Много столетий назад, в темном бархате неба, среди мириадов ярких звезд, кое-что произошло. Это событие изменило знания будущих поколений, рассказывая им красивую сказку, ставшую для взрослых монстров символом надежды на лучшее в тяжелые времена, а детям примером быть добрым ко всем и каждому.... В небе была одинокая звездочка, плутавшая по космосу в поиске той звезды, с кем проведет всю их вечность. Но случилось страшное, и кусочек звезды откололся, отчего свет ее стал очень бледным, руша надежду и желание найти свою вторую звездочку. И несмотря на то, что сломанная звезда не сделала никому ничего плохого, все другие смеялись над ней, говоря, что сломанная и тусклая она никому не нужна.
Нахмурившись, Ника нехотя разлепила глаза, чувствуя неприятную тяжесть в груди, а душа тихо, но тревожно зазвенела, стоило шатенке перевернуться на спину, смотря в тканевый потолок палатки, рассеивающей тусклые солнечные лучи. Дышать стало тяжело, словно бы воздуха не хватало, и Ника поспешила выползти из теплого спальника, недовольно мыча на то, что пригретое тело тут же покрылось мурашками, а после и вовсе вздрогнуло, стоило вылезти из палатки на улицу. День был чуть более прохладным в сравнении со вчерашним, а небо приобрело сизый оттенок далеко у леса, говоря о приближении дождя не только этим, но и низко плывущими темными облаками. Втянув свежий воздух полной грудью, девушка сбросила ощущение удушья, с удовольствием устраиваясь у трещащего костра, над которым висел чайник с водой. Только вот... едва ощутимый тремор в груди никуда не делся, а от воспоминаний о приснившейся сказки из книги о Связи, в душе словно скрутилась сильная воронка, втягивая мягкую магию жизни внутрь, привлекая беспокойное внимание хозяйки к ее предчувствию. Оглядевшись, шатенка не нашла никого взглядом, а значит, что Блу и Инк были чем-то заняты, пока Феникс, возможно, спал, и, чуть поколебавшись, Ника все же встала с места и подошла к палатке монстра. — Ты спишь? — Негромко спросила она, всматриваясь в темное небо вдалеке с острыми пиками елей, пронизывающими серо-голубое полотно и металлические облака. Еще вчера это казалось завораживающе красивым, но сегодня почти черные силуэты острых верхушек древних деревьев пугали, словно в один миг обратились в вестников несчастья, которое холодной тяжестью лежало на груди с самого пробуждения. — Нет, дорогуша, что-то хотела? — Ты что-нибудь знаешь о том, когда Звездные собираются отправиться в решающий бой? — Поджимая губы, и хмурясь, Ника с неудовольствием отмечает, что за столь недолгое время успела искусать губы, а горло после ночи в палатке чуть саднит, стоит заговорить. — Только то же, что и ты узнала, когда твой художник приходил. Точного дня они и сами не знали. — Скосив взгляд белого золота в зареве желтых глазниц туда, где стояла собеседница, ответил скелет, лукавя лишь в том, что бо́льших подробностей не знал. Ох, он знал насколько опасной предвидится эта миссия, но именно на поставленный вопрос гостьи ответил честно. И услышав тихий, тяжелый вздох, промолчал, предполагая, что говорить не переживать той, кто Связана с Защитником, смысла не имеет. Она все чувствует, пусть и не всегда понимает, что это не просто предчувствие, а знание того, что Истинному грозит опасность. Вытащив одну руку из-под черепа, монстр уложил ладонь себе на глаза, беззвучно усмехаясь мысли о том, что, хотя и не факт, что угроза сбудется, это не умаляет того, что чем ближе он к неизбежному, тем более тревожной будет Связанная душа. Ника же вернулась на место у костра, прикрывая глаза и глубоко вдыхая в попытке унять усилившуюся от полученного ответа дрожь в груди, понимая, что неспроста именно этой ночью ей приснилась самая простая и понятная легенда, какая была во всей книге, которую дал Феникс. Единственная история, которую можно было легко понять, благодаря отсутствию мудреных слов. Сказка для детей, в смысл которой до этого момента шатенка не пыталась вдаваться, сейчас пытаясь понять то, что она запомнила из строк, написанных витиеватыми буквами на желтоватых страницах. И не найдя в памяти ничего, что помогло бы натолкнуться на мысль о том, почему ей приснилась эта сказка, девушка резко поднялась с места, рвано выдыхая и нервно оглядываясь, словно что-то вокруг должно было дать знак. Но лишь тучи надвигаются ближе, подгоняемые усилившимся ветром, срывая с дерева ослабевшие из-за осени, красные листья, что яркими искрами взлетают к тяжелому небу, повторяя за маленькими огненными пылинками, взметнувшимися из костра. В груди неприятно скручивается тугой узел, словно бы из множества режущихся проволок, ранящих душу изнутри.[What It Cost – Bad Omens]
Ника поспешно ныряет в палатку, падая на землю коленями, совершенно не заботясь о том, что сделала сама себе больно. Какой-то странный страх подгоняет сделать единственное, что она может в этой ситуации – узнать причину сна, которые в этом мире нельзя было всегда считать лишь снами. И прячась от начавшего моросить дождя, шатенка поспешно открывает книгу на нужной странице, придерживая полы палатки рукой, разбирая в рассеянном из-за облаков свете солнца текст, она хмурится, едва сдерживаясь, чтобы не схватиться руками за одежду на груди, беспокойно шепча имя. — Инк... — Имя того, кому сейчас, без каких-либо сомнений, была нужна помощь, ведь узор их Связи неприятно жегся, заставляя жизненную магию светиться мятным светом через тело, болезненно пульсируя, пока дрожащие пальцы держат страницы книги, читая позабытые строки.И звездочка решила бросить поиски, но стать той, кто будет помогать другим, чтобы с ними не случилось то же, что и с ней, лишая блеска, яркого света и тепла, которое излучали все звезды. Но чем дольше наша звездочка так делала, тем больше осколков она теряла, попадая в беду, пока помогала другим. И вот в очередной такой раз, защищая других, она сильно ударилась, и большая, страшная трещина пошла ровно по центру погрустневшей звездочки – она знала, что несмотря на старания, никто ее не запомнит, ведь все считали ее некрасивой, холодной и никому ненужной сломанной звездой. И лишь об одном она жалела, угасая – о том, что потеряла желание найти свою спутницу, ведь теперь она даже не узнает того, почему осталась одна, а звезда не сможет извиниться перед ней за то, что подвергла Предначертанную подобному.
Ника болезненно мычит, сгибаясь пополам, хватаясь-таки за кофту горячими пальцами, которые дрожат уже не от нервов, но от боли, что жжется и скручивается в душе, накатывая горячими лавовыми волнами, отдаваясь в животе и легких, мешая каждому вдоху множеством маленьких иголочек. И горячие слезы капают на перчатки, и страницы, но сейчас шатенке уже все равно насколько стар этот том. Важен только он... — Инк... Инк, Инк, прошу, вернись ко мне, не вздумай остаться там... — Судорожно вдыхая воздух, обжигающий холодом и болью грудь и сводящий судорогой ребра, шипит девушка, жмурясь от боли и смаргивая слезы, уже не боли, но страха за дорогого монстра. — Вернись, что бы ни произошло, черт тебя дери, Инк! — Рычит она, сгибаясь пополам над книгой и чувствуя, как боль отпускает на момент душу, после призывно дернув вперед тонкой ниточкой. Той самой красной нитью, что сплела души и переплетала книгу об этих знаниях, которые нахлынули воспоминаниями сути сказки, пугая пониманием и заставляя отбросить книгу, выбегая на улицу, быстро осматриваясь вокруг. И в ушах звенит так сильно, что Ника не слышит собственного крика, хотя горло болит, давая четкое понимание, что она кричит его имя, срываясь с места к лежащему на земле художнику, с разбега падая и скользя по мокрой траве коленями, совершенно не чувствуя боли, в растерянности занося руки над едва дышащим монстром. Одежда его изодрана и испачкана чернилами, а тот лоскут, что остался от шарфа, сам сползает с шеи, стоит девушке приподнять скелета, прижимая к себе и подсунув руку под череп, поворачивая лицом, от вида которого шатенка дергается и испуганно пищит, а жгучие слезы градинами катятся по щекам. — Боже... Инк... — Оглаживая свободной рукой целую скулу, Ника болезненно хмурится, смотря в темнеющий провал сломанной глазницы, от которой вверх и вниз расходятся огромные трещины. А во второй загорается тусклый, маленький огонек взгляда, который медленно находит девушку, на секунду мигнув более ярким светом. — Не плачь, малышка. Я не умру. — Устало прикрывая глазницу, хрипло шепчет скелет, протягивая к шатенке руку, на которую она в ужасе смотрит, видя лишь неровный обломок кости с чернеющей чернильной кровью на сломе, а Защитник обессиленно роняет ее обратно на траву, недовольно хмурясь. — Прости, что пришел в таком виде, но… ты меня позвала. И... не простила бы, если не пришел перед этим. — И печально усмехнувшись, огонек в глазнице монстра погас, под испуганный взгляд Ники, которая быстро замотал головой, сипло шепча одно: — Нет... нет-нет-нет, Инк... — Слезы вновь навернулись на глаза, напоминая о старых словах Дрима, которые сейчас резанули по душе ужасом понимания. — Я не могу его вылечить, дорогуша. Ранен осколок, и он, в отличие от полноценной души, слишком слаб, чтобы уцелеть. — Голос Феникса был до безобразия безразличным к произошедшему, заставляя девушку сильнее прижать к груди еще не обратившееся в пыль тело скелета, злобно скрипя зубами от бессилия, пока в голове набатом била фраза Дрима: "Однажды, после очередного перерождения Инк лишится и того осколка души, что имеет. Он забудет нас всех и все, что мы пережили." Слезы градом катятся по щекам, обжигая болящие от них глаза, заставляя душу гореть, словно от огня, а голос срываться на хрип в рыданиях, пока переливающийся радужным светом осколок, не вылетает из груди монстра, зависая у рук Истинной, которая замирает, взволнованно выдыхая и опасливо протянув руку к маленькой частичке души Защитника, светящейся так бледно и почти не греющей, что Ника поджимает губы кусая их в попытке сдержать новый поток слез, пока осознание не бьет по голове, словно разрядом тока, заставляя темные пятна замерцать перед глазами, когда в груди растекается тепло надежды, унимая жгучую боль. И рвано выдохнув, шатенка резко оборачивается к скелету за своей спиной, который с удивлением смотрит на белый кусочек души умирающего монстра, что так доверчиво влетел в руки девушки. — Спаси его! Ты ведь можешь сделать это, да?! — Феникс непонимающе хмурится, а шатенка зло рычит, вынимая собственную душу из груди, и показывает ее мужчине, уверенно хмурясь. — Мы же Предначертанные, а ты Хранитель баланса, ты ведь можешь это сделать? Спаси его. — Темные, металлически-серые глаза загораются яркостью мятной магии, заставляя светиться душу, а Дрим щурится, серьезно смотря на гостью, расправляя золотые крылья за спиной. — Ты уверена? Знаешь, какой будет твоя плата? — Да, просто сделай это, пока не поздно. — Прикрыв на секунду глаза, скелет согласно кивает, обходя парочку с другой стороны и садясь на корточки, мужчина моргает, поднимая на девушку ярко светящийся взгляд. — Что ж, будет больно...Но яркий огонек спустился из глубины темного космоса на тусклый зов угасающего света, что мигал вдалеке. И путеводная звезда умирающей звездочки пришла к ней, тихонько звеня, словно встревоженный колокольчик, радуя встречей и заставляя закрыть глаза, радуясь тому, что на последок добрая звезда не была одна... Но она не рассыплется в блестящую пыль, а засветится ярче, стоит ей очнуться ото сна. И лишь глядя на свой бок, половина которого была цвета ее Предначертанной, звездочка поняла, что она спасла ее, но облетев все небо, громко звеня призывным колокольчиком, звезда не нашла свою, пока не подлетела к земле, где стояла спасительница, уже не светившая так ярко, и не способная больше летать, но тепло улыбаясь.