Кристалл души

Уже стоя у портала в Дримтейл Ника хотела было взять гитару и даже успела развернуться и произнести: "Подожди-" прежде, чем замерла, а в груди что-то холодное и тяжелое рухнуло в живот, настолько ледяное, что обожгло, а по рукам побежали мурашки. Шатенка тихо рыкнула и развернулась обратно, тут же шагая в портал и закрывая глаза от непривычно яркого солнечного света – почти осенняя погода ДримСвап не шла ни в какое сравнение с тем, как тут было тепло. И несмотря на это, чувствовалось, что сейчас здесь заметно холоднее того момента, когда Ника была тут последний раз... Девушка моргнула и нахмурилась: а когда это было? В голове мелькнули воспоминания, но сформироваться окончательно им не дал голос Дрима, который не стал неожиданностью для шатенки. Все это время словно настойчивое тепло солнца приближалось к ней, сейчас окончательно накрывая сверху, словно легкая шифоновая вуаль, теплая и гладкая, скользит не по телу, а разуму – и Ника улыбается, чуть фыркнув в усмешке. От Инка такого не ощущается, значит в этом и есть разница наличия ауры у Дрима. Словно его магия имела большее полотно, чем у других. — Ника, все в порядке? — Мягкий голос и теплый взгляд, немного обеспокоенный, но сразу унявшийся, стоит увидеть улыбку девушки. Ника устало уткнулась лбом в плечо Стража, обреченно вздыхая, пока он растерянно смотрел то на нее, то на Инка, который вышел из портала, сам не особенно понимая, что только что произошло. На вопросительный взгляд друга художник пожал плечами, а девушка хотела было обнять скелета, но ткнулась ему в грудь обломком одной из рук и что-то неразборчиво проворчав, повесила ее словно плеть, второй все же сжимая одежду Солнечного принца. И тяжело вздохнула, озвучив лишь в мыслях фразу, которую Дрим буквально почувствовал в ее эмоциях и хохотнул, приобнимая подругу за плечи и потирая их, словно согревал. — Я понимаю, милая. Теперь будет попроще. — Шатенка угукнула и отстранилась, получая ободряющую улыбку и вопросительный взгляд скелета, но не успел он озвучить вопрос, как девушка махнула целой рукой, словно заранее знала вопрос, чем очень удивила монстра. — Нормально, давайте разберемся со всем и потом я спокойно раскисну, сидя на солнышке, раз уж поиграть на гитаре мне не светит. — Вздохнула Ника, саркастично хохотнув и поднимая голову к небу, где сквозь кроны деревьев пробивалось теплое солнце, раскрашивая местность пятнами золотого света, блестя на поверхности ручья переливами и напоминая о времени, когда... она была другой. Кажется, что так неимоверно много времени прошло с того момента как она играла на гитаре у этого ручья, сидя у костра, но если задуматься... даже сезон не прошел. Слишком много всего случилось за это время для маленькой души. Души обычного человека, некогда жившего такой спокойной жизнью, что поездка в соседний город раз за лето была достаточно запоминающимся событием. Но только не теперь, когда за тот же отрезок времени, она успела пережить столько эмоций, что не укладывалось в голове, и сейчас, глядя на Инка было еще сложнее все это уложить. У него есть душа. Она больше не боится его после того случая, а еще... влюбилась без оглядки, абсолютно плюнув разбираться из-за Связи ли чувствует это или нет. На плечо легла теплая рука Дрима, на которого шатенка подняла вопросительный взгляд, а монстр лишь отрицательно качнул головой, заставив душу девушки перевернуться в груди, а ее саму шокировано посмотреть на Стража. Он улыбнулся и погладил ее по плечу, кивая согласно. Он чувствовал ее эмоции и не видел в них первопричиной Истинность. И от этого знания закружилась голова, со звоном, какой она слышала, когда откололась ее рука, ударившись о металлическую спинку кровати... кажется, теперь так она слышит звон собственной души, что стала половинкой мятного кристалла. — Ну-ну, ты чего, Ника. Это же хорошо? — Придержав подругу за плечи, улыбается ей Дрим, успокаивающе поглаживая по спине, но в ответ получает усталую улыбку. Как же чертовски он понимал эту эмоцию. Душа монстра сжалась и заныла от осознания, что подруга не очень рада была осознанию чувств, ведь любить кого-то... слишком тяжело и это не было теми переживаниями, которые она хотела бы сейчас испытывать. И пусть Дрим понимал это чувство отнюдь не в романтической его составляющей... он понимал. Настолько, что невольно мелькнула мысль, что он мог бы трансформировать это чувство в нечто иное, но... монстр помотал головой, отбрасывая мысль о возможности, которую он даже озвучивать подруге ни за что не станет, просто потому что вмешательство в такие вещи никогда не было тем, что могло принести хоть что-то хорошее. — Раз так, то пошли в дом, нам предстоит долгий разговор. — Инк, до того стоявший неподалеку, глядя в кусочки светло-голубого неба, проглядывающие через макушки деревьев, подошел к парочке друзей, уложив руки им на спины и чуть подталкивая в направлении дома. Художник ободряюще улыбался, но стоило ему открыть глаза и взглянуть на Нику, улыбка стала немного растерянной. Он смотрел на нее так, словно извинялся за что-то. Девушка качнула головой отрицательно, но вовсе не от того, что не хотела идти в дом – мягкая улыбка Защитнику говорила о том, что ему не за что просить прощения. И глядя им в спины, Дрим невольно вспомнил, как точно так же видел со спины раньше одного лишь Инка. Он всегда оборачивался к нему и улыбался, только та его улыбка не шла ни в какое сравнение с тем, какую сейчас монстр дарил девушке, по воле Создателей попавшей к ним совершенно из другого мира. — Ты больше не один… — Шепот, что не был услышан ни одним из парочки, ушедшей на крыльцо дома, но душа Стража приятно теплеет, когда подруга оборачивается к нему, словно таки все слышала и кивком зовет следом. Ника сидела за столом, держа чашку медового чая, переваривая все то, что ей рассказали общими усилиями все друзья, неловко остановив рассказ на том моменте, когда Дрим и Блу потеряли из виду Инка. Душа дрожала в тревоге, пока Защитник молчал, хмуро глядя в собственную кружку, но не на друзей, словно не хотел рассказывать, что именно с ним случилось, но стоило ему поднять взгляд на Нику, как он обреченно вздохнул. — Я, признаться, плохо помню, что именно случилось… — Самокритично усмехнулся художник, взывая общий шок. — То ли из-за суматохи, то ли из-за того, что теперь у меня есть душа, но я помню все смутно. — Скелет коснулся пальцами груди, проведя по ней вниз, словно ласково погладив самый ценный дар, что можно было преподнести кому-либо. Блу странно тихо кашлянул и Ника, обратив на него внимание, увидела лазурный свет на его скулах. Сам же парень, глянув на нее, потупил взгляд в… смущении? Шатенка непонятливо посмотрела на Дрима, который увидев во взгляде вопрос лишь лукаво улыбнулся, кивнув на Инка, словно предлагая спросить у художника позже на этот счет самой. — Я будто услышал что-то, как… когда создается новый мир, я понимаю это. Кажется, это же меня и отвлекло в тот момент, а после… — Защитник снова нахмурился, задумчиво промычав, стараясь вспомнить, что и когда произошло. — В этот момент и случилась вспышка той энергии, что создала эту проблему, — Все скелеты на этих словах болезненно нахмурились – от этой вспышки досталось им всем, но лишь Инку "повезло" оказаться перенесенным ей. К слову, это было одним из множества вопросов, что Ника собиралась задать. — Меня швырнуло в какой-то мир вместе с одним из арт-блоков, он то и ранил меня, потому что мы падали, и я потерял Бруми. А потом раненную душу дернуло из-за того, что ты позвала меня. — Скелет поднял взгляд на Нику, которая неловко поджала плечи, отводя взгляд к Дриму, словно тот мог спасти ее в неожиданно смущающий момент, однако Страж откровенно веселился. — Флиртовать будете потом~ — Весело фыркая и довольно улыбаясь, хохотнул принц, тут же получая возмущенный взгляд подруги, но не дал ей и слова сказать, продолжая рассказ. — Мы с Блу запечатали и уничтожили ту сферу, но не факт, что такое не появится снова, надо как-то придумать, что мы можем сделать, чтобы отследить начало зарождения такой энергии. — Кстати об этом. Хоть вы и сказали, что все началось из-за нее… Я не понимаю, как что-то такое может переносить в другие миры и стать причиной сбоя в таком множестве вселенных? — Ника подалась чуть вперед, говоря с неким возмущением, которые понимала вся звездная троица. Примерно то же они сами испытывали, стоило столкнуться с чем-то настолько мощным и масштабным в своем влиянии. — У нас не было возможности исследовать эту сферу, шанса на вторую попытку у нас не стало, стоило потерять Инка. Но тут два варианта, — Дрим тяжело вздохнул, явно жалея об упущенной возможности сохранить аномалию и показал два пальца, тут же загибая один. — Первый – это что-то вроде масштабного поля энергии, что влияет на код, сродни тому, как магнитные бури на погоду, технику и живых существ. И либо такие штуки станут появляться и дальше, а нам стоит научиться бороться с ними до того, как они будут настолько выходить из-под контроля. — Страж подпер рукой голову, хмуро глядя в окно – он совершенно не хотел новой, такой масштабной и постоянной работы помимо всей, что уже у них имелась. — Либо..? — Обдумав и переварив все сказанное, шатенка опасливо посмотрела на Дрима, который перевел на нее потемневший взгляд золотых глаз, заставив девушку поджать губы в понимании, что второй вариант был хуже первого. Душу потянуло невидимой нитью, отвлекая внимание и взгляд Ники к Инку, который смотрел на нее успокаивающе, хоть и серьезно. — А второй в том, что эта сфера – порождение магии, словно своеобразный компьютер, что в силах управлять кодом: открывать порталы, менять и ломать миры и, возможно, еще что-то. — Неотрывно глядя в глаза шатенки, вкрадчиво ответил художник, но вместе с тем, душа Ники словно бы оказалась мягко накрыта ладонью, не позволяя нервничать. А после и теплое покрывало ауры Дрима скользнуло по ней приятной вуалью, словно извиняясь. И Страж действительно улыбался названной сестре чуть виновато. — Такие вещи не появляются сами по себе… — Озвучила общую мысль шатенка, получая твердый, согласный кивок Стража, который после обреченно вздохнул одновременно с Блу, все это время сидящего тихой и задумчивой фигурой. К слову о Блу… Весь этот разговор он опасался поднимать взгляд на Инка и вообще встревать в рассказ, добавляя что-то от себя лишь по необходимости, потому что каждый взгляд художника на него становился красными огоньками. Инк очевидно изо всех сил скрывал свою неприязнь к голубоглазому, потому что им просто нужно было все это обсудить. Но стоило закончить, как Защитник поднялся из-за стола, молча направляясь на выход из дома, под растерянным взглядом Блу, которой все-таки встал следом, позвав друга. — Инк, подожди, я-… — Не успел парень и слова сказать, потому как на простой отклик художник отозвался злым рычанием, резко тормозя разворачиваясь, глядя на скелета взглядом, переменившимся в красные прицелы. — Что, "ты", Блуберри? Подумай на этот раз прежде, чем что-то говорить и делать. — Грубо, словно пощечиной наотмашь, рыкнул Инк, сжимая кулаки до скрипа перчаток. Тишина повисла в комнате звеня напряжением по натянувшимся в момент нервам каждого, ведь все без исключения понимали, о чем речь. Дрим предпочел не лезть более в эту ситуацию, внимательно следя за реакцией и чувствами Ники, которая замерла, пораженно глядя то на Инка, то на Блу. Но стоило ощутить то, как магия Стража концентрируется на ней, девушка словно очнулась от шока, накрывшего волной мыслей, среди которых она пыталась выловить понимание того, как себя вести. Дрим вздрогнул, удивленно моргнув, когда подруга посмотрела на него чуть засветившимися мятным светом глазами, что выражали спокойствие и каплю недовольства. Страж усмехнулся – она одним взглядом сказала не лезть ей в душу и пообещала еще поговорить с ним на этот счет. И Дрим едва не смеялся от радости и странной гордости от того, на что неожиданно стала способна девушка. — Я просто хотел извиниться за то… — Извиниться?! — Ника отшатнулась, а Блу вздрогнул, стоило Инку закричать. Кажется, впервые она слышала, как художник поднимал голос, срываясь на рык и от этого душа ее замирала иногда, словно… покорялась перед силой, которой противостоять не способна. А Блу лишь прижимал руки к груди, виновато потупив взгляд, слушая тираду вспылившего монстра. — Твои слова не исправят того, что ты натворил, когда влез куда не просили! Не сотрут ту боль, что мы пережили, так что просто не лезь больше не в свое дело! — Голубоглазый сжал шарф на груди и только Ника хотела влезть в разговор, как на плечо легла рука Инка, чуть сжимая и давя, очевидно, не разрешая этого делать. Защитник все еще был чертовски зол, а потому поспешил отпустить подругу, хлопнув ладонью по столу. — Сколько раз тебе говорили, что магия не игрушка! Ни аура Дрима с тем, что он может из нее создавать, ни моя Бруми, растворитель, или, тем более, краски! Влиять на чьи-то чувства решил?! Ну вот, у тебя прекрасно получилось. Совсем не то, чего ты ожидал не так ли?! — Инк, я ошибся, но прошу- — Нет, Блу. Ошибся я, когда решил взять обычного монстра работать с нами. — Ледяной голос и слова, словно мешком по голове, до звона и темных пятен перед глазами Блу, душа которого болезненно мигнула от таких слов. — Инк! — Резко поднявшись с места, Ника одернула художника одновременно с Дримом, который накрыл своей аурой душу голубоглазого друга, унимая свечение. Блу улыбнулся ему, подняв руку, говоря, что в норме и прося убрать воздействие. А Инк… он сам, болезненно хмурясь, посмотрел на шатенку с сожалением голубых глаз в форме разбитых душ монстра, после чего вздохнув, вышел из дома, бросив напоследок тихое: — Не ходи за мной. Ника, тяжело вздохнув, печально посмотрела ему в спину, понимая... словно через Связь чувствуя, что Инку нужно остыть. Одному. И хотя душа тянула пойти за ним, шатенка прикрыла глаза со вздохом унимая эту небольшую дрожь в груди, но кажется, Блу ее не так понял. Скелет неуверенно, совершенно не свойственно ему, тихо позвал ее по имени, заставив обернуться. — Ника, я... — Блу стоял бессильно опустив плечи и голову, словно сдался, а взгляд обычно ярких небесных глаз заволокло блеклой дымкой вины. — Блуберри, посмотри на меня. — Мягко просит шатенка, а стоит скелету поднять взгляд, как он удивленно моргает, словно не веря в то, что видел. Совершенно открытый и спокойный взгляд подруги. Без капли обиды, злости или разочарования. — Я не в обиде. Сделанного не вернешь – это правда, но это совершенно не значит, что твои извинения бессмысленны. Они значат, что ты понял свою ошибку. На них учатся. Мы все... вынесли из этой ситуации что-то для себя, пусть она и никогда не будет хорошим воспоминанием. Но она будет хорошим уроком. А Инк... — Ника виновато улыбнулась голубоглазому, словно это она говорила те слова. — Прости его, ему сейчас нелегко. Слишком много эмоций, каких он раньше не мог чувствовать, да еще и разом. Он... ему действительно сложно сейчас. — И, хотя шатенка улыбалась, а Блу кивнул в ответ на ее слова, все еще немного задумчивый от того, что только что услышал. Взгляд Ники и то, как она сказала последнюю фразу... Оба друга поняли, что все гораздо серьезней, чем могло показаться на первый взгляд и она это чувствовала. Единственная, кто мог понять художника в полной мере. И действительно, если задуматься – насколько сложно не сойти с ума, стоит спустя многие годы жизни вдруг приобрести эмоции. Когда возвращается слух или зрение спустя время их отсутствия, что каждый из звездных, увы, испытывал на себе – это заставляет теряться. Желать сбежать от всего, потому что голову просто разрывает и трудно думать. Но Инку от эмоций бежать было некуда. Блу остался в доме, вызвавшись приготовить ужин на всех, отказавшись от помощи, говоря, что Нике и Дриму сейчас явно нужно поговорить, а он сам справится. И хотя Блуберри говорил именно так, все понимали, что скелет хочет хоть как-то сгладить то, что натворил перед друзьями и собственной совестью. Которая несмотря на слова шатенки беспощадно грызла его с того самого дня, когда он узнал о последствиях собственной глупости. И лишь Дрим знал насколько сильно наполнилась горечью вины душа голубоглазого скелета, потому что только он чувствовал его усталость от бессонных ночей и эмоции, что несмотря на отсутствие сил, бежали так быстро, что били гонгом в голове Блуберри. Он пытался придумать, как можно было бы исправить все, но не видел решения никакого кроме как время. И был готов к тому, что не только Инк, теперь обретший душу и возможность испытывать искреннюю неприязнь к нему из-за необдуманных действий, но и Ника тоже, совершенно разорвет с ним общение. Всей душой не желал этого, но прекрасно понял бы такое желание и был готов извиняться несмотря на это. Сделать все, чтобы помочь парочке друзей жить как раньше. Как раньше уже ничего не будет. Эта мысль Ники до удивительного сходилась с тем, о чем думал Блу, словно являясь ответом на его желание, но последнее, о чем шатенка думала, был случай с краской. Он несомненно сыграл большую роль в том, что было сейчас между ней и Инком. Она все еще не могла полностью отпустить опасение такого толка перед художником, даже несмотря на то, что душа, показать которую ему девушка теперь боялась, была разделена между ними пополам. И именно это было тем, что не просто перевернуло мир с ног на голову, а полностью переписало составляющие, изменив не то, что окружало девушку. Изменив ее саму. Как ни крути, это пугало и заставляло сомневаться в том, что она чувствует. Не только по вине Связи, направив теплые чувства в сторону Инка или от того, что душа теперь была неполной и Ника могла чувствовать эмоции Связанного. Но и потому что просто растерялась во всех этих событиях, не зная за какие мысли цепляться, ведь все происходящее... никак не вписывалось в рамки ее мировоззрения. Не потому что противоречило взглядам, а потому что у девушки из обычного мира без монстров, магии, Связи просто не могло быть каких-то мыслей на счет того, что и для этого мира-то было достаточно... необычным и значимым. Не для самой мультивселенной, но для отдельно взятого монстра... Монстров. — Тебе просто нужно время... — Неожиданно заговорил Дрим, что шел рядом, прислушиваясь лишь к тем эмоциям, которые девушка отпускала из своей души, чтобы не тревожить ее своим вмешательством. И все равно Страж получил многозначительный взгляд, но вовсе не сердитый как в прошлый раз, а потому ответил с лукавством в золотых огоньках. — Что? Я же не лез тебе в душу. — Улыбнется весело, получая смешливый фырк подруги в ответ. — И не делай так больше, теперь это... чертовски неприятно ощущается, мне хватит и того, что Инк транслирует отголоски своих эмоций постоянно. — Ника усмехнулась, перепрыгивая поваленное дерево и оглядываясь назад – в примерном направлении куда ушел художник, а после переводя взгляд на Дрима, который сначала удивленно замер на месте, а потом с легкостью преодолел преграду, обеспокоенно заглядывая в глаза. — Подожди, все время? — Страж склонил голову к плечу, словно желая ближе разглядеть глаза подруги, чтобы увидеть в серебре озера ее эмоций что-то, что даст ему ответ о том, что же она чувствует. И это было так странно и... сложно, когда заглядывать в чужие души ты привык постоянно, а теперь не мог сделать этого, чтобы узнать истинных эмоций... самого близкого теперь существа во всем мультиверсе. — Да, но, думаю, это временно, потому что это похоже на... смутное беспокойство. Когда на тебя навалилось много мелочных забот и вместе с тем кажется, что ты что-то да забыл. Это наверняка от того, что он сейчас чувствует слишком много всего. — Ника улыбнулась чуть устало, кивая согласно и ответив, развернулась продолжая путь через лес, уже видя через деревья подъем холма с не обычной яблоней. — Тебе стоит научиться говорить, Дрим. Ты можешь спросить близких о том, что они чувствуют. И спрашивать не единожды, если кажется, что тебе не рассказали всех беспокойств. А еще... вовсе не обязательно понимать и чувствовать на себе чувства других, чтобы их поддержать. — Слова девушки едва не заставили монстра снова на секунду замереть, но Страж удивленно посмотрел на подругу, которая выглядела уставшей, но спокойной на первый взгляд, на самом деле просто слишком вымотавшись от всех переживаний. — Ты сильно изменилась, Ника. — Озвучил Страж, получая в ответ смешок и саркастичную улыбку, с которой шатенка развела руки в стороны. — Ну, да, я теперь монстр, вид которого вообще едва ли принадлежит к вашей мультивселенной. — Девушка показательно помашет отломленной рукой, словно подтверждая свои слова блеском кровавого камня на сколе. И посмеиваясь от того, что Дрим закатил глаза. — Да я поняла, о чем ты. Сложно не измениться, когда столько всего происходит за такой короткий срок, — Ника остановилась у кромки леса, мрачным взглядом глядя на яблоню, на вершине холма, залитого солнцем, бросая тени к лесу, делая его ощутимо холоднее в этом месте, чем было там, где через кроны пробивались теплые лучи. — Пойдем обратно? Не хочу туда, как-то... не по себе. — Тебе нужно солнце. — Напомнил Дрим, получая в ответ согласный кивок подруги. Он прекрасно понимал, что это место могло отталкивать ровно так же, как и притягивать. И он сам до сих пор не понял от чего это зависело, от собственного настроя каждого отдельно взятого монстра или той магии, что оставалась в погибшем Древе Чувств. — Да, я знаю, но лучше в поле, чем туда. — Шатенка развернется в обратном направлении, выглядя отчего-то теперь более вяло, чем то было совсем недавно и это всколыхнет звон тревоги за подругу в душе Дрима, а потому он остановит ее, мягко взяв за плечо. — Ты как? — Я... думаю, мне уже очень нужно солнце, я мало была под светом лампы, а тут холодно и это сказалось. Черт, как неудобно. — Обреченно вздохнет шатенка, устало утыкаясь в грудь монстра лбом, отчего по костям долгой, едва ощутимой вибрацией пройдется звон кристалла о кости, заставив Дрима испуганно замереть и перестать дышать, словно в ожидании, что девушка сейчас рассыплется. Но Ника лишь недовольно замычала, словно хныча в бессилии над тем, во что вылилась ее жизнь. — Словно чертова ваза... Дрим стоял в растерянности подняв руки над спиной подруги – сам не знал, боялся ли коснуться ее или вообще сделать хоть что-то. Он не знал, что сказать, не мог лезть в ее чувства и приглушить их, это желание все еще словно на инстинктах одолевало духа, несмотря на то, что он давно понял, что заглушить негатив светом не выльется ни во что хорошее. В таких случаях не только его подруга становится вазой, но и каждый, кого что-то тревожит. Эмоций становится слишком много, не только плохого, но и хорошего, но из-за усталости – трещин, что пошли по сосуду эмоций, становится невыносимо держать это все. И если заливать эту вазу положительными эмоциями поверх негатива, что всплыл на самую поверхность... В один момент все выльется через край и сколько ты уже не наполняй положительным, бежать наружу, заливая трещины будет именно то, что было внутри. Весь накопленный негатив: стресс, боль, страх. И это может сломать истощенный сосуд. Душу. Дрим коснулся головы подруги, ласково проводя по причудливым волосам, что тихо, кажется, эфемерно даже, звенели, как если провести влажным пальцем по краю бокала. — Тебе нужно научиться говорить, Ника. — С улыбкой немного ироничной, но мягко, совершенно без укора и давления на и без того хрупкие эмоции, скажет принц и девушка тихо рассмеется. Плечи задрожат, но вскоре совсем не от смеха – он сменился на слезы. Закрыв глаза и цепляясь целой рукой за одежду на груди парня, Ника чувствовала, как слезы бегут по лицу, обжигая щеки, будто она плачет на морозе, но дело было в том, что сама она была слишком холодной в сравнении с собственными слезами. И стоило открыть глаза, она замирает на судорожном вдохе, глядя на то как большие градины слез летят вниз. И нервно посмеивается. — Дрим, они зеленые... слезы... Так странно. — Страж и сам замирает на секунду, словно для него самого это стало сюрпризом. И теснее прижимает к себе маленькую хрупкую девушку, хмурясь и сжимая зубы в понимании, насколько ей самой все это тяжело. Если даже для него такая очевидная мелочь, что изменилась в ней, на секунду стала неожиданностью. Насколько все это необычно, странно и страшно для нее. Как если бы он вдруг стал человеком, приобрел новые потребности и силы, которые понятия не имел бы зачем ему даны и как использовать. И нужно ли вообще. Вдруг стал бы беззащитным в том, что изменился до неузнаваемости и теперь пришлось бы учиться заново жить. — Милая... ох, Ника, — Страж выдыхает, сдавленно, утыкаясь носом в висок названной сестры, обнимая за спиной крепче, отчего волосы снова звенят поющим хрусталем. — Это мятный, милая. Магия в цвет твоей души – ты и так была одной из нас и теперь... стала еще более похожей. Мы поможем тебе. Не бросим. И ты это знаешь. Но бояться – нормально... — Шатенка снова дрожит, глядя на светящиеся в полутьме слезы, одну из который она ловит на слом собственной руки, глядя как мятная, полупрозрачная капелька расходится лучами свечения из-за того, что соленая влага так и стоит в глазах, цепляясь на ресницы, прежде, чем упасть, когда их становится слишком много. Настолько, что они льются через край. — Я... я не знаю, что чувствую, Дрим... — Севший голос предательски срывается на высокие плаксивые ноты и Ника продолжает шепотом, глотая и тщетно смахивая постоянно бегущие слезы и судорожно дыша. — Я постоянно вспоминаю этот момент с передачей души, думаю, как все могло повернуться иначе. Вспоминаю дом и думаю о том... как все было бы, не попади я к вам... Как бы я жила, что бы делала... Любила бы кого-то другого? — Девушка тихо пищит от слез и жмурится, смаргивая их и снова видит скол собственной руки, блестящий кровавым камнем, от слез словно действительно... в крови. И душа от этого леденеет, с трудом мирясь с тем, что это действительно она. — Не могу прогнать эти мысли. Они постоянно возвращаются, снова и снова, по кругу. Стоит мне перевести их на что-то другое, все снова стекается к этим размышлениям, которые я никак не могу... — Слова снова обрываются всхлипом, и Ника отчаянно цепляется за одежду Дрима, душу которого сворачивает такими знакомыми чувствами и картиной перед ним. Только теперь рядом сестра. И он больше не совершит старой ошибки. Страж отстраняет от себя девушку, заглядывая в ее глаза и задавая единственный вопрос. — Ты жалеешь? — А? — Ника замирает, как и слезы останавливаются на миг, а после бегут с новой силой, а шатенка отрицательно качает головой, прекращая лишь тогда, когда на макушку ложится теплая рука монстра, ставшего братом. — Тогда все хорошо, милая. Не гони от себя мысли, дай себе все обдумать. Дай себе предположить все, что угодно от простых мелочей до совершенно иного расклада жизни. Это нормально. В любом мире тяжело жить и в особенно сложные моменты хочется сбежать. А этот мир – сложнее прочих. И твоя жизнь идет отнюдь не по легкому пути, так что желать сбежать нормально. Дай себе время. Вообразить, помечтать. Привыкнуть. И тогда ты сможешь идти дальше. А мы будем рядом. И на протяжении всех этих слов Дрим гладил по спине маленькую девушку, на чьи хрупкие плечи лег непростой выбор и решение, принятое ей, повело по сложному пути. А она плакала, понимая простые вещи, которые ей просто нужно было от кого-то услышать. И чем больше Страж говорил, тем больше она успокаивалась. Устало из-за слез, но больше не измотанная мыслями, Ника улыбнулась брату после, прежде, чем они отправились в дом.