Инк стоял в ванной комнате, прислонившись спиной к стене и смотря на хрупкую спинку подруги, которая умывалась от слез. Он так давно не видел ее, что уже успел позабыть мелочи ее образа, которые заставляли его смотреть на нее более трепетно, нежели даже на одну их любимых вселенных, и его это пугало. Пугало то, что стал забывать. И то, что за неимением возможности любить Истинную, он привязан к ней другими чувствами, теми, что были рождены его призванием, инстинктом Хранителя альтернатив – любить эти миры. Не монстров в них, как отдельных существ, а именно мир: его пейзажи, магию, устройство законов, властвующих там, несмотря ни на какие минусы, что существовали в альтернативе, оберегать ценой собственной жизни, чтобы переродиться и продолжить.
Так же безраздельно он дорожит этой маленькой девушкой, которая вопреки большой магической силе, боялась сражаться, и художник был готов положить свою жизнь, чтобы делать ей этого не пришлось, хотя сам он не мог желать оградить ее от сражений, но от опасностей – более чем. Как и выполнить ее желание держаться подальше от всего, которое являлось причиной, по которой он молчал о том, как у них дела, и что все гораздо сложнее, чем он рассказал...
Ника обернулась, вытирая лицо полотенцем и осторожно подняла взгляд, заставляя скелета расплыться в улыбке от того, как ей было неловко после слез в его плечо, что его самого, в купе с краской, очень даже радовало. Казалось, что он был тем, кого девушка ждала все это время, чтобы выпустить на волю эмоции, волнующие душу и сердце, и таков уж был Защитник, как-то он позабыл тот момент, что причиной волнения сам и являлся.
— Так... что ты можешь рассказать еще о Связи? Например, должны же у нее быть плюсы. — Инк виновато усмехнулся, выгибая одну бровь и указал пальцем на свою грудь.
— Должно быть безоговорочное понимание и любовь, но все это нивелировалось моим изъяном. — Ника улыбнулась монстру, поддерживая его настрой, что стало гораздо проще, стоило ей выплакаться и наконец рассказать ему, что она все знает.
— А что насчет лечения? Я... могу я лечить тебя?
— Ох, нет. Это... каждым Связанным дается своя способность, но обладает ей один. Эм... ведущий в паре. — Неловко отведя взгляд к потолку, скелет потер пальцем кляксу на щеке, вовремя решив, что продолжать слова не стоит, раз уж это касается только того случая, когда у него была бы душа. Но даже сейчас его осколок, подпитанный Желтой краской снова дернуло к шатенке, но уже даже без намека на неприятное ощущение пощипывания, показывая, что не только душу Ники всколыхнули эти слова. Инк хотел бы видеть, как она
хочет вверить ему собственную душу, прикоснуться к теплу, которое бездушному было едва ли не мечтой. Природное влечение заполнить пустоту сильнее отсутствия реальных эмоций. — Я сильнее тебя магически, поэтому из нас именно я способен лечить твою душу. — Объяснился иначе художник, решив, что прошлая фраза звучала слишком, учитывая, что из-за его бездушности они никогда не смогут быть парой, но сразу после сказанного он заметил полный боли взгляд подруги на его грудь, туда, где за ребрами была душа. И по поджатым губам и тому как сжались в маленькие кулачки руки, он понял и счастливо улыбнулся. — Я рад, что именно так оказалось. Твоя душа теперь цела, а жизнь вне опасности, не только потому, что нам удалось вылечить тебя. Но и потому, что, если что-то случится, я могу помочь.
— Ты знаешь еще что-то о Связи? — Вздохнув, шатенка прошла мимо монстра в комнату и залезла на кровать, смотря на то, как друг задумчиво возводит взгляд к потолку.
— Ммм~ да вроде больше ничего важного, в конце концов нам мало что уже известно, довольно много времени прошло с существования последних Истинных в мультиверсе. — Инк широко улыбнулся, на что Ника облегченно вздохнула – стало гораздо спокойнее после того, как они, наконец, поговорили обо всем этом, и лишь одно ее беспокоило – узор на душе. Но говорить об этом сейчас чертовски не хотелось, особенно видя то, как краска выветривается из скелета, показывая то, что ему необходим отдых. Плечи опустились, а глаза были чуть прикрыты, когда он устало плюхнулся рядом. — Если я что-то забыл, то обязательно расскажу тебе, как только вспомню. — Девушка по-доброму усмехается, смотря на то, как художник падает на спину, блаженно прикрывая глаза.
— Так... откуда ревность к Ласту, если ты не можешь испытывать эту эмоцию? — Смешливый фырк против воли вырывается, когда Инк недовольно жмурится и открывает глаза, скосив взгляд разбитой на половинки кляксы на подругу.
— Сложно, это... похоже на то, как я хочу оградить вселенные от Эррора, но смешанное со злостью. — Защитник отводит взгляд, смотря на стрелки настенных часов, вздрагивая и замирая, когда теплая ладонь ложится ему на лоб, чуть поглаживая череп, пуская приятную теплую волну к шее, заставляя прикрыть уставшие глаза.
— Жаль, что моя душа пока дает тебе только плохие эмоции... надеюсь, это можно будет изменить в будущем.
— Не думаю, малышка... — Шепчет сквозь сон монстр, уложив на руку девушки свою ладонь, которая сразу расслабляется, а художник тихо засопел, вызывая печальную, но мягкую улыбку у Ники, которая легла рядом, впервые разглядывая причудливую кляксу на щеке Защитника так близко, пока он не поворачивается на бок, во сне ловя теплую ладошку шатенки и сжимая в своей, вызывая в ее душе слабую дрожь вкупе с теплом, медленно растекающемся в груди, словно теплый напиток.
Проснулась Ника уже одна, рывком сев на кровати и глядя напряженным взглядом на одеяло, которое укрывало ее, силясь сфокусировать картинку перед глазами и унять бешено бьющее по вискам беспокойство, от которого зудела душа.
Что-то было не так.
И грохот на улице не дал долго думать, заставив сердце забиться в исступленном ритме, а руки задрожать. И несмотря на головокружение, что ударило по возможности ориентироваться, стоило резко подскочить с кровати, шатенка поспешно надела штаны и, натянув один рукав кофты прямо поверх футболки, впрыгнула в ботинки, хватаясь за лук и выбегая на улицу как можно скорее. Гул сердца в ушах напоминал белый шум, настойчиво крича об опасности, где бы девушка сейчас ни была, но отчего-то душа замерла в груди, словно прислушиваясь и очень редко, мерно делала толчок в ребра, стоило Нике начать теряться в том, что именно ей делать, подгоняя и почти что словами твердя о том, что в доме опасно. Но несмотря на это, шатенке очень захотелось спрятаться, стоило выбежать на улицу, тормозя на пороге. В паре метров стоял большой арт-блок, размерами с алабая, противно шелестя сотней тысяч рвущихся листов бумаги, перебивая шум сердца и взбудораженной крови в венах, заставляя тихо пискнуть и отступить назад в дом, не имея возможности закрыть дверь, распахнутую настежь – чудовище, противно перебирая лапками, развернулось и, щелкая жвалами и щурясь, медленно пошло на девушку, чуть приседая для броска. Ника судорожно выдохнула, делая несколько больших и поспешных, но не резких шагов назад, сильнее сжимая лук и протяжно втягивая воздух носом.
— «Ты сможешь, он слишком близко, чтобы не попасть.» — Подняв лук, шатенка сильно сжала его перед собой, унимая дрожь в похолодевших от нервов пальцах, сильно, до хруста, сжимая вторую руку в кулак, приводя в движение ватные пальцы и тут же испуганно пискнув, отпрыгивает назад, когда чудовище делает короткий рывок вперед, а после тихо прерывисто пищит, щурясь алыми бусинами глаз. — «Ты еще и смеешься, гадина.» — Досадливо сжимая зубы, и прерывисто выдыхая, Ника натягивает тетиву, ощущая, как ледяные пальцы обжигает волшебство стрелы, которая со свистом рассекает воздух, пронзая противно хлюпающее тело арт-блока, зашелестевшего так громко, что голова кружится, а высокий недовольный писк бьет по вискам, заставляя схватиться за голову рукой, с опасением глядя на паука, что после рассыпается в темную лужу, даря относительную тишину. Облегчение накатывает на грудь сильным теплом, обжигая растаявшие пальцы, а в ушах все гудит, заглушая окружающие звуки, пока Ника в ожидании смотрит на черный деготь чернил, отчего-то боясь, что он сейчас зашевелится и, пугающе перетекая плавными боками клякс, соберется в двух чудовищ. Но убедиться в этой тревожащей мысли не дает душа, больно ударившаяся по грудине, заставляя хозяйку не думая сорваться с места, выбегая на улицу, перепрыгивая чернеющую маслянистую преграду на пути, протяжно втягивая теплый осенний воздух, смешанный с запахом пыли, огня и... чернил, от которых душа замирала в опасливом испуге, а сердце и ногу неприятно кололо иголочками, от воспоминаний о причиненной боли и ужасе теми существами, что пахли именно так. — Что за чертовщина происходит? — Быстро оглядываясь, выцепляя немногочисленных монстров, что сражаются с паукообразными тварями, создающими сбивающий с толку шум, царапая натянутые нервы, словно гвоздем по стеклу, Ника не успевает найти взглядом ни Инка, ни Феникса прежде, чем за ее спиной раздается громкий хлопок, словно плотное огромное полотно резко дернули в разные стороны, натягивая до упора и разрывая одним точным движением, оглушая всех, кто находился рядом. Мощный поток горячего воздуха обдает лицо, заставляя жмуриться и прикрываться рукой, пока в ушах сильно звенит, оставляя слышимым лишь порыв ветра, свистом рассекающий воздух и отдаленный грохот камней, от которого внутри все холодеет и замирает, заставляя резко открыть глаза и, щурясь от непривычно яркого странного света, сквозь темнеющие пятна перед глазами и плывущую картинку, разглядеть как огромные камни осыпаются с горы вплотную к которой была база JR. — «Как опрометчиво.» — До глупого неуместная и ненужная мысль пробивает сознание девушки самой последней, перед тем, как отбегая от опасности и запинаясь о раскореженную землю, она неудачно падает, приложившись головой о камень, и снова противный пищащий звон в голове...
Темнота перед глаза рябила и плыла, вызывая тошноту и желание, чтобы все это прекратилось, унимая круговорот мигающих цветных пятен, и когда это стало невыносимым, девушка тихо промычала, переворачиваясь на бок, в попытке унять подступивший к горлу ком, отчего и резко вынырнула из черноты сна, а веки прострелило тупой ноющей болью, заставляя хмуриться.
— «Не одно так другое.» — Едва приоткрывая глаза, недовольно подумала шатенка, тут же отмечая, теплый приглушенный свет солнца, что рассеивался, пробиваясь через плотную ткань палатки цвета хаки. Пахло землей и влажной травой вперемешку с пропитавшим полотно насквозь запахом дыма от костра.
Ника прикрыла глаза, которые неприятно резало, словно от песка, протяжно втянув теплый воздух, и устало заулыбалась, вспоминая редкие походы на природу из далекого детства, которые она так любила, проводя часы за играми у костра, в попытках самостоятельно развести и поддерживать свой собственный костерок под присмотром родителей. Но долго впадать в ностальгию не дало чувство тревоги и смятения, накрывшее шатенку, стоило окончательно прийти в себя и наконец вспомнить о том, что случилось. — «А что собственно случилось?» — Садясь на теплом толстом спальном мешке, Ника хмуро посмотрела на свет, льющийся между по́лами палатки, прислушиваясь к голосам снаружи, но услышала лишь негромкую возню.
Солнечные лучи больно ударили по глазам, заставив жмуриться и, лишь чуть приоткрыв глаза, она смогла найти взглядом свою обувь чуть правее от палатки.
— Очнулась, дорогуша. Как себя чувствуешь? — Услышав шуршание, скелет подошел ближе, присаживаясь на корточки напротив и внимательно всматриваясь в недоумевающий серый взгляд шатенки, которая проморгавшись, согласно кивнула.
— Нормально, только голова немного болит. Что произошло? — Скелет расплылся в улыбке, от которой Ника поежилась – такой холодный и недовольный был этот его жест, что девушка невольно задумалась, не могла ли она чем-то спровоцировать произошедшее, хотя и не понимала до сих пор, что именно случилось, лишь зная, что наверняка что-то очень нехорошее, раз очнулась она в палатке, а не в кровати.
— Я вылечил тебя насколько смог, но как только достиг определенного прогресса в лечении, твоя душа засопротивлялась, — Указав длинным пальцем в белой перчатке между ключиц шатенки, монстр поднял заинтересованно мигающий взгляд, заставляя Нику вновь напрягаться от почти одержимого любопытства к тому, что ее душа имела Истинного. — Очень... настойчиво сопротивлялась и не подчинилась, когда я хотел посмотреть. Только сильнее обожгла. — По-лисьи усмехнувшись и прикрыв глаза, Феникс потер большой, указательный и средний пальцы между собой, словно вспоминая чувство боли, причиненное ему. — Не знал, что Истинность может такое, хотя... возможно, дело в Метке. — Поднимаясь на ноги, скелет задумчиво оглядел с головы до ног гостью, которая тоже встала, недовольно поглядывая на него.
— Надеюсь, тебе достаточно досталось по рукам за такое,
Дрим. — Наигранно улыбнувшись в тон собеседнику, девушка услышала в ответ на свои слова понимающий смешок.
— Будь уверена, даже меня прилично обожгла
твоя привязанность к
твоему художнику. — Лукаво улыбаясь, наблюдая, как шатенка недовольно хмурится вновь, стоит назвать Хранителя вселенных именно так.
— Тебе надавала по рукам твоя невежественная одержимость. Так... что произошло? — Оглядываясь туда, где вдалеке виднелся разрушенный забор, ограждающий особняк, повторила вопрос Ника, вздрагивая, когда ответ раздался прямо за спиной, заставляя обернуться, хмуро глядя на грубияна.
— Ты ударилась головой о камень и отключилась, толку с твоих тренировок никакого. — Протягивая лук, ответил художник, цыкая, когда девушка довольно резко забрала оружие, осматривая на повреждения. — Все с ним нормально, я осторожно обращаюсь с вещами.
— Спасибо за ответ, мистер очевидность, но память мне не отшибло, я спрашивала, что именно произошло, отчего мы переехали на природу. А о твоей аккуратности я бы поспорила, иначе тебе не пришлось бы одалживать мой лук.
— Стерва. — Рыкнул наемник, окидывая презрительным взглядом девушку, которая тяжело вздохнув, снисходительно ему улыбнулась, более не чувствуя долгого раздражения в адрес этого скелета.
— Мне есть у кого учиться. Так, мне кто-нибудь ответит? — Переводя взгляд с Инка на Феникса, что задумчиво сверлил мрачным взглядом забор некогда целого, пусть и недостроенного особняка.
— Тупой глюк вышел за пределы этой альтернативы и притащил арт-блоков, которые сломали его. — Раздраженно выдохнул художник, потирая затылок и отворачиваясь к костру, смотря куда-то в направлении леса вдалеке, пока шатенка, непонятливо склонив голову к плечу не уточнила, обращая на себя уставший взгляд скелета.
— Сломали... кого или что?
— Блуберри. — Ответил за друга Феникс, разводя руки под удивленный взгляд гостьи. — Обычно они только плохо на него влияют, вроде боли и усиливающихся помех, но в этот раз, сделали что-то с его кодом, как мы и опасались. — После этих слов монстр широко зевнул, прикрывая рот ладонью и сожмурившись, махнул парочке. — Ответь на ее вопросы, я пойду. — И под согласный кивок художника, Дрим залез в палатку, что расположена была под деревом, поодаль от той, в которой проснулась Ника.
— Давай... кратко и по делу, ладно? Я хочу знать, что случилось, а ты не хочешь долго трепаться. — Подняв свободную руку в примирительном жесте, девушка чуть нервно, но смешливо фыркает, смотря в огоньки монстра, непривычных зелено-голубых цветов.
— Да, пошли. — Инк обреченно вздохнул, направляясь к костру и думая с чего начать объяснение, усаживаясь на один из пеньков, накрытых брезентовой тканью, неподалеку от трещащего костра. Только сейчас Ника обратила внимание на то, что неподалеку от него лежала куча походных вещей, в том числе большой рюкзак, набитый чем-то необходимым. — Этому идиоту нельзя было покидать этот мир, потому что нынешняя проблема с арт-блоками сильно отличается от обычных их набегов на заброшенные и умирающие без руки Создателей альтернативы. Ему было разрешено быть здесь, потому что он – та надоедливая букашка, что знает лазейки в миры подконтрольные Боссу. И если бы с ним произошло что-то из-за арт-блоков сейчас, он мог бы навредить нам, потому Дрим и решил, что будет лучше держать его под присмотром, пока твой Защитник не разберется со всем. — Скелет устало потер переносицу, после сжимая кулак и хрустя пальцами руки, задумчиво смотрел на костер.
— Но он все равно ушел, и его нестабильный код взломали арт-блоки. Что произошло после? — Чувствуя, как голова начинает гудеть от понимания происходящего, шатенка хмурится, прикладывая пару пальцев к вискам под заинтересованный взгляд художника, который видел насколько сильный ожог оставила магия слабой девчонки на руках Дрима, когда он пытался вылечить ее окончательно.
— Он пришел в мир и разрушил этим барьер, приведя сюда орду арт-блоков. Босс восстановил барьер, унял код тупого Блу, но это тратит много сил на постоянной основе, поэтому он будет много спать, черпая магию из миров, через сны. — Девушка удивленно проморгалась, удивляясь такой волшебной способности Феникса, невольно оборачиваясь на его палатку под усмешку художника.
— Почему это тратит энергию постоянно?
— Мы не разбираемся в кодах, особенно, сломанных до вмешательства этих тварей. Его не вылечили, а просто успокоили. И если Дрим или Блуберри покинут этот мир, он опять поедет крышей. — Пиная камушек в костер, ответил скелет, а Ника отметила, что его зрачки вернули прежние цвета, как и выражение лица сменилось с задумчивого на привычно-недовольное.
— Так... мы теперь живем на природе, ожидая, пока ребята не исправят проблему? Что случилось с домом?
— Скала обвалилась, и он почти полностью разрушен, жить там не выйдет. Что до остального, тут ты в кои-то веки права, ничего особо не изменилось, присматриваем за двумя обузами и ждем, пока Звездная компашка все, наконец, исправит. — Язвительно усмехаясь, ответил монстр, давая понять, что его настрой на разговор исчерпан, и такая смена настроений заставила шатенку задуматься, отчего так было, пристально смотря в спину Инка, что удалялся от нее в сторону разрушенного особняка, остановившись и обернувшись к ней с недовольным взглядом. — Ты идешь? Или сама будешь потом пытаться достать все свое барахло из-под обломков? — И широко заулыбавшись, Ника поднялась с места, останавливаясь на полпути задумчиво смотря на лук в своих руках. — Крепеж в палатке где-то должен быть. Всегда носи оружие с собой и так бесполезная, ей богу.
Ника довольно жмурилась, пригревшись на солнце, сидя недалеко от костра и глядя на то, как тихо бурлит в котелке бульон вкусно пахнущего жаркого. Живот тихо буркнул, уже давно ожидая еды, и девушка покосилась на большой походный рюкзак, где еще лежала еда, которая пришлась вчера ужином для всех. Не самое сытное, что девушка ела, хотя, кажется, скелеты были вполне довольны. А сегодня была довольна шатенка, ибо с утра вместе с теми, кому предстояло заново отстроить особняк, пришел и Нэмвальд, принеся вместе с куском мяса и пакетом овощей и хорошее настроение. Не только едой конечно, но и своим неунывающим настроем, подбодрив подругу словами и зубастой улыбкой, после которой ушел работать, отказавшись от предложения присоединиться к обеду – или позднему завтраку, пес разберет без часов – сказав, что вернется домой и поест там стряпню жены, иначе она скоро обидится на него за вечное отсутствие дома. Ника посмеялась и пожелала удачной работы, оставшись в хорошем настроении на все последующие часы, несмотря на недовольную мину художника и непривычно мрачного Блу, который постоянно выслушивал претензии теперь. Девушка всеми силами абстрагировалась от этого, наслаждаясь теплом, шумом ручья и тихим шелестом травы от несильного и теплого ветерка, радуясь тому, что несмотря на случившееся, все, что было ей нужно и дорого Инк, не без возмущений, но таки починил. И вещи, которые легко вытащили из-под завала, включая дорогие сердцу перчатки, и заколку, подаренную Блуберри, которая чуть треснула, и гитару, которой пришел окончательный и бесповоротный конец, когда ее только-только нашли. Шатенка покосилась на длинные концы ярко-синего шарфа, который успешно высох за ночь после вчерашней стирки – эта вещь совершенно не пострадала, лишь запачкавшись, а на удивление Ники, художник лишь пренебрежительно бросил слова о том, что это ведь нити Эррора, так что нечему тут удивляться.
Задумчивость и умиротворение прервал очередной громкий крик заносчивого наемника на виновника происшествия, и Ника таки подняла на парочку уставший взгляд, прислушиваясь к их разговору, несмотря на свое нежелание лезть в эти разборки, учитывая, что Блу реально накосячил. Но художник отчего-то еще со вчера крайне странно себя вел и сейчас, косясь на палатку, где спал Феникс, девушка не могла отмести одну почти очевидную догадку. Магия Дрима влияла на Инка куда сильнее остальных и стоило важной птице заснуть – его друг и подчиненный становился еще большей занозой в одном месте, словно компенсируя время приемлемого поведения. От очередной претензии у шатенки дернулись бровь и глаз, а потому, помешав рагу ложкой и попробовав разломать картофелину, Ника трезво рассудила, что у нее есть минут пятнадцать на прогулку. Поднимаясь, девушка огляделась по сторонам, решая пойти в ближайший перелесок за дровами, потому, поспешно подойдя к парочке, прервала злобную тираду Инка, просто беря Глюка под локоть.
— Все, хватит мамкиных нравоучений, пошли за дровами. — Художник коротко недовольно рыкнул, скрещивая руки на груди и зло смеряя шатенку с ног до головы, щурясь, стоило увидеть непринужденную улыбку на ее лице.
— А ты, я погляжу, вполне довольна жизнью на природе, раз еще и защищаешь его.
— Ну, я же не принцесска, чтобы возмущаться, как делаешь это ты. Я конечно пониманию, что он накосячил, но ты готов ему косточки не просто перемыть, а в пыль стереть и по воздуху развеять. Он в любом случае не заслуживает тех придирок, которые ты на него обрушил, слышать это не могу. — И под недоумевающий взгляд Блу, закончив на удивление спокойную тираду, Ника утянула скелета через ручей, ловко перепрыгнув его по паре широких плоских камушков, провожаемая лишь пристальным взглядом художника.
— Так, ты действительно так считаешь? — Поравнявшись с шатенкой, монстр скосил на нее взгляд голубых огоньков, в которые девушка пристально всмотрелась.
— Не имею привычки врать, где этого можно избежать. Они с твоими багами, что и личность запечатали? Не похоже на тебя так выслушивать его. — Шумно втягивая воздух и смотря на пушистые облака, плывущие по топазовому небу, на горизонте которого цвет перетекал бирюзово-голубой, будто окрашенный пиками елей далеко за лиственным лесом, куда шла парочка.
— Я не могу призвать оружие или использовать любую способность. — Признался парень, состроив кислую мину и почти обиженно косясь на спутницу, когда она весело рассмеялась.
— Ну, уверена, он не применит силу, если ты просто съязвишь ему. А вот отлынивать от дел, как поступал раньше, действительно не стоит пока что. — Сложив руки за спиной, Ника весело улыбалась, довольно жмурясь солнцу вышедшему из-за облаков.
— Ты другая сейчас, более спокойная. Действительно не волнует то, что придется жить в палатке? — С интересом наблюдая за тем, как улыбка шатенки становится чуть печальной, а сама она наклоняется за первой веточкой, что пойдет в костер, спросил скелет, вспоминая как резко до этого она реагировала на все происходящее, моментально взрываясь от грубости художника.
— Меня гораздо больше беспокоит то, что Инку и ребятам предстоит разобраться с эпицентром проблемы. Он сказал, что это случится в самое ближайшее время, им нужно подкопить магии, отдохнув. Так что... я готова жить так сколько потребуется, если бы это могло гарантировать то, что у них все пройдет без последствий. — Приседая у дерева и собирая в кучку хворост, валяющийся вокруг, девушка то и дело тяжело вздыхает, очевидно, сама того не замечая, раскрываясь с другой стороны, под удивленным взглядом Блу.
— А ты... обычный человек.
— А? А ты как думал? — Недоуменно выгибая бровь, хохотнула Ника, поднимая взгляд на собеседника, который задумавшись, приложил перемотанную платком руку к подбородку, притягивая этим внимание девушки.
— Эм. Что ты... либо глупая, либо поверхностная. И тебя не сильно волнует, что будет с твоими друзьями, ты лишь злилась на Инка за все подряд.
— Обидно. Но, наверное, так выглядела моя злость со стороны того, кто меня не знает. Что с твоей рукой, почему ее не вылечили? — Скелет перевел взгляд на ладонь, придирчиво осматривая испачканную светло-голубую ткань.
— Сказали, что обойдусь, сам виноват.
— Вот же задницы надменные. — Подходя к монстру ближе со своей охапкой хвороста, шатенка протянула Блу руку, и он, приняв помощь, встал, удивленный тем, что собеседница подняла его за запястье, не трогая ладонь. — Сильно болит? Надо обработать. — Скелет отрицательно помахал поврежденной рукой, чувствуя небольшое жжение и пульсацию, но не более того.
— Пфф, не включай мамочку, само пройдет. — Ника вновь поймала руку парня за запястье, перевернув вверх ладонью и замечая там маленькие капельки крови. У скелетов ее в принципе было немного при повреждении надкостницы, но то, что она была, уже говорило о необходимости позаботиться о ссадине.
— У тебя взгляд как у моего друга. Забудь их слова, ты не заслужил этого, так что надо обработать. — Душа чуть задрожала, вторя уверенности хозяйки, а монстр замер, смотря на то, как серые глаза на секунду осветил обод мятной магии и...
— Не болит больше... — Удивленно моргнул Блу, пока Ника нахмурилась, смотря на собственную ладонь, которую неприятно жгло, несмотря на то, что ни одного видимого повреждения не было.
— Зато у меня болит. Вот же гадская способность. — Обреченно вздохнув и хмурясь, шатенка развернулась к выходу из леса, под удивленные вопросы скелета, что неожиданно стал очень энергичным. И отчего-то его голубые глаза, хоть и не приобретали форму звездочек, как было у близкого друга Ники, вселяли чуть больше спокойствия, что все будет хорошо, несмотря на то, что кажется, косячить было свойством всех Блуберри.
— Какого черта так мало, вы прогуляться ходили или за дровами? — Рыкнул Инк, сидящий у костра, стоило Нике со своим спутником сбросить охапки неподалеку, и на возмущение скелета, девушка картинно закатила глаза, совершенно не слушая, что он дальше говорит и изображая из руки говорящее нечто, открывающее рот в тон словам художника, под тихий смех голубоглазого.
— Да хватит бурчать, у меня уже руки чешутся разбудить Феникса. — Снимая котелок с огня и устраивая на его место чайник, заговорила наконец шатенка, прерывая тираду необычно ворчливого даже для его характера наемника. — Мы просто сходим позже еще. И принесем больше, если вы соблаговолите вылечить его руку. — Косясь на собственную, которая теперь неприятно пульсировала, Ника понадеялась, что может после этого и теперь ставшая ее боль пройдет.
— Тебе, видимо, нравится жить как в первобытные времена. — Буркнул художник, кося взгляд на вкусно пахнущий котелок с едой, трогать который он не стал, не смотря на сильный голод, ибо совершенно не смыслил в готовке.
— В моем мире это называют кемпингом, а таких как ты душнилами. — Девушка с удовольствием плюхается на пенек, принимая от смеющегося Блу глубокие тарелки, найденные в недрах странного походного рюкзака, который наверняка, как и палатки, принес кто-то из членов JR. И на его веселье Инк мигает красными прицелами в глазницах, заставляя шатенку уже не наигранно закатить глаза и тяжело вздохнуть. Если так и продолжится, эти несколько дней тут будут крайне нервными.
— Ты слишком недружелюбен к глюкам. — Вздыхает Ника, протягивая голубоглазому первую наполненную едой тарелку, под пристальным взглядом разномастных огоньков.
— Было бы за что их ценить. — Бурчит монстр, смотря на то, как на лице девушки расплывается спокойная улыбка, сродни той, с которой вспоминают что-то хорошее.
— Тебя же за что-то ценят.
— Ха, интересно, кто этот идиот. — Фыркнув и отвернув голову, щурится художник, упираясь задумчивым взглядом в горизонт, а после усмехается, слыша шуршание палатки и наблюдая за подходящим к ним Дримом, который довольно улыбаясь, потягивался.
— Как минимум, я. — Пожимая плечами, отвечает шатенка, протягивая тарелку невольному собеседнику, который отчего-то непривычно лукаво усмехается.
— Из огня да в полымя? Недавно перестала от меня шарахаться и уже заигрываешь? — Глаза Ники моментально округляются, а Блу, до этого мешавший ложкой рагу в тарелке, в попытке поскорее остудить желанную еду, замер от шока, пару раз непонятливо моргая, повернувшись к Инку. А девушка, задумчиво промычав, оборачивается за спину, находя взглядом Феникса, что стоял очень близко за ее спиной, сложив руки в замок на груди и с интересом и хитрой улыбкой наблюдая за диалогом.
— Не передергивай, я лишь сказала, что ценю твои старания. — Весело хохотнув, шатенка оставляет на пенек наполненную тарелку, уходя к рюкзаку за кружками и еще одной для проснувшегося Феникса, которого было крайне странно видеть на природе, а не в пафосном кабинете особняка. Потому, за тем, как он ест рагу из походный тарелки, Ника наблюдала со смешливой улыбкой и интересом, пока монстр не поднял на нее вопросительный взгляд, с пониманием посмеявшись на объяснение интереса своей гостьи, если ее можно было так назвать, учитывая, что теперь они находились на лоне природы.
[Wake Me Up Acoustic – Aloe Blacc]
Ветерок трепал волосы и шарф, пока девушка, радостно улыбаясь, перебирала струны вступления песни, втягивая носом воздух и вспоминая первые ее строки, начиная сначала чуть севшим голосом. Но распевшись и широко улыбаясь, она смотрела на яркое солнце, что клонилось к обрыву далеко впереди, туда, где оно скроется за горизонтом, погружая все в прохладную ночь. Такую необычную для нее, совершенно позабывшей, как приятно можно проводить время на природе, спать в палатке и... чувствовать странное спокойствие, вопреки тому, что произошло совсем недавно. Словно разговор, да и сам монстр, с кем была связана душа, принесли такое необходимое душе и разуму равновесие, вселяя веру в то, что все будет хорошо. Вселяя спокойствие своей неловкостью в действиях рядом с ней и робкое предвкушение окончания этого путешествия. Желание поскорее оказаться вновь рядом с друзьями и тем, тягу к кому она, наконец, перестала отвергать, отчего душа жалась с каждым новым пропетым словом, с которым Ника все больше принимала для себя сильнейшую привязанность к чудаковатому художнику, который так нагло пропал молчаливой тенью, еще до ее пробуждения.
Шатенка усмехнулась, вздыхая и набирая воздуха для очередного куплета, который пропоет, глядя ласковым взглядом на витой чернильный узор гитары. Точно такой, какой расписывал кости Истинного и того, кого начинала любить душа, куда более, чем спасителя или друга. И не важно, по велению судьбы или Создателей были эти чувства. Не важно сейчас и то, что ждало эти чувства впереди. Главное, чтобы с
ним все было в порядке на этой затяжной миссии по спасению всех миров, которые он любил так, как не мог никого.
[Wake Me Up Acoustic – Aloe Blacc]
Песня оборвалась в самом конце, стоило шатенке вздрогнуть от громкого шума и поспешить ближе к палаткам, посмотреть, что произошло, совершенно не ожидая, что увиденная картина заставит ее рассмеяться.
Инк, яростно отфыркиваясь, поднялся на ноги с головы до ног промокнув от падения в ледяной ручей, но девушка не смогла удержать улыбки, сдержанно прыснув в кулак, чувствуя удовлетворение от того, что ворчливому монстру некого винить в случившемся кроме себя самого. Но стоило ей подойти ближе и переглянуться с Блу смешливыми взглядами, возвращая внимание к скелету, Ника замерла. Кости художника были почти такими же как у ее Инка. Тонкие, словно отливающие серебром из-за воды, руки были полностью обвиты угольно-черным узором, не задевая ладонь и пястные кости, а от них и до локтя руки были пепельно-черными, как и средние фаланги пальцев, крепко сжимающих тяжелую мокрую кожаную куртку. Но даже с такого расстояния шатенка видела, что этот монстр отличался от Защитника и внешне. Его кости не были словно залиты небрежными брызгами чернил, а казались равномерно окрашенными в почти черный цвет и казались куда крепче, делая для девушки образ менее легким и эстетичным. А узор... он был совершенно другим, давая в душе Ники теплый отклик нагревшейся метки, вызывая улыбку от воспоминаний об Инке, заставляя поднять взгляд и всмотреться в зелено-огненные огоньки скелета, словно в подтверждение своей тоски по другой версии этого монстра. И неожиданно для собственной задумчивости, она наткнулась на ехидный, смеющийся взгляд.
— Я, погляжу, ты прониклась симпатией к нашему виду? — Отбрасывая куртку в сторону, монстр призывает кисть, отличия которой от Бруми тоже бросаются сейчас в глаза. Как и самодовольная усмешка на вредном лице, заставляя шатенку осознать то, что она просто в открытую пялилась на парня, после мечтательно улыбаясь, пусть и думала вовсе не об этом индивидууме. Уши горят от стыда и возмущения словам, попавшим в точку – было глупо уже это отрицать, а потому, Ника не нашлась, что сказать, кроме как классически послать в пешее путешествие. Только не на три буквы, а несколько мягче, ибо это было скорее ее капитуляцией, нежели полноценным ответом на подкол.
— Иди к черту, язвительная задница. — Ворчит девушка, отвернувшись от монстра, зачем-то пытаясь сообразить в какой именно момент она уже наверняка не могла поспорить с этими словами, а лишь согласиться.
— Разочарую тебя, но у скелетов не задницы, малявка. — Насмешливо фыркает художник, отворачиваясь к куртке и наклоняясь к ней ровно в тот момент, когда шатенка поворачивает голову, чтобы найтись что ответить. И не зря поворачивает, замечая милую на ее взгляд деталь, теперь плотно обтянутую тканью мокрых штанов, являя миру четко видимый рудимент.
— Зато есть милый хвостик. — По-лисьи улыбаясь и прикрывая ладонью смешок, щурится Ника, в упор глядя на острый кончик кости, заставляя скелета резко выпрямиться и повернуться лицом скрывая то, куда она пялилась.
— Чт- тебе место в Андерласт, засранка. — Возмущенно мигая фиолетовым и зеленым огоньками в глазницах, шипит, словно злой кот, парень, еще больше веселя шатенку.
— О, поверь, я часто там зависаю. Даже была в стриптиз-баре с одним харизматичным скелетом. — Прыснув со смеха, подмигивает Ника под ошарашенный взгляд художника и смешки Блу за спиной, с удивлением отмечая, как взгляд наемника меняется на лукавый.
— Что скажет твой художник, на то, что ты заигрываешь со мной? — Усмехается монстр, упирая огромную кисть древком в землю, полностью отвлекаясь на разговор с шатенкой, заставляя ее выплеснуть руками на эти слова.
— Почему вы все заладили, что он мой? — Тяжело вздохнув, девушка, возводит взгляд к небу, тут же возвращая его на Инка, который выгнув бровь одним взглядом доносит не озвученную фразу – так красноречиво передавая "вы сладкая парочка", что заставляет шатенку цыкнуть, вспоминая, что, однако, сама мысленно недавно назвала Защитника именно так. А после, переводя с довольного лица художника взгляд на палатку за его спиной.
— Феникс, ты не спишь, да? — Под недоумевающий взгляд, спрашивает она, тут же получая ответ смеющимся голосом.
— Верно, дорогуша~ — Негромко отвечает монстр, до этого с интересом слушавший забавную перебранку.
— Как ты- — Переводя взгляд с палатки босса на шатенку, художник не успевает до конца озвучить вопрос, как Ника непринужденно пожимает плечами, отвечая с отчего-то довольной улыбкой.
— Ты слишком игриво язвишь мне. А когда Дрим не спит и находится рядом с тобой, то ты добреешь. — Тяжело вздохнув, Ника проходит к костру перехватывая гитару, до этого висевшую на ремешке, в руках, узор на которой постоянно привлекает внимание наемника, будучи похожим на тот, которым он исписал кости. — За то, стоит ему уснуть, ты компенсируешь свою былую снисходительность. Было бы лучше, если такого не происходило.
— Как злая собака без хозяина... — Бурчит голубоглазый скелет, укладывая голову на ладонь руки упертой локтем в коленку, под смех и подруги, которая согласно ему кивает. — Давно ты играешь? — Меняя тему, спрашивает парень, наблюдая за тем, что делает девушка.
— Мм... около десяти лет. — Перебирая струны и подкручивая их, отвечает Ника, вспоминая все, что можно было бы сейчас сыграть.
Ночью, сидя у костра и смотря на небо, осыпанное холодными звездами, складывающимися в невиданные ранее созвездия, Ника вспоминала все время, проведенное тут. Первый день и последующие, когда обида на ситуацию сменилась злостью на всех и вся, заставляя понять, насколько хорошо и комфортно она жила в доме Защитника, дававшего возможность путешествовать и общаться лишь с теми, кто безоговорочно дружелюбно ее принимал, совершенно не давая поводов для обиды, кроме собственной чудаковатости и забывчивости Инка. Который несмотря на лишь осколок души за ребрами, заботился о ней. Вспоминала время и информацию об их Связи, данные для раздумий и принятия. Она понимала, что ей еще лишь предстоит прочувствовать в полной мере силу того, что она Истинная монстра, не умеющего любить, но сейчас, все, о чем она могла думать – чтобы последняя миссия ее Звездочек в борьбе с этой напастью, разделившей их, прошла успешно. Чтобы все остались целы и... живы. Шатенка усмехнулась, думая, как иронично то, что полное понимание тихого ужаса того, что они могут погибнуть, пришло после разрушения особняка надменного Феникса, у которого, казалось, все всегда под контролем. После того, как на нее чуть не свалилась скала, отключая сознание в месте, полном чудовищ, желающих сожрать. Но отчего-то паники в душе и сознании не было. Лишь звенящая тишина, со страхом, холодящим душу, перебивалась треском горящих в костре поленьев, а мысли легко переключались с размышлений о пугающем возможном будущем, на совершенно что-то ненужное. Книгу о Связи, что восстановил Инк, которая теперь лежала в палатке, гитару, что была там же в уголке в своем чехле. К запаху костра, мокрой травы и того, что эта ночь похожа на времена, когда Ника гостила у Дрима. Даже шум горного ручья, не слишком громкий или тихий, создающий со сверчками прекрасную мелодию, под которую приятно было бы уснуть, был очень похож на тот, кажется, более приветливый мир.
За спиной зашуршала тихо трава, и девушка узнала эти шаги, слишком много времени проведя в тренировках с этим монстром. Он ходил не так беззвучно, как
ее Инк – шатенка усмехнулась, смирившись с таким прозвищем Защитника – но тем не менее, шаги художника были тише, чем у Блу или Феникса, которые ступали слишком быстро и уверенно.
Скелет встал рядом, чуть позади, смотря на искры, взметающиеся от костра с сизым дымом и редким пеплом, прогоревших до конца бревен.
— Ты... серьезно сегодня говорила? — Непривычно тихо спросил наемник, заставляя девушку расплыться в доброй улыбке, совершенно не зная, отчего она сразу поняла, что он имел ввиду.
— Если ты о том, что я ценю твои старания, то да. Характер у тебя, конечно, оставляет желать лучшего, но я вижу, как ты успеваешь везде и всюду, выматываясь из-за этого. И тем не менее, — Ника пересела чуть удобнее, выпрямляя спину и отпивая горячий чай с запахом дыма, потому что от пения прохладным вечером горло теперь чуть саднило, а голос садился. — Ты взялся тренировать меня, чего делать не должен был. Могли просто запереть в доме, но нет. И... спасибо, что спас меня в это нападение. И за вещи. Ты починил много того, что мне очень дорого. Спасибо за все, Инк. — Монстр шумно выдохнул, пренебрежительно фыркая, словно сделанное им ничего не стоило и это заставило шатенку еще больше заулыбаться, пряча улыбку за кружкой, из которой она снова отпила. — «У меня явно ненормальная симпатия к вредным и горделивым засранцам вроде него и Эррора.» — Ника сощурилась, тихо прыснув в тот момент, когда скелет наконец заговорил, удивляя вопросом.
— Почему ты так привязана к твоему Защитнику? — Девушка тяжело вздохнула, думая, как именно ответить парню, который проявил интерес к ее эмоциям по одной очевидной причине. Его интересовало, как кто-то мог дорожить таким же бездушным, как он сам.
— Мы... Связаны. — Ника запрокинула голову, смотря в непонимающий взгляд собеседника и печально усмехнулась. — За возможность жить в другом мире среди дорогих существ, судьба сыграла со мной злую шутку, сделав Истинной почти бездушного. — И по тому, как медленно, но ошарашенно распахнулись глаза художника, девушка поняла, что он знал, о чем она. И то ли ей показалось, то ли на секунду его взгляд стал сочувствующим ей, но шатенка лишь тихонько рассмеялась, не желая думать о том, что ее ждет в будущем с таким "даром". И допив чай, думая о том, что нужно обязательно будет после всего этого снова остаться в гостях у Дрима и посидеть всем вместе на природе у костра; ложась спать в одной палатке с не очень этому довольным, но на удивление притихшим художником, она спокойно улыбалась. Вдыхая запах дыма и свежести ночи от собственных волос, смотря на старинный том в красивейшей обложке, который она так и не смогла прочитать дальше тридцатой страницы, Ника и подумать не могла о том, как сильно уже завтра изменится ее мир, взметнув теплые и приятные сегодня всполохи языков огня обжигающим пожаром в ее душе и искрами слез, подобных тем, что летели сегодня к небу, заставив блестящие серебряные глаза потемнеть перед решением, что изменит
всё.
