатенка чертовски жалела о том, что все то время, что она могла быть рядом с художником, она ни разу не попыталась преодолеть свой страх. Что стоило ее пальцам поледенеть, а душе опасливо замереть, она сбегала от друга, словно от прокаженного. Ника запрокинула голову, не сдержав недовольного стона. Как она ненавидела то, что стоило ей решиться хотя бы у себя в голове на попытку приблизиться к художнику, как случилась вся эта чертовщина. Чудовище, напугавшее ее до чертиков и дрожи в ногах. Необходимость поспешно покинуть Ласта. И более того – бросить Звездную троицу расправляться с этой проблемой, что расползлась по мирам словно вирус. Резко сев, шатенка вспомнила одну свою мимолетную мысль по поводу которой она до конца не высказалась Ласту. Приложив ладонь к груди, она закрыла глаза, сосредотачиваясь на образе души и заставляя ее замереть на секунду. В этот же момент, Ника на выдохе, отняла руку от тела, заставив мятную магию вылететь вслед за ладонью и зависнуть над ней. Девушка чуть нахмурилась, чувствуя в груди неприятное ощущение. Но оглядев душу, она облегченно выдохнула. Узор, что расцвел на ее жизненной магии, как признак сильной связи с Инком, остался ровно таким же. После того, как он из маленькой, еле заметной, запятой превратился в понятный узор, больше он не увеличился. И это, пожалуй, больше радовало шатенку, нежели пугало. Хотя. Пугало не правильное слово в данной ситуации. Волновало и смущало подойдут гораздо больше для описания ее чувств. Потому что раз признак их Связи не разросся, то чувства, что она испытала, когда увидела художника в ванной – ее. Просто ее. Не навеянные никакой магией, предрешающей отношения существ. Возможно, эмоции, что Ника в целом испытывала к Инку отчасти и были рождены из их Связи, но то желание быть рядом... и тот ужасно смущающий сон, были появлениями ее собственных чувств к монстру. Из-за беспокойства, что зудело в душе, стоило Связанному уйти от нее, Ника наверняка могла различить эти эмоции. Этот противный зуд, которого она никогда не испытывала, не относясь к тем людям, которые вечно волнуются за близких без особой причины… Был несвойственным ей чувством. И ощущался каким-то… навязанным? Словно прочитав книгу, она вжилась в роль злодея, чувствуя злость к героям, но стоит ей выдохнуть и отвернуться от книги – это чувство рассеивается и кажется неправильным. Влечение – черт возьми, пора признать, что это оно – к Инку таким не было. Прикрыв глаза, шатенка не удержалась от тяжелого вздоха. И невольно сжав руку, она коснулась пальцами души, отчего протяжный приглушенный стон невольно сорвался с губ. Низ живота сразу свело судорогой, обжигая жаром. И задумчиво посмотрев на мятную магию, Ника провела второй рукой по ней. Горячие волны расплылись по всему сердечку, а место прикосновения буквально обожгло. Шумно выдохнув, девушка прикрыла глаза, обводя парой пальцев дугу души. Невольно перед глазами возникла собственная комната в анти-пустоте и костяные руки художника, нежно поглаживающие ее талию, поднимаясь выше, к груди и вынимающие ярко мерцающую душу. С громким плеском воды, шатенка подскочила на ноги, словно ошпаренная. Ника чувствовала, как горят уши, а волны жара, охватившие тело, сменяются табуном холодных мурашек. И они вовсе не от того, что девушка покинула теплую воду. Прикрыв глаза ладонью, она рвано выдохнула, унимая тот ворох эмоций, основной в котором был стыд. Смущенный писк все же вырвался из шатенки, когда перед глазами вновь возникли костяные пальцы, нежно огладившие мятную душу. — «Как ему в глаза-то теперь смотреть?» — Резко выпрыгивая из ванной, думала Ника, закутываясь в большое полотенце. Шатенка лежала на кровати, бросив полотенце на подушки под голову, и разложив на него волосы. Да и сама девушка развалилась звездочкой. Каким бы глупым это ни казалось, но Ника редко ложилась таким образом. Обычно ей было крайне некомфортно в подобной позе, но сейчас благодаря ей, казалось, стало легче дышать. Все вокруг сковывало девушку изнутри и, словно сжав ее легкие цепями, не позволяло вдохнуть полной грудью. И сейчас эти цепи прилично ослабли. Стрельба из лука, выход за ворота без спроса, – когда он вообще-то и не нужен, – несдержанный ответ на грубость. Все это ослабляло хватку цепей, что были наброшены на нее. Глупый вопрос возник в голове шатенки к такому абстрактному представлению собственного состояния. Когда именно ей стало настолько плохо из-за всего? Она сама не знала. Казалось, словно все, что так напрягает ее, навалилось разом. Но если задуматься, все было постепенно и все было... гораздо проще пережить, пока рядом были друзья. В носу защипало, а на глаза навернулись слезы. Только-только прибыв сюда, Ника не придала этой смене обстановки особого значения. А стоило. Все это время она встречала таких хороших монстров, которым было отчего-то не плевать на нее. На ее чувства. Незначительные, в сравнении с их собственными, проблемы. И видимо подсознательно, шатенка думала, что все, кто не будет ей врагом, будут такими же, как ее Звездочки и Ласт. Даже Эррор был участливей, пусть и пока не до конца понятно действительно ли из-за интереса к ее душе или... просто так. Здесь же явно никто не собирался беспокоиться о ней и делать что-то просто так. Она изначально здесь лишь потому, что у этих ребят какая-то договоренность со своими альтернативными версиями. С ее дорогими друзьями. Прикладывая ладонь к одному из глаз, чтобы остановить не выкатившиеся слезы, Ника все же почувствовала, как влага скатывается по другой щеке. — «Простите, ребята. Я... мне стоило ценить то, что вы рядом и то, какие вы со мной, гораздо больше, чем я это делала.» — Тихо шмыгнув, девушка стерла слезы с подбородка, поворачиваясь на бок. Перед лицом лежал ярко-синий шарф и перчатки. Потянувшись к тумбе, шатенка взяла с нее заколку-звездочку, с чуть печальной улыбкой сжимая ее в руке. На другую она натянула одну из перчаток. И улегшись обратно, прижала заколку к груди, обнимая сложенный пополам шарф. — Я скучаю... — Прикрыв сухие после слез глаза, шепнула Ника, засыпая. На душе, вопреки слезам, наконец было легко. А черный узор на ней, мигнув, пустил еще один листочек, переходящий в тонкий завиток.

В доме в анти-пустоте, не в своей кровати, спал скелет. Сжавшись в позе эмбриона, он обнимал свой же подарок дорогой девушке. И светящийся шар, который она так любит.

Помимо кошмаров о семье Нике редко снилось что-то еще. Кромешная темнота, в которую она проваливалась, было единственным, что могла помнить шатенка. Но в этот раз эта тьма показалась сущим адом. Словно во время лихорадки, в ней бегали цветные пятна, все шло кругом и словно шумели шестеренки в старых часах, снился скрип. Темнота была давящей и холодной. И именно с такими ощущениями Ника проснулась. Вопреки легкости после слез, перед тем как уснуть; сейчас на груди снова лежал тот пресловутый камень. Волосы высохли, но мокрое полотенце под головой, заставляло девушку мерзнуть и увы, синий длинный шарф, в который она замоталась сквозь сон, не спасал до конца. На душе было тоскливо. В такие моменты не хотелось делать абсолютно ничего, вместе с тем, чтобы поменять все до неузнаваемости. Ника хотела сбежать. Она хотела вернуться. Но за неимением такой возможности хотелось проспать все время, что ей придется тут находиться. Шатенка нахмурилась, вспоминая этот безумный бессмысленный сон, от которого она ощущала лишь усталость, и желание погружаться в эту темноту как рукой сняло. Глянув на настенные тяжелые часы, что висели на стене напротив кровати, девушка вздохнула. Время тут и в Андерласт прилично отличалось. Если там, когда ее забрал Инк был обед, то тут совсем раннее утро. И вот сейчас стрелки показывали почти ровно три часа дня. В окно ярко светило солнце. Сейчас шатенке показалось, что даже его свет выглядит куда теплее того, что был утром. Она лениво сползла с кровати на пол, облокачиваясь на нее спиной. Солнце и вправду было гораздо более теплым, согрев ковер и пол под девушкой, сейчас оно приятно пригревало замерзшую кожу. Живот еле слышно проурчал, и шатенка недовольно надулась. Есть совсем не хотелось. При одном представлении, что ей придется впихнуть в себя какую-то еду, становилось тошно. Однако, Ника была научена своим организмом и понимала, что это последствия долгой голодовки и дальше будет только хуже. Нехотя поднявшись на ноги, девушка еще пялилась на клочок неба и горы в окно, а после задумчиво разглядывала каменную стену. Шатенка не совсем понимала, почему в ее комнате есть это окно, раз следом за ним сейчас отстроен короб большой комнаты, без крыши. Интересно было бы посмотреть, что из этой постройки выйдет в будущем… Когда желудок неприятно скрутило, девушка все же поспешила выдернуть из пакета штаны и кофту, которые впервые посмотрев, она сразу бросила обратно, прикрывая белье. — «Откуда он знает мой размер, черт возьми?» — Косясь на черное кружево, хмурилась шатенка, выправляя длинные волосы из-под кофты. Ткань была очень мягкой и явно рассчитанной на прохладную погоду, хотя и не шла в сравнение с тем, насколько теплым внутри было платье-толстовка. — «Не может же быть из-за этого случая?» — В душе что-то неприятно загорелось, словно обжигая стыдом и злостью все ребра. Тихо рыкнув, Ника распахнула створки шкафа и отправила туда злосчастный пакет, не желая больше думать на эту тему. Однако понимая, что никуда она от таких мыслей не сбежит, когда придется надеть это белье. К счастью, пока что у нее было сменное. После попадания в Андерласт, когда Инк забыл ее там, Ника стала брать необходимый минимум с собой. Во внутреннем кармане рюкзака было белье и носочки. И шатенка, расчесывая волосы, мысленно хвалила себя за предусмотрительность, косясь на собственный рюкзак. Дверь защелкнулась за спиной и девушка, глянув в окно перед собой, посмотрела вправо. Там была дверь в какую-то комнату. Та квадратная часть здания видимо была одним огромным помещением, отведенным не понятно подо что. У Ники было два варианта. Либо эта комната служила большой спальней для всех монстров, что работают над стройкой, либо именно там была кухня. И если последнее не верный вариант, то шатенку очень интересовало, где готовят еду. Было желание просто проверить, что за этой дверью и не спрашивать разрешения на то, чтобы приготовить еды, если там все же кухня. Только была все же пара доводов, которые заставили девушку повернуть голову в другую сторону коридора. Если там общая комната, то она нагло вломится в комнату к местным работягам, которые со слов Правой руки не очень-то знакомы с людьми. Знакомство будет крайне неприятным и для самой Ники, и для того, кто будет решать возникшие из этого проблемы. То есть все тот же засранец-художник, с которым шатенка недавно мило поболтала. — «И нет, я ни о чем не жалею. Сам виноват, язвительная задница.» — Нахмурилась девушка, смотря на дверь этого самого монстра. И нехотя двинулись вдоль по коридору, к Фениксу. Ей самой не нравилось, что мысленно звала местного Дрима именно так. Но это было лучше, чем использовать имя. И неприятные эмоции, что вызвал этот скелет своими словами при первом разговоре, уже несколько затерлись в памяти, в отличие от того, что сказал Инк. Художник еще и умудрился сказать гадость под горячую руку. Теперь Ника надолго это запомнит и будет чувствовать неприязнь, если не к самому монстру, то ко всей ситуации, вспоминая ее. Как бы шатенка ни не любила эту свою черту, все же была злопамятной. Стараясь не запоминать случайно брошенных обидных фраз, она не могла заставить себя забыть сказанное в моменты, когда сама была на эмоциях. Подойдя к двери, Ника незамедлительно постучала. Быстрее отделаться и заняться чем-то более приятным, чем разговор с этим монстром. Дверь сразу открылась, и мужчина ей приветливо улыбнулся. — Что не так, дорогуша? Я твои эмоции чувствую еще с тех пор, когда ты начала к моей двери подходить. — Отходя в сторону, Дрим пропустил гостью в кабинет. Шторы были задернуты. В углу горел теплый желтый свет, служа основным освещением, а над столом на книгу светила белая лампа. Шатенка чуть улыбнулась – такая теплая атмосфера ей нравилась. Монстр непонятливо посмотрел на гостью, закрыв дверь. Причина резкой смены эмоций была ему не понятна. — Так уже лучше, что заставило тебя успокоиться? — Указывая рукой на кресло перед столом, скелет сел на прежнее место за ним. Вложив на страницы бордовую закладку-ленту, крылатый отложил том в кожаной тесненной обложке в сторону и посмотрел в глаза девушке. Она все это время внимательно следила за руками скелета. — Мне нравится атмосфера здесь. — На удивление честно и спокойно ответила шатенка, вызывая довольную улыбку Феникса. Ему нравилась простота общения с гостьей. Слишком часто ему приходилось вытаскивать информацию витиеватыми диалогами, потому, получать честный ответ на прямой вопрос было... комфортным. — Тебя заинтересовала эта книга? — Проводя пальцами по винной обложке книги, которую разглядывала Ника, спросил монстр. — В моем мире нет таких книг. Их можно сделать для декора, и подобные им существуют лишь в музеях под стеклянным куполом. Но даже они близко не сравнятся с тем, как красивы книги в этом- этих мирах. — Я могу дать тебе почитать что-то из своей библиотеки. — Дрим довольно улыбнулся, словно похвалили лично его творение. — Было бы неплохо, мне нужно чем-то занять время здесь. — Кивнула шатенка, наконец посмотрев в золотые глазницы собеседника. Хранитель прищурился, словно ожидая чего-то от девушки, но этого так и не произошло. — Так все же, что случилось, что ты была так зла и обижена? — Ника нахмурилась, поджав губы. Не для того она пришла, чтобы ябедничать. — Немного поругалась с кое-кем. Но я здесь не поэтому. — Отведя глаза, буркнула шатенка, не желая рассказывать сути произошедшего. Монстр лишь усмехнулся, понимая в ком тут дело и без слов. Стало жутко интересно, что произошло между этой парочкой и крылатый обязательно узнает это. У своего друга. — Тогда зачем ты здесь? — Насчет кухни... — Но не успела девушка слова дальше сказать, как скелет бросил взгляд на часы. — Тебя так и не кормили, да? Прости, это мой недосмотр. — Хранитель сожалеюще прикрыл глаза, чуть опустив голову, словно извиняясь. И Ника удивленно на него посмотрела. Стоило Дриму увидеть это, он тяжело вздохнул. — Я же говорил, что ты здесь гостья, не удивляйся тому, что я добр с тобой. Несмотря на то, что тебе могут быть неприятны вещи, что я говорю, я не злодей. Удивительно, что ты вообще можешь испытать негатив к моим словам. — На последнем предложении глаза монстра заинтересованные прищурились и мигнули. Но шатенка предпочла проигнорировать этот задаток на разговор. Было понятно, что такими словами Феникс хочет узнать у нее об ее устойчивости к его ауре, но... — «Увы, хитрая птичка, я сама ничего не знаю.» — Потому, вздохнув, шатенка чуть улыбнулась. Этот монстр своей честностью о прошлом их "конфликте" перестал вызывать такую неприязнь, как ранее. Ну и ей стоило принять, что не все будут тактично держать язык за зубами, молчá о том, о чем их не спрашивали. — «Особенно сложно молчать, когда даже гадости рядом с тобой все будут воспринимать, как правило, нейтрально. Он же... не разучился нормально общаться из-за этого влияния ауры?» — Эта мысль была интересной. Ведь раз аура Феникса сильнее влияет на окружающих, он давно не общался с кем-то, кто может вести себя как обычно рядом с ним. Но увы, сейчас думать об этом было не к месту. — Я хотела бы сама воспользоваться кухней и приготовить что-то. Это будет неплохим способом отвлечься. — Смотря в светящиеся золотом глазницы, пояснила Ника, тут же ловя удивленный взгляд. — Умеешь готовить? — Шатенка кивнула, надеясь, что ей скажут, что здесь есть кухня и отправят в нужном направлении. Живот вот-вот снова запоет. — Знаешь, ты могла просто спросить у Инка где кухня. — Не думаю, что он сказал бы мне. Скорее послал бы в несколько другом направлении. — Скелет прыснул в кулак, понимая, что гостья несказанно права. Сама же девушка чуть улыбнулась, чувствуя, как в груди душа недовольно зашевелилась, поддаваясь толике ауры веселья Хранителя. — К тому же, я не знаю, что у вас тут с едой. Может, все строго рассчитано на рабочих, а я бы влезла в это без спросу. — Это и было второй причиной, по которой шатенка не сунулась в ту дверь сама. Монстр удивленно вскинул брови, кивая гостье, одобряя ее предусмотрительность. — Ты можешь спокойно ей пользоваться. Сотрудники JR сами поочередно готовят себе еду, а пара из них пополняет холодильник продуктами из своих альтернатив. После разрешения воспользоваться кухней, Ника поспешно выяснила направление – она оказалась права насчет той двери. Во всех своих догадках. Там планировалось кухня и столовая. Но в столовой на полу в спальных мешках временно устроились монстры, что предпочли жить тут, а не возвращаться в свои миры. И их было большинство. Только самые матерые и самоуверенные жили в собственных альтернативах, куда местный Инк открывал им портал. Они же и пополняли холодильник. Стоило девушке войти в столовую, на нее уставилось несколько пар самых разных глаз. Ярко-желтые принадлежали антропоморфному парню-пантере. А вот несколько других... некрупному пареньку-пауку. Несколько пар рук и несколько пар глаз вызывали... смешанные чувства. Черные блестящие глазки дружно прищурились, чуть не вызвав в шатенке нервный смешок и приступ арахнофобии. — Ты кто? — Рыкнул монстр-пантера. Его голос оказался на удивление мягким и даже не таким низким, как у того же Инка, например. Ника нахмурилась, думая, что надо придумать местной язвительной заднице более приемлемое прозвище, ибо вспоминать его каждый раз, когда думает о дружелюбном Защитнике не приносило радости. Увидев не хорошую реакцию на свое молчание и нахмуренное лицо, шатенка поспешила исправиться, чуть улыбаясь. — Я вроде как... временно под защитой Дрима от арт-блоков. Он разрешил мне воспользоваться кухней. — Парочка монстров переглянулись, явно изменившись в лице. Еще бы. Гостья Босса. — Я Фавир. — Представился парень-паук. Судя по голосу и внешности, ему было лет шестнадцать. Глаза паренька поочередно быстро моргнули, отчего шатенка криво улыбнулась. — Я Рунфрид. — Рассматривая девушку с ног до головы, довольно громко сказал второй монстр. — Ника.